–
–
–
Когда они припарковались, Рашид сказал:
–
–
Его взгляд казался еще более жестким.
–
–
–
Вот он и отреагировал на то, что она сказала ему раньше.
– Я не благодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь, поскольку я поняла, что у тебя аллергия на подобные действия. Я поблагодарила тебя за то, что ты предложил оградить меня от полицейских проволочек. И хватит уже разыгрывать из себя супергероя. Мы пойдем вместе.
Внимательно посмотрев на нее, он вышел из машины.
Сердце Лейлы сжалось от горького разочарования и одновременно страха. Если она будет настаивать, он расценит это как давление.
В тот момент, когда она вышла из машины, ее сердце совершило бешеный скачок, как это случалось всегда в присутствии Рашида. Он стоял у входа в больницу – настоящий супергерой, каким она его себе и представляла, – одной рукой упершись в бок, другой придерживая ее окровавленный шарф.
И ждал ее.
Она побежала, чувствуя, что ноги не поспевают за бешеной дробью сердца.
И вдруг его жестокие губы слегка искривились. Неужели он улыбнулся? Лейла не была уверена. Она никогда не видела его улыбки. Но прежде чем она смогла найти ответ, он уже отвернулся и сделал шаг вперед.
Глава 2
Рашид постоянно чувствовал дыхание Лейлы где-то рядом. Все время, пока его осматривали врачи. Он ощущал ее неповторимый запах, тепло ее тела и ее искреннее беспокойство.
Несмотря на то что он постоянно пытался продемонстрировать, что ее присутствие не нужно и не важно для него, его взгляд постоянно скользил по ней, словно она притягивала его магнитом. Никогда раньше ни один человек, а тем более женщина, не смел ослушаться его.
Но Лейла аль-Шалаан не была одной из женщин. Никто другой не стал для него столь значимым человеком с самого рождения.
Рашиду было восемь, когда родилась она – первая наследница рода аль-Шалаан за последние сорок лет. Это случилось всего через неделю после того, как он познакомился со своими кузенами Хайдаром и Джалалом, с которыми стал неразлучными друзьями на ближайшие двадцать лет.
Лейла выросла у него на глазах, становясь прекраснее день ото дня и покоряя его сердце. Он посчитал это нечестным – то, что она так совершенна внешне и при этом никак не может быть прекрасна внутри. Учитывая то, что росла она в настоящем серпентарии.
Теперь, когда она повзрослела, этот контраст стал еще очевиднее.
Его взгляд непроизвольно возвращался к ней снова и снова. Ее волосы и глаза цвета темного шоколада переливались солнечным блеском. Кожа медового оттенка, невероятно женственное точеное тело и прекрасное лицо, выдающее в ней королевскую особу и удивительно гармоничную личность.
Почему она кажется такой… милой? Такой… великодушной? Женщина, которая происходит из семьи бездушных шлюх и отпетых преступников?
Она действительно волновалась за него. Искренне.
Наконец он нашел этому объяснение. Она чувствует себя обязанной. Благодарной за то, что он вовремя вмешался. Как только испуг и шок пройдут, исчезнут ее великодушие и человечность.
И тогда он снова сможет думать о ней самое худшее. И относиться к ней соответственно: без зазрения совести.
А пока ему надо тщательно продумывать каждый последующий шаг.
– Я иду с тобой.
Рашид резко повернулся у входа в процедурный кабинет, услышав ее решительное заявление. Снова увидев его изогнутые брови, она почувствовала то, что обычно чувствуют смертные, боясь гнева богов.
Он ведь позволил ей быть рядом с ним в приемном отделении. Когда прибыла полиция, он ловко переврал все факты, отведя от нее всякие подозрения и найдя логическое объяснение ее синяку.
В соответствии с его рассказом, ее ударила мячом Мира во время игры в баскетбол, и Лейле оставалось только кивать во время его разъяснений. Конечно, ему невозможно было не поверить.
Полицейские не стали долго его мучить. Хотя Лейле и показалось, что они в курсе, что произошло на самом деле, но сумели оценить благородный поступок Рашида. Они вели себя так, словно поняли, с каким могущественным человеком имеют дело и что он сам олицетворяет собой правосудие. Они покинули больницу, пожимая ему руку и хваля за то, как грамотно он разделался со своими обидчиками.
В ответ на реплику Лейлы раздался голос медсестры:
–
–
Его взгляд подтвердил ее догадку о том, что дипломатические способности ее клана с преобладанием мужского рода не достались единственной представительнице слабого пола. Ответом Рашида стала его мощная спина, когда он проследовал за медсестрой в процедурную.
Прошло тридцать минут, потом еще тридцать и еще… В комнату постоянно входили и выходили врачи. В конце концов, Лейла пришла к выходу, что его рана оказалась катастрофична и что они пытаются исправить положение, но это им не удается…
– Трудно поверить, что вам так повезло, милочка… Лейла подняла глаза. Перед ней стояла та самая медсестра, которая отвела его в кабинет. Норма Макгрегор (имя было написано на бейдже) улыбалась ей во весь рот.
–
–
–
–
Сестра Макгрегор звонко рассмеялась:
–
–
–
– Он спас мою жизнь. Если бы не он, я бы была сейчас уже где-нибудь в пригороде Чикаго в подвале, раздумывая о том, доживу ли до рассвета. Но он… он… – Лейла наконец позволила себе разрыдаться.
Медсестра нахмурилась:
–
–
– Слишком много крови? Вы испугались?
Она покачала головой:
–
–
–
– О, его рану давно обработали.
Лейла нахмурилась:
–
–
–
–
Лейла не заметила. Обычно в присутствии Рашида все остальные становятся незаметными и второстепенными.
Медсестра рассмеялась:
– Ну, обычно подобные ранения поручают интернам первого года обучения. Но к нему пришла сама заведующая отделением травматологии – доктор Вергас. Он ее просто замучил. Боже, он настаивал на том, чтобы самому зашить рану, убеждая нас, что у него больше опыта, чем у нас всех, вместе взятых. Но доктор Вергас убедила его, прибегнув к одному весомому аргументу.
–
–
–
–
Он согласился только для того, чтобы не видеть ее? Это хорошо, плохо или просто ужасно?
– И даже после этого он не позволил снимать его свитер. Просто приподнял его. Но то, что нам удалось увидеть… О-ля-ля! Возможно, увидев остальное, мы попадали бы в обморок.
Для Лейлы информации было слишком много. Она вполне обошлась бы без дополнительного подстегивания собственных фантазий о Рашиде. Для ее психики слова насчет «всего остального» могли стать настоящей травмой.
Женщина продолжила:
– Он словно и не человек вовсе. Сначала его божественное тело, потом… он не издал ни малейшего звука, пока мы его зашивали, хотя он отказался и от местной анестезии, и от обезболивающего. И мы все время чувствовали, как он за нами наблюдает, пытается контролировать процесс.
Лейле было хорошо известно, какое сильное впечатление производит Рашид на людей. Но здесь было что-то большее.
– У него побывал весь медицинский персонал. Почему поток врачей к нему не прекращается? Что происходит?
– Об этом я и говорила, когда сказала, что дело в том, кто он. Когда мы закончили с раной, он за явил, что хочет сделать пожертвование больнице. По том озвучил цифру. Вот тогда все кинулись искать о нем информацию в Интернете. И только тогда мы осознали, кто к нам попал.
Должно быть, это убило их наповал. Состояние Рашида оценивается в десятки миллиардов. Люди его уровня имеют свои собственные больницы, персонал которых вылетает в любую точку мира, где он получил простую царапину. Это действительно очень странно, что он согласился обратиться в обычную муниципальную больницу.
– Так вас интересует, почему тут такое столпотворение? Это заведующие разных отделений, которые пытаются склонить его отдать деньги на свои проекты.
Так он там обсуждает бизнес? Позволяя ей сходить с ума от беспокойства?
Поблагодарив медсестру Макгрегор, она вошла в процедурную.
Как там сказала про него сестра? Ах да. Божественное тело. Неудивительно, что женщины чаще всего прибегали именно к этому определению, описывая Рашида. На фоне остальных людей он всегда казался царствующей особой, благосклонно принимающей обожание своих подданных.
Он сразу заметил Лейлу. Более того, он смотрел на дверь, словно ожидая ее.
Он был уверен, что она нарушит больничные правила? Но она подчинилась не им, а его молчаливому, но на этот раз неоспоримому требованию не входить. Так он все-таки считал возможным, что она ослушается? И именно поэтому так напряженно смотрел на дверь? Или просто сам не мог дождаться, когда выберется отсюда?
Рашид слегка приподнял брови. «Ты все еще здесь?»
Она сложила руки на груди, словно говоря этим, что готова торчать здесь всю ночь.
Рашид обратился к стоящему рядом с ним мужчине в халате:
– Мистер Хендрикс, прошу вас выслать ваше предложение на мой рабочий электронный ящик с пометкой «Из больницы». Я отвечу вам в течение двух недель. – Сразу поднялась волна обсуждений, но он остановил их одним жестом руки. – Все предложения отдавайте мистеру Хендриксу. Я сделаю что смогу.
И Рашид направился к выходу. Она видела, что им хочется задержать его, но никто не смеет стать на пути шейха, когда он принимает твердое решение. И они расступались перед ним, как Красное море у ног Моисея.
Он не замедлил шаг, когда проходил мимо нее, – просто констатировал факт:
–
–
Он бросил на нее мимолетный взгляд.
–
–
Он наградил ее взглядом, в котором читалось, что проблемы у нее, а не у него.
– А как я выгляжу?
«Ты выглядишь божественно».
–
–
Он героически сражался на войне. Теперь он попал совсем в другой мир. Вполне естественный шаг вперед, но не всем бывшим военным удается гармонично пережить столкновение с мирной действительностью и ее скрытыми опасностями.
Неужели именно это так сильно ожесточило его? Он всегда был сложным человеком, но те мрачные глубины, которые она чувствовала в нем сейчас, появились по причинам ей пока неизвестным.
Лейла с трудом произнесла:
–
–
Она ускорила шаг, чтобы перехватить его взгляд.
– Ты ошибся. Я работала волонтером в скорой помощи во время учебы в колледже Зохаида.
Ей снова удалось его удивить? Блеск его глаз подсказал ей именно это.
Он удивился, что ее матери при всех стараниях не удалось сделать из нее изнеженную принцессу?
– Тогда ты должна знать, что большое количество крови лишь выглядит ужасно. Во мне все еще более чем достаточно этой жидкости, циркулирующей по телу и выполняющей свою работу. Более того, потеря крови – это всегда обновление.
На этот раз у Лейлы открылся рот от удивления.
– Обновление?
–
–
–
В этом он ошибся. Ее не мучило чувство вины. Она просто боялась за него, хотя и понимала, что опасность уже позади.
Рашид вздохнул:
–
–
Он наградил ее очередным взглядом искоса, на этот раз еще более долгим. Они молча вышли из больницы на морозный воздух.
Лейла с трудом поборола желание взять его за руку, когда они переходили дорогу. Одно дело – привезти его сюда и дождаться, пока его отпустят, совершенно другое – позволить себе этот интимный жест. Она не хотела снова видеть удивленный изгиб его бровей.
Но все же она его увидела, когда поспешила сесть за руль. Рашид неподвижно стоял около машины. Лейла опустила окно и сказала:
–
–
–
Выпрямившись, Рашид засунул руки в карманы пальто, давая тем самым понять, что готов отстаивать свою позицию.
–
–
Это сразило его наповал. Он замер, затем наклонился и посмотрел ей в глаза.
Наконец, Рашид медленно и четко заговорил:
– Я участвовал в трех войнах, принцесса. Я сбился со счета, сколько именно вооруженных конфликтов мне пришлось урегулировать. Не говоря уже о других миссиях, из которых казалось невозможным выбраться целым и невредимым. Каждый раз у меня был всего один шанс на миллион. Я видел ужасающие вещи, я делал их, мне делали их. Поэтому единственное, чем является для меня пара дюжин шрамов, – это чувство ностальгии по полю боя. Уверяю тебя: до кровати я доберусь.
Лейлу бросило в жар от его слов. Сколько же женщин боролись за то, чтобы оказаться там с ним? И сколько женщин было удостоено этой чести?
Она поспешила закусить губу, пытаясь избавиться от откровенных образов.
– Уверена, ты способен удержать весь мир на своих плечах, Атлант. Но это не значит, что ты должен это делать, по крайней мере один. Что бы ни случилось, сегодня я не оставлю тебя в одиночестве. Ты получил эти шрамы, защищая меня. Их можно считать и моими, поэтому я тоже имею право голоса в их защиту. Ты считаешь их незначительными и даже ностальгическими. Но для меня они – повод для внимания и беспокойства. Возможно, для тебя единственный повод для беспокойства – военные действия, но меня на данный момент очень беспокоишь ты. Поэтому тебе стоит смириться, сесть в машину и позволить мне отвезти тебя домой.
Лейла была готова поспорить на что угодно, что с Рашидом впервые разговаривали в подобном тоне.
Когда он наконец обрел дар речи, его голос зазвучал ниже на целую октаву, хотя это и казалось невозможным.
–
–
Глава 3
Лейла перешла границы дозволенного.
И, судя по враждебному взгляду Рашида, сильно переборщила. Наверное, стоило убедить его идти домой пешком, вместо того чтобы уговаривать сесть в машину.
Она слегка наклонилась вперед, чтобы посмотреть ему в глаза:
– Если ты вызовешь такси, я поеду за машиной. Если решишь идти пешком, буду медленно ехать за тобой. Или выйду и пойду вместе с тобой. Я буду везде следовать за тобой.
Рашид не верил своим ушам.
Она улыбнулась. «Проведи со мной немного времени и, если верить моей семье, услышишь много невероятного».
И прежде чем она сказала что-то еще, он оказался в машине. Лейла так и не смогла понять, как он так быстро и бесшумно сделал это. Интересно, этому его научили в разведке? Или он уже обладал всеми этими способностями, когда стал бесстрашным и опасным воином?
Закрыв окно, он предоставил ей лицезреть свой профиль. Его идеальное лицо не мог испортить даже шрам.
Он был нереально красив.
Единственное, что огорчало Лейлу, – это то, что он сбрил свои великолепные волосы. Она всегда радовалась тому, что он отращивал их до определенной длины, позволяя ей любоваться шелковистой мягкостью и переливчатым каштановым цветом. Когда ей было двенадцать или тринадцать, он собирал волосы в хвост. И она с нетерпением ждала того момента, когда он снова распустит их.
И, даже уйдя в армию, он не стал стричься. Но теперь его голову украшал лишь короткий ежик.
Он продолжал молчать, и Лейла поняла, что Рашид не собирается объяснять ей, куда ехать. Он хочет посмотреть, как она будет выкарабкиваться из подстроенной ею же самой ловушки.
– Мне нужно знать, куда ехать.
Не говоря ни слова, он пощелкал кнопками навигатора.
Итак, игра в молчанку. Она приняла правила.
Через двадцать минут езды по полупустынным пригородным улицам Лейла поняла, что легче было сказать, чем сделать.
Она провела всю свою сознательную жизнь, пытаясь заговорить с ним, но страх всегда останавливал ее. И теперь она хотела воспользоваться возможностью, чтобы наконец восполнить этот пробел. Но его молчание стало барьером.
Внезапно она почувствовала на себе его пристальный взгляд и на секунду оторвала глаза от дороги. И в это мгновение ей показалось, что он стал немного мягче и расслабленнее.
–
–
–
–
–
–
–
–
– Десять лет назад тебе было всего семнадцать!
Он знает ее возраст?!
–
–
Неужели он серьезно?
–
–
–
–
–
–
–
Рашид заметно напрягся.
–
–
–
–
–
–
Рашид одарил ее снисходительным кивком.
–
–
–
–
–
Боже, как же она мечтала сократить это расстояние! Она пыталась быть везде, где был он: когда Рашид приезжал в Зохаид, искала причину, чтобы отправиться в Азмахар, когда он приезжал туда – изнемогала от желания заговорить с ним. Но единственное, на что она могла рассчитывать, – это на быстрое рукопожатие. Единственное, что слегка ее утешало, – это то, что Рашид не подпускал к себе никого.