Вздохнув, Тори отложила дробовик. В любом случае одновременно заваривать чай и держать Вейда под прицелом у нее бы не получилось.
– Можно спросить, за сколько ты купила эту землю?
– Нет, но я не сомневаюсь, что в каких-нибудь общедоступных документах эта цифра названа, так что можешь приказать тем, кого ты еще не уволил, поискать ее.
– Ну, думаю, раз здесь еще ничего не налажено, то земля обошлась тебе тысяч в сто двадцать пять.
Не поднимая глаз, Тори разливала чай. А чего еще она ждала? Неудивительно, что такой знаток, как Вейд, может с ходу угадать практически точную цифру.
– И что дальше?
– А дальше я хочу предложить тебе продать эту землю в два раза дороже, чем ты ее купила.
От неожиданности Тори даже уронила баночку с органическим медом, но, к счастью, упав на линолеум, она не разбилась. Нагнувшись, чтобы ее поднять, Тори едва не столкнулась с Вейдом, который успел подхватить баночку раньше. Очутившись с ним так близко, она снова почувствовала знакомое и совершенно непрошеное томление где-то внизу живота. Взяв у него баночку, Тори случайно дотронулась до его пальцев, и это легчайшее прикосновение подействовало на нее как настоящий удар тока.
Торопливо вскочив, она положила в каждую чашку по ложке меда и села напротив Вейда.
– Не может быть. – Тори одновременно говорила и о своей реакции на Вейда, и о его невероятном предложении. Она уже не раз обжигалась, так что теперь так просто не купится ни на привлекательную внешность, ни на подозрительно щедрое предложение.
– Возможно, но именно это я тебе и предлагаю.
– Значит, ты что-то скрываешь. Я хорошо знаю твои методы и не верю, что ты потратишь хоть на грош больше, чем необходимо, чтобы получить выгоду с того, что ты собираешься здесь строить.
– А я и не собираюсь здесь ничего строить. Деньги тут ни при чем.
Тори усмехнулась:
– Ну конечно. Но нельзя стать миллионером, не дожив еще и до тридцати лет, если все время не думать о деньгах.
Вейд пристально на нее посмотрел, отпил чаю и только потом заговорил:
– Сейчас я думаю о семье, которая для меня дороже любых денег. Эта земля принадлежала моим родителям, и они продали ее, не предупредив ни меня, ни моих братьев с сестрой. Если бы мы узнали об этом раньше, то ни за что не позволили бы им так поступить. Они всю жизнь тяжело трудились, чтобы купить эту землю, а мы здесь выросли. Если бы мы знали, что у них возникли финансовые трудности, то обо всем бы позаботились, чтобы им не пришлось ничего продавать.
Искреннее выражение лица, убедительные слова… Вот только перед ней сейчас сидел тот самый человек, что сперва хвалил ее рабочий потенциал и этику, а на следующий день уволил и глазом не моргнув. Да и Райан всегда казался честным, хотя за эти два года она так и не услышала от него ни слова правды.
Сама Тори выросла среди наивных хиппи, мечтавших лишь о том, чтобы жить и наслаждаться жизнью, не причиняя никому вреда. Но жизнь многому ее научила… Вейд многому ее научил. Тогда он спокойно выслушал все ее мольбы и заверения в собственной невиновности, а потом повернулся к ней спиной. Вейд ей не поверил, так с чего бы ей сейчас верить ему?
Бывшие хозяева этой земли, Молли и Кен Иден, казались очень милыми людьми, сложно поверить, что у них мог вырасти такой сын, как Митчелл. Да и фамилии у них разные. Неужели он правда думал, что сможет разжалобить ее такой немудреной сказкой? Решил, что стоит ему лишь постучаться к ней в дом и стрельнуть своими зелеными глазами, как она сразу же растечется в лужицу у его ног? Или просто считает, что все в этом мире продается и покупается, если назвать подходящую цену?
Но ее так просто не купишь. Услуги «зеленых» архитекторов, занимающихся экологическим проектированием, сейчас весьма востребованны, и за плечами Тори уже были успешные проекты в Сиэтле, Санта-Фе, Сан-Франциско и Филадельфии. Иначе говоря, она зарабатывала достаточно, чтобы с легким сердцем рассмеяться над таким предложением, но вместо этого Тори решила сперва проверить, как далеко он готов зайти.
– А если я соглашусь продать землю только за полмиллиона? – Ни один нормальный человек не согласится отдать за этот участок столько денег, если, конечно, тут не спрятаны нефть, золото или алмазы, в чем Тори очень сильно сомневалась. К тому же она никогда не слышала, чтобы Вейд интересовался чем-либо подобным.
– Я бы, не задумываясь, выписал тебе чек, ты бы нашла себе участок получше, и все были бы счастливы. Семья и ее прошлое для меня важнее всего.
Надо же, похоже, он действительно готов на все. Еще немного, и Тори могла бы его пожалеть. Далеко не каждый согласится заплатить за землю в четыре раза больше, чем она стоит. И далеко не каждый откажется от такого заманчивого предложения, ведь даже несмотря на хороший заработок, полмиллиона долларов оставались для Тори весьма и весьма солидной суммой, на которую можно спокойно купить новый участок, построить дом своей мечты, не влезая ни в какие долги, да и на новую машину наверняка потом еще останется. И предложи ей это любой другой человек, она бы наверняка согласилась.
Но перед ней сидел не кто-нибудь, а Вейд Митчелл. И он ее землю не получит ни за какие деньги.
– Неплохо. – Тори старательно изучала свою чашку, только чтобы случайно не столкнуться взглядом с этими завораживающими зелеными глазами. Хорошо хоть, Вейд заявился сейчас, а не через пару недель. В этом году она уже и так совершила достаточно ошибок, а вот если бы они встретились уже после Нового года… – Свою речь ты подготовил заранее или придумал прямо на ходу?
Вейд резко поставил чашку и посмотрел Тори прямо в глаза:
– Ты так враждебно настроена из-за того, как мы когда-то расстались?
Можно подумать, что ей пришлось уйти из компании из-за какой-то незначительной ерунды.
– А что в этом удивительного? Мало кому нравится, когда его репутацию просто так очерняют.
– Да, но почему-то ты совсем не думала о своей репутации, когда спала с одним из наших поставщиков, ставя под угрозу всю компанию.
– Не спала я ни с какими поставщиками, я тебе уже говорила – я ни в чем не виновата. То, что ты мне не веришь, еще не значит, что я вру.
– Это очень серьезные обвинения, и я не мог поступить иначе.
– Возможно, но и я не собираюсь поступать иначе. Я не продам тебе землю. И это решение не имеет никакого отношения к тому, что я думаю о тебе и твоих действиях.
– Но сейчас дело не во мне, не в тебе, и даже не в твоей раненой гордости. Кен и Молли Иден всю свою жизнь тяжело трудились, чтобы заработать на эту землю. И я собираюсь вернуть им то, что по праву принадлежит только им.
Тори расправила плечи и бросила на Вейда убийственный взгляд:
– Это, конечно, замечательно, но сейчас ты говоришь о моей земле. Два месяца назад мы подписали все нужные бумаги, Идены продали мне этот участок добровольно, а не под дулом пистолета.
– Поверю тебе на слово, – горько усмехнулся Вейд, взглянув на дробовик.
– Еще раз повторяю, Идены добровольно продали свою землю, и я заплатила им полную сумму. Не знаю, Митчелл, действительно ли ты приходишься им сыном или нет, но могу лишь сказать – если это правда, то сын ты паршивый. Идены говорили о сердечном приступе Кена и о том, сколько им пришлось потратить на лечение. А где был все это время ты? На Манхэттене? Делал деньги?
– По-твоему, я этим горжусь? Ошибаешься, но я еще могу все исправить.
Тори поднялась из-за стола:
– Возможно, но, чтобы успокоить собственную совесть, тебе придется придумать что-нибудь другое. Землю я не продам, и это мое последнее слово. А теперь попрошу тебя уйти.
Вейд тоже поднялся и шагнул к ней, снова занимая собой все свободное пространство и едва не упираясь головой в потолок. Черт, оказывается, презирать его издалека намного проще, чем вблизи. Тори уже несколько лет не оставалась с ним наедине, а так близко они оказались вообще впервые, но, похоже, ее тело отлично его помнило. Она чувствовала, как ее позвоночник превращается в какое-то подобие желе, а острый запах одеколона и мужского тела лишают ее силы воли и способности здраво рассуждать. И это ей совершенно не понравилось.
Тори резко отступила. Нельзя поддаваться его сексуальности.
– Я еще вернусь, – пообещал Вейд, подхватил куртку и ушел.
Глава 2
Виктория Салливан всегда казалась Вейду умной и красивой. Но, похоже, вдобавок к этому она еще и самая вздорная и упрямая женщина, какую ему только доводилось встречать.
Выбравшись из трейлера, Вейд немного постоял у квадроцикла, привыкая к морозу, а заодно пытаясь разобраться в той непонятной смеси злости и возбуждения, что сейчас царила в его душе. Немного успокоившись, он накинул куртку, сел за руль и помчался вперед так, что из-под колес во все стороны полетел снег. Настоящее мальчишество, но, похоже, Виктория сумела разбудить в нем все самое худшее.
Нет, определенно таким красивым женщинам нужно законом запретить говорить всякий вздор. Стоило ей только снять куртку и остаться в облегающей кофточке, как Вейд едва не забыл, зачем он, собственно, сюда пришел. Он без спросу пошел за ней в трейлер, но понял это, лишь увидев нацеленный на себя дробовик.
Несмотря на то что Виктория пришла к ним сразу после колледжа, она была одним из их лучших архитекторов. Тогда они с Алексом только основали компанию и тратили на свое детище денег больше, чем получали. Виктория же внесла немалый вклад в их первые крупные и по-настоящему успешные проекты. Вейд уже даже подумывал о том, чтобы пригласить ее на ужин, но тут помощница рассказала, что видела ее в ресторане, где она излишне свободно вела себя с одним из их потенциальных поставщиков. А буквально на следующий же день Виктория весьма громко высказывалась за заключение с ним контракта. После этого Вейд просто не мог ее не уволить, хотя ему было действительно жаль с ней расставаться, причем не только из-за ее округлых форм, безупречной кожи и длинных огненно-рыжих волос.
Вейду тогда очень хотелось поверить в ее невиновность, да и сама мысль о связи Виктории с другим мужчиной была ему невыносима. Но стоило Вейду только представить, чем все это могло закончиться для компании… Спать с потенциальным подрядчиком чуть ли не хуже, чем брать от него взятки.
Вейд не мог этого допустить, так что ему пришлось уволить Викторию.
И теперь он с ней снова встретился.
Окажись на ее месте любая другая женщина, он бы просто пригласил ее на ужин, попросил продать землю, а потом зацеловал бы до потери чувств, чтобы на корню убить любые возражения. Но горячий темперамент Виктории оказался вполне под стать ее огненным волосам.
Вот только она не какая-нибудь другая женщина, а именно Виктория, семь лет копившая в себе злобу, из-за которой она теперь может помешать ему защитить семью. А семья для него важнее всего на свете, так что нужно любой ценой уговорить ее вернуть землю. И постель здесь не поможет, если он только попробует ее приласкать, наверняка нарвется на выстрел.
– Самонадеянный и упрямый, – пробормотал Вейд. Она считает, что хорошо его знает? Тогда почему она забыла добавить, что помимо этого он еще и богатый, могущественный, жестокий и целеустремленный? Эту землю он обязательно получит.
Вейд резко остановился, пропуская старый пикап, украшенный гирляндами и мишурой, в кузове которого человек десять удобно устроились на мешках с сеном и распевали рождественские гимны. Помахав им рукой, Вейд продолжил дорогу домой.
Гимны, Санта-Клаус, сахарное печенье, горячий шоколад… Люди приезжали сюда не просто купить елку, но и провести незабываемые выходные. Весь декабрь здесь царила одна сплошная непрекращающаяся феерия, и этот месяц приносил Иденам солидную часть их годового дохода.
Но в последнее время дела у них складывались не слишком удачно.
И в этом есть и его вина. В юности они с братьями с радостью помогали на ферме, но потом выросли и разъехались, так что родителям пришлось нанимать себе помощников. А если добавить к этому больничные счета и все увеличивающееся с каждым годом производство искусственных елок, то вообще можно удивиться, как Иденам удавалось так долго держаться на плаву.
Поставив квадроцикл на место, Вейд вернулся к магазину, где отец вместе с парой помощников таскали, встряхивали и упаковывали елки. Черт, ну разве можно так себя вести после сердечного приступа?
Вейд, как будто никогда отсюда и не уезжал, ухватил ближайшую елку и принялся обтряхивать с нее осыпающиеся иголки.
– А ты не растерял навыка. Может, хочешь поработать у нас немножко? – усмехнулся Кен.
– У меня есть неделя, а потом нужно будет возвращаться в офис.
– Вот и хорошо, все равно мы к этому времени уже закроемся. В любом случае я рад тебя видеть, сынок. – С этими словами Кен крепко его обнял.
– Я тоже рад тебя видеть. Это последние на сегодня елки?
– Да, ты пришел как раз тогда, когда вся тяжелая работа закончилась. Помоги мне перенести их к парковке, а потом пойдем, поздороваешься с матерью.
Подхватив две елки, Вейд пошел за отцом к последним посетителям, дожидающимся своих покупок. И, помогая укладывать деревья в багажники, он не забывал осторожно наблюдать за отцом, стараясь понять, насколько тот переменился после болезни. Кену еще не было и шестидесяти, и он всегда казался невероятно крепким и здоровым. Пусть его голова уже почти полностью поседела, зато голубые глаза смотрели на мир все тем же ясным взглядом, а руки с готовностью брались за любую работу. Хотя, кажется, отец стал теперь еще жилистее, чем раньше.
– Со мной все в порядке, так что перестань так на меня смотреть.
Кен отобрал у Вейда последнюю елку и пошел к парковке.
– А как я на тебя смотрю?
– Так же, как и все твои братья после того, как Молли рассказала Джулиан про этот дурацкий сердечный приступ. Но ничего особенного не случилось, теперь со мной все в порядке. Меня накормили всеми положенными таблетками, и на этом все закончилось, так что можешь даже не надеяться, что я свалюсь замертво и ты унаследуешь это чудесное местечко.
При этих словах они оба усмехнулись, ведь и отец, и сын прекрасно понимали, что Вейд может запросто купить себе десяток таких ферм.
– Пап, по-моему, ты неплохо выглядишь.
– По-моему, тоже. – Отец хлопнул Вейда по плечу и пошел к магазину. – Просто возраст берет свое, и с этим ничего не поделаешь, но пока у меня есть таблетки и твоя мать, которая всерьез решила кормить меня овсянкой и овощами, я еще немало поживу на этом свете. А почему, кстати, ты приехал так рано? Обычно ты к нам заглядываешь в лучшем случае за день до Рождества.
– У меня появилось немного свободного времени, и я решил провести его с вами и чем-нибудь помочь. Я же знаю, что слишком редко вас навещаю.
– Красиво врешь, не забудь повторить это матери, она тебе обязательно поверит, и ей будет очень приятно. Только я никак не пойму, почему вы все так запаниковали, когда узнали, что я продал часть земли?
– Я бы не сказал, что мы запаниковали.
– А как это, по-твоему, называется? За последний месяц ты уже четвертый сын, который решил просто так заехать к нам в гости. И я не сомневаюсь, что Ксандер тоже бы прибежал, если бы не бесконечные заседания конгресса.
Вейд пожал плечами:
– Пап, а чего ты, собственно, ожидал? Ты никому ничего не сказал о своем сердечном приступе, скрыл, что у вас проблемы с деньгами, хотя прекрасно знал, что все мы зарабатываем хорошие деньги, а потом продал часть фермы.
– Я продал не часть фермы, а бесполезные камни, за которые мне еще приходилось платить. К тому же то, что все вы зарабатываете хорошие деньги, никак не отменяет того, что в последние годы мое собственное дело было не слишком-то успешным.
– Отец…
Кен остановился перед дверью магазина:
– Вейд, мне не нужны ни твои деньги, ни деньги твоих братьев. В последнее время нам пришлось сильно сократить расходы, в том числе и на страховку, так что лечение съело практически все наши сбережения. А продав землю, мы смогли расплатиться по счетам, разобраться со страховкой и даже смогли немного отложить на черный день. К тому же теперь мне придется платить меньше налогов, так что все сложилось вполне удачно. И хватит об этом.