Роджер вздохнул, ему не нравилось это подобострастие старинного приятеля. Хотя не такого уж и старинного, ведь он ходил сюда только четыре года, к тому же Тони работал за деньги, а тут хочешь не хочешь, но изволь улыбаться или пошел вон с доходного места.
5
Получив наконец свой «шпанс», незнакомец прямо у стойки сделал глоток, закивал с видом знатока, отдавая должное мастерству бармена, затем коснулся локтя Роджера и сказал негромко:
– Давай отойдем.
– Пойду, познакомлюсь с этим парнем, – сказал Роджер Тони, когда новичок уже занял место за одним из столов.
– Давай, тебе не помешает завести хоть каких-то друзей.
Ах, Тони, этот наивный Тони. Роджер подошел к столу, где уже сидел этот никем не званный субъект, и первым делом посмотрел на его ботинки – он узнал бы его даже по ним.
Роджер сел, и они посмотрели друг другу в глаза. Это не была встреча друзей, нет. Но и не врагов тоже. Просто оба предпочли бы избежать этого разговора, но – не получилось.
– А мне ребята из четвертого отдела сказали, видели, мол, Вуйначека. Пьянствует, говорят, в забегаловке напротив прачечной «Брикси». Я подумал, елки-палки, сколько лет не видел старину Роджера, пойти, что ли, перекинуться с ним парой слов? И вот, вышел на обед пораньше и, как видишь, застал тебя здесь.
– Из квартала Западный Варс сюда пилить два часа, Янгер, – сказал Роджер, вяло потягивая остатки «зеленого фонаря».
– А, так ты многого не знаешь, наш департамент перевели в район Буйе.
– Из Буйе – полтора часа.
Роджер заглянул в свой стакан, тот был пуст, только два кусочка размякшей дыни на дне, а абсента и мятного ликера уже не было.
– Этот «шпанс» – дерьмо, – признался Янгер, немного кривясь от каждого глотка.
– Зачем заказывал?
– Хотел польстить бармену.
– Ты польстил, что дальше?
– Я вот что думаю, Роджер, то, что мы сегодня случайно встретились – не просто так.
– Конечно, не просто, приятель, ведь вы пасете меня уже полтора месяца. Серый «Ральер», две одутловатые морды, чипсы, пончики, кола, сортир на той стороне в прачечной.
– Да ты не так прост. А я полагал, что совсем оскотинился в этом своем «Гранджере», – Янгер обвел взглядом сумрачные своды бара. – Думал, ты тут совсем скрючился под тяжестью крепких коктейлей. И что же? Я ошибался?
– Честно говоря, Янгер, я едва сдерживаюсь, чтобы не дать тебе в морду прямо сейчас, – предупредил Роджер.
– Но-но, приятель, поосторожнее. Ты же не забыл, чем все это закончилась семь лет назад?
– Вас было пятеро против одного. Но вы получили по полной. Как там этот твой подручный? Он собрал вместе зубы и ноги?
– Сержант Воббер до сих пор ходит, прихрамывая, но не следует забывать, что он был всего лишь рядовым оперативником, а ты, Роджер, офицер подразделения «Дага». Стоит ли радоваться по этому поводу?
– Но вас было пятеро!
– Ладно, забыли.
Какое-то время они сидели молча. Янгер как бы прихлебывал «шпанс», Роджер лишь дотрагивался до своего стакана.
– Сказать честно, Роджер, я рад, что ты все еще крепок. У нас полагают, что через три года мастер превращается в дерьмо, но ты не превратился, спасибо тебе за это.
– Пожалуйста.
Они еще немного помолчали. Тони удивленно на них таращился, непохоже было, чтобы эти люди встретились впервые.
– Есть одно дельце, Роджер…
– Никаких больше дел, Янгер, тем более с конторой, – оборвал его Роджер. Несмотря на два коктейля, он выглядел совершенно трезвым.
– У тебя пятно на пиджаке.
– И что?
– Ты плохо одеваешься, Роджер.
– На работе ко мне нет никаких претензий.
– Вот именно, Роджер, на работе. Разве можно называть работой этот маленький гадюшник, где все едят друг друга поедом за каждую сотню риттеров?
– Прямо как раньше у нас на Равер-стрит, правда? – зло усмехнулся Роджер и забросил в рот кусочки дыни со дна стакана. – Только там интриговали не за деньги. Карьера, карьера и еще раз карьера. Ну так я закончил свою карьеру, теперь мне от вас ничего не нужно.
Роджер покосился на Тони и сделал неопределенный жест, что-то вроде – пиво, похолоднее и без чипсов.
Тони принес его тотчас, надеясь подслушать хоть что-то, но Роджер его сухо поблагодарил, а Янгер удостоил дежурной улыбки.
– Ты ненавидишь работать, Роджер, – сказал Янгер, когда бармен ушел. – Нет, нашу работу ты, конечно, любил, ты ее обожал. Но отбывание в юридической фирме ты ненавидишь – каждый час, каждую минуту, все эти унылые рожи, кроме, пожалуй, Пенелопы Кьюзак.
Роджер молча воткнулся в свое пиво, чтобы не показать, что ему неприятно это копание конторы в его личной жизни. Ну что им еще нужно, ведь они разошлись совсем, причем не по его инициативе?
– Тебе нужны деньги, Роджер. Просто нормальные суммы, чтобы выживать. А если бы получал пенсию дипломатического департамента, ты бы ни в чем не нуждался и посещал бы это заведение без этой уничтожающей веселье мысли, что завтра тебе снова нужно переться в «Кехлер и Янг», чтобы заработать на выпивку.
– У меня уже есть пенсия, Янгер! Пошел в задницу ты и твоя контора!.. – воскликнул Роджер, теряя самообладание.
– У тебя есть пенсия, но это армейская пенсия четвертой категории, это тот уничижительный минимум, который контора просто не могла себе позволить не заплатить тебе.
– Ну и что тебе еще нужно, урод? Хочешь устроить дуэль на столовых ножах прямо здесь?..
Роджер даже привстал, произнося это, а Янгер, минуту наблюдавший за этим с серьезным видом, засмеялся, впрочем, сейчас же подавил свой смех.
Тони вытащил из-под прилавка дробовик, но, присмотревшись, сменил его на бейсбольную биту, однако и ее потом поставил на место и принялся протирать стаканы.
6
Сменилась джазовая пьеса, и редкие посетители продолжили свои беседы, ничуть не отвлекаясь на проблемы других гостей. В заведении снова зазвучала музыка.
– Роджер, ты ходишь в поношенной одежде, но заглядываешься на молодых женщин выше тебя по статусу. В такой ситуации у тебя нет ни единого шанса, а ведь тебе всего сорок два.
– Я знаю. Просто меня неверно информировали, в противном случае я на эту Бобби даже не взглянул бы. Я понимаю свои границы, Янгер. Я исправлюсь, и все будет в порядке, – парировал Роджер, и Янгер почувствовал, что теряет контакт, настолько холодно и отстраненно прозвучал голос Роджера.
– Но ты мог бы получать совершенно другие деньги, и тогда эта Бобби оказалась бы тебе вполне по силам.
– Не нужна она мне, Янгер. И ты мне не нужен. Просто встань и выйди вон. Я не хочу слушать уродов Веймара – я все ваши заходы наизусть знаю.
Янгер расплылся в самодовольной улыбке.
– Что я сказал не так?
– Роджер, полковник Веймар уволен распоряжением министра почти два года назад. Мы о нем, признаться, даже думать забыли, и только ты…
– Заткнись!.. – потребовал Роджер и сжал бокал так, что тот едва не лопнул.
Янгер только покачал головой и с ухмылкой принялся за свой коктейль, а Роджер, выдержав паузу, сделал пару глотков пива.
– Джоу, а ведь ты по специальности вербовщик, – сказал он Янгеру.
– Наконец-то ты вспомнил.
– Похоже, вы меня переоценили.
– Нет, приятель, угадали в самый раз. Где-то переоценили, где-то недооценили, но в главном не ошиблись – ты еще очень даже хорош и можешь пригодиться в работе.
– Ну, допустим. А чего вы в результате добиваетесь, думаете, буду для вас толстосумов убивать, как все отставники-расходники?
– Обижаешь, приятель, такого добра у нас хватает. Для таких дел мы бы о тебе даже не вспомнили, но ты нам нужен в прежней своей квалификации. Нам нужен перевозчик, Роджер.
– Перевозчик?
– Вот именно. Все как в прежние времена – возвращение звания, постановка на финансовое содержание, возвращение контроля над резидентурой, сетью связи, нелимитированная «красная карта». Ну и все такое прочее.
– «Красная карта» на все банки?
– Старик, ну ты задаешь глупые вопросы. «Красная карта» – тут больше сказать нечего.
– Да, извини, – согласился Роджер. Похоже, он действительно что-то подзабыл. «Красная карта» – значит, нелимитированный кредит в двенадцати главных банках и стотысячный кредит в двух сотнях региональных частных заведениях.
– Ну так что, я правильно понимаю – мы находим общий язык?
– Мы его ищем, Джоу, но пока это лишь воспоминания, новая информация, которая…
– Требует осмысления?
– Вот именно. Ты говорил о Веймаре, его точно турнули?
– Точнее не бывает.
– А что с ним было не так, тоже поскользнулся на арбузной корке некорректного поведения? – усмехнулся Роджер, припоминая слова формулировки из собственного увольнительного заключения.
– Нет, приятель, там покруче. Много сказать не могу, но он поскользнулся на политической корке.
– О! – покачал головой Роджер.
– Вот именно. Поскользнувшиеся на такой корке, случается, сильно расшибаются, но Веймару повезло, помогли прежние связи. Так что он просто на пенсии по здоровью.
– Не у всех имеются такие связи, – сказал Роджер и залпом допил пиво.
– Не нравится? – спросил Янгер, заметив, как по лицу Роджера с последним глотком пробежала судорога.
– Синтетика, а я люблю из натурального сырья.
– Правильно. Но для пива из натурального сырья у тебя тощий карман.
– Хорошо, господин майор, я это учту. А теперь нам лучше распрощаться, пока беседа не стала слишком пресной.
– Согласен, – кивнул Янгер и тоже залпом допил свой коктейль, чтобы не обижать следившего за ним бармена. На самом деле ему на этого бармена было наплевать, однако сюда предстояло еще вернуться.
Положив под бокал купюру в двадцать риттеров, он поднялся и, махнув бармену, направился к выходу. Роджер подождал, когда звякнет колокольчик входной двери, вышел из-за стола и вернулся к стойке, где переминался, сгорая от любопытства и нетерпения, Тони.
– Я уже не знал, что и думать, – пожаловался тот, пригибаясь к стойке. – Кто это был?
– Эта рыба из прошлой реки, – сказал Роджер.
– Поганая, надо думать, была река.
– Не то чтобы поганая, но вода там была мутная, а русло часто изобиловало крутыми поворотами.
– Как ты сказал?
– Что? – не понял Роджер.
– Ну, вот это слово – изо… било… Повтори.
– Изобиловало?
– Ух ты! Вот это ломанул! Погоди…
Тони выскочил из-за стойки, смотался к дальнему столику, забрав стакан от мятного коктейля у двух немолодых дам, и, улыбнувшись им, принял новый заказ. А затем зарысил обратно, попутно захватив пивной бокал Роджера и его гостя с двадцаткой за десятириттеровый коктейль.
– А твой злодей щедрый! – сообщил он, демонстрируя купюру.
– Не из своих платит, это представительские расходы, – попытался урезонить его Роджер.
– А мне какое дело? Пусть хоть из представи… как ты сказал это слово?
– Представительские, – терпеливо произнес Роджер.
– Круто. А вот то первое слово…
– Изобиловало.
– Елы-палы, Роджер, я потом запишу, ты смотри не забудь это слово. Изоби… ло… вало…
Тони покачал головой и, поставив стаканы в моющую машинку, принялся готовить кофе с пенкой и кремовый мусс для дам.
Сделав заказ, он отволок его к столику и вернулся за стойку, слегка запыхавшийся и довольный – с румянцем на щеках. Это означало, что он уже подсчитал свои чаевые, и выходило неплохо.
– Ну что, какой микс теперь забабахаем, а? – спросил он, не скрывая энтузиазма.
– А знаешь, пожалуй, я пойду, – неожиданно для самого себя решил Роджер, слезая с высокого табурета.
– Ох ни фига себе! С чего это? – удивился Тони.
– Нужно кой-чего обмозговывать, а для этого нужна ясная голова.
Тони пару секунд был в зависшем состоянии и не мог определиться, как на это реагировать. Роджер, конечно, не оставлял чаевых – он расплачивался с сетевого аккаунта, но план давал будь здоров. И за четыре года к его участию в делах бара привыкли и Тони, и владелец заведения.
– А знаешь, ты недавно высосал «зеленый фонарь», а выглядишь как стеклышко, – сказал Тони. – Этот парень здорово тебя напряг, Роджер.
– Ну, не знаю, – сказал тот. – До завтра, Тони.
– До завтра.
7
Не успел Янгер занять место за своим столом, пробежаться глазами по скопившейся электронной корреспонденции, как зазвучал зуммер персонального интеркома связи с начальником службы.
Янгер какое-то время продолжал просматривать тексты писем, обманывая сам себя и делая вид, что не слышит зуммера, но на него уставились двое коллег, сидевших в этом же кабинете, и пришлось включить «прием».
– Мистер Янгер, вас просит к себе начальник службы, – сообщил ему Жонао Колпиер, моложавый мулат, служивший у «нача» в качестве секретаря, однако ходили слухи, что при необходимости Жонао выполнял особые поручения босса. Ну, там, тормозные магистрали в машине подрезать, спровоцировать отравление котлетами, и, глядя в водянистые глаза Жонао, Янгер был склонен верить в подобные слухи, тем более что в разведке слухи назывались непроверенной информацией, а это уже совершенно другое дело, ведь восемьдесят процентов сведений поступало именно с такой пометкой. Эти слухи как-то обрабатывали, приделывали к ним выводы и поставляли в правительство в виде рекомендаций.
– Сейчас буду, – обронил Янгер, торопливо выключая интерком, чтобы не видеть глаз секретаря шефа. – Сейчас вернусь, – сказал он коллегам, выбираясь из-за стола.
Затем вышел в коридор, застегнул пиджак на все пуговицы и пошел вдоль стены, стараясь не замечать знакомых, поскольку улыбки и неформальные приветствия при нынешнем руководстве считались проявлением нездорового рабочего климата, кумовства и приятельского панибратства.
Бред, конечно, но начальство есть начальство. Эти стены видели еще и не такой маразм, включая персиковый цвет потолка и общее оформление под мифы приморских народов.
Сегодня навстречу попадались только клерки невысокого уровня, поэтому их, даже знакомых, можно было игнорировать, на радость сети следящих камер, развернутой по всему зданию.
Стукнув в дверь с подчеркнутым безразличием, Янгер подождал, пока Жонао, глянув в видеоконтур, откроет дистанционный замок и впустит подчиненного для беседы с боссом.
– Генерал Лангарфи ждет вас, майор, – сказал секретарь, не отвлекаясь от какого-то сериала, который, судя по сладострастным всхлипам, был доступен только совершеннолетним.
– Благодарю, – буркнул Янгер и, толкнув неприметную дверь, оказался в кабинете начальника службы.
Тот сейчас же закрыл папку, которую просматривал, и, убрав в сейф, закрыл на сканерный замок. Потом улыбнулся Янгеру, как доброму знакомому, и указал на стул перед своим столом – старый, облезлый, почти лишившийся обшивки, зато с крепкими ножками на перетяжках.
– Приветствую, майор, что у нас с вербовкой Вуйначека?
– Пока никак, сэр, имела место только пробная беседа категории «бэ-четыре».
– Да ладно, майор, во-первых, вы в вербовочном деле совсем не новичок, а во-вторых, этот парень уже был в составе разведки, и вы знаете его лучше, чем кто-либо.
– Это не плюс, сэр, это минус. Он смотрит сквозь тебя, он знает, какой вопрос услышит в следующий момент, какой увидит козырь. Фактически он играет краплеными картами.
– А мы?
– А мы вынуждены ему позволять делать это.
– Неправильно как-то, майор, вы не находите?
– Не нахожу, сэр. Он нам нужен, а мы ему не нужны.
– Что значит не нужны?
Начальник службы достал из коробки сигару и, эффектно отрезав кончик гильотинкой, так и не добрался до прикуривателя, положив сигару на стол.
– Какие у него доходы?
– Он получает пенсию четвертой категории – полторы тысячи риттеров. Этого хватает на аренду поганенькой квартирки и оплату электричества. Еще три тысячи он зарабатывает в юридической конторе «Кехлер и Янг», но спускает эти деньги в баре «Гранджер».
– Маловато зарабатывает, вам не кажется?
– Он работает там полдня, сэр.
– А почему полдня?
– Потому что большего ему не требуется, половины дня хватает, чтобы оплатить выпивку в баре.
– Ага, – кивнул начальник и открыл персональный холодильник с охлажденными овощами. В этот раз он достал очищенную морковку, а в прошлый визит Янгера была съедена половина репы.
– Что у него за характеристики с места работы?