Даша еще раз слетела в космос, на этот раз сама заглушила вой, вцепившись зубами в подушку. Потом, почти осознанно, помогла отправиться в маленькую смерть лохматому…
– Дашечка, – прошептал вор, – ты любишь ругаться «пошлостью», но я тебя, правда, люблю. Мне все равно, почему ты с ума сошла.
Даша послушала, как взбесившимся метрономом стучит сердце парня. Собственное сердце скакало еще быстрее.
– Я с ума сходить и не думала. «Девочка дозрела», – поется в одной песне. Я просто очень путаная девочка. Но, кажется, я тебя, наглеца, тоже люблю.
– У тебя это просто в первый раз, – прошептал Костяк. – Всегда запоминается.
– И вовсе не в первый, – попыталась рассердиться Даша. – Уж кто-кто, а ты мог бы и помнить все детали моей интимной жизни.
– Ты меня за тот раз извини. Если бы я знал…
– А ты меня за Навьи камни извини. Слушай, Костя, мы так и будем, как идиоты, извиняться?
– Да, сейчас не время. Мы еще поговорим?
– Вообще-то я надеюсь не только на разговоры, – хихикнула Даша. – Мне, знаешь ли, понравилось.
– Я тебе такую кровать обязательно достану, – пообещал парень. – Я тебе что угодно достану. Ты очень красивая, Дашечка. Я даже не представлял, что ты так за три дня измениться можешь. Я тебя едва узнал.
– Правда? – девушка попыталась пригладить то, что еще недавно выглядело новой прической. – А если я опять кабанов начну разводить? Без стрижки, платьев, с грязными руками?
– Я в тебя на пароме влюбился. Так что можно и без платьев. Я тебя всегда любить буду.
– Да? А знаешь, лохматый, ты попался. Я тебе верю. Теперь прилипну навсегда. Без платьев я обойдусь, но хорошую постель мы себе должны обеспечить. И спокойную жизнь.
– Согласен, – вор поцеловал подругу в распухшие губы. – Только сейчас нам бы встать было неплохо. Как ты думаешь, поковыряться с замком смысл имеет? Иначе мы здесь и месяц просидеть можем.
– Что-то делать нужно, – согласилась Даша, но тут лохматый зажал ей рот.
За дверью, на галерее, застучали торопливые шаги. Костяк на четвереньках бросился за штанами. Со спины он выглядел забавно, но смеяться у Даши желания не возникло.
– Не сюда они идут, – зашипела девушка.
Лохматый, уже с одеждой, нырнул под покрывало.
– Попались мы, Дашечка.
Стукнула дверь в соседних покоях. Раздались приглушенные голоса.
– Дай мне нож, – потребовала шепотом Даша. Костяк сунул ей узкое «перо», а сам с дагой в одной руке попытался натянуть штаны. В то же самое мгновение в двери, соединяющей комнаты, звякнул ключ. Костяк мигом нырнул под покрывало. Даша поспешно кинула подушку на это возвышение.
– Дашка! Нашла время спать, – в комнату влетела Мари. Фонарь в ее руке раскачивался, бросая длинные тени на стены комнаты. – Живо поднимайся…
Мари посмотрела на бледную мордашку сестры, потом на поношенный башмак, предательски торчащий рядом с брошенным на пол платьем, и хихикнула:
– Дашка, ну ты даешь! Вот вечная скромница. Это твой багдадский вор? Покажи криминала.
– Ты о чем, Маша? – неуверенно спросила младшая сестра. – Я только заснула, а тут ты врываешься. Я, между прочим, голодная.
– Сегодня все голодные. Перестань, времени мало. Я на него посмотреть хочу.
Подушка зашевелилась, и высунулся Костяк:
– Прошу прощения, леди. Аша не виновата. Я сам залез.
Светловолосая красавица кивнула:
– Догадываюсь, что она тебя не арканом затащила.
Подняв повыше фонарь, Мари принялась с интересом разглядывать вора:
– Ничего. Молоденький, правда, и прическа панковская. Причесать, подкормить – обаятельный парнишка будет. Как у него с темпераментом?
– Машка, ты чего пристала?! – возмутилась Даша. – Тебе какое дело?
Старшая сестра покачала головой:
– Совсем ты стала невоспитанная. Я твоя единственная родственница. Кому, как не мне, о тебе заботиться? Только не сейчас, – она кивнула в сторону соседних комнат, где что-то звякало, звенело, и торопливо стучали каблуки. – Слышишь? Нам удирать нужно. Кончилась в Каннуте мирная жизнь. Тебя с собой не возьму. За нами охотиться будут, а ты, мышка-норушка, лучше отсидись в щели какой-нибудь. Целей будешь. Я тебя потом отыщу.
– Что случилось-то? – ошеломленно пробормотала Даша.
– Принцу нашему голову оторвали. В смысле, армия Каннута потерпела поражение. Сокрушительное. Утром пиратский флот у города будет. У них какие-то баркасы и галеры быстроходные. Впрочем, я ничего в кораблях не понимаю. Будет погром и грабеж. Это уж точно. Все, кто поумнее, уже удрали. Воришка, бери мою сестричку, и бегите подальше. Пираты здесь долго не задержатся, хотя от Каннута, наверное, мало что уцелеет. Ничего, ты парень вон какой пронырливый, – Мари довольно двусмысленно подмигнула. – Выкрутитесь. Даже хорошо, что ты здесь оказался. На улицах и без пиратов полный бордель и паника. И дарки, и еще какая-то сволочь непонятная безобразничает. Уводи малышку.
В комнату заглянула паирика в узких брюках и сапожках для верховой езды. В руках тяжелая переметная сума. Тряхнула черной гривой:
– Мари, нам пора. О, у вас мальчик? – прекрасная дарк с каким-то хищным интересом воззрилась на молодого вора.
Даша почувствовала, как лохматый сжался под покрывалом. Вот еще! Даша вскочила на колени:
– Мальчик мой! И не смотри на него так!
От хрипловатого смеха паирики у Даши побежали мурашки по спине. Сестра тоже смеялась:
– Дашка, ты что в постели с ножом делаешь? Извращенка малолетняя.
В комнату запрыгнули еще две паирики. Костяк оторопел – похоже, четыре сногсшибательные красавицы было для него уже чересчур.
– Что? – поинтересовалась старшая паирика. – Гость?
– Молодой, – томно прошептала ее подруга и облизнулась.
Даша ухватила дернувшегося Костяка за руку.
– Перестаньте, – улыбаясь, сказала Мари. – Это парень малышки. Он о ней позаботится.
– Повезло маленькой, – согласилась первая паирика, кажется, Врид (Даша их опять перестала различать). Красавица смотрела на парочку в постели так, что девушке хотелось завизжать.
– А кто о нас позаботится? – поинтересовалась старшая дарк. – Мари, нужно уходить. Мы не выскочим.
– Да, времени в обрез, – Мари шагнула к кровати. – Дашка, чмокни меня на прощание. И не обижайся. Я тебе всегда только хорошего хотела. Честное слово. Вы сейчас не разлеживайтесь. Хватайте что поценнее и в город. Страже приказано всех выпускать. Если вообще этот замок кто-то еще охраняет. Удирайте.
– Ладно, – Даша, не слишком заботясь о своей обнаженности, обняла сестру. – Ты осторожнее. Вы куда теперь?
– Найдем местечко поуютнее. Не волнуйся, мы с девочками тебя отыщем, – Мари чмокнула сестренку в ухо. – Вообще-то здесь весело, правда? Я о том взрыве в кино уже не жалею. Маму только очень жалко. Все, мы сматываемся.
Две паирики уже стучали каблучками в коридоре. Врид задержалась в дверях:
– Аша, когда встретимся, мы тебя научим настоящему. Магии. Ты нам понравилась. Идем, Мари-светлая, время.
– Да, – Маша торопливо погладила сестру по щеке. – Уходить нам нужно, Дашка. Черт, даже с этим ублюдком, с Дагда, рассчитаться не успели. Все из-за него. Ладно, ты только уцелей, малышка. А ты, криминал, о ней хорошенько заботься. Проверю, – светловолосая девушка улыбнулась и выскочила из комнаты. Слышно было, как ее шипят-зовут подруги с галереи.
Когда стук каблуков стих, Костяк обессиленно откинулся на подушку:
– Даш, это кто был?
– Моя сестра с подружками, – попыталась небрежно объяснить девушка, но получилось неубедительно. – Кость, они тебя сильно зацепили? О чем-то другом думать можешь? – сочувственно прошептала Даша.
– Да, о тебе могу, – лохматый крепче ухватился за ее руку. – Дашечка, я чуть не сдох от страха и вообще… Она же как посмотрит… Кто они такие?
– Это такие дарки в бабьем обличье. Красивые и страшные. Мне и самой от них дурно становится, – призналась Даша. – Слушай, не будем о них, а? Давай оденемся. Двери нараспашку, неизвестно кто еще сюда притащится.
Очевидно, лохматый все-таки пришел в себя, потому что штаны он натянул с поразительной скоростью. Даша еще путалась в платье, а Костяк уже стоял одетый и обутый, с дагой за поясом, и подозрительно оглядывался.
Даша завязала шнурки своих игрушечных туфелек и шепотом спросила:
– Забираем Эле и Мина и прямиком к воротам, так?
Костяк яростным жестом приложил палец к губам. Даша замерла, прислушиваясь. За окном шелестел ночной ветерок, больше девушке не удавалось уловить ни звука.
– Здесь они. Я их чую, – отчетливо произнес знакомый хриплый голос в соседней комнате.
Костяк смущенно посмотрел на подругу и громко сказал:
– Эле, мы здесь.
В дверях появились две фигуры: высокая, с тусклой сталью в руке, и низенькая, смутно темная. Высокая с горечью сказала:
– Неплохо вы устроились. Раньше здесь леди Ронвен жила. Можно сказать, первая дама королевского дома. А теперь, значит, здесь ворюги и свинарки отдыхать изволят?
– Не сердись, – Даша поспешно подошла, обняла хозяйку. – Мы никак выйти не могли.
– Мы видели, как вы на подоконнике обнимались, – безжалостно объявил полукровка. – Эле, это как называется? Лапались?
– Ты бы помолчал, – сказала бывшая Перчатка, гладя девушку по ровно обрезанным волосам. – Одни боги знают, как же ты меня на этом проклятом чердаке достал. Эти полумирные дарки своей болтовней кого угодно уморят.
– Скучно было, – без особого смущения объяснил Мин.
– Скучно ему? – Эле фыркнула. – Королевство Каннута, считай, развалилось. В замке два десятка людей осталось. Король то ли жив, то ли нет. Армия погибла. Наследник пропал. Лорды разбежались. А этому коротколапому болтуну скучно. Да о такой страшной ночи деды внукам рассказывать будут.
– Да, жуткая ночь выдалась, – согласился Костяк.
– А ты, лохматый, тоже помолчал бы, – сердито сказала Эле. – Тебя зачем послали? Чтобы узнал – по доброй воле здесь Аша остается или по принуждению? А он залез и пропал.
– Я узнал, – возразил парень.
– Вижу, – Эле покосилась на развороченную кровать. – Аша, тебе как замковая жизнь? Понравилась?
– Уборная здесь просто класс, – сказала Даша. – Но кормят нерегулярно. И невкусно. Пойдемте отсюда поскорее.
– Значит, не желаешь в благородные дамы пробиваться? – Эле вложила короткий меч в ножны. – Тебя сестра почему бросила? Из-за лохматого? Я как увидела, что они без тебя на лошадей вскакивают – у меня аж сердце остановилось. Думаю, вдруг вас сгоряча прирезали. Или у тебя, Костя, хватило шустрости спрятаться?
– Я им не нужен был, – уклончиво сказал вор. – Они в бега подались. Даже Дашу оставили, чтобы не рисковать. Только серебро и цацки прихватили.
– Хм, значит, благородная красавица сестру на серебро разменяла? – поморщилась Эле.
– Нет, – Даша вздохнула. – Они погони боятся. Куда им со мной возиться? Да я бы и отбивалась изо всех сил. Не хочу с ними. Собственно, тут не о чем говорить. Мы с сестрой мирно расстались. Зла на нее я больше не держу, но и слышать о ней не желаю. Разошлись наши дорожки.
– Ну, не знаю, – с явным сомнением протянула Эле. – О дорогах жизненных одни боги ведают. А что за девки с твой сестрой были? Двигались так странно, будто рыба в воде.
– Потом расскажем, – поспешно сказал Костяк. – Давайте из замка уходить.
– Да куда вы торопитесь? – поморщилась Эле. – Рассвет скоро. Подождем. За стенами сейчас спокойнее. Не знаю, как отсюда, а с чердака, где я чуть не задохнулась, много чего слышно. В городе сейчас плохо. Давайте здесь посидим. Вряд ли кто нам до утра претензии предъявить вздумает. Тем более пираты едва ли каким-то чудом прямиком в городе окажутся. Войско – вещь неповоротливая. Сидите спокойно.
– Да, когда мы еще в настоящих господских покоях отдохнем? – радостно поддержал хозяйку полукровка.
Кроме фруктов, орешков и фруктовой воды, ничего съестного в покоях Мари не нашлось. Невольные гости сидели вокруг стола. Любознательный Мин бродил по комнатам, разглядывал мебель, многочисленные вазы и статуэтки. Темнота полукровке совершенно не мешала.
– Я здесь когда-то бывала, – вздохнула Эле. – Принц наш, хм, дружил с леди Ронвен. Весьма опытная была дама. Ох, сколько лет-то прошло.
Даша, без особого энтузиазма чистившая апельсин, осторожно спросила:
– Он старше вас был?
– Всего на пять лет, – Эле разломила яблоко. – Мы ему и няньками были. Не знаю, выберется ли он сейчас. По слухам, что среди солдат прошли, принц Берн или в плен попал, или успел с остатками личной охраны от окруженных барок в пустоши прорваться. Столько лет прошло, а я, как бабка старая, за него все волнуюсь.
– А я за своих волнуюсь, – сказал Костяк, мрачно глядя на одинокий огонек свечи. – Наверное, надо из города уходить. Пираты Флота шутить не будут. А если узнают, что мы с Ашей лично их шпионов на речное дно прибрали, могут и поохотиться. Сейчас про нас найдется кому настучать. Лучше на Пустые хутора заранее отойти, если у Гвоздя на нас отдельных планов не имеется. Как думаешь, Эле?
– Про вашего главного ворюгу ничего не скажу. Думаю, пираты на вас с девочкой охотиться не станут. Нужны вы, когда здесь такой город ждет. Пираты тем, что поценнее, займутся.
– Хозяйка, если насчет того, что поценнее, так здесь деньги лежат, – немедленно откликнулся откуда-то из глубин комнат полукровка. – Нам нельзя брать?
– Очень даже «льзя», – сказала Даша. – Сестрица прямо сказала, чтобы забирали все, что поценнее. Попадет ведь в чужие руки. А наши руки не чужие. Я, между прочим, прямая наследница. Что мы зря сидим? Давайте соберем что полегче.
– Выходит, мы еще раньше пиратов грабить начнем? – с осуждением пробормотала Эле.
– Вы, хозяйка, извините, но город еще вчера делить начали, – сказал, поднимаясь, Костяк. – А леди Мари действительно сказала, чтобы мы забрали ценности. Что же мы их пиратам жертвовать будем?
– Смотрите, какую я сумку крепкую нашел, – объявил полукровка.
Груда вещей быстро росла на столе. В основном забытые на столиках и сундуках драгоценности и безделушки, серебряные «короны» и тяжелые полновесные «быки» из рассыпанного второпях кошеля, подсвечники и посуда.
– Вы это что? – не выдержала Эле. – Как тащить такую тяжесть собираетесь? Война на пороге. Тут бы до дома невредимым добраться. Ты, Костяк, эту железку вместо щита использовать собираешься? – женщина постучала по овальному блюду, на котором свободно мог поместиться какой-нибудь юный Вас-Вас.
– Многовато, – неохотно признал лохматый. – Возьмем только деньги и побрякушки. Остальное здесь припрячем. Может, удастся вернуться.
Даша, которая в сборе презренного металла не участвовала, показала на собственную добычу: несколько флаконов и баночек, футляр с ножницами и небольшую книгу в роскошном кожаном переплете:
– Это нужно взять обязательно.
– Дашечка, склянки зачем? – запротестовал Костяк. – За серебро любое притирание купить можно.
Эле откупорила большой флакон, понюхала:
– Вейров бальзам. Пожалуй, Аша права – это снадобье потянет не меньше половины серебра, что вы здесь навалили. А книжка зачем?
– Ты будешь по ней читать учиться, – заявила Даша. – По этой книге быстро выучишься.
Костяк раскрыл книгу, нагнулся к свече, пошевелил губами, с уважением посмотрел на подругу:
– Пожалуй, нужно взять.
– А мне можно поучиться? – осведомился полукровка, заглядывая в титульные листы «Нравы бытия времен тайной школы Перчаток».
В этот миг во дворе раздался пронзительный вопль.
– Началось! – Эле кинулась к двери.
Даша выскочила на галерею последней. У ворот шел бой. Стражники пытались сбить с коней двух всадников, въехавших в приоткрытые ворота. Пара пришельцев отчаянно отбивалась от длинных гизарм и копий. Мечи гостям замка не сильно помогали. Лошадь юркого маленького всадника жалобно заржала, осела на задние ноги. Всадник успел отбить направленное в грудь широкое лезвие гизармы, но сразу три копья вонзились ему в бок и бедро. Человек завалился на круп лошади. Его высокий худощавый товарищ держался. Меч чужака обрубил еще один наконечник копья. Ворота, поскрипывая своим массивным механизмом, начали закрываться. Всадник заставил своего коня попятиться и издал протяжный вибрирующий вопль. У Даши мороз пробежал по спине – так люди даже перед смертью кричать не должны.