Я прислушивалась к разговору не из досужего любопытства, просто следила, чтобы Вероника не говорила лишнего. Сначала я даже собиралась ее об этом еще раз предупредить, но потом поняла, что девушка проявляет крайнюю осторожность. Видимо, сказывается влияние бабушки Елены; что ж, Вероника хорошо усвоила ее инструкции. Значит, я могу спокойно удалиться в свою комнату.
После того как я приняла душ, собралась ложиться спать, но увидела, что засветился дисплей моего сотового телефона. Звонил приятель Генка, легок на помине.
– Привет, моя любовь.
Ну вот, опять он со своими шуточками.
– Привет, только сегодня вспоминали тебя с тетей Милой.
– Хочешь сказать: дурака вспомни, он и появится? – заржал приятель.
– Смотрю, ты находишься в отличном расположении духа. Как командировка? Удачно?
– Нормально все, как обычно. В связи с чем вспоминали мою особу? Надеюсь, тетя Мила уверяла тебя, что лучше жениха, чем я, днем с огнем не сыскать?
– Она вспоминала наш поход в ресторан, – призналась я, – видимо, твое появление около нашего дома произвело тогда неизгладимое впечатление на тетю Милу.
– Вот, что я тебе говорил! – торжествовал приятель. – Я самая удачная кандидатура на роль жениха. И твоей тете нравлюсь.
– Должна тебя разочаровать, Гена, тете Миле все нравятся. Ну, или почти все представители мужской половины населения старше двадцати пяти.
– Это почему?
– Она напряженно выбирает жениха для любимой племянницы, – хохотнула я.
– И как успехи?
– Пока что мне успешно удавалось разрушать ее матримониальные планы. Но с каждым годом тетя Мила нервничает все больше, а разочаровывать ее мне все труднее.
– А я предлагал тебе, представь ей меня в качестве жениха. Будем встречаться, ходить друг к другу в гости. Тетя расслабится, прекратит приставать к тебе с нотациями и предложениями.
– Уже обещала подумать. Кстати, тетя Мила, видимо, решила и тут взять инициативу в свои руки. Она просит пригласить тебя на чай, обещала испечь что-нибудь вкусненькое.
– О, я всегда с удовольствием. Когда собираться в гости?
– Наверно, после того, как закончу работу, – бодро ответила я.
– Так, ты опять ввязалась в очередную историю?! – Тон приятеля из радостно-расслабленного стал напряженным.
– Никаких историй. Охраняю милую молодую девушку, преподавателя элитного учебного заведения.
– Ого, – присвистнул Генка, – как возросло благосостояние российских учителей, если девушка может осилить твои расценки! Или у нее очень большие неприятности?
– Не особо. Просто помогаю разобраться кое с чем. Не обижайся, в подробности посвятить не могу, сам понимаешь, конфиденциальность и все такое.
– Конечно, понимаю. Если понадобится помощь, звони.
– Спасибо, пока все нормально. Но может статься, что помощь действительно понадобится.
– Так, когда мы встретимся?
– Когда закончу, наберу тебя. Если до этого момента мне не понадобится что-нибудь разрулить, – хихикнула я.
Мы попрощались с приятелем, и я улеглась в постель. С тех пор как Генку перевели в наш город на повышение, проблем у меня значительно поубавилось. Во-первых, Генка, как заместитель начальника управления полиции Тарасова, может избавить от мелких препятствий и досадных недоразумений. А их во время частных расследований возникает множество. Во-вторых, раньше, до появления бравого полковника в нашем городе, практически весь личный состав полиции видел в моей скромной особе врага номер один. Некоторые особо ретивые представители правоохранительных органов старались испортить мне жизнь чем только можно. А возможностей у них много: одними только проверками лицензии и разрешения на ношение оружия можно замордовать. Не знаю, что сделал в этом направлении Геннадий Петров, но отношение местной полиции к Евгении Охотниковой кардинально изменилось. Если в процессе работы мне доводится с ними пересекаться, весь личный состав ведет себя предупредительно вежливо. У меня даже появились приятели среди Генкиных подчиненных.
* * *
Утром, пользуясь тем, что свидание с нумизматом не скоро, я отправилась на пробежку. Вероника еще не проснулась, но накануне вечером она дала мне связку запасных ключей и обещала до моего возвращения никуда не выходить.
Когда я вернулась в квартиру, моя подопечная, напевая какую-то французскую детскую песенку, готовила на кухне завтрак.
– Доброе утро. Настроение хорошее?
– Доброе утро, – улыбнулась Вероника, – правда очень хорошее. Зная, что ты находишься в соседней комнате, я спала крепко, как младенец. Сон снился такой приятный, совсем не помню о чем, но что-то милое. Проснулась бодрой, отдохнувшей.
– Это отлично. Ты всегда так рано встаешь? Даже в отпуске?
– Как и большинство людей, предпочитаю поспать подольше, – хихикнула девушка, – но сегодня меня разбудил своим звонком Максим.
– Забыл, что ты в отпуске? – прищурилась я. – У вас вообще заведено звонить друг другу в любое время? Среди влюбленных так часто бывает.
– Вроде не забыл. И раньше он был сторонником соблюдения приличий, по крайней мере, ничего лишнего себе не позволял. Думаю, его просто разбирает любопытство.
– По поводу моей скромной особы?
– Да, Максим прямо засыпал меня вопросами. Что за подруга? Почему я о ней никогда не рассказывала? Как давно мы знакомы и при каких обстоятельствах познакомились? Даже спросил, насколько я тебе доверяю, представляешь, будто подбирает кандидата для разведки во вражеском тылу.
– Ну, то, что ему любопытно, это, наверное, нормально. Не было ни слуху ни духу от подруги, и вот она, нате, приехала.
– Знаешь, мне пришлось целую историю придумать. Давай завтракать?
– Хорошо, спасибо, только в душ заскочу.
К тому времени как я вернулась на кухню, меня ждал сервированный стол, и мы с Вероникой продолжили болтать.
– Так что ты рассказала Максиму, можно полюбопытствовать?
– Я решила не мудрить особо и, по возможности, не выдумывать ничего лишнего. Так только, подробности в рамках основной версии.
– Правильно, – одобрила я, – но, чтобы не попасть впросак при общении с твоим женихом, эти подробности нужно знать и мне.
– Да, конечно. Мы подруги с детства. Вместе занимались английским и французским языками в студии на Чернышевского. Там познакомились и подружились. Несколько лет назад ты вышла замуж за француза, фермера из Прованса. С тех пор живешь во Франции, приехала в отпуск впервые за много лет. Родных в Тарасове у тебя не осталось, поэтому я пригласила пожить у меня. Места много, а на сэкономленные деньги можно поехать к морю.
– В наших гостиницах такие цены, что на сэкономленные деньги можно купить небольшой самолет, – съязвила я.
– Это точно. Ну, как тебе?
– Молодец, хорошо все придумала. Кратко, лаконично, без лишних подробностей. Знаешь, подробности – это слабое место любой легенды. Их или нужно опускать, или, наоборот, тщательно прорабатывать.
– Да?
– Ага, на мелких нестыковках засыпался не один лжец.
– Я же не ради удовольствия все это выдумывала, – расстроилась Вероника, – так нужно.
– Конечно, нужно. Может, мои слова прозвучали резковато, но я не хотела тебя обидеть. Все, что мы делаем, это ради твоей, Вероника, безопасности. Чтобы твои враги, кто бы они ни были, не насторожились и не сменили тактику, то есть не перешли к более активным действиям. Поэтому нужно объяснить мое появление в твоей жизни. Что может быть удобнее, чем неожиданный приезд подруги? А единожды начав врать, мы вынуждены придумывать подробности, тут уж ничего не поделаешь.
– Но, когда все закончится, я могу рассказать Максиму правду?
– Если захочешь.
– В каком смысле? – не поняла Вероника.
– У тебя будет два варианта. Или рассказать правду, извиниться за ложь, объяснив причины. Или просто сказать: «Подруга уехала назад во Францию». Таким образом избежав неприятных сцен и разговоров.
– Я предпочту все рассказать Максиму, думаю, он простит мою вынужденную ложь.
– Конечно, простит. Вероника, а можно вопрос?
– О чем?
– Почему Прованс? – Я лукаво улыбнулась, уже догадываясь, каким будет ответ.
– Просто всегда мечтала там побывать, – зарделась девушка.
– Я так и думала.
Перебрасываясь с Вероникой фразами, мы продолжали завтракать. Нужно заметить, что лично я в еде неприхотлива. Сама кулинарией не увлекаюсь, в случае надобности, конечно, могу приготовить что-нибудь простенькое, но предпочту зайти в кафе или любую общепитовскую забегаловку. Благо сейчас в нашем городе нет проблем с этим. Можно выбрать заведение любого уровня. В некоторых из них просто перекусить, не пробивая бреши в бюджете и не опасаясь отравления.
В отличие от меня, Вероника замечательно готовила. По крайней мере, то, что мне довелось попробовать, было непревзойденно. Французские заварные оладьи с черничным джемом, омлет с ветчиной и сыром, свежесваренный натуральный кофе.
– Когда закончится эта история, обязательно познакомлю тебя с моей тетей Милой.
– Буду очень рада.
– Думаю, вы понравитесь друг другу. Обменяетесь рецептами, ее заинтересуют оладьи твоего приготовления, такой оригинальный вкус.
– Спасибо, это бабушка Елена меня научила. Раньше она не рассказывала, откуда этот рецепт. Но оказывается, что гувернантка Ольги Мещерской была француженкой. Воспитывая Олю, она часто готовила заварные оладьи к завтраку, чтобы побаловать свою любимицу. Так рецепт и остался в нашей семье.
– А где гувернантка была во время революции? – заинтересовалась я.
– Кажется, за несколько лет до тех событий вернулась на родину. Замуж вышла. Бабушка говорила, что, по слухам, отец Ольги, Мещерский-старший, дал девушке приличное приданое.
– Странно, так принято вроде бы не было. Или отец Ольги был очень добрым и щедрым человеком…
– Или?
– Здесь скрывается какая-то тайна. Знаешь еще какие-нибудь подробности?
– Нет. Бабушка рассказывала только это, а теперь у нее и не спросишь.
– Имя, девичью фамилию гувернантки вспомнить попробуй. Имея подобную информацию, можно попытаться найти ее родню.
– Нет. Ничего, не только фамилии, бабушка даже имени не называла, я бы запомнила.
– Жалко, а как думаешь, после того как Ольга принесла себя в жертву ради спасения семьи, куда делись остальные Мещерские?
– Они сменили фамилию, Федор Чернов об этом прабабушке говорил, только саму фамилию назвать отказывался.
– Хорошо, предположим, давай представим себе эту ситуацию. Вывез Чернов семью Мещерских из города Питера. У них новые поддельные документы и ни гроша в кармане. Что им делать дальше?
– Почему, то есть как ты пришла к выводу о деньгах?
– Сама посмотри. Их арестовали ночью, вывезли из дому, бросили в подвал. Так?
– Да, ты хорошо запомнила подробности моего рассказа.
– В этой ситуации им не могли разрешить захватить деньги и ценные вещи, хорошо, если дали надеть одежду. Так?
– Да, скорее всего.
– Потом Чернов их вывез за город, прямо из застенков?
– Наверное.
– Он торопился, вероятно, боялся, что свои же, чекисты, заметят его манипуляции. В этом случае Федора не спас бы и тот факт, что он начальник. Так что вряд ли он беспокоился о еде, деньгах и теплых вещах в дорогу для своих пленников.
– Ты хочешь сказать, что они погибли? – Глаза Вероники стали наполняться слезами. – Замерзли где-то в степи?
– Не обязательно. Но Мещерские, хоть и, без сомнения, радовались свободе, оказались в сложной ситуации. И мы снова возвратились к вопросу: «Что делать дальше?» Вот ты бы, Вероника, что делала?
– Не знаю. А ты бы что делала? – вернула девушка вопрос.
– Я в подобной ситуации выжила бы обязательно. Но меня этому учили с детства, поэтому все решения, принятые мной, будут верные, а что Мещерские поступили так же – не факт.
– Поэтому ты спрашиваешь меня? Чтобы проверить, смогу ли я грамотно бороться с судьбой?
– Ну да. Не торопись, подумай хорошенько. Время тогда было сложное и смутное, но многим выжить удалось, значит, могли и твои родные.
– Я добралась бы автостопом до ближайшего города и попыталась найти работу.
– Кем бы ты устроилась? – сдержала я порыв сразу же раскритиковать выводы Вероники.
– Кем получится.
– Ты допускаешь несколько ошибок. Про автостоп хорошо, хотя тогда это не так называлось. Но суть от смены названия не меняется, способ передвижения самый безопасный, а если нет денег, единственно возможный. А дальше – все неверно. Не город, а деревня, желательно крупная, чтобы чужаки не сразу бросались в глаза. И совсем ненадолго – передохнуть, выменять что-то ценное на продукты. Желательно одежду сменить, ну, если получится. И дальше в путь. Пойми, дворян тогда преследовали по всей стране, они реально отличались: речь, манеры, белые, не видавшие черной работы руки. А потом, документы эти новые не внушают доверия.
– Что ты хочешь сказать?
– Хочу сказать, та бумага, что выправил Мещерским Чернов, вряд ли была способна выдержать серьезную проверку. И при малейшем подозрении дорога у них была бы та же – в подвал и на расстрел. А в крупных городах всегда проявляют большую бдительность, так что даже если твой предок и владел какой-то профессией, он не рискнул бы искать работу.
– Что же тогда делать им было?
– Попытаться выехать в другую страну. Закрыли границы не сразу, я точно знаю. И если Мещерские устроили судьбу Ольгиной гувернантки, вполне логично искать у нее помощи в трудную минуту. А значит, она, вернее уже ее дети, могут что-то знать о судьбе твоей семьи.
– Может, так и было, но как ее искать совсем без данных?
– Пока не знаю. Но попробовать стоит. Кстати, иногда самое простое решение – самое верное. Не думала об этом?
– Женя, что ты имеешь в виду? Не могу понять.
– Обретя свободу, почувствовав себя в безопасности вдали от тоталитарного режима, Мещерские могли вновь назваться своей фамилией. Так что, если им удалось выехать за границу, мы их найдем.
– Думаешь, все так просто? Странно, почему мне самой это в голову не приходило? Но ведь нет, – сама себя перебила Вероника, – не может этого быть.
– Какая тебя посетила догадка, можно узнать? – заинтересовалась я.
– Сначала мне пришло в голову, что те люди, которые следят за мной, могут быть потомками Мещерских, у Ольги было два брата. Но потом эта мысль показалась абсурдной.
– Обоснуй, пожалуйста.
– Если допустить, что меня разыскивает потерянная родня или ищут по их поручению, не знаю, детективы например, то их поведение нелогично.
– Хочешь сказать, что детективам достаточно обнаружить Веронику Федорову, доложить заказчику. И все, миссия выполнена? Дальше ход за заказчиком?
– Логично, разве не так?
– Да, потомки Мещерских должны были выйти с тобой на связь сразу, ты бы еще не успела слежку заметить, ну, по крайней мере, забеспокоиться всерьез не успела бы точно.
– Значит, это не они.
– Что возвращает нас к предыдущему вопросу: «Кто?»
– И заодно к вопросу «зачем?».
– Тогда давай на встречу с нумизматом собираться, до нее времени осталось не так много. Может, повезет, и мы получим хоть какие-то ответы.
– На машине поедем?
– Конечно, так гораздо удобнее, заодно и проверю кое-что.
– Что именно?
– Есть одна идея, потом расскажу.
* * *
Пока мы заканчивали сборы, я продолжала обдумывать мысль, пришедшую в голову не так давно.
Бабушка Вероники Елена всю жизнь боялась неведомой, но могущественной организации. Думала, что авария, в которой погибли ее дочь с зятем, не случайна. Может, даже это было замаскированное под аварию убийство. Похоже, ей удалось внушить этот страх Веронике. По крайней мере, девушка довела себя до паники. Согласитесь, психологически гораздо проще принять наличие пусть неизвестного, но одного врага, – принять и вступить с ним в борьбу, – чем наличие и интерес к тебе могущественной организации. Сама эта мысль способна парализовать волю неподготовленного человека.