Ответом ей была тишина.
Она свесила ноги с кровати, стала нащупывать тапочки и ощутила сквозняк.
Что там случилось? Разбилось окно?
Елена вышла в коридор и выглянула вниз. Так и есть, окно на первом этаже разбито. Осколки россыпью лежали на ковре.
Ее охватил страх.
«Нужно срочно позвонить Вите, – мелькнула у нее мысль. – Но телефон остался внизу, на журнальном столике. Спуститься туда или запереться в комнате и ждать мужа? Это просто ветка. Дул сильный ветер, отломил ее», – попыталась успокоить себя Елена.
Она понимала, что выглядит идиоткой, заставляя себя поверить в столь неправдоподобную версию. Деревья снаружи стояли, но расстояние между ними и домом было весьма внушительным. Никакая ветка сюда не долетит, если только ее не бросить.
Пока она размышляла, телефон зазвонил сам. По мелодии Елена узнала, что это муж. Дисплей слабо мерцал в темноте. Женщина видела его, включила свет и стала спускаться.
Она не сразу заметила тень, мелькнувшую на кухне. До телефона оставалось не более трех шагов. Тут Елена услышала какой-то звук, обернулась и закричала.
На нее, тряся головой и визжа, неслось какое-то ужасное существо из ночных кошмаров. Елена отпрянула назад, споткнулась о столик, упала на него и накрыла своим телом телефон.
«Боже, мои дети!» – только и успела по-думать женщина, судорожно обхватив руками живот.
Над ней склонилось чье-то ухмыляющееся лицо.
– Вставайте, – прогундосило существо, при ближайшем рассмотрении оказавшееся мужчиной.
Худое лицо, покрытое каплями крови, было спокойным, но глубоко запавшие глаза излучали злобу. Волосы свалялись от грязи. На этом типе почти не было одежды, только рваные тренировочные штаны. Сквозь широкие прорехи просвечивали худые ноги. Все тело мужчины было покрыто шрамами и свежими царапинами, из которых сочилась кровь.
– Вставайте, – повторил он. – У меня мало времени.
Елена замотала головой, с ужасом увидев серп, сжатый в правой руке незнакомца.
Он хмыкнул, схватил женщину за пышные волосы и резко поднял ее с пола. Елена закричала от боли. Страшный человек нестерпимо вонял смесью пота, мочи и крови.
– Где Виктор Боков?
– Я не знаю… – начала она.
Негодяй, не меняя выражения лица, взмахнул серпом. Правую щеку Елены пронзила острая боль. Женщина завопила.
– Еще раз крикнете, я помогу вам стать мамой досрочно, – пообещал мужчина, уткнув острие своего оружия в живот Елены.
Она замерла, хватая ртом воздух. Кровь из раны на щеке закапала на ночнушку.
– Кто вы? Я отдам вам все, что захотите, – выдохнула она.
Глаза мужчины оживленно блеснули.
Он хихикнул и сказал:
– Вы сходите со мной в цирк? Я давно там не был.
«Это он, тот самый Артур Малышев. Витя говорил о нем», – пронеслось в голове Елены.
Ее тело свело судорогой от одной только мысли о том, с какой целью этот монстр забрался в их дом.
– Так что с цирком? Вы, кстати, клоунов любите? – полюбопытствовал Артур.
Он слегка усилил нажим. Острое лезвие вспороло ночную рубашку и мягко вошло в кожу.
Елена вскрикнула.
– Они такие милые, эти клоуны. Хорошие. Веселые и добрые.
– Пожалуйста, я прошу вас, – взмолилась женщина, из глаз которой полились слезы. – Пожалейте, у меня будет двойня.
– Где Виктор? – нежно спросил Артур и не спеша повернул серп по часовой стрелке, увеличивая разрез.
На светло-голубой ночной рубашке женщины стало расти красное пятно.
– Я прошу вас, – шепотом произнесла Елена.
Она боялась смотреть вниз. Ей казалось, что Сережа и Света захлебывались собственным криком. Им передавалась эта нестерпимая боль. Они звали маму на помощь, а она стояла в ночной рубашке перед этим чудовищем и могла только умолять о пощаде, пока в ее живот погружалось кривое лезвие.
– Где Виктор? – не унимался Малышев.
– Он скоро придет. Умоляю, не делайте мне больно. Если вам нужна я, то…
Артур весело расхохотался, не дав ей договорить.
Он убрал серп от живота Елены, лизнул кончик лезвия, подмигнул женщине и сказал:
– Не бойтесь, я не собираюсь вас насиловать. Мне это неинтересно. Хотите знать почему? – Не дожидаясь ответа, маньяк оттопырил драные штаны и уставился туда с неподдельным интересом. – Так я и думал. Помните ослика Иа? Что он ответил, когда Винни-Пух заявил, что у него нет хвоста? «Наверное, его кто-нибудь украл».
Остатки зловонных тренировочных штанов опустились, и Елена поняла, что ее сейчас вырвет. На месте гениталий красовалась какая-то бесформенная шишка багрового цвета размером с грецкий орех, похожая на зарождающуюся опухоль. Из нее торчал кусок трубки, из которой что-то капало.
– Наверное, и мое хозяйство кто-то украл, – задумчиво проговорил Малышев и присел, чтобы натянуть штаны.
Елена поняла, что другого шанса у нее не будет, шагнула вперед и со всего размаха ударила его ногой в лицо. Тапка при этом слетела, не смягчила удар, и пальцы полыхнули болью.
Малышев хрюкнул и завалился назад, дрыгая в воздухе голыми ногами. Елена стремглав кинулась к двери. Ее взор был устремлен на ключ, торчащий из замка, от которого сейчас зависела жизнь как минимум троих людей. Если ей удастся выбраться наружу, она забежит за дом, к сараю. Там есть топор!..
Елена уже почти добежала, как ее живот скрутила такая боль, что она охнула и опустилась на пол.
«Детки, милые мои лапочки, помогите мне!»
Артуру наконец-то удалось подняться на ноги. Он исподлобья посмотрел на женщину, ухмыльнулся и полностью избавился от своих лохмотьев.
Елена со стоном поднялась на колени и вдруг увидела кровь на полу. Она приподняла ночную рубашку и с трудом подавила очередной крик – кровь текла из промежности. Похоже, начались роды.
– Это было очень непродуманно с вашей стороны, – подал голос Артур. – Во-первых, вы сделали мне больно.
Елена плакала и ползла к двери. До нее оставалось всего ничего. За ней тянулся влажно-красный след. Живот, казалось, раздулся до невероятных размеров. Она чувствовала, как малыши вовсю толкались, требуя выпустить их наружу.
– Во-вторых, вы все равно никуда не убежите от меня с таким животом, – продолжал Артур, шаркая ступнями.
Он наступил на кровь и снова хихикнул, увидев на ковре красный отпечаток своей голой подошвы.
– Помогите! – взвыла Елена.
Она была уже у двери и тянула руку к ключу, как серп воткнулся в дверь. Сталь перерубила фалангу ее среднего пальца и глубоко, до кости разрезала безымянный.
– В-третьих, вы подкинули мне одну интересную идею, – как ни в чем не бывало сказал Артур.
Голый, перепачканный грязью, весь в шрамах и ссадинах, с багровой шишкой вместо гениталий и мокрыми от слюны губами, он был похож на что угодно, только не на человека.
– Помогите, – прохрипела Елена.
Ее мозг заволакивала пелена, а низ живота горел так, словно на него плеснули кислоты.
Артур поднял с пола отрубленную фалангу пальца и внимательно осмотрел ее, вертя как диковинную вещицу.
– Красивый маникюр. Вы сами себе его делаете? – Он кинул обрубок в рот, пососал и выплюнул. – Я видел у вас баню. Там, во дворе. Уверен, что ее построил Виктор. У него золотые руки, – сказал Малышев. – Вы любите копченое мясо, а? – Он присел на корточки перед Еленой, которая елозила ногами в собственной крови. – А я обожаю. Я запеку вас на углях как свинку. И ваших поросят. Они будут готовиться прямо внутри вас, в духовке. Две такие аппетитные пропеченные сардельки. А потом я покушаю. Думаете, там, где меня держали, нормальная еда? – Садист брезгливо поморщился и закрутил головой. – Нет, там кормят отвратительно. Безвкусные пресные каши. Вы когда-нибудь пробовали жеваную бумагу? А вот меня в школе иногда кормили ею одноклассники. – Он открыл дверь, с наслаждением подставил голое тело ночному воздуху, потом повернулся к Елене и намотал на кулак ее волосы. – Позвольте вас пригласить в сауну, милая дама, – ласково сказал Артур и потащил извивающуюся женщину на улицу. – Веселая компания, уютная обстановка, шампанское, бассейн!.. Что может быть лучше?
Елене удалось зацепиться руками за дверной косяк. Закусив до крови губу, она держалась из последних сил. Малышев нахмурился, наклонился и сильно ударил ее в голову. Елена потеряла сознание.
Виктор мог только предполагать, что произошло дальше. Он сопоставил все факты и пришел к выводу, что с момента ухода отсюда Живодера прошло не более часа.
Увиденная картина повергла его в ступор. В доме разгром, весь первый этаж забрызган кровью так, словно там резали скот. Их свадебная фотография, висевшая на стене, была разбита. В ее центре торчал серп.
Лена в беспамятстве лежала у бани. Она тяжело и прерывисто дышала, сжимая и разжимая пальцы. Виктор заметил отсутствие фаланги и закусил губу.
Он тут же вызвал «Скорую» и принялся оказывать жене первую помощь. Лишь спустя минуту до него дошло страшное. Живот исчез. Как он этого сразу не заметил?!
Где дети?!
Он поднялся на ноги, растерянно оглядываясь по сторонам.
Вскоре примчала «Скорая». За это время Виктор словно безумец облетел всю округу, заглядывая под каждый куст. Тщетно, никаких следов малышей. Надежда на то, что они остались живы, таяла на глазах. Рядом с баней он нашел таз с окровавленными тряпками и понял, что роды произошли прямо на улице.
Он уже догадался, что здесь был Малышев, и теперь ненавидел себя за то, что оставил Лену одну.
«Скорая» увезла его жену в критическом состоянии. Она потеряла много крови. Спустя несколько минут прибыл наряд с кинологами, и собака тут же взяла след.
Когда Артура нашли у реки, просветы в верхушках деревьев медленно розовели, становились алыми. Просыпалось солнце.
Он сидел, сгорбившись, глядя на клочья тумана, которые ветер гнал над рекой. Раны, покрывавшие его тело, казались черными.
Увидев Виктора, Малышев жалко улыбнулся и сказал:
– Доброе утро.
Он снова был обычным парнем. Тихоней, неудачником, который выглядел растерянным, словно не понимал, кто он и как вообще тут очутился.
Рядом с ним стояла корзинка, из которой торчали тряпки. Виктор первым делом кинулся к ней. Оттуда послышался слабый писк. Ребенок был один. Девочка.
Троим крепким парням в погонах с огромным трудом удалось удержать Виктора, который, рыча, рвался к Живодеру, пока его заковывали в наручники. Маньяк не оказал никакого сопротивления, его худое грязное лицо было безмятежным, даже слегка удивленным, совсем как у ребенка. Он только пожаловался полицейским, что замерз и устал.
К счастью, со Светой все оказалось в порядке. Она родилась абсолютно здоровой. Малышев ничего не успел с ней сделать.
Что касается Сережи, то безуспешные поиски продолжались еще несколько дней. Малышев на допросах молчал, изредка снисходительно улыбался. Через пять суток Виктор смирился, но и представить не мог, как скажет об этом Елене.
«Живодер сидел на берегу реки. Он мог выбросить малыша в воду, выронить его из корзинки, пока бродил в чаще, а в наших лесах недостатка в лисах или волках никогда не было». Такие вот мысли переполняли уставший мозг Виктора.
В тот же день он краем уха услышал, что Малышеву собирались прозондировать желудок, и содрогнулся. Виктор с трудом мог себе представить, что это щуплое, кошмарное создание с умиротворенным взглядом способно на еще более мерзкий поступок.
«Обследуемый не принимал пищу в течение последних суток». Таков был результат, но Виктора он не успокоил.
Сережа пропал, едва родившись. Его не видели ни мать, ни отец, вообще никто. Единственным свидетелем появления мальчика на свет наверняка был Артур Малышев. Маньяка вновь поместили в психиатрическую больницу, хотя после этих событий по Каменску прошла волна стихийных митингов. Разъяренные горожане требовали казнить Живодера.
Елена не скоро пришла в себя, вообще чудом осталась жива. Она-то и рассказала, что собирался сделать с ней психопат в ту страшную ночь. Виктор потом обнаружил у сарая приготовленные дрова. Живодер и в самом деле планировал топить баню, но что-то помешало ему. Как бы то ни было, он принял роды у Елены, после чего ушел в лес с корзинкой, в которой потом нашли Свету.
После долгого лечения врачи были вынуждены признать, что Елена из-за полученных повреждений больше никогда не сможет иметь детей. Это было двойным ударом, но даже физические увечья, полученные ею в ту ночь, не могли сравниться с потерей сына.
Как-то она с грустью сказала, что лучше бы не делала УЗИ.
– Я бы думала, что ношу под сердцем одного ребенка, – призналась женщина. – Понимаешь? А так постоянно думаю об этом.
Однако время лечит даже самые глубокие раны. С годами Боковы смирились с горем. Света росла чудесной, умной не по годам девочкой, и родители глаз с нее не спускали. Обсуждение той ночи было под строжайшим запретом.
Хотя Виктор часто кусал губы, ворочался от бессонницы и втайне желал еще раз встретиться с Малышевым. Один на один, на узкой дорожке. Лучше на мостике.
Жизнь шла своим чередом. Жители Каменска постепенно успокоились.
Артура бесконечно возили на какие-то экспертизы, утроив охрану. По его душу собирали консилиумы, но он вел себя смирно. В конце концов страсти улеглись, и Малышева тихо спровадили в «Райский уголок».
Виктор заглянул на кухню. Елена стояла у плиты и что-то меланхолично помешивала в кастрюле. По ее вздрагивающим плечам он понял, что она плачет, стиснул зубы и вышел.
«А не присоединиться ли мне к поиску?» – неожиданно подумал Виктор.
Его взгляд упал на сейф, вмонтированный в стену. Там хранился наградной пистолет и две обоймы патронов.
«Почему бы и нет. Только на этот раз никаких психушек с клизмами и сиделками. Только ты и я».
Федорыч места себе не находил, ожидая Алекса. Он и предположить не мог, что из-за этого Малышева всколыхнется не только Каменск, но и весь регион. Стараясь унять дрожь, егерь бесцельно ходил из угла в угол, ежеминутно глядя в окно.
Полчаса назад у него были трое оперативников с собаками и почти дюжина рослых солдат. Все вооружены, с рациями, лица сосредоточенные, сапоги забрызганы грязью. Собаки заливались хриплым лаем, пытались вырваться и броситься на Саура, который грозно рычал в ответ. Егерь моментально покрылся ледяным потом. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы его ложь выглядела убедительной.
Мол, не знаю. Не видел. Да, буду осторожен.
К тому времени нашли еще одного сбежавшего психа. Старший поисковой группы перед уходом сообщил об этом Федорычу.
Теперь все силы были брошены на поиски Малышева, который был связан и лежал в сарае Федорыча с кляпом во рту. Егерь даже боялся подумать о том, что будет, если вскроется правда.
Когда все ушли, он вытер взмокший лоб. Только сейчас Федорыч осознал, во что вляпался, и уже жалел о том, что не сдал Живодера в полицию. Но отступать было некуда. За содеянное ему светил реальный срок, а провести остаток жизни в вонючем бараке, хлебая баланду, никому не хочется. Душу егеря грели лишь мысли о деньгах, которые вот-вот привезет Пирогов-младший.
На всякий случай он положил на стол заряженное ружье, после чего включил старенькое радио и сел ждать Алекса.
Начинало темнеть.
Они приехали около десяти вечера. Алекс злился. Из-за поисков маньяка были перекрыты все дороги. Их долго не хотели пускать. Но Владимир узнал в одном из полицейских бывшего сослуживца, и тот разрешил им проехать.
Правда, теперь хмурился Владимир. Учитывая наличие свидетелей, затея Александра стала казаться ему довольно рискованным мероприятием.
Он посмотрел в сверкающие ненавистью глаза Алекса и отвернулся. Такой ни перед чем не остановится. Даже с парализованной спиной он поползет к своей жертве, если у него отнимутся руки, схватит ее зубами и будет грызть, пока она не испустит дух.