Нужно сказать, что в то время в Российской империи существовала достаточно хорошо продуманная система резервов. Каждый увольнявшийся солдат тут же приписывался в полку второй очереди. Было намечено формирование 35 дивизий 2-й очереди, что с имевшимися первоочередными давало 105 пехотных дивизий и 18 стрелковых бригад.
Русская военная мысль предвоенного времени характеризовалась тремя направлениями.
Основу первого составляли старые генералы, многие из которых занимали высшие места в военной иерархии несмотря на то, что были противниками новых теорий ведения войны. К сожалению, к числу их относился и сам Сухомлинов, который похвалялся, что «двадцать лет не брал в руки ни одной книги по военному делу».
Памятником рутинерства в русской военной мысли стал Полевой устав 1912 года, составленный генералом Рузским и полковником Бонч-Бруевичем. Характерной его особенностью было, прежде всего, игнорирование встречного боя. Все операции классифицировались на «наступательные» либо «оборонительные». При ведении «наступательного» боя уделялось излишнее внимание тщательному выяснению обстановки (вообще в маневренном бою невозможному) и сказывалось стремление руководствоваться действиями противника. Первое влекло к потере времени, ослаблению энергии, проволочкам и трениям при отдаче, передаче и выполнении приказаний. Второе грозило подчинить наши действия воле неприятеля. В «оборонительном» бою главная роль отводилась передовой линии, которая и насыщалась войсками. О каких-либо маневрах силами и средствами в ходе операций не было сказано ни слова.
Военачальнику предписывалось действовать, сообразуясь с действиями противника, т. е. полностью уступая ему инициативу. Поэтому задачи ставились не так, как того требовали наши интересы, а так, чтобы лучше реагировать на действия противника. В результате отказ от инициативных действий приводил к подчинению воле неприятеля, переоценке врага, недооценке в то же время собственных сил.
Другую группу составляли так называемые «младотурки» – группа военачальников и преподавателей военных академий, которые всецело ориентировались на новейшие достижения западной военной науки, не делая при этом учета особенностей России. Возглавлял ее начальник Императорской военной академии Генерального штаба генерал Щербачев, а входили полковники Головин, Свечин и ряд других. Этому движению сочувствовал даже великий князь Николай Николаевич (младший).
Однако «младотурецкое» движение встретило яростный отпор со стороны представителей первой группы. Борьба закончилась полным разгромом Императорской военной академии Генерального штаба Сухомлиновым в 1913 году, смещением крамольных профессоров и запрещением думать иначе, чем по раз навсегда установленному казенному шаблону. «Младотурки» были загнаны в подполье, но идеи их постепенно стали захватывать все более широкие круги.
Третью группу составляли сторонники формирования теории русского национального военного искусства, т. е. с учетом особенностей России, ее истории и ее народа. Основу этой группы составляли генерал Мышлаевский и полковник Баилов. Но для реализации этих теорий нужны были мощная поддержка и, прежде всего, со стороны военного министра.
Генерал Владимир Сухомлинов
Владимир Александрович Сухомлинов родился 4 августа 1848 года в местечке Тельши (Литва) в семье офицера (в последующем генерал-майор). Его отец Александр Павлович участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. и вышел в отставку после ранения, полученного в сражении при Шейново, в чине генерал-майора. Мать – Ольга Ивановна Лунская.
В 1861 году Владимир поступил в Александровский кадетский корпус в Вильно. Но летом 1863 года, в связи с реформой военного образования и начавшимся польским восстанием корпус был расформирован, и Владимир Сухомлинов был переведен в Петербург в 1-ю военную гимназию. После окончания гимназии он был зачислен юнкером во 2-е военное Константиновское училище, но уже через несколько дней переведен в Николаевское кавалерийское училище, которое и окончил в 1867 году.
Строевую службу Сухомлинов начал в 14-м драгунском Нижегородском полку. Боевое крещение получил в боях за Самарканд, и за боевые отличия был награжден орденом Св. Анны 4-й степени с мечами. С 1869 года был помощником военного коменданта крепости Красноводск.
В 1871 году Владимир Александрович поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. После трехлетнего обучения он был произведен в штабс-ротмистры и назначен старшим адъютантом 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, а с 19 марта 1877 года – обер-офицером для особых поручений при штабе 1-го армейского корпуса, затем командовал эскадроном лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка.
Участник Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Первоначально В. А. Сухомлинов занимался организацией гражданского управления в Тырново, затем был направлен к командующему 14-й пехотной дивизией М. Ф. Петрушевскому. С 15 сентября 1877 года состоял в распоряжении главнокомандующего действующей армией великого князя Николая Николаевича (cтаршего). Сделал ряд рекогносцировок турецких укреплений под Плевной. С 12 октября 1877 года по 5 января 1878 года состоял в Ловче-Сельвинском и Троянском отрядах П. П. Карцова. За боевые отличия в войне награжден в 1878 орденом Святого Георгия 4-й степени и Золотым оружием с надписью «За храбрость». Но уже после заключения перемирия посетил Константинополь, где заразился черной оспой и 15 апреля 1878 года на санитарном пароходе «Буг» был эвакуирован в Россию.
После окончания Русско-турецкой войны Сухомлинов был назначен правителем дел Николаевской академии Генерального штаба. В этой должности он руководил практическими занятиями по тактике и занятиями дополнительного третьего курса. Одновременно Сухомлинов читал лекции по тактике в Николаевском кавалерийском училище и Пажеском корпусе. Также ему было поручено преподавание тактики и военной истории великим князьям Петру Николаевичу и Сергею Михайловичу.
Однако преподавательская работа не привлекала Владимира Александровича. Он рвался в строй, и в 1884 году назначается помощником командира кавалерийской дивизии с производством в генерал-майоры.
В то же время вышестоящее начальство обратило внимание на его заслуги в деле обучения и воспитания слушателей военной академии. В январе 1886 года В. А. Сухомлинов назначается начальником офицерской кавалерийской школы. Находясь в этой должности в течение почти 12 лет, он сделал многое для развития и усовершенствования техники кавалерийского дела в русской армии. За время руководства школой Сухомлиновым были написаны ряд учебных пособий и рассказов, а также историческое исследование о Мюрате. Кроме того, в разное время он сотрудничал с журналами «Разведчик», «Военный сборник» и газетой «Русский инвалид».
Некоторые историки считают, что именно в это время произошел некий разрыв в отношениях между Сухомлиновым и инспектором кавалерии великим князем Николаем Николаевичем (младшим). Возможно, это произошло потому, что Владимир Александрович был достаточно близким к известному в то время военачальнику генералу М. И. Драгомирову, который в конце XIX века командовал войсками Киевского военного округа и который не раз негативно отзывался о великом князе. Факт в том, что по предложению последнего в апреле 1898 года Владимир Александрович назначается начальником 10-й кавалерийской дивизии, входившей в состав войск Киевского военного округа, штаб которой располагался в Харькове. С мая 1899 года он – начальник штаба Киевского военного округа, с октября 1902 года – помощник командующего Киевским военным округом.
Вступив в эту должность, В. А. Сухомлинов начал чаще бывать в Петербурге, где у него завелись обширные знакомства в Военном министерстве и при дворе. Он стал скрытный и осторожный, щедрый на подарки и лесть «нужным» людям. Видимо, поэтому, когда с началом Русско-японской войны генерал Куропаткин предложил Сухомлинову занять пост его начальника штаба, он отказался, объяснив это тем, что не знаком с дальневосточным театром военных действий и сибирскими войсками. На самом же деле Владимир Александрович из дворцовых источников знал, какие на самом деле плетутся интриги вокруг этой войны. Придворные связи проявились и в том, что после произошедших в Киеве беспорядков в октябре 1905 года и в связи с уходом в отставку генерала М. И. Драгомирова 23 октября 1905 года Сухомлинов был назначен на пост киевского, подольского и волынского генерал-губернатора, с осени 1906 года – генерал от кавалерии. Генерал-губернаторство Сухомлинова пришлось на трудное время революции 1905–1907 годов. Несколько раз он становился целью террористов, а после основания Киевского отдела монархической организации «Русское собрание» был его председателем.
2 декабря 1908 года В. А. Сухомлинов был назначен начальником Генерального штаба. Принимая эту должность, он настоял на своем подчинении военному министру, считая необходимым единоначалие. Также он назначается членом Совета Государственной обороны, который возглавляет великий князь Николай Николаевич (младший).
11 марта 1909 года Владимир Александрович занял пост военного министра. С этого момента вся его деятельность была направлена на завершение реформ в русской армии, начатых его предшественниками. Правда, решение задач реформирования армии осуществлялось медленно, не всегда в правильном направлении. Перевооружение велось в основном за счет закупок оружия за рубежом, собственная военная промышленность была очень слабой. Мало внимания уделялось освоению новой техники – самолетов, автомобилей, пулеметов. При Сухомлинове были расформированы резервные и крепостные войска, за счет чего были усилены полевые войска (число армейских корпусов выросло с 31 до 37). В 1911 году была создана военная контрразведка.
В то же время, при работе в Совете министров у Сухомлинова сложились натянутые отношения с министром финансов В. Коковцовым, который стремился всеми средствами сократить военные расходы.
С началом войны, в связи с развертыванием Ставки Верховного главнокомандующего, роль военного министра свелась в основном к вопросам снабжения действующей армии. При этом интриги между Сухомлиновым и некоторыми другими министрами продолжались. Поэтому когда к весне 1915 года обнаружился большой недостаток снарядов и другого военного снаряжения, Сухомлинова стали считать главным виновником плохого снабжения русской армии. Инкриминировались ему и другие «дела», подавляющая часть из которых была следствием интриг в высших кругах власти.
13 июня 1915 года под давлением общественного мнения Сухомлинов был уволен с должности военного министра. Вскоре после этого было начато расследование его деятельности на посту министра. 8 марта 1916 года он был уволен с военной службы, а 29 апреля 1916 года – арестован и находился в заключении в Трубецком бастионе Петропавловской крепости на время следствия. Но оно результатов не дало, и 11 октября 1916 года Владимир Александрович был переведен под домашний арест, и у него появилась возможность публичного оправдания. Со стороны императора и других сановников предпринимались попытки свернуть дело Сухомлинова, но министры юстиции А. А. Хвостов и А. А. Макаров не допустили этого, угрожая отставкой.
После отречения Николая II, 1 марта 1917 года В. А. Сухомлинов вновь был арестован. По этому поводу газета «Известия» Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов 9 марта 1917 года от имени прапорщика 171 пехотного запасного полка Романа Лукича Чиркунова писала:
«28 числа народ, проходящий по Офицерской улице, был обстрелян из дома № 55, где проживал Сухомлинов. По просьбе собравшейся толпы, желавшей обстрелять этот дом, я с депутатами от этой же толпы произвел обыск чердаков и подвалов этого дома, причем в подвале мною найдено было два пулемета системы Кольта и 10 винтовок с запасом патронов и там же арестован переодетый в статское полицейский, оказавший сопротивление. На чердаках было арестовано пять неизвестных при трех револьверах. Все шестеро были отвезены в думу. За домом, где проживал Сухомлинов, был учрежден надзор.
1 марта мне сообщили, что по черному ходу будто бы прошел Сухомлинов и что около дома собралась толпа, желавшая учинить над ним самосуд. Указав толпе, что в наши задачи не входит производить самосуд, так как Сухомлинов не избежит суда, я с депутатами от той же толпы прошел в квартиру. Мне сказали, что Сухомлинова нет дома. Но при обыске Сухомлинов совершенно случайно был найден в своей спальне под периной и с подушкой на голове. Ему было предложено немедленно же одеться, Сухомлинов заявил, что пребывание его известно председателю Государственной думы Родзянко, которому он будто бы послал письмо. Сухомлинов утверждал, что он не скрывался. При обыске квартиры найден один револьвер. Об обыске составлен акт, оставленный у госпожи Сухомлиновой, за подписями всех присутствующих.
При выходе Сухомлинова толпа кричала: «Изменник! Продал родину!» и хотела сорвать с него погоны. Сухомлинов бледный, как полотно, и трясущийся поднял руку и стал клясться, что он невинен, спрашивал, почему Россия недовольна им, ведь он к началу войны выставил четыре с половиной миллиона войск, что пока он был во главе военного ведомства, все было благополучно.
После этой своей речи он был посажен в автомобиль и доставлен в Государственную думу».
Сам Сухомлинов в своих воспоминаниях пишет: «В то время, когда я так отстаивал свою голову, вспыхивает Февральская революция 1917 года, и какая-то компания вооруженных людей арестовывает меня на квартире и везет в Таврический дворец, где уже организовалась новая власть. Во время переезда в грузовом автомобиле субъект в очках держал против моего виска «браунинг», дуло которого стукалось мне в голову на ухабах. Полнейшее мое равнодушие к этому боевому его приему привело к тому, что он вскоре спрятал оружие в кобуру. Затем несколько вопросов относительно моего дела и совершенно спокойные мои ответы на них окончились тем, что первоначальное неприязненное ко мне отношение превратилось в благожелательное.
У Таврического дворца снаружи и в залах, по которым я проходил, была масса народу, и никаким оскорблениям я не подвергался, как об этом неверно сообщали газеты. Действительно, всего один долговязый, кавказского типа человек произнес из дальних рядов: «Изменник». Я остановился и, глядя на него в упор, громко ему ответил: «Неправда!» Тип настолько уменьшился тогда в росте, что головы его больше не стало видно, и я спокойно продолжал дорогу, без малейших каких-либо инцидентов».
Следствие длилось пять месяцев. В качестве соучастницы была привлечена также жена Сухомлинова. Суд проходил с 10 августа по 12 сентября 1917 года. Сухомлинову были предъявлены обвинения в измене, в бездействии власти и во взяточничестве. Большинство обвинений не подтвердилось, однако Сухомлинов был признан виновным в «недостаточной подготовке армии к войне» и 20 сентября 1917 приговорен к бессрочной каторге и лишению всех прав состояния. Правда, затем каторга была заменена на тюремное заключение, и Сухомлинов был заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Жена Сухомлинова была оправдана.