– Ты не хуже меня знаешь, Саня, как у нас с этим обстоит дело. Так что, рассуждай не рассуждай, а изменить мы ничего не сможем. Да и не должны менять. Мы обязаны защищать интересы страны, и нравится нам или нет, но выполнять приказы вышестоящего командования.
– Приказ на уничтожение ПЗРК отдал Феофанов?
– Ну, не я же!
– Представляю, каково в Москве Сергею Леонидовичу… Неужели и на этот раз ФСБ не назовет имен предателей, отправивших к талибам секретное оружие?
– А ты слышал фамилии чиновников, снабжавших оружием чеченских боевиков?
– Как все это осточертело!
– Не только тебе… Однако ты инициативу тут не проявляй, Харсон должен сам известить тебя о второй операции.
– Понятное дело! Не побегу же я к нему предупреждать о скором «разводе»… Но вот вопрос, Крым: как мне Харсону, Даку, парням «Ирбиса» в глаза смотреть после того, что я узнал? Они во время первой операции вели себя честно. Да, допустили ошибку, но стояли до конца, дрались до последнего патрона… Шепель, вон, Ларсена, рискуя жизнью, из пропасти вытащил… А мы им в ответ обман?
– Сань, – поморщился Крымов, – мне-то ты зачем это говоришь? Не я же планирую подставу и не Феофанов…
– Ладно, иди к «вертушке», а то на нас уже обращают внимание.
– Давай! Удачи тебе!
Координатор «Марса» пробежал к вертолету, и вскоре американская винтокрылая машина скрылась за южным перевалом Тарикарского ущелья.
Александр вернулся к развалинам. В тени дувала курил командир группы «Ирбис» полковник Дак. Тимохин тоже прикурил сигарету.
– Харсон отдыхает?
– Пока нет, обустраивается.
– Что делают твои парни?
– То же, что и твои, – ожидают разъяснения обстановки… Я подумал, что нам лучше вместе провести общее совещание. Какой смысл делиться, если довести предстоит одно и то же?
– Что ж, наверное, ты прав. Давай собирай ребят вместе.
В 11.10 бойцы российской группы спецназа «Орион» и американской «Ирбис» разместились в самой большой комнате подземного бункера. Задачу на применение отряда в районе Джабала ставил полковник Тимохин, как штатный заместитель бригадного генерала Харсона. Во время постановки задачи командир отряда однажды заглянул в комнату, но в работу совещания вмешиваться не стал и тихо ушел. Поставив задачу, Александр приказал личному составу групп подготовить оружие, экипировку, снаряжение и после обеда отдыхать, продолжая, естественно, нести караульную службу согласно боевому расчету, чем спецназовцы и занимались остаток дня.
Среда, 18 августа
Подъем личному составу был объявлен в 6.00, а через полтора часа на западной окраине базы приземлился «Ми-8» экипажа майора Родионова. Командир вертолета доложил Харсону о прибытии и готовности к переброске отряда в район десантирования. Бригадный генерал распорядился снять часовых и построить личный состав в полной боевой экипировке. Пока бойцы собирались, Тимохин подошел к Родионову:
– Привет, Антон!
– Привет, Сань!
– Смотрю, из твоей лайбы сделали не пойми что…
Вертолет был перекрашен в желто-зеленый цвет и не имел знаков отличия.
– И не говори, Сань, самому стремно.
– И что за дизайнеры придумали такой ядовитый окрас?
– Специалисты, мать их…
– Что за специалисты?
– А хрен их знает. Из ФСБ или из СВР… Они не представлялись. Но сказали, что у талибов «вертушки» имеют такой же окрас.
– Да? Что-то я не замечал у них ничего подобного.
– Я тоже. Но что поделать? Раскрасили так раскрасили. Будем надеяться, ненадолго.
– Ты лебедки привез?
– Да, две штуки. Специальные, горные, с ящиком разной лабуды к ним.
– Будешь ждать отряд где-нибудь поблизости от места применения или уйдешь на свою базу?
– В гости к американцам полетим, на их базу в Мукуре. Обещали встречу и сопровождение до посадочной площадки. Ну, и все прелести штатовских баз – размещение в отдельных отсеках современных модулей, кондиционеры, надувные кровати, вискарь, кола…
– А баб резиновых не обещали?
– У них и настоящих хватает. Говорят, у америкосов в штате даже шлюхи числятся, обязанные развлекать мужчин-военнослужащих. Как думаешь, правда или брехня?
– Мне-то откуда знать, Антон? Вот ты узнаешь, потом расскажешь.
– А если есть шлюхи, то наверняка и темнокожие имеются?
– И что?
– Ни разу не спал с темнокожей.
– Нашел о чем думать… Ты мне лучше вот что скажи: что за место выбрано под посадку отряда? Сесть вертолету есть где или придется десантироваться по-штурмовому?
– Этого, Саня, не знаю. Мне известен сектор квадрата, где я должен оставить вас. А вот как пройдет десантирование, узнаем на месте.
– Понятно… Пойду переоденусь, скоро построение.
– Американский генерал полетит с нами?
– Да, а что?
– Ничего… Терпеть не могу, когда на борту высокопоставленный чин.
– Харсон боевой генерал, его присутствия ты и не заметишь, – сказал Тимохин, тут же добавив: – Может быть…
– В том-то и дело, что может быть, – вздохнул Родионов.
– А в случае чего пошлешь Харсона к черту, и все дела. В конце концов, на борту старший ты, независимо от званий и чинов пассажиров.
В 7.50 боевые группы отрядов «Орион» и «Ирбис» построились перед вертолетом. Бегло осмотрев личный состав, генерал Харсон отдал приказ спецам подняться на борт.
Ровно в 8.00, как и было определено ранее, «Ми-8», окутавшись облаком пыли, начал подъем над ущельем. Пройдя над хребтом перевала, майор Родионов направил машину на юго-восток.
Полет длился чуть более двух с половиной часов. Вертолет выдерживал высоту метров в шестьсот, лавируя между перевалами, проходя над ущельями. В 10.40 «Ми-8» завис над ровной площадкой недалеко от обширного лесного массива и медленно опустился на землю. Спецназ по команде Харсона быстро покинул «вертушку», разбежавшись в разные стороны и на удалении в пятьдесят метров от места посадки заняв позиции круговой обороны. И без разницы, что обороняться было не от кого. Так положено, а значит, должно быть выполнено. Четверо бойцов вынесли лебедки. Последними на каменистый грунт по трапу сошли генерал Харсон, полковники Тимохин и Дак. Родионов, махнув им рукой из кабины, поднял вертолет и увел его на запад. Дождавшись, пока уляжется пыль, бригадный генерал отряхнулся и достал планшет:
– Нам необходимо определить маршрут, а также порядок и режим марша до района подготовки штурма объекта Джабал.
– Что, прямо здесь, на плато? – спросил Тимохин.
– Почему нет?
– Потому, генерал, что, если на южных холмах, которые видны отсюда, находится хоть один наблюдатель «духов», он будет прекрасно видеть нас через оптику.
– Здесь не может быть наблюдателей талибов.
– Как знать… Считаю целесообразным увести – и как можно быстрей – отряд в «зеленку», а уже там решать, как и что делать дальше.
– Я согласен с Алексом, – заявил и полковник Дак.
– О’кей, – не стал упрямиться Харсон. – Командуйте группами. Уводите их в лесной массив – к одинокому дереву, что высится прямо перед нами.
Тимохин и Дак передали приказ подчиненным, и бойцы отряда, быстро пройдя около двухсот метров, вошли в лес, заняв в нем позиции обороны. Харсон, Тимохин и Дак устроились у того самого одинокого дерева, которое было обозначено бригадным генералом в качестве ориентира. Командир отряда разложил на траве карту. Командиры «Ориона» и «Ирбиса» присели над ней на корточки. Харсон указал на точку, выставленную на карте:
– Здесь мы десантировались. – Перевел карандаш левее и вверх: – Здесь находимся сейчас. – Указал на вторую точку, выставленную на противоположной окраине лесного массива, еще северо-восточнее. – Квадрат 47–16. Район подготовки штурма. По «зеленке» напрямую до него двадцать шесть километров. Это, учитывая сложность продвижения по лесному массиву, примерно девять часов пути. А нам на марш определено десять часов. Но перед тем как принять решение по маршруту выдвижения к заданному району, я хотел бы узнать мнение полковника Тимохина, группе которого приходилось преодолевать афганские «зеленки». У нас такого опыта нет. Что скажете, Алекс?
– Скажу то, что местные лесные массивы, особенно здесь, на юге Афганистана, могут представлять собой естественную ловушку.
– Вот как? Ни больше ни меньше?
– Да, генерал. «Зеленки» изобилуют зарослями труднопроходимых кустарников, оврагами, часто с отвесно обрывающимися вниз склонами, замаскированными все тем же кустарником. В своей практике я не припомню случая, когда мы преодолевали бы лесные массивы без проблем. И это в условиях отсутствия противника и без дополнительного оборудования в виде лебедок. Поэтому расстояние продвижения по «зеленке» желательно свести к минимуму.
– И как, по-вашему, это возможно сделать в наших условиях?
– Основную часть пути, а точнее, – Тимохин использовал курвиметр[2], – двадцать пять километров, пройти по границе южной окраины массива и плато, что позволит своевременно обнаруживать сложные участки и обходить их. На этом отрезке движение осуществлять в следующем режиме: час пути, двадцать минут отдыха. Исходя из того, что мы сможем выдерживать скорость перемещения примерно в четыре километра в час, то с учетом привалов преодолеем двадцать пять километров за семь часов, и нам останется пройти шесть километров по «зеленке». Шесть километров – это не двадцать шесть. За два часа пройдем, каким бы сложным ни был рельеф местности. Следовательно, в заданный район выйдем через десять часов, в 21.00, сделав часовой привал перед входом в массив. Таким образом, мы выполним задачу на марш по графику, и, что более важно, отряд выйдет в район неизмотанным, готовым к любым изменениям обстановки.
– Но тогда протяженность маршрута увеличится на пять километров и составит тридцать один километр!
– Ну и что? Главное, мы выйдем в заданный район вовремя. И поверьте мне, лучше сделать круг на плато, чем продираться сквозь колючий кустарник или лазить по лесным оврагам.
Харсон повернулся к командиру «Ирбиса»:
– Ваше мнение, Джон?
– Я согласен с полковником Тимохиным.
– У вас нет собственного мнения?
– Русским, сэр, гораздо больше нас известно, как преодолевать лесные массивы, вы сами об этом говорили; так зачем придумывать то, что уже до нас придумано и отработано на практике?
– Понятно, Дак! – Генерал обратился к Тимохину: – О режиме выдвижения вы уже сказали; какой порядок движения предлагаете?
– Походный, в колонну по одному, с дистанцией между бойцами на расстоянии взаимной видимости; выставление передового дозора от «Ориона», что пойдет в пятидесяти метрах впереди отряда, а тылового замыкания – от «Ирбиса», на том же удалении от основных сил и фланговых дозоров, по одному от каждой группы. На флангах в дозорах держать по два бойца. На привалах не скучиваться, оставаться там, где застанет команда, исключая большой привал. Там после отдыха проведем перегруппировку отряда и пойдем по «зеленке» двумя колоннами, что позволит в случае необходимости быстро занять позиции круговой обороны. Порядок прохождения сложных участков будем определять на месте. Таково мое предложение.
– Дельное предложение, – предупреждая вопросы генерала, сказал Дак. – Лучшего варианта не придумать.
Харсон, подумав недолго, согласился:
– О’кей! Положимся на ваш боевой опыт, Алекс. Маршрут и порядок выдвижения до места большого привала утверждаю. Порядок прохождения «зеленки» обсудим еще раз перед входом в лесной массив. Сейчас стройте группы, выставляйте дозоры, проверяйте связь. Я доложу обстановку командованию. Начало движения по моей команде. Лебедки распределить по группам.
– Есть, сэр! – ответил Дак.
Тимохин кивнул. Связист «Ирбиса» развернул спутниковую систему. Харсон недолго общался с Кабулом. Передав трубку связисту, он подошел к Тимохину и отдал по связи команду:
– Внимание, «Марс», вперед марш!
Боевые группы «Орион» и «Ирбис» начали движение вдоль южной окраины хайрабского лесного массива на запад с отклонением то на север, то на юг.
Ровно по установленному графику, в 19.00, отряд «Марс» вышел к месту поворота в «зеленку». Харсон объявил большой привал с организацией сменного кратковременного охранения силами двух бойцов в смене. К генералу и Тимохину подошел Дак:
– Алекс был прав, двадцать пять километров парни прошли без особого напряжения.
– Да, опыт есть опыт, – согласился Харсон. – Теперь о прохождении «зеленки». Нам надо преодолеть шесть километров. Значит, вы, Алекс, предлагаете идти двумя колоннами – в одной «Орион», в другой «Ирбис»?
– Так точно. Уменьшив дистанцию между бойцами до четырех-пяти метров, растягиваться в лесу нежелательно. Интервал между группами установить метров в тридцать. Передовой дозор, напротив, выставить на большем удалении, чем прежде, – метрах в двухстах на условной линии между направлениями движений боевых групп. Тыловое замыкание оставить на прежней дистанции.
– Почему предлагаете вывести на большее удаление передовой дозор?
– Это необходимо для того, чтобы он, обнаруживая сложные участки местности, своевременно информировал нас о них и о путях их обхода, если таковые не будут растянуты на большие расстояния. Это позволит отряду оперативно реагировать на изменения обстановки и, не теряя темпа, проводить перестроение боевых порядков. Ну, а если откуда-то проявится противник, что маловероятно, но в принципе возможно, то раннее обнаружение «духов» позволит нам принять решение о дальнейших действиях. Мы успеем и развернуть отряд для атаки противника, и занять оборону на выгодных позициях. В любом случае появление моджахедов не станет для нас неожиданностью, а это значит, что мы примем бой – если до него, конечно, дойдет – во всеоружии.
– Понятно, – кивнул Харсон. – Знаете, Алекс, я начинаю ощущать себя ненужным. Вы вполне могли бы командовать сводным отрядом без меня.
– На марше, при проведении разведывательных мероприятий, возможно, и смог бы, но не при ведении активных действий. В бою мое место в группе. Вы же должны координировать действия «Ориона» и «Ирбиса». Так что в отряде каждый на своем месте.
В 20.00 «Марс», перестроившись, возобновил движение. И вот здесь, в лесу, Харсон в полной мере оценил правоту Тимохина, предложившего обход основной части «зеленки». Несмотря на своевременное оповещение передовым дозором о сложных участках, продвижение давалось спецназовцам очень трудно. И за два часа бойцы вымотались больше, чем за семь часов марша по границе «зеленки» и плато. И все же отряд вышел в заданный район в определенное планом марша время.
В 20.50 передовой дозор, которым командовал майор Шепель, доложил о выходе на поляну у самой кромки северной части лесного массива. Харсон приказал дозору рассредоточиться на позициях наблюдения за плато, что лежало между «зеленкой» и малым перевалом Хайрабского ущелья, напротив находившегося на дне ущелья лагеря моджахедов.
Отряд втянулся на поляну. Видя состояние бойцов, генерал Харсон объявил всем еще один большой привал с приемом пищи из спецпайков. Тыловое замыкание осталось на позициях охранения места дислокации «Марса». Харсон присел у старой чинары. К нему подошли Тимохин и Дак. Офицеры расположились на траве рядом. В стороне встал связист «Ирбиса». Харсон взглянул на него:
– Ну, давай сюда трубку, Арчи!
Лейтенант Крош передал бригадному генералу трубку спутниковой системы, набрав длинный номер. Харсон доложил представителю объединенного руководства действиями «Марса» о выходе отряда особого назначения в заданный район. Одновременно связист «Ориона» старший лейтенант Колданов вызвал на связь полковника Крымова. Координатор отряда с российской стороны ответил немедленно:
– Крым на связи!
– Как дела, Крым? – спросил, улыбаясь, Тимохин.