Михаил Митрофанович Смольянинов
Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году
Р е ц е н з е н т ы:
член-корреспондент НАН Беларуси П. Т. Петриков,
доктор исторических наук Э. М. Савицкий,
доктор исторических наук В. Е. Козляков
Введение
Проблема состояния русской армии в годы Первой мировой войны имеет богатую историографию. Историки и публицисты проявляли большой интерес к этой теме после 1917 г. Об армии подготовлены и изданы специальные монографические труды, мемуарные произведения и документальные сборники, написаны диссертационные работы, опубликованы параграфы и разделы в многочисленных изданиях по истории Октябрьской революции.
Отношение авторов изданий и публикаций к происходившим в русской армии в указанный период событиям и процессам, их взгляд на них и оценка не однозначны.
Буржуазные историки и публицисты, генералы, другие очевидцы и участники событий тех лет, оценивая происходившие в русской армии процессы с государственной точки зрения, с точки зрения воинских уставов и законов, квалифицировали их как разложение русской армии, противодействовали их развитию[1]. Историки и публицисты – представители партий революционной демократии (большевики, эсеры и меньшевики), подходя к этим процессам с классовых позиций, видели в них революционные аспекты, способствовали их развитию с целью разрушения старой армии, как оплота изжившего себя самодержавного строя. Советские историки рассматривали происходившие в царской армии события и процессы только через призму революционного движения, борьбы большевиков за привлечение солдатских масс на сторону революции. Нередко в угоду политической конъюнктуре эта деятельность большевиков в значительной мере преувеличивалась.
Советскую историографию проблем русской армии в годы Первой мировой войны и проблем Февральской буржуазно-демократической и Октябрьской социалистической революций 1917 г., при разработке которых исследователи в той или иной мере затрагивали проблемы русской армии, условно можно разделить на два периода: историографию 1917 г. – первой половины 1950-х гг. и историографию второй половины 1950—1980-х гг.
В первые годы Советской власти активными революционерами, очевидцами и участниками событий той поры были написаны воспоминания, статьи, брошюры[2]. В эти годы были сделаны первые попытки научно обобщить события и деятельность большевиков в русской армии[3], опубликованы работы о революционном движении в Беларуси и на Западном фронте[4]. Трудами этих лет было положено начало политизации исторических событий. В них элементы стихийной деятельности масс в революции подменялись целенаправленной деятельностью большевиков, во многих случаях не подкрепленной конкретными фактами. Авторы необоснованно и незаслуженно преувеличивали роль отдельных личностей в деятельности большевиков по привлечению трудящихся Беларуси и солдат Западного фронта на сторону революции. В их трудах И. В. Сталин представлен как второй, после В. И. Ленина, вождь революции, а Л. М. Каганович – как организатор и руководитель Полесской организации РСДРП(б), что не отвечает истине. В то же время имена других участников Октябрьской революции в Беларуси и на Западном фронте замалчивались.
В целом исследования проблем Октябрьской революции начиная с 1930-х гг. стали свертываться. Это объясняется развитием культа личности И. В. Сталина, Великой Отечественной войной. В конце 1930-х–1940-е гг. вышли в свет лишь «Краткий курс истории ВКП(б)» и второй том «Истории гражданской войны в СССР», в которых кратко повествуется и о революционных событиях на Западном фронте[5], отдельные журнальные статьи.
Оживление в развитии историографии Октябрьской революции и происходивших процессов в русской армии наступило с начала 1950-х гг. В этот период появились первые исследования, специально посвященные происходившим событиям на Западном фронте. К ним следует отнести прежде всего монографию Л. С. Гапоненко, кандидатские диссертации Н. Е. Гуревича, П. С. Кругликова, Х. В. Коникова и И. К. Тележкина[6]. В работах этих авторов ярко выражено влияние культа личности И. В. Сталина. Процессы и явления, происходившие в русской армии, в том числе и на Западном фронте, рассматривались ими через призму революционной целесообразности и как организованные большевиками, при отсутствии какой-либо стихийности событий.
К 40-летию Октябрьской революции подготовили и издали свои работы белорусские историки В. Г. Ивашин, Н. В. Каменская, И. И. Саладков, Г. А. Гречкин, Е. Д. Диренок. Исследуя вопросы подготовки и проведения Октябрьской революции в Беларуси и отдельных ее губерниях, они кратко касались событий и на Западном фронте.
В последующие 30 лет продолжалось активное исследование вопросов истории Октябрьской революции и установления Советской власти, а в комплексе с ними и вопросов революционного движения в русской армии. В эти годы вышли в свет работы И. И. Минца, П. А. Голуба, А. М. Андреева, Е. Н. Городецкого, О. Н. Знаменского, Н. Я. Иванова, В. И. Миллера, Н. М. Якупова, Т. Ф. Кузьминой[7] и других историков, в которых затронуты отдельные аспекты событий, имевших место на Западном фронте.
В эти годы более глубоким и всесторонним исследованием проблемы Октябрьской революции и установления Советской власти в Беларуси занимались белорусские историки. В работах И. М. Игнатенко, В. Г. Ивашина, П. А. Селиванова, А. Г. Хохлова и других авторов[8], а также в коллективных трудах[9] нашли отражение процессы и события, происходившие в войсках Западного фронта.
Следует отметить, что работы советских историков второй половины 1950 – первой половины 1980-х гг. отличаются своей аргументацией и доказательностью, стали более объективными. В них заметно уменьшилось влияние культа личности И. В. Сталина и догм «Краткого курса истории ВКП(б)». Однако процессы и события, происходившие в стране и армии, в том числе и в Беларуси и на Западном фронте, по-прежнему рассматривались историками только через призму революционной целесообразности и деятельности большевиков. Причем деятельность эта в значительной мере преувеличивалась. Однако некоторые исследователи отмечали и негативные явления в революционной деятельности большевиков, которые имели место в русской армии и свидетельствовали о ее разложении еще до Февральской революции.
До недавнего времени в исторической литературе утверждалось, что на Западном фронте уже до Февральской революции было создано и функционировало более 30 большевистских организаций. Более глубокое исследование этого вопроса показало, что такое утверждение не отвечает истине. Установлено, что до второй половины 1950-х гг. каких-либо сведений о численности большевистских организаций до Февральской революции на Западном фронте в исторических трудах не имелось. И не случайно. В условиях преследования царскими властями деятельности партий на Западном фронте до Февральской революции большевистских организаций не было. Действовали лишь (и это подтверждают очевидцы-революционеры и активные участники событий тех дней) в некоторых частях небольшие большевистские группы из трех-четырех человек, которые были разрозненны, связей между собой и с большевистскими центрами не всегда поддерживали и функционировали в глубоком подполье.
Впервые сведения о 20 большевистских организациях на Западном фронте до Февральской революции привел в своей кандидатской диссертации Ф. С. Безродный[10]. Автор назвал эту цифру без ссылки на какой-либо источник или на материалы, на основании которых ему удалось это установить. Затем эту цифру со ссылкой на своего диссертанта привел в первом томе своего трехтомного труда «История Великого Октября» И. И. Минц.
Несколько позже, в 1966 г., во втором томе шеститомной «Истории КПСС» уже говорится о том, что «по приблизительным подсчетам на Западном фронте было создано более 30 большевистских организаций»[11]. И в этом случае без ссылки на источник и без оговорки, по каким материалам проводились подсчеты. После этого последняя цифра стала приводиться во многих исследованиях по истории Октябрьской революции, в том числе и отдельными белорусскими историками[12].
Третьим этапом в развитии историографии проблем русской армии в годы Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций в 1917 г. является период с конца 1980-х – первой половины 1990-х гг. Он тесно связан с так называемой «перестройкой» советского общественно-экономического строя. В эти годы был открыт большой доступ ученым в архивы. Исследование ранее неизвестных, считавшихся секретными, документов и материалов способствовало более объективному освещению исторических событий.
В этот период опубликовали свои монографии академик И. М. Игнатенко, кандидаты исторических наук П. К. Башко, М. М. Смольянинов[13]. Вышла из печати подготовленная коллективом авторов работа «Большевики Белоруссии в борьбе за победу Октября». Историческая литература этих лет в основном придерживалась ранее установившихся позиций при освещении событий и явлений 1917–1920 гг. Хотя в работах названных авторов освещены ранее неизвестные сюжеты и аспекты.
Монография И. М. Игнатенко «Февральская буржуазно-демократическая революция в Белоруссии» явилась фактически первой работой, в которой сделан глубокий анализ объективных и субъективных предпосылок революции, показаны начало и развитие революции в Беларуси и на Западном фронте, раскрыта ситуация, сложившаяся после революции.
П. К. Башко в монографии «Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Белоруссии (март – октябрь 1917 г.)», исследуя социально-классовый состав Советов, формы и методы их организационно-политической деятельности, борьбу политических партий за руководящую роль в них, показал взаимодействие Советов и войсковых комитетов частей и подразделений, дислоцировавшихся в городах и местечках Беларуси.
В монографии М. М. Смольянинова «Революционное сознание солдат Западного фронта в 1917 г.» дана характеристика революционных перемен на Западном фронте после Февральской революции, показано их влияние на рост революционного сознания солдат, освещен процесс осознания ими таких событий, как апрельский, июньский и июльский кризисы, и корниловщины, отражена роль политических кризисов и корниловщины в эволюции сознания солдат – от индифферентности до целенаправленного революционного действия.
А. С. Король, Н. С. Сташкевич, А. Ф. Хацкевич и соавторы в книге «Большевики Белоруссии в борьбе за победу Октября», освещая участие большевиков Беларуси в борьбе за победу Октябрьской революции, показали отдельные аспекты деятельности других социалистических партий, в том числе и в войсках Западного фронта. Однако в целом деятельность большевиков по привлечению солдатских масс на сторону революции, по осуществлению революционных преобразований в частях, соединениях и армиях фронта авторами, подготовившими разделы о фронте, несколько идеализирована. Процесс установления Советской власти в частях и соединениях проходил сложнее и многообразнее, а не по одному сценарию, управляемому большевиками. Кроме того, в работе допущены некоторые неточности. В частности, при освещении вопроса о победе революции на фронте автор (А. Ф. Хацкевич) утверждает, что Минский Военно-революционный комитет (ВРК), «получив весть о событиях в Петрограде в ночь с 24 на 25 октября, немедленно… обратился с воззванием к солдатам…»[14]. В действительности в это время ВРК еще не был создан. Его создание относится к 27 октября – 2 ноября 1917 г.
В первой половине 1990-х гг., с распадом мировой системы социализма и развалом СССР, когда была поставлена под сомнение марксистско-ленинская методология исследований, подверглись переосмыслению многие вопросы теории и практики марксистско-ленинской теории о революции. Это заметно отразилось на количественной стороне исследований и публикаций по истории революции в Беларуси и на Западном фронте. В эти годы с учетом новых подходов были опубликованы монография И. М. Игнатенко «Кастрычніцкая рэвалюцыя на Беларусі» и «Нарысы гісторыі Беларусі»[15], в которых в сжатой форме повествуется и о революционных событиях на Западном фронте, и несколько научных и научно-популярных статей[16].
Таким образом, специальных обобщающих работ, освящающих процессы и явления, происходившие в армиях Западного фронта в годы Первой мировой войны, в последние годы не было подготовлено. В связи с этим автор данной работы сделал попытку на основе главным образом архивных источников, путем беспристрастного, объективного подхода показать материальное и моральное состояние армий Западного фронта накануне Февральской революции, проанализировать влияние последней и связанных с ней политических событий и процессов на морально-политическое и боевое состояние войск фронта, на их дисциплину и боеготовность в период от Февральской революции до Октябрьской, показать осуществление политики партий революционной демократии, направленной на демократизацию войска, и завершение демократизации и демобилизацию старой армии взявшими власть в стране большевиками.
Глава 1
Материальное и моральное состояние армий Западного фронта накануне Февральской революции
1 августа 1914 г. двумя группировками крупнейших империалистических держав – Тройственным союзом (Германия, Австро-Венгрия, Италия) и Антантой (Англия, Франция, Россия) – была начата Первая мировая война. Обе группировки старательно готовились к войне. Разрабатывая свои планы, каждая из сторон рассчитывала на быстрый разгром своего противника. Однако уже первый год военных действий показал, что расчеты противников на быстротечность войны не оправдались. Она принимала затяжной и ожесточенный характер. Перед каждой из воюющих сторон встал вопрос о материальном обеспечении войск и людских пополнениях, так как мобилизационные запасы были быстро исчерпаны.
Особенно остро этот вопрос встал перед Россией. По признанию самого генералитета, «война застала русское военное ведомство еще не закончившим заготовку всего того, что было необходимо для армии»[17]. Уже после двух первых месяцев войны, в конце сентября 1914 г., из штаба Юго-Западного фронта в Ставку Верховного главнокомандующего впервые поступили сведения о недостатке снарядов, а в октябре – требования увеличить производство винтовок, ружейных патронов, телеграфного и телефонного имущества, усилить деятельность тыла по снабжению армии всем необходимым[18]. Однако в этот период, по словам генерала А. С. Лукомского, главные довольствующие армию управления, убежденные в краткости войны, не придавали тревожным сигналам с фронта серьезного значения, «медленно и неохотно делали крупные заказы».
Между тем, несмотря на возникшие первые большие сложности со снабжением войск, на фронте, как и в стране в целом, продолжал царить дух высокого патриотизма, перераставший в бешеный шовинизм. Царское правительство, буржуазные партии, православное духовенство уже накануне войны, развернув массовую идеологическую кампанию с целью психологической подготовки населения к войне, смогли призвать население к гражданскому согласию во имя защиты Отечества. На стороне патриотических сил выступили также и эсеро-меньшевики.