Юля снова ожгла Олега взглядом и, не выдержав, включилась в разговор:
– Пап, ну ты не о том спрашиваешь, чего ты все…
– Подожди, Юля! – осадил Давыдов дочь. – Тут дело может быть очень серьезными. Не забудь про московскую квартиру. Слишком все это как-то одновременно произошло. – Он снова обратился к охраннику: – Еще раз вспомни, прочувствуй, Олег, и повтори. Значит, ты рванул туда, на берег?
– Да, предупредил всех в доме, чтобы не открывали никому, и на такси туда.
– Ну, дальше-дальше!
– Ну, как я и рассказывал. Еду, смотрю на экран навигатора. Такси не отпустил, штуку ему сунул, чтобы не волновался, а сам на берег. Первым делом к обрыву, а Юля там на песке копошится, головой трясет. Я спустился, смотрю, у нее кровь, как будто полоснули по плечу слева направо чем-то. Я пиджак скинул, рукав от рубашки оторвал и рану прикрыл. Хотя крови много и не было. Потом на руках вытащил ее наверх… Получилось, что пока место искал, где подняться, вышел левее по течению. И когда поднялся с Юлей, то как раз Глеба и увидел.
– Понятно, теперь подробнее и внимательнее к своим словам отнесись. Значит, что ты увидел?
– Увидел Глеба, что тот лежит лицом вниз, голова повернута к левому плечу. Руки согнуты в локтях и лежат так, как человек обычно падает на них… Вот так, – Олег показал, как лежали руки относительно тела. – Я сначала увидел кровь на голове в районе затылка, а когда мы с Юлей подошли, то я и увидел пистолет в его руке. По запаху из ствола понятно стало, что из него стреляли. И понятно стало, что это пуля Юлю зацепила. Только…
– Опять ступор! – недовольно произнес Давыдов. – Что, у вас с вербальным общением всегда проблемы? Голову открутить кому-нибудь вы горазды, а вот объяснить, зачем, не можете.
– Короче… – замялся Олег на несколько секунд, – короче, не стрелял Глеб в Юлю.
– Конечно! Это же очевидно, – взвилась девушка, – он же…
– Помолчи! – прикрикнул Давыдов на дочь и рывком поднялся из кресла. Он подошел к охраннику вплотную и посмотрел в глаза. – Почему ты сделал такой вывод? Четко, без пустой болтовни!
– Когда человек стреляет из пистолета, у него задействуется определенная группа мышц кисти, – хмуро, но твердо стал говорить Олег. – И если его в этот момент ударить по башке и «отключить», то рефлекторно эти мышцы будут сокращены. Он или выронит пистолет сразу, или не выпустит его. Значит, он продолжал бы сжимать рукоятку и находясь в бессознательном состоянии. А он лежал так, как будто пытался ладонями смягчить удар от падения на землю. И под ладонь ему засунули оружие.
– То есть ты хочешь сказать, что он не сразу потерял сознание, раз ладони были в описываемом тобой положении?
– Сто пудов!
– Олег? – снова повысил голос Давыдов.
– Думаю, что не сразу Глеб потерял сознание после удара, – послушно поправился охранник.
– И это единственное, по-вашему, что оправдывает Глеба? – крикнула Юля, подскочив к отцу и рванув его за рукав пиджака.
– Юля, успокойся.
– Нет, вы оба мне скажите! Вы можете поверить, что Олег решил меня убить? Ну, ты, верзила?
– Не мог, – пробасил Олег послушно.
– Папа?
– Ладно, ладно, – отмахнулся Давыдов, – не верю я в это. Теперь так, Олег. Что не вызвал полицию и спрятал пистолет, молодец. Действовал ты правильно. Значит, говоришь, отпечатков ты на нем не нашел?
– Не нашел, – покачал Олег головой.
Давыдов приехал в больницу около шести вечера, но главный врач был на месте и лично встретил депутата в приемном покое. Рядом топтался еще один молодой врач с недовольным видом и заспанными красными глазами.
– Здравствуйте, Борис Михайлович. – Главврач с легким, немного неуклюжим поклоном протянул руку. – Пойдемте ко мне в кабинет. Там нам будет удобнее разговаривать.
– О чем? – резко бросил Давыдов, уверенно двинувшись к лестнице. – Как состояние Глеба?
– Он… – главврач поспешил за Давыдовым, махнув молодому врачу рукой, чтобы тот следовал за ними. – Пока еще трудно сказать с полной уверенностью… Вот, собственно, я пригласил лечащего врача, узнав о вашем приезде.
Давыдов резко остановился и повернулся к главврачу. Он сразу уперся властным взглядом в молодого врача, отметил его красные глаза и бледное лицо.
– Вы? – спросил он врача. – Почему так выглядите? Пили?
– Я после ночного дежурства, – раздраженно ответил врач. – Подняли вот, специально из-за вас. Чтобы состояние вашего родственника описать.
– Он мне не родственник, – оборвал врача Давыдов. – Каково его состояние?
– Сотрясение мозга, повреждение мягких тканей головы.
– Что вы подразумеваете под сотрясением мозга, какова тяжесть травмы? – начал распаляться Давыдов.
– Под сотрясением мозга, – ледяным тоном ответил молодой врач, – я подразумеваю закрытое механическое повреждение тканей и органов, характеризующееся нарушением их функций, но не приводящее к ярко выраженным изменениям их формы и строения.
Но тут главный врач вовремя понял, что врач просто язвит, цитируя симптоматику.
– Борис Михайлович, – топливо заговорил он, оттеснив плечом врача, – мы тщательно обследовали пациента и не нашли поводов для серьезных опасений. Пройдемте в мой кабинет, там нам будет удобнее разговаривать. А то мы тут посреди коридора стоим…
Наконец главврачу удалось остаться наедине с Давыдовым в своем кабинете. Он снова принялся извиняться за интонации своего врача, но чувствовалось, что это не единственное, что беспокоило руководителя медицинского учреждения.
– Видите ли, Борис Михайлович… – Главврач снял очки и принялся вытирать носовым платком потный нос. Он подслеповато щурился, и от того, что не мог встретиться взглядом с депутатом, ему было легче говорить. – Видите ли, в подобных случаях мы обязаны сообщать в полицию. Налицо нанесение тяжких телесных повреждений, а это, сами понимаете. Есть перечень…
– Я понял вас, – прервал собеседника Давыдов.
Он чувствовал некоторую неловкость из-за того, что не помнил его имени и отчества. Переспрашивать не хотелось, потому что это было бы похоже на попытку установления какого-то неформального контакта, нарушение дистанции. Давыдов любил дистанции, тем более он сейчас чувствовал, что разговор перейдет в иное, не совсем приятное для него русло.
– Я понял вас, – повторил Давыдов, – и тем не менее прошу вас этого не делать. Никакого нападения не было, не было преступления. Это просто несчастный случай, уверяю вас. Если сейчас вы сообщите в полицию, то неизбежной окажется проверка, об этом узнают журналисты и раздуют череду «жареных» фактов. Мне это совершенно не нужно. С полицией я все улажу, если это будет необходимо. И если к вам претензии возникнут, то и это я улажу. Я даже подумаю, чем помочь вашему учреждению, но это попозже, сами понимаете, что мне сейчас не до этого.
И тут он понял, что сболтнул это зря. Давыдов вроде бы признался, что криминал все-таки имел место. Может, главный врач этого не заметил?
– Значит, состояние пациента в пределах нормы?
– Да, конечно, – поспешно и немного облегченно ответил главврач, обрадовавшись, что разговор на скользкую тему закончился.
Шаповалову, чтобы не терять время, пришлось собирать свою группу и инструктировать ее через Интернет в режиме видеоконференции. «Барьер» никогда не пользовался «Скайпом», потому что эксперты множество раз получали информацию, что «Скайп» возможно несанкционированно прослушивать. В лаборатории «Барьера» разработали свою собственную программу, максимально защищенную.
– Я остаюсь в Москве, – говорил Шаповалов, всматриваясь в лицо подчиненных. – Здесь слишком много хвостов у нашего заказчика. Подчеркиваю, что наша задача – не только физическая охрана дочери Давыдова, но и установление факта покушения на нее, установление исполнителей и заказчиков, а также причин. Точнее, мотивов. Как всегда в таких случаях – полная программа.
– Ясно, шеф, мы поняли, – ответил за всех Борисов, являющийся в группе заместителем Шаповалова.
– Если поняли, тогда слушай расклад. Геннадий, ты с Николаем займись вплотную фирмой Давыдовых. Наиболее вероятный мотив – это либо конкуренция, либо наследование бизнеса. Веня, ты бери Александра и займись безопасностью дома и дочери заказчика. Она девочка интеллигентная, у нее жених физик, так что тебе проще будет найти с ними общий язык. Ну а Саня проработает противоснайперскую программу.
– А я? – не удержался Иванов.
– Тебе, Дима, задание особенное, по твоему опыту и по твоей оперативной сноровке. Ты у нас по прошлой своей работе во внешней разведке привык действовать один и полагаться только на себя. Вот и займись женихом дочери Давыдова.
– Вы полагаете, что покушение могло быть не на нее, а на него?
– Интересная мысль, – рассмеялся Шаповалов. – Кстати, я об этом не подумал!
– В том смысле, – скептически хмыкнул Борисов, – что кто-то решил расчистить место для женитьбы на богатой девушке? Зачем было в нее стрелять?
– Имитация, – тут же ответил Иванов. – Как раз для того, чтобы запутать нас. Кстати, удалось – ты же не веришь.
– Ну, парень в теме, – кивнул Шаповалов. – Только имей в виду, Дима, что самое твое большое беспокойство – как раз жизнь этого парня. Если совершится самое невероятное и выяснится, что покушение было не на девушку, а именно на него, тем более если покушение повторится и удастся, то мы провалим все дело. Ориентироваться придется тебе очень быстро и без консультаций с руководством.
– Все поняли, шеф, – снова за всех ответил Борисов. – Либо конкуренты, либо бандиты.
Глава 3
Веня Волохов не был в Чите почти год. Он с интересом крутил головой, пытаясь найти значительные изменения. Это была привычка еще с детства, какое-то странное чувство, которое одолевало еще в том возрасте. Стоило на пару недель, на месяц куда-то из города уехать, и уже после возвращения казалось, что ты увидишь что-то новое. Веня никогда не мог ответить себе на вопрос, а что же он ожидает увидеть. Новые дома, новые улицы, какие-то изменения в людях? И все равно он продолжал вот так же, как и сейчас, крутить головой и ждать чуда.
Саня Халов уверенно вел по коммуникатору «Ниву Шевроле», продвигаясь на северо-восток города к элитному поселку. Борисов с Моргуновым приехали в Читу первыми и за пару дней подобрали несколько машин для группы по объявлениям «сдам в аренду». За хорошие деньги за сутки на нескольких СТО у всех были приведены в полный порядок двигатели и ходовая часть машин.
– Вон те ворота, – ткнул вперед пальцем Халов. – Подъезжаем?
– Давай, – кивнул Веня. – Время для нас сейчас – самый важный фактор.
– Ну да. Если это было все-таки покушение, – проворчал Халов.
– А ты, кажется, не веришь?
– Слушай, – Халов даже сбросил скорость и недовольно глянул Вене в глаза, – ты забыл, что я снайпер, взрывник. Тут вообще не было проблем, если кто-то хотел девочку ухлопать. Или ее ухажера. Любого качества винтовка и самая обычная оптика. Или взрывное устройство под днище ее машины. Она ведь, ничего не боясь, ездит по городу, учится в университете. А тут какая-то клоунада!
– А что же ты Шефу все это не изложил? – насмешливо спросил Веня.
– А ты думаешь, что Шеф это сам не понимает? Он, дружок, президента охранял, у него с головой все в порядке.
– Тогда к чему ты завел весь этот разговор?
– К тому, что нам с тобой придется решать тут задачки с таким количеством неизвестных, что хоть в петлю лезь. Терпеть не могу работать, когда непонятно самое насущное, когда цель задания и та не ясна. Против кого мы тут, против чего, что вообще произошло в тот день?
– Разберемся, – не очень уверенно ответил Веня.
Давыдов встретил оперативников в холле. Молча выслушал представления по именам и фамилиям, кивнул, а потом предложил выйти на улицу.
– Вот ваш периметр, – кивнул он на заборы и фасад дома. – Вы спецы – вам решать. Мне сказали, чтобы я не вмешивался в вашу работу и ваши решения. Вообще у меня тут электроники напичкано достаточно, видеонаблюдение круглосуточно ведется, аппаратная на первом этаже возле кухни. Обычно было трое охранников, ребята надежные. Дежурили они сутками по одному. Теперь я условия изменил, и они работают по двое, а один отдыхает. Само собой разумеется, что оплачиваю я их работу теперь по другому режиму. Получается, что они по двое суток у меня в доме…
– Борис Михайлович, – перебил хозяина Веня, поняв, что депутат нервничает и говорит больше обычного. – Зарплата ваших охранников к делу не относится. Познакомимся с ними постепенно, с каждым. У вас еще ведь водитель есть?
– Я его оставил в Москве, попросил пока в квартире моей пожить.
– Зачем? – удивился Халов.
– Не знаю. Как-то спокойнее. Так что вам еще нужно от меня, какая информация?
– Показать нам внутреннюю территорию, наверное, могут и охранники, а вы просто расскажите, кто из обслуживающего персонала бывает или постоянно находится в доме и кратко охарактеризуйте всех.
– Саня, ты иди поговори с охранниками, – предложил Веня, – взаимодействие, системы наблюдения, ну и все, что нам нужно.
Халов пожал плечами и скрылся в доме. Веня попросил задержаться Давыдова, который двинулся было следом.
– Простите, Борис Михайлович, я хотел бы задать вам еще несколько вопросов. Раз уж нам предстоит заниматься физической охраной, то мне нужно еще кое-что знать. От снайпера защиты нет, а предполагать его появление – это уже спасение. Наши ребята будут рыть землю вокруг вашей проблемы, поэтому не удивляйтесь вопросам, которые на первый взгляд покажутся странными или неуместными.
– Спрашивайте, – разрешил Давыдов.
Веня посмотрел на этого человека и в который уже раз подумал, что в современных фильмах и сериалах детективного жанра очень часто показывают крупных бизнесменов и политиков не такими, какие они есть на самом деле. То ли режиссеры и актеры не удосуживаются познакомиться со средой, про которую будет сниматься фильм, то ли это жадность, нежелание тратить время и деньги на такие мелочи, как знание фактуры. «Пипл схавает», – очень удобная и многое объясняющая формула.
Очень часто в таких дешевых сериалах бизнесмен, у которого, к примеру, похитили дочь, умоляет сыщика или какого-то другого героя, например личного охранника, спасти кровиночку. У него, видите ли, никого, кроме нее, нет, она смысл его жизни, он готов ради нее… и тому подобная мура. Хрен там! Даже в такой ситуации они не унижаются и не умоляют! Не бывает среди олигархов и крупных политиков таких слюнтяев. Они многого в этой жизни добились лишь потому, что их очень и очень трудно сломать, потому что они умеют держать удар.
И они не привыкли, точнее, очень давно разучились просить и умолять. У них этого в крови нет. Тем более чтобы умолять кого-то, кто по статусу ниже их на несколько порядков. Эти люди приказывают. Он скорее будет приказывать и угрожать тому же сыщику, что если тот не найдет его дочь, то он его же и закопает. Так сказать, промотивирует дополнительно к обещанному гонорару.
И Давыдов, реально оценивая опасность, может, даже понимая истинные ее источники, оставался властным, жестким. Этот человек всю жизнь боролся за себя, за свою семью, за свой бизнес, его не заставишь умолять и просить. Нет, он сам будет глотки рвать!
– Скажите, Борис Михайлович, – спросил Веня, – а почему ваша дочь учится в Читинском университете, а не в Лондоне, не в Москве хотя бы?
– А вы считаете, что все должны учиться в Москве или Лондоне? – насмешливо спросил Давыдов. – Вы серьезно полагаете, что там лучше учат? И что на одной и той же специальности в Москве и в Чите разные учебные программы и разные учебники? Ну, разные там профессора, ну расскажут они студентам о своей личной заслуге в этом вопросе, о своем взгляде на проблему, и что? К тому же диплом британского вуза хорош в Британии.