Де Бразза опасался, как бы такие бесчинства не повторились во Французском Конго. И его опасения были не напрасны. До Франции стали доходить тревожные вести. Де Бразза узнавал о них не только из газет, но и от миссионеров, возвращавшихся из колонии. Они рассказывали, что после циркуляра от 25 августа 1903 г., предписавшего устанавливать оплату чиновникам и торговым агентам в зависимости от собранных ими налогов, эксплуатация перешла все границы – туземцев, работавших на каучуковых плантациях, фактически превратили в рабов.
15 февраля 1905 г. разразился скандал Го – Токе. Газеты сообщили, что 14 июля 1903 г. – в день французского национального праздника – два служащих колониальной администрации Форт-Крампеля (Убанги-Шари) Фернан Го и Жорж Токе устроили публичную казнь одного туземца – Пакры, обвиненного в убийстве надсмотрщиков: они повесили на шею приговоренного динамит и взорвали его. Им хотелось, признавались они на суде, внушить страх остальным – Пакра умирал не от пули и не от копья, а от небесной кары, которая может поразить каждого восставшего против белых. Франция, считавшая себя поборницей цивилизации, была потрясена: от властей потребовали отправить в Конго комиссию по расследованию, и возглавить ее должен был не кто иной, как Пьер де Бразза. Обе палаты проголосовали за выделение на эти цели чрезвычайного кредита в 268 тыс. франков.
5 апреля 1905 г. в сопровождении инспекторов по делам колоний и представителей трех министерств (колоний, иностранных дел и народного просвещения) де Бразза вместе с женой покинули Марсель и 29 апреля прибыли в Либревиль. Миссия длилась четыре месяца; за это время ему удалось объехать значительную часть Французского Конго от Огове до Убанги и Верхней Шари. На каждом шагу де Бразза и его сотрудники встречали глухое сопротивление концессионеров и служащих колониальной администрации, пытавшихся скрыть свои преступления; им отказывали в необходимой документации, в транспортных средствах, в телеграфной связи или вообще игнорировали их присутствие. Туземцы, опасаясь мести, лишь в редких случаях решались рассказывать Пьеру де Бразза о своих бедах, но бывало, что они говорили с ним на языке танца, который тот прекрасно понимал.
Перед ним предстала мрачная картина человеческого несчастья и опустошения. Многие деревни, некогда процветавшие, обезлюдели: туземцы покидали их, скрываясь от жестокости концессионеров, или просто вымирали. Мало кто выдерживал подневольный труд носильщика. Не лучшей была участь и тех, кто добывал каучук: их не только обманывали при заключении контрактов, не только платили ничтожно мало, причем часто натурой, а не деньгами, но и брали в заложники их семьи. Жен и детей захватывали и держали в специальных лагерях, пока их мужья и отцы не соберут нужного количества каучука. Если те не выполняли нормы, то заложников отправляли на посты, где под палками надсмотрщиков заставляли работать гребцами на пирогах. Условия содержания были ужасающими. Так, в Банги шестьдесят шесть заложников жили в хижине длиной в шесть метров без окон и при закрытой двери; за двенадцать дней там умерли двадцать пять человек. Не менее страшный концентрационный лагерь существовал и в Форт-Крампеле[102].
Гнетущее впечатление от увиденного, атмосфера ненависти и страха, возникавшая при его общении с местными властями и каучуковыми дельцами, физическая усталость, постоянные болезни подорвали последние силы де Бразза[103]. Вернувшись после инспекции в Браззавиль, он почти не вставал с постели, а если и вставал, то только для того, чтобы писать отчет следственной комиссии. Это были дни, когда завершался процесс над Го и Токе; суд приговорил обоих к небольшому сроку – пяти годам тюрьмы. Снисходительность к преступникам еще раз подтвердила отношение белых к туземцам, как к бесправному объекту эксплуатации, как к товару.
29 августа 1905 г. знаменитый исследователь навсегда покидает город, названный его именем. Корабль перевозит его на другой берег, в Леопольдвиль, откуда по железной дороге он добирается до побережья. В Матади[104] с большим трудом де Бразза поднимается на борт «Масейо», где передает все полномочия своему заместителю Шарлю Оаро-Дерюиссо[105]. Прощаясь с ним, он говорит, что их миссия была крайне необходима, в противном случае Франция не избежала бы скандала еще более серьезного, чем бельгийский; нельзя было допустить, чтобы «Французское Конго стало второй Монгалой»[106].
По прибытии в Дакар 13 сентября 1905 г. умирающего Пьера де Бразза на носилках относят в военный госпиталь. Он оставляет этот мир 14 сентября 1905 г. в шесть часов вечера. Тереза де Бразза перевозит его тело в Париж. 3 октября Франция отдает последний долг великому путешественнику, организуя национальные похороны. Они проходят при огромном стечении народа в присутствии видных государственных деятелей и близких друзей. Гроб с телом покойного опускают во временный склеп на кладбище Пер-Лашез, чтобы позже перенести его в Пантеон или в Дом инвалидов. Но вдова убеждена, что он должен покоиться не здесь, а в той стране, с которой связал свою жизнь: «Эта африканская земля, – часто говорил де Бразза, – должна в конце концов взять меня к себе»[107]. В 1906 г. втайне от всех Тереза вывозит прах своего мужа в Алжир и хоронит его на христианском кладбище на холмах Белого города в квартале Эль-Маданья. Эпитафия на надгробии кончается словами «Его память чиста от крови».
После 1905 г. началась посмертная жизнь Пьера де Бразза. Почти сразу одна за другой стали выходить биографии и книги воспоминаний, написанные его друзьями, родными, участниками трех экспедиций, сотрудниками колониальной администрации Конго, членами инспекционной комиссии 1905 г.[108], а затем и научные исследования (и не только французские). В трудах, посвященных истории Экваториальной Африки, обязательно присутствовал раздел о деятельности де Бразза в Габоне и Конго. Ученые ХХ века передали эстафету своим коллегам XXI века. Из самых последних работ можно выделить монографии Жана Мартена «Саворньян де Бразза, эпопея на берегах Конго»[109], Марии Петринга «Жизнь ради Африки»[110] и Патрика Девиля «Экватория»[111].
О миссии Пьера де Бразза в долину Огове постоянно вспоминал Альберт Швейцер[112], построивший свою знаменитую больницу в Ламбарене на том месте, где когда-то стояла хижина «Отца рабов». Великий Доктор считал себя его преемником и любил подчеркивать их сущностную – почвенную – связь. В 1952 г. он откликнулся на столетнюю годовщину со дня рождения де Бразза посланием, в котором отдал должное его борьбе против рабства. В нем были такие слова: «… в то время, как я пишу эти строки, передо мной, у подножья холма, на котором стоит наша больница, струит свои воды тот самый приток Огове, по которому юный исследователь 12 ноября 1875 г. на заходе солнца прибыл в Ламбарене, деревню короля Реноке»[113]. Швейцер оставался хранителем памяти о де Бразза до конца своей жизни. В речи, произнесенной 18 апреля 1963 г. по случаю пятидесятилетнего юбилея больницы, он снова говорил об общей для них африканской земле, питавшей их духовный союз.
Пьер де Бразза всегда воспринимался как знаковая фигура, воплощавшая в себе связь двух цивилизаций. Потому он оказался особенно востребован в конце Второй мировой войны. Его идея «мирной экспансии» прекрасно вписывалась в новую колониальную политику де Голля – от Французской империи к Французскому Союзу, – которая была продиктована «тектоническим сдвигом» в сознании арабского и чернокожего населения Французской Африки[114], пробудившимся чувством самоуважения после того, как африканцам пришлось бок о бок с белыми сражаться против общего врага[115]. Уже 30 января 1944 г. основателю Французского Конго в Браззавиле был поставлен памятник. После освобождения Шарль де Голль поспешил в знак уважения к знаменитому исследователю издать указ о значительном увеличении пенсии для его семьи[116]. В 1951 г. в столице Алжира появился лицей имени Саворньяна де Бразза. В 1952 г. к столетию со дня рождения в его алжирском доме был открыт музей.
Пьер де Бразза остался жить и в памяти африканцев. Легенда об Отце Рабов передается в Габоне из поколения в поколение. Что касается конголезцев, то его особенно чтят в земле Макоко, принявшей в 1880 г. протекторат Франции. Показательно, что после обретения независимости в 1960 г., когда повсюду развернулась кампания по переименованию чужеземных имен и топонимов (Леопольдвиль стал Киншасой, Стэнли-пул – Нкуной), жители Республики Конго (РК) сохранили имя де Бразза в названии своей столицы.
В 2005 г. власти РК, Габона и Франции широко отметили столетний юбилей со дня смерти великого путешественника. Было решено совместными усилиями возвести в Браззавиле Мемориал Пьера де Бразза (усыпальницу, музей и библиотеку) и перенести туда из Алжира его прах и прах членов его семьи. К знаменательному событию кинематографисты трех стран выпустили документальный фильм о жизни де Бразза, а Центр заморских архивов Национального архива Франции разместил на своем сайте экспозицию, посвященную его экспедициям в Африку. В рамках юбилейной программы была подготовлена конференция с участием африканских и французских ученых. 5 февраля 2005 г. три президента – Дени Сассу Нгессо (РК), Омар Бонго (Габон) и Жак Ширак (Франция) – заложили первый камень в строительство Мемориала. Обращаясь к собравшимся, представительница фонда «Пьер Саворньян де Бразза» Белинда Айесса подчеркнула непреходящую роль де Бразза как символа единства народов: «От Франции до Конго и через Габон, – сказала она, – Пьер Саворньян де Бразза соткал за время своей грандиозной одиссеи узы, до сих пор связывающие наши народы. Он был великим и гуманным человеком, он любил Францию, он любил Африку, он страстно любил Браззавиль. Он был гуманистом и осуществлял свою миссию мирным путем. Под флагом Франции он боролся против рабства, за что удостоился имени «Отец Рабов». Отныне прошлое примирилось с настоящим, История исправлена, и теперь мы будем писать сообща ее новую страницу»[117].
Открытие мемориала и перезахоронение состоялись 3 октября 2005 г. На церемонии присутствовали Дени Сассу Нгессо, Омар Бонго, Франсуа Бозизе (президент ЦАР), Макоко Огюст Нгемпио (потомок Ило I) со своим главным вассалом Нгелино, министр иностранных дел Франции Филипп Дуст-Блази, другие официальные лица и общественные деятели, представители рода де Бразза.
Однако юбилейные торжества были восприняты африканцами по-разному. Оппозиция критиковала президента РК за его желание «выслужиться» перед Елисейским дворцом и за пренебрежение интересами страны – возведение Мемориала потребовало непомерных расходов, тогда как конголезцы переживают не лучшие времена. Помимо политиков, некоторые участники конференции подвергли сомнению апологическую оценку деятельности Пьера де Бразза. Они считали неприемлемым прилагать к нему определение «гуманный», поскольку гуманность и колонизация – вещи несовместимые[118]. Докладчики прибегали и к более жестким терминам, почерпнутым из лексикона политической пропаганды, типа: «Бразза был не кем иным, как агентом колониального империализма…»[119]
Как бы отвечая им, Нгелино заявил в своей речи на церемонии открытия: «Де Бразза пришел на наши земли не для того, чтобы господствовать над нами и колонизовать нас; он пришел сюда, руководствуясь гуманистическими идеалами – идеалами толерантности, справедливости, честности, вопреки утверждениям некоторых историков, исказивших дух дружбы между ним и Ило I»[120]. Первый вассал Макоко высказал сожаление, что «история, рожденная дружбой двух замечательных личностей, была на некоторое время забыта или просто замалчивалась»[121], и выразил надежду, что правительства РК, Габона и Франции восстановят ее в своей подлинности и она войдет наконец как неотъемлемая часть в программы школ и культурных центров.
Личность Пьера де Бразза, как и его миссия, вызывали и продолжают вызывать до сих пор обостренный интерес и жаркие дискуссии. Итальянец, пожелавший стать гражданином Франции, но нашедший свой дом на африканской земле; европеец, воспитанный на латинской культуре и органично вошедший в культуру иноземных племен; талантливый исследователь, исповедовавший гуманистические идеалы, и одновременно завоеватель чужой территории; человек, подаривший своей второй родине огромную колонию и познавший всю горечь непонимания и пренебрежения, – вот богатейшее поле для исследования как экзистенциальных, так и глобальных цивилизационных проблем. Речь идет не только о извечной теме нравственности в политике, но и о критически важном для XXI века вопросе о судьбах бывших колоний, их вхождении в постиндустриальный мир и исторической ответственности бывших метрополий за их будущее.
* * *
Современники Пьера Саворньяна де Бразза познакомились с историей его путешествий еще при жизни исследователя. В газетах и научных журналах публиковались письма де Бразза родным и друзьям в итальянском и французском вариантах. В 1882 г. и 1886 г. были напечатаны тексты его выступлений в Парижском географическом обществе соответственно о Первой и Второй экспедициях в Африку. В 1887 г. Наполеон Ней выпустил их отдельной книгой, добавив к ним отчет о Третьей экспедиции, письма Пьера и его брата Жака, а также ряд других документов. Сам де Бразза на основе дневниковых записей начал издавать с 1887 г. в журнале «Вокруг света» воспоминания о своих путешествиях на Африканский Запад, но не завершил их – работа в должности генерального комиссара Конго поглощала все его время. Другие ценнейшие материалы – дневники исследователя – долго ждали своего часа. Ученые приступили к их расшифровке только в 1960-х годах. В 1965 г. были опубликованы страницы, посвященные заключению договоров с Макоко, в 1966 г. – событиям, предшествовавшим этим переговорам, и заключительному периоду Второй экспедиции. Одновременно началось осуществление фундаментального проекта по изданию всего комплекса документов, посвященных жизни и деятельности де Бразза; в 1966 г. вышел в свет том «Бразза-исследователь: Огове (1875–1879)»[122], в 1972 г. – «Бразза-исследователь: договоры с Макоко (1880–1882)»[123], в 1989 г. – «Бразза – генеральный комиссар: Французское Конго 1886–1897»[124].
Вниманию читателей предлагается перевод сочинений Пьера Саворньяна де Бразза (мемуаров, отчетов перед Парижским географическим обществом, писем), освещающих историю его Первой экспедиции на Огове и Алиму и Второй экспедиции на Конго и Квилу-Ниари. Именно эти две экспедиции, помимо своего политического и экономического значения, сыграли особо важную научную роль: благодаря им де Бразза познакомил Европу с географией, геологией, климатом, флорой и фауной обширного региона к западу от Конго и с существовавшими там культурами разнообразных этносов, многие из которых до того времени были совершенно неизвестны западной цивилизации.
Часть I. Первая экспедиция (1875–1878 гг.)
Портрет Пьера Саворньяна де Бразза работы Ксавье Альфонса Моншаблона. 1886 г.
Пьер саворньян де бразза. Путешествия на Африканский Запад[125]
Глава I. Проект миссии на Африканский Запад. Отъезд
В 1868 г.[126], когда я учился в Военно-морском училище[127], в «Морском и колониальном журнале»[128] была напечатана статья о недавнем путешествии капитан-лейтенанта[129] Эме[130], командира канонерки[131] «Пионер»[132], приписанной к военно-морскому посту в Габоне[133]. Эме исследовал район дельты Огове[134] от Фернан-Ваша[135] и бухты Назарет[136] до земель иненга[137] и галуа[138]. При чтении этого рассказа на меня вдруг нахлынули все те детские мечтания, которые из-за моих занятий на какое-то время были забыты. Мои прежние стремления обрели четкие очертания: я видел перед собой пример осуществленной воли и поклялся, что своими трудами добьюсь подобной и единственно желанной для меня награды.