Дальнейшее развитие это направление получило в работах британских и французских социальных антропологов – Бронислава Малиновского (1884–1942), Альфреда Р. Рэдклифф-Брауна (1881–1955) и Клода Леви-Стросса (1908–2009) [Малиновский, 2004; Рэдклифф-Браун, 2001; Леви-Стросс, 1983]. Кстати говоря, именно Малиновский, видимо, первым предложил термин «функционализм», а Рэдклифф-Браун распространил понятие «структурный функционализм». До этих авторов в этнологии доминировал вопрос происхождения, развития и описания различных культур. Функциональный подход, по мнению Малиновского, дал возможность понимать сущности «чужих – а следовательно, диких и варварских – культур».
Функциональный подход имел для его создателей двойное предназначение. Во-первых, он играл роль метатеории, т. е. способа организации теоретического знания о какой-либо культуре. Во-вторых, он служил основанием для методики сбора информации о культурах других народов в ходе полевых исследований. Другими словами, он возник как метод межкультурных изысканий, а соответственно и как технология современных прагматических исследований межкультурного взаимодействия и анализа межкультурного делового общения. Не случайно, что начиная со времен Второй мировой войны функциональный подход стал использоваться для изучения современных обществ.
Малиновский и Рэдклифф-Браун впервые выдвинули вопрос о структуре общества. Рэдклифф-Браун утверждал, что главной целью является выживание общества. Категорию «выживание» необходимо по-разному интерпретировать применительно к различным историческим обществам: сравним, например, примитивные общества времен неолита и современные. Выживание предполагает необходимую меру сплоченности членов социума. Социальные институты и выполняют функцию социального сплочения. По мнению Рэдклифф-Брауна, общество является социальной структурой, характеризуемой устойчивостью, постоянством. В биологии процессы, которые поддерживают структурное постоянство посредством обмена с окружающей средой, называются жизнью. Жизнь общества предполагает, что его структуры функционируют – и функционируют при этом совместно – с достаточной степенью гармонии и внутренней согласованности; другими словами, Рэдклифф-Браун формулирует гипотезу функционального единства элементов социальной системы. Функция любого явления есть способ его действия, направленного на поддержание всей системы в здоровом состоянии.
В центре внимания лидеров школы социальной антропологии находилось изучение функции, которой обладает конкретный общественный институт в рамках совокупного организма (племя, община, конкретно-историческое общество) и которую он (институт) выполняет в целях его сохранения. Эта школа получила признание в 1920-е гг. Структурализм не уделял внимания причинным механизмам, просто считая, что социальные структуры действуют определенным образом, чтобы сохраниться в некоем стабильном состоянии. Не был дан ответ и на некоторые вопросы, естественные в логике данной концепции: действительно ли общество является организмом; где можно провести границу между одним обществом и другим; как можно отличить общество «здоровое» от общества, находящегося в патологическом состоянии.
Интерес Рэдклифф-Брауна и Малиновского к функционалистской объяснительной модели был связан с их стремлением осмыслить жизнь традиционных обществ, изучаемых антропологами-этнографами. Их анализ заключался в поиске функций, которые изучаемые культурные явления выполняли в конкретно-историческом обществе.
Однако для конструирования высокой теории необходимо подойти к проблеме соотнесения структуры и функции иначе. Начать нужно с постулирования некоторого количества необходимых и достаточных функций, обеспечивающих воспроизводство любой социальной системы, а затем уже идентифицировать те субструктуры (или части) социальной системы, которые их выполняют. Именно таков был подход выдающегося американского социолога Толкота Парсонса (1902–1979), который развил функционалистское направление в общую теорию общества.
Социальная структура, по Парсонсу, – это совокупность сложившихся в данном обществе социальных норм и вытекающих из этих норм требований к поведению представителей тех или иных социальных групп. Поведение человека и социальной организации обусловливается нормативными предписаниями и ценностями, каковые и образуют высший уровень регулятивного механизма социальных процессов.
Современные социологические теории, представляющие общество как систему и его структуру на высоком, т. е. социетальном, уровне, можно типизировать по критерию реалий, которые рассматриваются как основные детерминанты общественных явлений. С этой точки зрения следует проводить различия между нормативистскими и объективистскими теориями.
При нормативистском подходе общество рассматривается как социокультурная система, в которой человеческое поведение, а через него и общественные явления задаются (определяются) прежде всего культурными факторами (правилами поведения, ценностями, ожиданиями, ролями и т. д.). Это и есть тот подход, который обосновывал Парсонс. В противоположность ему при объективистском подходе общественные явления и отношения объясняются как задаваемые прежде всего объективными факторами, за которые принимаются объективные, реальные общественные отношения, условия непосредственной жизни. Таковы ключевые подходы к теории социальной структуры, сложившиеся в социологической науке.
В самом простом определении социальная структура – это модель повторяющегося (устойчивого) поведения. Несомненно, гораздо более общепринятым является определение, идущее от социологов XIX в., сравнивавших общество с машиной или биологическим организмом: социальная структура понимается как устойчивые, упорядоченные отношения между элементами (частями) общества. Здесь возникают разногласия в понимании того, что же такое элемент. Одни ученые относили сюда группы людей, другие – социальные роли, чаще всего социальные институты как организующие, упорядочивающие модели социального поведения. Функционалисты при этом уточняли, что социальные структуры – это функциональные отношения между социальными институтами, которые являются функционально базовыми предпосылками существования общества.
Британский социолог Рой Бхаскар предложил следующие разграничения между природными и социальными структурами [Бхаскар, 1991, с. 231]. Социальные структуры в отличие от природных:
• не существуют независимо от видов деятельности, направляемых ими, и от идей и представлений субъектов о сути своей деятельности;
• могут быть лишь относительно устойчивыми (так что области деятельности, которые они поддерживают, не могут быть универсальными в смысле некоего пространственно-временного инварианта).
Основной принцип познания социальной структуры не совпадает с используемым, скажем, в физике принципом перехода от менее к более элементарной структуре. Если понимать ход познания социальной структуры таким образом, то легко сбиться на принципиально иные уровни выявления элементов и взаимосвязей в структуре общества: технологический или психологический, т. е. тем самым потерять социологический уровень рассмотрения (единственно возможный, когда речь идет о социальной структуре общества) и не уловить связи между ее элементами.
Социальная структура есть качественная определенность общества, поэтому изменение первой выражает коренной, качественный сдвиг во втором. Структура социального объекта обеспечивает необходимую устойчивость в функционировании взаимосвязанных социальных элементов (т. е. групп и институтов), позволяющих накапливать количественные изменения вплоть до того момента, когда наступает историческая необходимость структурных сдвигов в обществе. Относительный консерватизм социальной структуры выступает как момент динамизма общественных процессов в целом.
Т. Парсонс как носитель структурно-функциональной концепции, на чьи суждения мы во многом опираемся в анализе социальной структуры, в основном интересовался тем, как нормы и ценности через социализацию и социальный контроль встраивают акторов в структуру социальной системы. В целом Парсонс предполагал, что акторы в процессе социализации обычно остаются простыми реципиентами. Потребность в продвижении и вознаграждении привязывает человека к существующей системе, в стратификационной структуре которой он занимает определенную позицию. В таком проявлении социальные структуры выступают как принуждающие по отношению к социальному актору.
Однако следует принять во внимание, что социальный актор не только является объектом социализации и социального контроля, он стремится быть деятелем, агентом социальных изменений и стабильности. Поэтому многие социологи считают, что его (актора) действию принадлежит ключевая роль как фактору самовоспроизводства общества. Именно социальное действие как выражение осознаваемого или неосознанного стремления к свободе, преодолению либо утверждению структурных ограничений является ведущим механизмом социального производства и воспроизводства [Куценко, 2001, с. 27–41].
Важные аспекты взаимоотношений деятельности человека и социальной структуры, в которую он погружен, раскрыл видный социолог нашего времени Энтони Гидденс. В своей структурационной теории он показал, что любое научное исследование в сфере социальных наук или истории занимается соединением действия (деятельности) и структуры. Никоим образом нельзя говорить о том, что структура «определяет» действие, или наоборот. Другими словами, Гидденс, как и многие другие социологи постпарсонианского этапа в развитии социологического мышления, придал особое значение живому, деятельному, активному и рефлексивному характеру человеческого поведения. Он стремился показать диалектическую взаимосвязь социальной структуры и социального действия, их переплетенность в текущей человеческой деятельности и практике. У Гидденса (и многих других современных социологов, особенно европейских) акторы обладают способностью изменять социальный мир. Таким образом, теория структурации приписывает актору и его деятельности определенную власть и противостоит структурному функционализму Парсонса и его последователей, которые отвергают гидденсовский подход и придают определяющее значение социальной структуре [Гидденс, 2003].
Добавим к приведенным суждениям Э. Гидденса весьма конструктивные соображения польского социолога Петра Штомпки: «Распознание процессов и посредничающих механизмов между действиями и их структурными продуктами – необходимое условие адекватного объяснения. Недостаточно констатировать, несколько перефразируя Маркса, что “люди сами творят свои структуры”. Нужно еще показать, как это делается, как они это делают. Полного ответа на этот вопрос пока нет. До него, пожалуй, еще далеко. Однако только после того, как мы его получим, можно будет указать на определенные действия людей и посредничающие процессы как на объяснение структур, выявленных в обществе, и, следовательно, реализовать второе обязательное направление структурного объяснения: дать объяснения не только действий – через структуры, но и структур – через действия» [Штомпка, 2001, с. 12].
Исходя из сказанного, можно попытаться интегрировать суждения различных авторов следующим образом. В самом широком смысле социальная структура охватывает размещение всех отношений, зависимостей, взаимодействий между отдельными элементами в социальных системах разного ранга. В качестве элементов выступают социальные институты, социальные группы и общности разных типов; базовыми единицами социальной структуры являются нормы и ценности, интересы и потребности.
В нашем издании предметом выступает неравенство между группами людей, выраженное в социальной иерархии. Поэтому наш взгляд на социальную структуру не всеобъемлющ. Мы рассматриваем социальную структуру как совокупность социальных групп и социальных институтов и отношений между ними. Социальные группы образуют мозаику горизонтальных и вертикальных отношений. Нас интересуют определяющие отношения субординации, зависимости, соподчиненности групп друг другу, т. е. иерархический порядок их размещения в социальном пространстве; социальные институты в этом контексте выступают как механизмы формирования, воспроизводства и поддержания этого порядка, этой иерархии. На микроуровне элементами социальной структуры выступают индивидуальные статусные позиции, заполняемые индивидами, которые, подчиняясь логике социальных институтов, воспроизводят иерархические практики. Необходимо учитывать особенности складывания и развития социальных структур конкретных обществ.
2.2. Социальные статусы и роли
Разнообразие отношений, ролей, позиций приводит к различиям между людьми в каждом конкретном обществе. Так, в большинстве стран феодальной Европы главной характеристикой была принадлежность к определенному сословию: господ-феодалов, свободных горожан или зависимых крестьян; «свои» и «чужие» отделялись по цивилизационному признаку принадлежности к той или иной конфессии, а француз ты или англичанин, не имело особого значения. В эпоху складывания национальных рынков и становления капитализма этническая принадлежность из горизонтального деления, не ставившего человека в более высокое или низкое положение, стала превращаться в вертикальное. «Арап Петра Великого», знаменитый предок А.С. Пушкина, в новых обстоятельствах мог бы быть лишь на нижнем ярусе социальной башни. Знатность происхождения и власть над зависимыми людьми вооруженных сеньоров уступает место маркировке людей по богатству и собственности. В современных информационных обществах наблюдатели отмечают сосуществование и переплетение нескольких, если и неравнозначных, то относительно автономных систем неравенства (или иерархии): власти, собственности, престижа, многие добавляют как особую систему неравенства образование.
Осмысление реалий социального неравенства проще всего начать с места отдельного человека среди других людей. Это место (или позицию) индивида, соотносимое с положением других людей, называют социальным статусом (от лат. status – положение). Любой человек занимает ряд позиций в обществе. Эти позиции далеко не всегда можно ранжировать по их значимости. Например, возьмем одного из студентов. Про него мы можем сказать, что он студент, молодой мужчина, сын, муж, спортсмен. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, и есть социальный статус. В то же время не все из них имеют равное значение для самого человека, да и окружающие могут оценивать их применительно к конкретному индивиду по-разному. Например, хороший спортсмен социально будет определяться окружающими именно в этой его позиции (то, что данный человек еще и студент, сын и т. д., не воспринимается окружающими его людьми как значимые характеристики). Та из позиций, которая воспринимается окружающими как наиболее значимая применительно к данному человеку, именуется главным статусом.