– Кристиночка, ну ты как? Успокоилась?
– Мама, да как же так? Ну как так можно? – вытирая слезы, говорила Кристина.
– Кристина, ну зачем ты так резко? Папа хотел сделать сюрприз, а ты так отреагировала.
– Ну не нужна мне эта поездка! Я думала этим летом… Строила планы… Да, похоже теперь это уже неважно. Ведь так? Всё уже решено, давно решено.
– Кристина, ну как ты не понимаешь? Папа ведь старается для тебя, для всех нас! Этой поездкой он хотел всем нам сделать приятно, обрадовать нас. Ты скажи, что тебя здесь держит? Ты с кем-то познакомилась?
– Да, мама, познакомилась, – отвечала Кристина, постепенно успокаиваясь и вытирая слезы.
– А, ну теперь-то всё понятно, ты познакомилась с мальчиком и из-за этого не хочешь никуда ехать. Ну, ты пойми, это нормально, когда люди расстаются на некоторое время, на этом ведь ваша дружба не закончится. Ты приедешь, и вы снова станете видеться, будете гулять. Пойми же, все будет нормально.
– Я поняла, мама, всё поняла…
– Ну, вот видишь! Кристина, ну давай же улыбнись! Нас ждёт прекрасное путешествие, ты вернёшься с новыми впечатлениями! Всё будет отлично! Давай, приводи себя в порядок и начинай собирать вещи.
– Хорошо, мама, – спокойно отвечала Кристина и смотрела на мать глазами, по-прежнему полными тоски и грусти.
– Ну ладно, я пойду, – и, уходя из комнаты, добавила: – Кристина, ну мы с тобой договорились? Хорошо?
Кристина ничего не ответила, только кивнула матери в ответ. Она вообще сейчас ничего не хотела говорить. «Уснуть бы и не просыпаться больше никогда!» – думала Кристина. Она легла на диван, протянула руку и нащупала на постели телефон. «Надо позвонить Андрею. Как же мне ему обо всем рассказать? Не представляю!». Но на её звонок так никто и не ответил, после этого Кристина уснула и проспала до самого вечера, был уже одиннадцатый час, когда она встала и потихоньку начала собирать вещи, собирала всё подряд, всё, что попадётся под руку. Ей было решительно всё равно, как она будет там выглядеть. «Ненавистная поездка!» – раз за разом произносила Кристина. Когда, наконец, сумка была собрана, она ещё раз решила позвонить Андрею, но он снова не отвечал. «Где же ты? Где же ты?» – думала Кристина. Тревожные мысли не покидали её. Из-за двери доносились голоса родителей, было слышно, как они собирались, о чём-то спорили. Наступила ночь, как потом показалось Кристине, самая длинная в её жизни, она продолжала набирать номер Андрея, но телефон по-прежнему молчал. Самым страшным, что она только могла себе представить, было то, что она уедет, не попрощавшись с Андреем. До самого последнего момента всё к тому и шло. Было уже без десяти двенадцать, когда, стоя в прихожей с собранными сумками, Кристина решила всё-таки набрать номер Андрея в последний раз.
– Алло, – ответил Андрей запыхавшимся голосом.
– Андрей, привет, это я. Послушай… Ты где был? Я тебе звонила. Я сейчас… Нам надо увидеться! Срочно! Я буду в твоем дворе минут через десять.
– Хорошо. А что? Что случилось?
– Всё, я выхожу, – сказала Кристина, не ответив на его вопросы.
Положив трубку, Кристина посмотрела на родителей, которые стояли в недоумении.
– Папа, пожалуйста, перед тем как мы уедем, надо заехать в одно место.
– Хорошо, надо – так заедем, – совершенно спокойно ответил он.
Кристину это даже немного удивило. Через десять минут их машина стояла во дворе Андрея, и родители Кристины наконец увидели того парня, который так сильно запал в душу их дочери. С виду обычный юноша пятнадцати лет в белой футболке и синих затертых джинсах. Только остановилась машина, как Кристина выскочила из неё и побежала к нему.
– Кристина, недолго! – крикнул ей вслед отец.
Кристина быстро подбежала к Андрею и сразу же обняла его.
– Крис, что такое?
– Андрей, понимаешь, я сейчас уеду, извини, всё так неожиданно, я сама только вчера узнала.
– Что? – удивлённо спросил Андрей.
– Прости, прости меня, что я тебя бросаю.
– Кристина, поехали уже, – крикнул из машины её отец.
– Мне надо бежать, я буду звонить, каждый день, каждую минуту.
Только Кристина попрощалась с Андреем и уже направилась в сторону машины, как вдруг резко развернулась и снова подбежала к нему, стоявшему на том же месте и смотревшему на всё совершенно опустошенным взглядом.
– Люблю, – шепнула Кристина на ухо Андрею и убежала, а он так и остался стоять на месте как вкопанный и провожал взглядом уезжающую машину. Этот неожиданный отъезд стал для него настоящим шоком, именно тогда Андрей затаил обиду на Кристину.
Глава 4
«Вот я и дома, прошёл месяц, но мне показалось, что это целое столетие. Как же всё надоело! Почему всё так? Почему он не отвечает на звонки? Что с ним? Где он?» – задавала сама себе вопросы Кристина, сейчас ей хотелось кричать, крушить всё вокруг. За целый месяц она так ни разу и не смогла дозвониться до Андрея, каждый день набирала его номер, но слышала лишь гудки, гудки, гудки и только гудки. Она и не знала, что подумать. «Может что-то случилось? Или он просто не хочет со мной разговаривать? Так сильно обиделся на меня?» – спрашивала себя день за днём Кристина. Вот так и прошла вся её поездка – в бесконечных переживаниях и терзаниях, и сейчас, оказавшись дома и зайдя в свою комнату, она первым делом взяла телефон и снова набрала номер Андрея, но, увы, ответа всё не было. «Вечером пойду к нему домой», – решила для себя Кристина. Ближе к шести вечера она начала собираться.
– Дочка, ты куда это? – спросила Кристину мама, увидев её собирающейся.
– Да так, мама, прогуляться просто, пройтись немного.
– Ну, давай, Кристиночка, пока, целую.
И Кристина пошла к Андрею, она даже не знала, в какой квартире он живёт, знала только дом и подъезд, но это её не смущало, она стойко решила, что будет сидеть во дворе до тех пор, пока не увидит его. В первый вечер Кристина просидела до десяти часов, но Андрея так и не увидела. Домой она уходила с чувством разочарования, так прошёл второй и третий день, в течение которых она неизменно приходила во двор Андрея к шести вечера и сидела там до десяти часов, в надежде, что он выйдет из подъезда или наоборот будет возвращаться домой, или просто случайно увидит её из своего окна, выбежит, обнимет и поцелует. И всё будет как прежде, словно и не было последнего месяца. «Без десяти десять, надо идти домой, похоже, что и сегодня он не придёт», – решила Кристина, встала со скамейки и направилась в сторону своего дома, но, услышав голоса молодых людей, зашедших во двор, обернулась и среди них увидела Андрея.
– Андрей! Андрей! – закричала Кристина.
Трое парней и две девушки зашли в подъезд, Андрей крикнул им вслед, что догонит.
– Привет! – Кристина подошла к нему и уже хотела обнять его, но он отстранился и отошёл чуть в сторону.
– Привет, Крис! Ты что тут делаешь? – сухо отвечал Андрей, было видно, что он смущён появлением Кристины.
– Я тебя ждала, я вот там сидела, – показала она рукой на скамейку. – Тебя ждала. Я три дня назад приехала. Я тебе звонила, и не раз, почему ты не отвечал?
– Крис, послушай, долго всё объяснять, видишь, меня там ждут друзья. Я потом обо всём тебе расскажу. Хорошо? У меня же есть твой номер сотового, я тебе позвоню. Давай, Крис, пока, я тебя наберу.
Кристина даже не успела ничего сказать, как он зашёл в подъезд и захлопнул за собой дверь. Такого она никак не ожидала. Кристина села на ступеньки подъезда и заплакала. «Наверное, это всё. Это точка. Я ему не нужна, он даже не захотел меня обнять. Какие-то девчонки с ним. Кто они? Ну почему? Почему всё так?» – спрашивала она себя. Кристина просидела так минут тридцать, может она и дальше бы так сидела, но позвонила мама.
– Кристина, ты где? Когда домой пойдёшь?
– Алло, мама, я уже иду домой, скоро буду, – вытирая слезы, отвечала Кристина.
Глава 5
– Скажи, мой друг, где ты сейчас был?
Эти слова заставили меня снова вернуться в настоящее.
Я огляделся, всё было по-прежнему, та же комната с белыми стенами и стекло, за которым сидел мой собеседник, а я всё так же сидел возле стены на полу.
– Что? Я не понял тебя.
– Какой период своей жизни ты вспомнил? – продолжил человек за стеклом.
– Самый лучший, – я посмотрел на смятую пачку сигарет. – Эх, сейчас бы сигаретку.
– Посмотри на смятую тобой пачку.
– Не думаю, что там будет хотя бы одна целая, – с сожалением сказал я.
– Ну, может одна-то найдется, специально для тебя.
Неохотно встав, я подошёл-таки к валявшейся в углу смятой и раздавленной пачке сигарет.
– Да! – воскликнул я, удивившись. – Одна не сломана, отлично!
– Вот видишь, маленькое, но чудо, совсем небольшое, чтобы в него не поверить. Тебе определённо сегодня везёт.
В ответ я только усмехнулся.
– Ну да, я счастливчик! Сижу неизвестно где, беседую неизвестно с кем, как сюда попал – абсолютно не понимаю. А какие у меня перспективы?
– Какие?
– Туманные, вот какие. Может, ты меня отсюда никогда не выпустишь? Возможно я в плену у маньяка. Точно, ты взял меня в заложники и теперь тешишь своё больное воображение различного рода манипуляциями, заумными словами. Вся эта обстановка: светлая комната, стекло, за которым ты находишься, лица твоего опять же не видно, всё это атрибуты…
Тут я замолчал.
– Ну, продолжай. Атрибуты чего? – спросил он.
– Да чертовщина это какая-то! – резко и громко сказал я.
После я подошёл к разорванному журналу и очень осторожно и аккуратно начал собирать его по кусочкам, словно это была самая дорогая и близкая мне вещь во всём мире. Когда я собрал по крупицам, словно мозаику, обложку журнала, с него на меня смотрела женщина всей моей жизни.
– Что-то есть в этом символичное, – прервал тишину человек за стеклом.
– Не понял? – я был так увлечён своим делом, старался разглядеть каждую деталь её лица, что не расслышал слов своего собеседника. – Ты что-то сказал?
– Возможно.
– Ну вот, опять, все твои двусмысленные изречения. Определённо, в плену у психопата… – задумчиво говорил я.
– Теперь я уже психопат! Кем же я буду в следующий раз? Но я не обижаюсь. Наоборот ты от души позабавил меня!
– А мне вот не до смеха.
– Не драматизируй, ты строишь из себя слишком важную персону. Ну, надо же, в плену у маньяка-психопата! Мой друг, у тебя богатое воображение.
– А если серьёзно, – раздражённо сказал я.
– А если серьёзно, то ты всё поймешь в свое время.
– Другого ответа я и не ожидал.
– Мы немного отошли от темы, – заметил мой собеседник. – Скажи, а какие чувства ты испытал, когда вспомнил, как познакомился с ней?
– Только самые приятные, – моментально ответил я, даже ни сколько не удивившись проницательности моего таинственного собеседника, ведь я не сказал ему о том, что вспомнил именно момент знакомства с ней.
«Забавно, – подумал я. – Тогда она называла меня таинственным знакомым, теперь я общаюсь с таинственным собеседником, впрочем, это всё чушь, полнейшая чушь».
– А что же было дальше? Рассказывай, – он снова прервал ход моих размышлений.
– Будто ты не знаешь? – усмехнулся я.
– Мне важно услышать это от тебя, так сказать из первых уст. Я могу знать лишь сухие факты: даты, числа, имена. Всю полноту красок способен передать только ты, и никто более. Я лишь сторонний наблюдатель.
– Наверно я был недостоин такого счастья, которое внезапно свалилось. Она была слишком хороша для меня, – с грустью заметил я.
– Что за вздор ты говоришь?
Мои слова явно огорчили человека за стеклом, чувствовалось, что он разгневался, даже будто заёрзал на своём стуле.
– А почему тогда всё так получилось? – настойчиво наседал я. – Почему? Я у себя тысячу раз спрашивал об этом! Теперь вот спрашиваю у тебя! Может, ты мне ответишь? Что, нечего сказать? – разгорячённый, я вскочил и подошёл к стеклянной стене.
Надо сказать, мои слова возымели на него некоторое действие. Мой собеседник тоже поднялся и встал напротив меня. На несколько секунд мы очутились лицом к лицу. К сожалению, я так и не смог разглядеть его, темнота по ту сторону не позволила мне этого сделать, зато я почувствовал его приближение, вопреки всем законам физики, будто этого толстенного стекла и не было. Да, не скрою, холодок пробежал по моему телу. От него исходил необычайной силы магнетизм, присущий личностям уверенным и крепким духом. Я же в этот момент ощутил себя настолько ничтожным и беспомощным, что отскочил от стекла как ошпаренный.
– А теперь сядь на место и заткнись, – он впервые заговорил грубо.
Мне оставалось только покорно повиноваться.
– Еще раз повторюсь – ты сам всё испортил. Мой друг, ты, наверное, забыл, как позвонил ей тогда и наговорил много чего неприятного. Ах, да ты ведь тогда был мертвецки пьян!
Он верно сказал, я тогда действительно был пьян, и это ещё мягко сказано. По правде говоря, я в тот день напился до беспамятства, совершенно себя не контролировал, вёл себя как полный кретин. Я позвонил своей любимой девушке, той, которая принесла в мою жизнь радость, свет и тепло, и наговорил таких отвратительных вещей… Из меня вылилось столько желчи, ненависти и злобы, я и сам не знал, что во мне её столько, совершенно непонятно, откуда всё взялось. Но, как ни прискорбно говорить, это было внутри меня, в моей голове и в моём сердце. Она даже не знала, как отреагировать на мои слова, была в полнейшем замешательстве, сначала даже сочла всё это неудачной шуткой, а потом начала просить, умолять успокоиться, прекратить этот поток отвратительных и ужасных слов, но меня уже было не остановить. Ужасные слова: я говорил, что она, моя любовь, издевается надо мной, смеётся за моей спиной, насмехается и причём делает это постоянно, всё рассказывает своим подружкам. Но каким подружкам? У неё ведь их никогда и не было, кроме одной, да и с той она никогда не была до конца откровенна, а с тех пор, как мы познакомились, они почти перестали видеться. Но в тот момент я даже не задумывался об этом. И всё продолжал выливать на неё грязь, она заплакала, я всё слышал и не только не остановился, наоборот, меня это только разгорячило, поток желчи стал ещё больше. Как же это отвратительно! Я ненавижу себя за это! Но самое главное впереди. Когда всё закончилось, когда я бросил трубку! Я! Не она, а я! У неё хватило сил и терпения, чтобы выслушать меня, она вела себя в высшей степени достойно, конечно, она заплакала, но это естественно. Самое главное, что она не ответила грубостью на грубость, злобой на злобу. На следующий день, когда я проснулся, привёл себя в порядок, избавился от головной боли, я даже не подумал извиниться, ни на секунду в моей голове не проскользнула такая мысль. Первый день после того страшного разговора я чувствовал свою правоту. Было двадцатое августа, до начала занятий оставалось одиннадцать дней, а в школе мы бы обязательно встретились, даже если бы и не хотели этого. Рано или поздно мы столкнулись бы лицом к лицу. Но это всё в будущем, а пока шли дни, я сидел дома, в полнейшем одиночестве, никого не хотел видеть. Ходил из угла в угол, выглядывал в окно, смотрел на телефон… Я ждал. Чего же? Это покажется полнейшим абсурдом, но я ждал её звонка. Да, да, да, всё было именно так. В тот момент я говорил себе следующее: «Если я ей нужен, если она хочет продолжить отношения со мной, если она хочет видеть меня, то пусть САМА сделает первый шаг, пусть САМА позвонит мне, первой свяжется со мной». Полнейший бред, гордость говорила во мне, она меня душила, душила моё сердце, которое рвалось к ней, той одной-единственной, рядом с которой я был счастлив и спокоен. День ото дня гордость всё больше и больше одолевала меня и, в конце концов, она победила, взяла своё, закрыла сердце на замок, и я начал забывать её. Лето закончилось, и снова начались школьные будни, ни в первый день, ни в течение двух первых недель я не видел её. Мне уже было решительно наплевать на неё. Если быть точным, мне только так казалось, но казалось настолько сильно, что я проникся этим безразличием, гордыня пропитала каждую клетку моего тела. Началась третья неделя сентября, был понедельник, закончился предпоследний урок, шестой я решил прогулять, я вышел на крыльцо, достал сигарету и закурил, и в этот момент из школы вышла она. Я отвернулся, не хотел смотреть в её сторону, но не выдержал и повернул взгляд на неё, она стояла в нескольких метрах и смотрела на меня, всё теми же любящими глазами. Но всё-таки в тот момент у меня сложилось впечатление, что что-то в ней изменилось, трудно сказать, что именно. Она стояла и смотрела прямо на меня, не говоря ни слова, и ждала, ждала хотя бы нескольких слов, например «привет», «как дела», «что нового» или что-нибудь в этом роде. Наше молчание длилось несколько минут и, наконец, я прервал его, сказав самое глупое, что только можно было сказать.