– Ладно, давай сделаем по-твоему, обойдемся без лопаты.
Они сели в машину и быстро отъехали. Я вытерла пот со лба и спросила невозмутимую подругу:
– Ты слышала?
– Слышала, не глухая.
– У них в машине был труп.
– Это я сразу поняла. Хорошо, что у них не хватило ума искать лопату во дворе.
– Господи, они ведь кого-то убили, – никак не могла успокоиться я. – Нелюди какие-то.
– На бытовуху не похоже, – тоном знатока сказала Мила. – Обыкновенные криминальные разборки.
Я вспомнила Костиного отца. Конечно, он вполне мог быть связан с криминальными структурами, ему бы подошла роль мозгового центра какого-нибудь преступного клана.
– Ладно, время идет. Давай копать дальше, – перебила мои размышления подруга. – Считай, что нам повезло. Незваные гости хотели только лопату. В принципе, тут нет ничего удивительного. Одни возят трупы и думают, как от них избавиться, другие выкапывают непонятные шкатулки на чужих дачах. Каждый занят своей работой.
Встав с земли, я вновь взяла лопату и с досадой в голосе произнесла:
– Мы никого не убиваем. И вообще мы занимаемся гуманным делом. А в этой шкатулке лежат деньги, которые я обязана передать одному человеку.
– А почему этот человек сам не хочет их выкопать?
– Потому что этот человек даже не подозревает об их существовании.
– Тогда лучше бы и дальше держать его в неведении, эти деньги и нам не помешают.
– Нет. То, что я сейчас делаю, очень важно. Я выполняю предсмертную просьбу одного человека. Я должна сдержать обещание.
– А от чего он умер?
– От онкологического заболевания.
– От рака?!
– Да. Ты так удивилась, будто не знаешь, что от рака умирают. Не все же такие живучие, как мы с тобой.
Признаться честно, я никогда не копала раньше, поэтому каждый взмах лопаты давался мне с огромным трудом. Яма постепенно становилась глубже, но шкатулка так и не появлялась.
– Копаешь ты здорово, – откровенно зевнула Мила, – только проку от этого мало. Может, там вообще никакой шкатулки нет.
– Должна быть. А вдруг я не с той стороны копать начала? Может, лучше с другой зайти?
– Зайди с другой. Прямо фантастика какая-то. Сидим на чужой даче и пытаемся найти шкатулку с деньгами…
– Допустим, не мы, а я пытаюсь. От тебя помощи никакой. Могла бы тоже поработать.
– Ты же просила охранять тебя. Этим я и занимаюсь.
– Я же не знала, что тут охранять не от кого.
– Я бы этого не сказала. Только с виду все безопасно. В любой момент может что-нибудь произойти. Тут некоторые товарищи трупы возят.
Я поняла, что от подруги мне так и не дождаться помощи, и стала уповать только на собственные силы. Костя не мог меня обмануть. Больные вообще не умеют обманывать… Уж кому-кому, а мне это известно. В тот момент, когда моя лопата наткнулась на какой-то предмет, к дому подъехала та же самая злосчастная машина.
– Только этого не хватало, – прошептала Мила и легла на землю. – Интересно, зачем они на этот раз пожаловали, за граблями, что ли?
– Кажется вот она, шкатулочка, – возбужденно сообщила я, сунув руку в яму по самый локоть.
– Лежи, ненормальная, и не двигайся, – одернула Мила, но остановить меня было просто невозможно.
Я попыталась нащупать шкатулку и чуть было не разревелась, когда поняла, что наткнулась на обыкновенный камень.
– Ну и где твоя шкатулка, будь она неладна, – еле слышно прошептала подруга. – Я же тебе говорю, что тут ее вообще нет.
– Есть, – настаивала я, – просто нужно копать еще глубже. Только дурак мог закопать шкатулку, набитую долларами, недостаточно глубоко.
Услышав скрип калитки, я замолчала. Мужчины подошли к крану, который находился посреди участка и, по всей вероятности, предназначался для полива. В свете уличного фонаря мне удалось разглядеть обоих. Им было не больше тридцати. Обычные тренировочные костюмы и грязные, сношенные кроссовки… Они открыли кран и стали мыть руки.
– Я и не знал, что в этой сволочи окажется столько крови, – пробубнил тот, что был повыше ростом.
– Всю тачку гад ползучий измазал, – поддержал его напарник. – Ночью двигаться нельзя. Любой мусор может нас остановить и заглянуть в багажник. Повяжут не разговаривая. Потом эту кашу замучаемся расхлебывать. Останемся здесь до утра и поедем, когда на улице будет полно транспорта. Машину сразу пацанам в химчистку загоним, они ее приведут в божеский вид.
– Это ты дело говоришь, щас нам дергаться не стоит, – согласился высокий.
Мужчины закурили и, переговариваясь, направились к дому.
– У меня весь костюм кровью запачкан. Жалко, совсем новый. На нем даже муха не сидела. Теперь не отстираешь.
– Да ладно тебе. Главное, что дело удачно сделали, не запороли. Бабок теперь!.. Подымим нормально. Побольше бы таких заказов, глядишь, из нищеты вылезем.
– Господи, если бы ты знала, как мне страшно, – испуганно прошептала я. – Мы что, теперь до утра под этим кустом валяться будем?!
– До утра не будем. А сейчас лежи, не дергайся. Они спать лягут, и мы отсюда выкарабкаемся.
– А шкатулка?
– Сейчас не до шкатулки. Главное – ноги унести. В следующий раз разберешься со своей шкатулкой, если она вообще существует.
– Можешь не сомневаться, – пробубнила я себе под нос и вновь прижалась к земле.
Как только мужчины вошли в дом, Мила толкнула меня в бок:
– Они сейчас водку жрать будут. Когда уснут, одному богу известно. Давай мелкими перебежками прямо до калитки.
– Ты что, сдурела? А вдруг они нас в окно засекут?
– Не засекут.
– Может, лучше дождемся, пока они уснут?
– А вдруг они до утра не лягут?
– Быть такого не может, – замотала я головой. – Они должны сильно устать. Как-никак, а на мокрое дело ходили.
– Для них это семечки. Делай, что говорю. Давай, перебежками к калитке. Там до машины рукой подать.
Не став перечить подруге, я бросилась к калитке. Мила побежала рядом, не забыв пистолет. Не могу передать, какой чудовищный страх охватил меня. Сердце колотилось с такой бешеной скоростью, что, казалось, выскочит из груди. Мы уже были за калиткой, когда из дома вышел мужчина и бросился следом за нами.
– Серега, быстрее сюда, – крикнул он. – Тут какие-то девки!
– Стоять! – послышалось за моей спиной.
Мила резко остановилась, бросилась на незнакомца, свалила с ног и прицелилась в голову.
– Ты что, идиот? Какого хрена к нам прицепился? Нам эта дача даром не нужна. Разорался, как резаный, чуть было соседей не разбудил. Придурок!
– Руку отпусти, больно, – простонал мужчина.
– Я тебе сейчас еще голову откручу, – пообещала Мила.
Я стояла как вкопанная и восторженно смотрела на Милу. Здорово иметь такую подругу! Неожиданно калитка распахнулась и перед нами предстал второй тип. Он был вооружен.
– Брось пушку, девочка, а то я вышибу тебе мозги.
Он направил пистолет на Милу. Она, придерживая завернутую за спину руку первого, в свою очередь прицелилась в него и процедила сквозь зубы:
– Стреляй. Давай посмотрим, у кого быстрее получится.
– Я сказал, брось пушку, придурочная.
– Сам такой. Если вздумаешь стрелять, разбудишь соседей.
– У меня пушка с глушителем.
– Надо же, какой предусмотрительный.
Даже мне было заметно, что Мила нервничала. На лбу блестела испарина, от прежней уверенности не осталось и следа.
– Ладно, ребята, я думаю, мы сможем договориться, – неуверенно произнесла моя подруга. – Прячем пистолеты и разбегаемся. Мы вас не видели и не знаем, а вы, в свою очередь, – нас.
Тут вскочил первый. Он свалил меня с ног и придавил к земле.
– Серега, одна уже готова! – крикнул он. – Разберись со второй. Не спрячет пистолет, стреляй в нее, и дело с концом. Эта сука каким-то боевым искусством владеет. Дерется как мужик, ей-богу. Меня с ног в секунду сбила.
Он завел мне руки за спину так сильно, что я застонала от боли, из глаз хлынули слезы.
– Пусти… Мне очень больно…
– Щас будет еще больнее. Я тебе руки вместе с лопатками повыкручиваю, если ты не скажешь своей подруге, чтобы она спрятала пушку.
– Мила, ради бога, убери пистолет! Я больше не могу терпеть! Не могу!
– Если я уберу пистолет, у нас не будет шанса унести ноги из этого дома.
Мужчина сжал меня еще сильнее. Я завыла. Еще немного, и этот тип порвет мне мышцы и я потеряю сознание.
– Мила, больше не могу терпеть, – взмолилась я. – Сделай хоть что-нибудь.
Мила опустила пистолет.
– Ладно, Викуля, будь что будет, – донесся до меня ее расстроенный голос.
Мужчина слегка ослабил хватку, и я почувствовала облегчение, хотя руки онемели так, что я их совсем не чувствовала.
– Дай сюда оружие, – сказал Сергей.
– Зачем? – отступила на шаг подруга.
– Делай, что тебе говорят.
– Не могу. Мне без этого пистолета все равно что без головы ходить. Он зарегистрирован, у меня на него разрешение есть.
– Плевать я хотел на твое разрешение.
– Мальчики, отпустите нас домой, – не сдавалась Мила. – Мы ничего не видели, ничего не знаем. Мы вообще люди случайные. Нам уже ехать пора…
– Заткнись и дай пистолет. Моему терпению приходит конец. Сейчас пущу пулю в лоб и вышибу тебе мозги.
Немного помявшись, Мила протянула пистолет Сергею и пробурчала:
– Нельзя мне без оружия, никак нельзя.
– Это мы позже решим, без чего тебе можно, а без чего нельзя. Сейчас пойдем в дом, и не дай бог кто-нибудь пикнет.
– В дом?! – воскликнули мы одновременно.
– В дом. А что тут непонятного?
– Зачем?
– Затем, что мы хотим вам задать несколько вопросов.
– Так задавайте прямо здесь, – сказала я, поднявшись с земли и потирая затекшие руки.
– Я в последний раз повторяю – марш в дом, – мрачно сказал высокий.
Я нервно повела плечом и посмотрела на Милу. У нас просто нет другого выхода. Перспектива быть убитой какими-то подонками меня совсем не прельщала. Они уже замочили какого-то незнакомца и хладнокровно избавились от трупа. Где гарантия, что они не расправятся с нами. Похоже, моя подруга думала так же.
Мы зашли в дом. Нас усадили на стулья, мужчины ухмылялись. Сергей поигрывал пистолетом.
– Ну что, девочки, будем знакомиться? – наконец заговорил он.
– Нам домой нужно, – произнесла я жалобно.
– Тут всем домой нужно. Мы вот тоже думали, что сегодня будем спать в своих постелях, да ничего не вышло. Говорите, какого хрена вы забыли на этой даче?
– Ничего мы на ней не забыли, – ответила Мила. – Мы просто зашли яблок нарвать. Яблоки тут у вас такие красивые, красные… Думаем, сорвем несколько яблок, и все. Мы же не знали, чем это закончится. Лучше бы мы их на базаре купили. Дешевле вышло бы.
– Ага, так я тебе и поверил, – вмешался высокий. – Разыгрываешь тут из себя невинную овечку, а дерешься покруче любого мужика. Мало того что дерешься, так еще и с пистолетом ходишь. Откуда у тебя оружие?
Сергей подошел к Миле вплотную и взял за подбородок.
– Это мой пистолет, вы обязаны его мне отдать, – стараясь скрыть растерянность, сказала Мила.
– Нам хотелось бы знать, где ты его взяла?
– Мне его одолжил один товарищ…
– И для каких целей?
– Для того, чтобы от таких, как вы, защищаться.
– Хватит врать! Еще недавно ты заявила, что у тебя есть разрешение на ношение огнестрельного оружия. Я хочу на него посмотреть.
Мила достала ламинированный листок. Мужчины уткнулись в бумажку и принялись тщательно изучать ее.
– Глянь, Санек, оказывается, эта сучка работает в частном детективном агентстве. Ни хрена себе. Теперь понятно, почему она так хорошо ногами машет.
– Выходит, она профессиональный телохранитель? Мир сошел с ума. Серега, ты когда-нибудь видел, чтобы бабы телохранителями работали и оружие носили?
– Вживую не видел, но в какой-то газете читал. Ну и бабы пошли.
– Красавица, что ж тебе дома не сидится? Сидела бы, ждала мужа к обеду, вязала, квартиру убирала.
– Я не замужем, – пробурчала Мила.
– Оно и понятно. На хрен такая жена нужна, которая может убить посреди ночи или дать ногой в челюсть, если что не понравится. Я бы с такой даже трахаться не стал, не говоря уже о чем-то серьезном.
Санек вернул Миле лицензию, и они все внимание переключили на меня.
– Ты тоже, стало быть, в агентстве работаешь? – ухмыльнулся тот, которого Сергей назвал Саньком.
– Я нигде не работаю.
– И оружия у тебя нет?
– Я даже стрелять толком не умею. Так, несколько раз в тире пробовала и все.
– Значит, охранник из тебя никудышный.
– Никудышный, – кивнула я.
– Ладно, девочки, все с вами ясно. Пока придется вам посидеть в этом доме.
– Зачем?! – вскочили мы.
– Затем, что нам необходимо установить, кто вы такие и какого хрена вам на этой даче понадобилось.
– И как вы собираетесь это сделать? – спросила я, не узнавая своего безжизненного голоса.
– Приедет шеф и решит, что с вами делать. Даром, что ли, вы по нашей даче с пистолетом гарцуете?
Глава 6
Нас запихнули в кладовку без окон. Было сыро и холодно, жутко воняло тухлятиной. От этого запаха у меня закружилась голова и потемнело в глазах. Я села на пол, уперлась ногами в заплесневелую стену и, пытаясь сосредоточиться, нервно застучала пальцами.
– Это что, мыши? – тихо спросила Мила.
– Это я стучу.
– Темнота, хоть глаз выколи.
– Хотела бы я знать, когда нас отсюда выпустят.
– Между прочим, мы попали сюда по твоей вине. Это ты скулить начала: «Больно, больно!» Могла бы и потерпеть. Ни черта бы с тобой не случилось. Он ведь тоже не дурак, не стал бы тебе посреди дачного поселка руки ломать. Из-за тебя мне пришлось и пистолет отдать. Не отдавала бы, так мы уже давно пили бы дома шампанское, а не сидели в этой дыре.
Моему возмущению не было предела. Я испытала такую сумасшедшую боль, я столько выстрадала… я чуть было сознание не потеряла… Я почувствовала, что еще немного, и могу сорваться, перейти на крик.
– Давай не будем говорить, по чьей вине мы тут оказались. Лучше подумаем, как отсюда выбраться, – мирно проговорила я, взяв себя в руки.
Подруга тяжело вздохнула.
– Ты же телохранитель.
– И что?
– Должна уметь выбраться из любого помещения.
– Но я все-таки женщина, – Мила замолчала.
Я вдруг почувствовала, что мы обязательно отсюда выберемся, мы умеем бороться за жизнь. Потому что знаем ей настоящую цену… Бывало и пострашнее. Совсем недавно над нами висела угроза смерти, я даже чувствовала ее дыхание… Оно какое-то особенное и даже нежное… Странно – нежное дыхание смерти… Я решительно затрясла головой, чтобы избавиться от этих воспоминаний. Все это в прошлом, чтобы жить, надо действовать. Я поправила свой парик, подошла к двери и попробовала ее толкнуть.
– Можешь не стараться, – грустно заметила Мила. – Нас закрыли на ключ.
– Но ведь нельзя же сидеть просто так, нужно хоть что-нибудь предпринять!
– Ума не приложу, что тут можно предпринять…
– Предлагаешь сидеть сложа руки?
– Ты лучше сообрази, что будет, если эти двое найдут яму, которую мы выкопали, да еще их лопатой.
– Соображай не соображай – все равно. Не могу же я выйти из этой кладовки и закопать яму.
– Тогда подумай о том, что начальник этих недоумков может быть в тысячу раз башковитее, чем они. Придурки даже не потрудились тебя обыскать.
– А что меня обыскивать-то… У меня оружия нет.
– У тебя есть схема дачи. Если этот листок найдут, то и дураку будет понятно, что мы с тобой на эту проклятую дачу не за дармовыми яблоками пришли.
– Ой, я об этом совсем не подумала! – Достав из кармана листок, я разорвала его на мелкие клочки.
– Можешь эти обрывки съесть, надежнее будет, – посоветовала подруга.
– У меня желудок может засориться, – возразила я. – Я их очень мелко порвала, не прочтут. Господи, и как я сразу об этом листке не вспомнила…
Расправившись с листком, я почувствовала, что больше не могу сидеть на месте. Это вообще было не в моих правилах – пребывать в неведении и не знать, что будет дальше. Я стала метаться по кладовке, как бешеный зверь, и бить ногой по грязным стенам.
– Что тебе не сидится! – донесся до меня раздраженный голос подруги.
– Не могу просто так сидеть. Меня то в холод, то в жар бросает. Даже голова под париком вспотела.
– Тогда сними этом парик к чертовой матери! Сейчас он тебе меньше всего нужен.
– Как это я без парика, если у меня еще волосы не отросли? Это все равно что загорать без лифчика на пляже.