Нарушения партийных норм
А началось все достаточно банально. В январе 1949 года в Центральный Комитет партии поступило анонимное письмо. В нем неизвестный сообщал, что на состоявшейся 25 декабря в Ленинграде объединенной областной и городской партийной конференции были сфальсифицированы результаты голосования. С этого на первый взгляд мало примечательного события начинается крупнейшее в послевоенной советской истории судебное дело, вовлекшее в свою орбиту не только руководителей ленинградской партийной организации, но и ряд лиц из ближайшего окружения Сталина. Проверка полученных сведений их подтвердила. Попков, Капустин и Кузнецов подтасовали партийные протоколы по избранию на ответственные должности на объединенной партконференции города и области 25 декабря 1948 года, когда 23 бюллетеня с голосами «против» были заменены на положительные для руководства. По мнению П. Судоплатова, следует помнить о менталитете идеалистически настроенных коммунистов в конце 40-х – начале 50-х. В то время самым ужасным преступлением высокопоставленного партийного или государственного деятеля была измена, но не меньшим преступлением была и фальсификация партийных выборов. Дело партии было священным, и в особенности внутрипартийные выборы тайным голосованием, которые считались наиболее эффективным инструментом внутрипартийной демократии.
Разбазаривание народного добра
Но нарушение партийных норм было лишь надводной частью айсберга. Вторым антинародным преступлением ленинградской группы была организация Всероссийской торговой оптовой ярмарки в январе 1949 года в Ленинграде без специального решения центральных органов. Эту ярмарку Попков и Лазутин устроили в Ленинграде с разрешения Вознесенского. 14 октября 1948 года Бюро Совмина СССР рассмотрело вопрос о разработке мероприятий по реализации остатков товаров народного потребления, скопившихся на складах Министерства торговли СССР на сумму 5 миллиардов рублей. Чуть позже Бюро принимает постановление об организации в декабре того же года межобластных оптовых ярмарок, где указанные остатки должны быть реализованы, и дает разрешение на вывоз. В действительности Совмин РСФСР в лице его председателя Н. И. Родионова проводит в Ленинграде с 10 по 20 января 1949 года Всероссийскую оптовую ярмарку с привлечением торговых организаций союзных республик.
Кузнецов, Родионов и Попков не только не получили разрешения, но и не поставили ЦК и Политбюро в известность о предстоящей ярмарке. Центральный Комитет получил извещение о работе ярмарки лишь 13 января 1949 года, то есть когда «отоваривание» (заметьте, вне фондов и это в условиях плановой экономики) уже происходило в течение трех дней. Совет Министров СССР также не принимал никаких решений по этому поводу и даже не получил извещения: были лишь решения Бюро Совмина СССР, то есть нижестоящего де-юре органа, и, следовательно, речь шла по меньшей мере о нарушениях должностной дисциплины, а фактически, вновь, – о превышении должностных полномочий целой группой высших партийных и государственных работников. Таким образом, речь шла о незаконности проведения оптовой ярмарки с использованием сомнительных закулисных комбинаций, проводимых по линии личных связей с «шефом Ленинграда» Кузнецовым.
Организация ярмарки привела к разбазариванию государственных товарных фондов и неоправданным затратам государственных средств на организацию ярмарки и вывоз товаров на национальные окраины страны. Ленинградцы и Родионов, как формальный лидер России, напрямую вышли на союзные республики. Привлечение союзно-республиканских аппаратов власти и их прямые переговоры с «ленинградцами» создавали опасный прецедент обхода центральных органов в планировании. Но создание каналов снабжения в обход централизованного распределения не самый главный просчет организаторов ярмарки. Устроители ярмарки не смогли реализовать продовольственные товары, свезенные в Ленинград со всей страны, что привело к их порче и астрономическому ущербу в 4 млрд рублей. И это в условиях, когда страна только что начала отходить от страшного голода 1947 года. Уже за одно только это люди, совершившие подобный шаг, заслуживают самого серьезного наказания.
Небольшой комментарий. Откровенно говоря, шанс избежать такого ущерба был. В таких случаях нормальные хозяйственники срочно снижают цену и быстро реализуют товары. Кстати говоря, примерно за четыре года до этого такой случай был. Коллега по перу Ю. И. Мухин в своей блестящей книге «Убийство Сталина и Берии» (М., 2007) приводит такой пример. Сразу после войны торговые организации завезли в Мурманск продовольствие в количествах, превышавших покупательную способность населения. Товар начал гнить, и тогда секретарь Мурманского обкома Прокофьев, не запрашивая разрешения Москвы, распорядился снизить цену на 20 %. При разборе этого случая на Политбюро, Сталин, поняв причины, никак Прокофьева не наказал. Если не считать приписываемую Сталину шутку, что за Прокофьевым, дескать, нужно присматривать, а то он по своей инициативе еще войну кому-нибудь объявит.
Однако ни Вознесенский, ни Кузнецов не пошли по этому честному пути и тем более не доложили Сталину своевременно. Товар сгнил, а Вознесенский скрыл убытки, подправив цифры государственного плана. В ходе «Ленинградского дела» это тоже было вменено в вину Вознесенскому и Кузнецову. Но к расстрелу их приговорили не за это, точнее, не столько именно за это. Дело в том, что причинение экономического ущерба в громадных масштабах, а 4 млрд рублей не только для разрушенной войной страны, но и для преуспевающей тоже является астрономической суммой, по тогдашнему законодательству также влекло самое суровое наказание. Именно поэтому правильней говорить, что смертный приговор «ленинградцам» был вынесен не «не за это», а в первую очередь «не за это».
И вот еще о чем. 1. Будущие основные фигуранты «Ленинградского дела» оказались в центре внимания ЦК ВКП(б) при разборе нарушений, выявленных в процессе осуществления денежной реформы 1947 года. В Комитет партийного контроля поступило заявление коммуниста Трофимова об антигосударственных поступках некоторых руководящих работников Ленинграда и области при проведении реформы. Назначенная проверка установила, что действительно ряд руководящих лиц, используя служебное положение и нарушив закон, внесли вклады в сберкассы деньгами старого образца после прекращения операции. Проверкой было установлено, что на 28 декабря 1947 года по Ленинграду и области с подлогом документов было внесено вкладов на сумму свыше 900 тысяч рублей. Ленинградский горком категорически это отрицал, заявляя, что ему ничего не известно о случаях злоупотребления со стороны руководящих сотрудников. Однако если обратимся к мемуарам сталинского министра финансов А. Г. Зверева – «Записки министра» (М., 1973), то увидим, что нарушения были и виновные понесли серьезное наказание. Знаете, сталинскому наркому финансов как-то больше доверия, чем партократам.
2. Как рассказывали автору старые чекисты, каким-то образом на Западе, особенно в США, стало известно о подготавливавшейся в особо глубокой тайне иной финансовой реформе. Дело в том, что Советское правительство постановило «прекратить с 1 марта 1950 года определение курса рубля по отношению к иностранным валютам на базе доллара и перевести на более устойчивую, золотую основу, в соответствии с золотым содержанием рубля». Так вот именно об этой реформе в США почему-то узнали раньше, чем советские люди. А ведь, согласно этому постановлению, курсы иностранных валют в СССР резко снижались. К материалам этой реформы был допущен чрезвычайно узкий круг лиц. Среди них были Вознесенский и Кузнецов…
Реакция руководства
На Пленуме 28 января 1949 г. Кузнецов был освобожден от обязанностей секретаря и в февраля 1949 г. назначен секретарем Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б), которое существовало лишь на бумаге. 7 марта 1949 г. он был выведен из состава Оргбюро. Уже 15 февраля 1949 года Политбюро принимает постановление, где квалифицирует всю совокупность фактов как противогосударственные действия названных лиц и непартийные методы. В Постановлении говорится, что они “являются выражением антипартийной групповщины, сеют недоверие… и способны привести к отрыву Ленинградской организации от партии, от ЦК ВКП(б)”.
22 февраля 1949 года состоялся объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии. На нем с большой речью выступил Маленков. Он заявил, что руководство ленинградской партийной организации знало о фальсификации, но скрыло этот факт от ЦК. Более того, по его словам, обком превратился в опорный пункт для борьбы с Центральным Комитетом, культивирует сепаратистские настроения, стремится к созданию самостоятельной Российской Коммунистической партии. Пленум исключил из партии председателя счетной комиссии конференции Тихонова, одобрил решение ЦК об отстранении от должности первого секретаря ОК и ГК Попкова, объявил выговор Капустину, наложил ряд партийных взысканий на других лиц, причастных к фальсификации результатов выборов.
Небольшой комментарий. Вот это и есть квинтэссенция причины, приведшей к очень суровому приговору. Вновь обратимся к упомянутой выше книге Мухина. Он особо указывает на то, что у Сталина были расхождения с Лениным по поводу устройства государства. Сталин считал, что республики не должны были по Конституции иметь право выхода из СССР. Но Ленин настоял на своем. Впоследствии Сталин к этому вопросу не возвращался. Целостность СССР определяла правящая партия – ВКП(б), а она по национальному признаку не могла разделиться технически. В ее составе были национальные компартии всех республик, кроме России. У России своей компартии не было, коммунисты России – это и была ВКП(б) – коммунисты России и были коммунистами всего СССР сразу. Они были цементом, скрепляющим ВКП(б) и, следовательно, СССР. «Так вот, Вознесенский и Кузнецов затеяли тайно созвать в Ленинграде съезд и объявить отдельную российскую компартию. Видимо, надоело им ждать, пока Сталин умрет, захотелось самим побыстрее стать вождями». Мухин полагает, что «они недоучли, что их действия наносят ущерб неприкосновенности территории СССР, что предусмотрено ст. 58 УК РСФСР. Кстати, Уголовный кодекс защищал целостность только всей территории СССР, а не отдельных ее республик. Так что любая попытка к выделению республики уже трактовалась как ущерб неприкосновенности всей территории СССР. А вычленение из ВКП(б) российской компартии – это прямая подготовка к расчленению СССР. Так что Вознесенскому, считавшему себя самым умным после Сталина, Уголовный кодекс можно было время от времени и почитать. Здоровее был бы. Заметим, что попытка Вознесенского с Кузнецовым – это первая после войны попытка расчленить СССР, и шла эта попытка из партийного аппарата ВКП(б), а не из государственного аппарата республик!».
Здесь следует иметь в виду одно обстоятельство. Впервые ленинградская группа обратилась к Сталину с предложением о создании Бюро ЦК по РСФСР еще в сентябре 1947 года. Причем случилось это в период работы созданной по Постановлению Политбюро Комиссии по выработке новой программы ВКП(б). Главную роль в этой комиссии играли А. А. Жданов и Н. А. Вознесенский. Кстати говоря, Сталин требовал от них создания социально ориентированной программы, предусматривавшей значительную демократизацию советского строя. То есть опять потихоньку стал готовить серьезную реформу взамен той, что из-за партократии провалилась еще в 1937 году.
К слову сказать, в высшем звене партийного аппарата хорошо была известна позиция Сталина по вопросу о территориальной целостности СССР. Еще в 1937 году, на обеде у Ворошилова в связи с очередной годовщиной революции, Сталин сказал: «Русские цари… делали одно хорошее дело – сколотили огромное государство до Камчатки. Мы получили в наследство это государство. И впервые мы, большевики, сплотили и укрепили это государство как единое, неделимое государство, не в интересах помещиков и капиталистов, а в пользу трудящихся, всех народов, составляющих это государство. Мы объединили государства таким образом, что каждая часть, которая была бы оторвана от общего социалистического государства, не только нанесла бы ущерб последнему, но и не могла бы существовать самостоятельно и неизбежно попала бы в чужую кабалу. Поэтому каждый, кто пытается разрушить это единство социалистического государства, кто стремится к отделению от него отдельной части и национальности, он враг, заклятый враг государства, народов СССР. И мы будем уничтожать каждого такого врага, был бы он и старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью…»
Попытка же Вознесенского и Кузнецова вела к вычленению из единого целого, коим являлся Советский Союз, его станового хребта – России. Едва ли нужно объяснять, что без станового хребта не существует единого целого. Кстати говоря, то же самое произошло и на глазах нашего поколения, когда пьяный сброд всевозможных шакалов, подонков и прочих политических проституток под названием народные депутаты приняли 12 июня 1990 г. декларацию о независимости России. От кого независимость-то?! А уже в августе 1991 года СССР стал разваливаться на куски, а с 25 декабря 1991 года и вовсе приказал долго жить. А начиналось-то в послевоенное время с попытки Вознесенского и Кузнецова.
А теперь посмотрите на геополитические и разведывательные устремления Запада именно в этот период. Говорят добытые советской разведкой документы (заранее хочу предупредить, что встречающееся в тексте документов слово «Россия» в западном разумении того времени означает СССР):
1. Из директивы Совета Национальной Безопасности США № 20/1 от 18 августа 1948 года: «Наших основных целей в отношении России в действительности только две:
а) Свести силу и влиятельность Москвы до тех пределов, когда они уже не представляют угрозы для мира и стабильности международного сообщества;
Небольшой комментарий к п. “а”. Это очень подлая и наглая формулировка, так как к этому моменту США прекрасно знали, что Советский Союз никакой угрозы миру и международной стабильности не представляет. Что, кстати говоря, и было зафиксировано в ряде аналитических документов для высшего руководства США. Тем не менее янки есть янки – сами себя они убеждают только заведомой ложью.
б) Осуществить базовые изменения в теории и практике международных отношений действующего правительства России.
Если эти две цели будут достигнуты, то проблема, с которой сталкивается наша страна в своих отношениях с Россией, будет сокращена до размеров, которые можно считать нормальными».
Далее в директиве говорится, что нынешние руководители Советского Союза не станут рассматривать предлагаемые Западом концепции. И вслед за этим подчеркивается, «что для того чтобы подобные концепции стали доминировать в русском коммунистическом движении, потребовалась бы, учитывая нынешние обстоятельства, интеллектуальная революция внутри этого движения, что было бы равнозначно изменению его политической индивидуальности и отказу от базовой цели… Такие концепции могли бы стать доминирующими в русском коммунистическом движении, только если, в результате длительного процесса перемен и разрушений, это движение переживет те толчки, которые дали ему жизнь и жизненную силу, и приобретет совершенно иное значение в мире, чем то, которое оно имеет сегодня».