Ну и типы трудятся нынче в фармакологии, не какие-нибудь ботаны, подумала она про себя, пытаясь справиться с глупым, неуместным волнением. Вот уж правду говорят, что есть женщины, которые всегда и при любых обстоятельствах прежде всего женщины, и есть мужчины, которые любую женщину заставляют вспомнить о том, что она прежде всего женщина, невзирая на возраст и внешность.
– Евгения Викторовна, что привело в наши скромные пенаты гордость петербургской тележурналистики и просто неотразимую красавицу? – наливая кофе из изящного кофейника и не отрывая взгляда от Жени, поинтересовался Логунов.
Женя уже в который раз порадовалась, что в расчете на встречу с важным начальством надела сегодня не джинсы, а элегантный костюм, причем с юбкой, и туфли на каблуке, которые удачно подчеркивали стройность и изящество ее ножек. В противном случае ей пришлось бы гадать, является ли комплимент господина Логунова искренним или продуманным унизительным лукавством.
– Надеюсь, наше предприятие ни в чем незаконном замечено не было и не является предметом вашего журналистского расследования?
Кажется, Александр Прокофьевич проявил здоровую бдительность и потрудился выяснить, что именно за журналистка жаждет встретиться с ним. Похоже, он не только неотразим и галантен, но еще умен и предусмотрителен, со смешанным чувством удовлетворения и разочарования отметила Женя. Выудить у такого нужную информацию будет непросто.
– Ну что вы. Ваше предприятие, насколько мне известно, является одним из лидеров фармакологического производства и скорее является образцом для подражания, чем объектом исследования, – умышленно польстила она принимающей стороне. – Хотя в чем-то вы правы, сейчас мы готовим передачу, посвященную отечественной фармакологии, но нам нужны не только преступники, но и положительные примеры. А также хотелось бы получить максимально полное представление о том, как должно работать современное, высокотехнологичное, добросовестное производство, – по возможности убедительно проговорила Женя, при этом совершенно непроизвольно стреляя глазами в импозантного Александра Прокофьевича и умирая от стыда за собственное глупое, несолидное поведение.
«Гормоны, чтоб их!» – заливаясь румянцем, скрипнула она зубами.
– Ну, в таком случае вы, безусловно, обратились по адресу, – словно не замечая смущения собеседницы, проговорил Логунов. – Что именно вы хотели бы узнать? Ведь насколько я понимаю, Светлана Яновна уже провела с вами подробную экскурсию по предприятию?
– Вообще-то меня интересуют ваши новые разработки. Светлана Яновна почему-то не захотела развивать эту тему, а возможно, они просто находятся вне пределов ее компетенции, – максимально весомо и солидно проговорила Женя. – Или это является служебной тайной, разгласив которую сотрудник должен будет умереть?
– Ну что вы. Разумеется, я с удовольствием расскажу вам о наших исследованиях, хотя и без излишних научных подробностей, – подливая ей кофе, улыбнулся Логунов. – Сейчас в нашей лаборатории проводятся исследования, возможно, выходящие за грани фармацевтики, но тем не менее непосредственно связанные с нею. Эти исследования помогут нам в дальнейшем расширить сферу деятельности и интересов нашего предприятия, – откинувшись на спинку кресла, мгновенно посерьезнев, проговорил Александр Прокофьевич. – Вам что-нибудь известно об амилоидных белках?
– Нет, – включая диктофон, призналась Женя.
– Амилоиды – это белки, образующие стабильные упорядоченные агрегаты, обогащенные бета-слоями. Амилоидные белки вызывают целый ряд летальных патологий у человека, среди которых диабет второго типа, болезнь Альцгеймера, болезнь Паркинсона и хорея Хантингтона. Ежегодно от данных заболеваний погибает до пяти миллионов человек. Существует также особая группа амилоидов, называемая прионами. Прионы, в отличие от обычных амилоидов, обладают инфекционными свойствами. У человека известен только один прионный белок – PrP, однако его значение трудно недооценить. Этот белок в прионной изоформе вызывает целый ряд неизлечимых нейродегенеративных амилоидозов (болезнь Кройцфельда-Якоба, синдром Герстмана-Штраусслера-Шейнкера, летальная наследственная бессонница). Таким образом, амилоиды в целом, а также прионы, как специфическая подгруппа амилоидов, имеют крайне важное значение не только в биологии, но и в медицине. Я не очень сложно излагаю, вам понятно? – неожиданно улыбнулся Александр Прокофьевич.
– Кое-что, – неопределенно взмахнула рукой Женя. – Но вы можете продолжать.
– Хорошо, – постаравшись сдержать легкую улыбку, согласился Логунов. – Итак. Нашей целью является создание технологии идентификации амилоидов, пригодной для выявления минорных белков в физиологических условиях. Проведение экспериментальной апробации разработанной технологии. В настоящее время существует очевидная проблема недостаточной проработанности методической базы исследования амилоидов и прионов: существующие методы позволяют анализировать данные белки только в индивидуальном порядке, используя иммунохимические подходы, изменение уровня экспрессии или системы in vitro. В связи с этим возникла необходимость разработки инновационной технологии, которая бы позволила осуществлять быстрый скрининг всего клеточного протеома на предмет наличия в нем прионов и амилоидов. В рамках данного проекта создается технология идентификации амилоидных белков, решившая проблему выявления минорных белковых фракций, – увлеченно рассказывал Александр Прокофьевич до тех пор, пока внимательно не взглянул в затуманенные глаза своей слушательницы. – Впрочем, это все ужасно скучно и мало кому понятно кроме узкого круга специалистов. Главное же состоит в том, что наше исследование поможет в своевременной и правильной диагностике этих сложных заболеваний и их дальнейшем лечении.
– Здорово, – искренне и восхищенно кивнула Женя, у которой из всего рассказа в голове отложились только белки, пять миллионов и болезнь Альцгеймера, о которой она имела весьма смутное представление. Кажется, ею болел один голливудский актер, он не узнавал родных и все время забывал текст. Наверное, это ужасно. Надо будет обязательно добраться до компьютера и не спеша разобраться во всем, что ей так старательно рассказывал неотразимый Александр Прокофьевич. А еще желательно каким-то образом перевести беседу на покойного Кольцова, а то она и так уже почти забыла, зачем явилась в этот загадочный мир микстур и таблеток. Но Александр Прокофьевич сам разрешил ее затруднения раньше, чем Женя успела собраться с мыслями.
– Евгения Викторовна, у меня родилась интересная мысль, а что, если нам продолжить беседу в более непринужденной обстановке? На обед я вас, к сожалению, пригласить не могу, поскольку сегодня из-за плотного графика остаюсь без обеда, зато с удовольствием приглашаю вас на ужин. Вы какую кухню предпочитаете, французскую, итальянскую, японскую?
– Китайскую, – ляпнула, не подумав, Женя, совершенно не переносившая сырую рыбу и не доверявшая «псевдояпонским» поварам местного разлива.
– Китайскую? Подойдет, – лучезарно улыбнулся Александр Прокофьевич, вероятно сочтя Женин комментарий за твердое согласие на ужин. – Куда мне за вами заехать?
Растерявшаяся от такого незатейливого напора, журналистка послушно продиктовала домашний адрес.
– Отлично, в восемь я у вас! – поднимаясь, он наградил Женю пронизывающим, буквально прожигающим до костей взглядом и тут же крепко сжал ее локоть. Вероятно, чтобы бедняжка смогла удержаться на подкосившихся от слабости ногах.
Опасный тип, пытаясь справиться с головокружением, решила Женя и наконец-то покинула его кабинет.
Светлана Яновна появилась в просторной приемной одновременно с ней и тут же спросила ее с противной, определенно издевательской улыбочкой:
– Ну, как прошла встреча, Александр Прокофьевич не разочаровал вас? Интервью получилось интересным?
Пытливый взгляд, которым окинула ее пресс-секретарь, и определенно звучащая в голосе ехидца помогли Жене встряхнуться, и она ответила барышне строгим, лишенным всякой фривольности голосом:
– Да, благодарю. Теперь я получила полную картину деятельности вашего предприятия. – И, развернувшись на каблуках, твердой поступью двинулась на выход.
Глава 6
Встреча с Логуновым произвела на Женю неизгладимое впечатление, а потому всю дорогу до редакции она могла размышлять только о красавце фармацевте, особенно в свете предстоящего свидания. Сперва Женя вспоминала его глаза, манеры, взгляды, замечания, выбирала платье для предстоящего вечера, но, в конце концов, мысли ее вернулись в рабочее русло.
Логунов, по Жениному разумению, был не просто бабником, но еще и образованным, компетентным, умелым руководителем. Он занимал высокий пост в крупной компании, а значит, был умен, энергичен, напорист и целеустремлен, а еще, судя по образу жизни и отсутствию семьи и детей, эгоистичен, избалован и самоуверен. Подобная комбинация качеств при определенных обстоятельствах вполне могла толкнуть его на убийство.
Например, если Логунову очень чего-то хотелось, а Кольцов мешал ему в достижении цели, Логунов вполне мог пойти на убийство. И неважно, о чем шла речь – о должности или о женщине. Последняя мысль показалась Жене весьма продуктивной, потому что перспектива разоблачения знойного красавца фармацевта представлялась ей весьма заманчивой. На лице даже появилась некая двусмысленная легкая улыбка, соблазнение соблазнителя, тонкая, полная страсти игра на лезвии бритвы. Ах, какой волнительный огонь пробежал по венам, как настороженно раздулись ноздри, сузились глаза, напряглись мышцы. Женя ощутила себя пантерой перед прыжком, гибкой и сильной, Клеопатрой, готовящейся завоевать Цезаря, Суламифью, Мессалиной, Мата Хари… Эти высокомерные, самонадеянные мысли были прерваны раздраженными сигналами стоящих позади машин. Оказывается, она так замечталась, что пропустила зеленый сигнал светофора. Женя встряхнулась и благополучно миновала перекресток.
«Так, – продолжила Женя, вновь взяв себя в руки. – Светлана Яновна говорила, что и Кольцов, и Логунов работали в фирме с момента ее основания, причем в тех же самых должностях. Но в таком случае, если у них и был производственный конфликт, с должностью он связан явно не был. Тогда с чем? Различные пути развития предприятия? Переоборудование производства? – фантазировала она. – Нет. Полная глупость. Скорее уж какая-то растрата, или, возможно, кто-то из соучредителей был недоволен Кольцовым и хотел сместить его с должности, и Логунов ему подыгрывал?»
Увы, она была не сильна в подобных вопросах, нужно будет найти толкового информатора в «Фармнексте».
Остаются личные мотивы. Учитывая, что Кольцов ушел от жены, таковые вполне могут быть. А что, если Кольцов отбил у Логунова женщину? Для такого уверенного в себе человека, как Логунов, это могло быть ощутимым ударом по самолюбию. Пожалуй, в этом направлении стоит покопаться, оживилась Женя. И кстати, надо обязательно выяснить, была ли у Кольцова любовница и кто она. Мужики так просто из семьи не уходят. Ну и остается промышленный шпионаж, вернулась она к давней версии.
«Кольцов был генеральным директором и наверняка лично никаких расследований не вел, на то имеется служба безопасности. А в таком случае, если в компании был выявлен шпион или утечка информации, об этом факте должен был знать не только Кольцов, но и глава отдела безопасности, значит, убийство одного Кольцова вопроса не решало, – нахмурив от мыслительных усилий лоб, размышляла Женя. – Если только этим засланным казачком не был кто-то из руководства и не сам Кольцов его вычислил. Но и в этом случае он не стал бы тихо шептать на ушко предателю «я тебя вычислил», а собрал бы, наверное, совет директоров и разоблачил мерзавца. Но раз так, никакого смыла в убийстве Кольцова не было. Похоже, версия со шпионажем совершенно не состоятельна».
«В любом случае, этот вопрос можно будет обсудить с Логуновым». – Так в качестве отвлеченных рассуждений Женя вновь вспомнила фармацевта-искусителя и испугалась, а сможет ли она вообще соображать в его присутствии. Вечер перед свиданием она посвятила аутотренингу, страстно надеясь, что он подействует.
В восемь вечера кавалер, как и обещал, ждал Женю у подъезда. Свежевыбритый, благоухающий дорогим парфюмом, с трогательным букетиком ландышей в крепких, мускулистых, но холеных и ухоженных руках. Женя едва сдержалась, чтобы не застонать. Какой мужик!
Бабник и искуситель, тут же строго напомнила она себе и, взяв букет, сдержанно поблагодарила.
Сама она тоже была ничего. В алом платье по фигуре, на сногсшибательных шпильках, в элегантном кашемировом жакете.
Поездка в роскошной машине до ресторана заняла не больше мгновения, она еле успела дыхание перевести.
Александр Прокофьевич прислушался к пожеланиям своей дамы и привез ее в роскошный китайский ресторан, с красно-золотой гаммой отделки, черной лаковой мебелью, резными драконами и прочей этнической атрибутикой. В зале было чисто, прохладно, играла негромкая китайская музыка. Женя в этом ресторане раньше не бывала.
Начало вечера, несмотря на старания красавца фармацевта, прошло в атмосфере некой натянутости. Женя ужасно нервничала, боялась попасть под чары неотразимого кавалера, а потому была скована, холодна и неприветлива, а в беседе строго придерживалась производственной тематики. Впрочем, после подачи блюд и их дегустации она немного оттаяла, и Александру Прокофьевичу удалось, наконец, растопить лед в сердце своей неприступной дамы, заслужив несколько одобрительных улыбок и даже комплимент выбранному им ресторану.
– А вы бывали когда-нибудь в Китае? – вел легкую непринужденную беседу Александр Прокофьевич.
– Нет. Не довелось. И если честно, я побаиваюсь азиатских стран. Мне отчего-то кажется, что там царит жуткая антисанитария и каждый приезжающий рискует подхватить какую-нибудь заразу вроде холеры или тифа. Скорее всего, это простая фобия, внушенная телевидением. Глупые предрассудки. И вообще, жителю нашего неидеального государства вряд ли пристало быть столь придирчивым. Думаю, что путешествие в нашу страну вызывает у жителей развитых стран не меньше опасений, чем поездка в Китай, – пожала она плечами, уплетая с аппетитом рыбу в кисло-сладком соусе.
– Вы правы. К тому же Китай большая страна, и, безусловно, там есть бедные, отсталые районы, но вот, например, в Пекине, или Шанхае, на мой взгляд, нечего опасаться, впрочем, как и на популярных курортах. Хотя, конечно, и там стоит проявлять бдительность и не отходить далеко от туристических маршрутов. Хотя и это вам ничем не грозит. На мой взгляд, китайцы вполне дружелюбны и гостеприимны.
– Вы были в Китае? – с интересом приподняла бровь Женя, которая уже немного привыкла к обществу Александра Прокофьевича и перестала болезненно реагировать на его взгляды и попытки ухаживания. Он все больше интересовал ее как личность.
– Да, несколько раз, – согласно кивнул кавалер, не забывая ухаживать за своей дамой. – Первый раз это была деловая поездка, мы изучали возможность переноса части производства в Китай, а два следующих раза я ездил просто на отдых.