– Драстуйте! Чи не призналы?
Кольцов внимательно оглядел махновца. Невысокий, цыгановатый, уже далеко не молодой. В обтрепанной и прожжённой возле костров одежде, он был Кольцову не знаком.
– Я – Петро, – напомнил махновец.
– А я – Павло, – дружелюбно улыбнулся Кольцов.
– Я вас зразу признал, – сказал махновец. – Живи, здорови?
– Как видишь, живой, – ответил Кольцов, понимая, что махновец попросту ошибся.
– Во! Видать, не судьба! Видать, вам тогда друга карта выпала. Червова чи бубнова.
«Тогда»! Кольцов начал напряженно вспоминать. В какое-то мгновение ему показалось, что когда-то давным-давно он уже видел этого человека, или похожего на него. Но когда? И где?
– Ты бы, Петро, напомнил, где мы с тобой встречались? – спросил Кольцов.
– Не помните? – удивился махновец. – Ну, як же! Вы в штабу у Нестора Ивановича, на Вовчей речке. Мне, если помните, тода поручили вас… тое самое… ну, отвести… – мялся махновец.
И Кольцов вдруг вспомнил ту узкую тропу вдоль речки Волчьей, утреннего рыбака с уловом. Даже душистый запах полыни…
– До кривой вербы? – напомнил махновцу Кольцов.
– О! Бачьте! Вспомнили! – обрадовался тот. – До вербы ще далеченько было, ага. А у меня, як на грех, гвоздь в ботинке вылез. Впился в ногу, спасу от боли нема. Иду и думаю, ну, зачем ему до крывой вербы? Яка ему – вам, значить – разница, дэ лежать. Стрельну, думаю, тут, и сразу ж сниму ботинки.
– А ты б сперва снял ботинки, – совсем будничным тоном посоветовал Кольцов, словно речь шла вовсе не о нем, и на расстрел Петро вёл не его.
– А нельзя! При сполнении нельзя, шоб не по форме. Нестор Иванович рассердятся, если хто доложит.
– Да кто ж там мог доложить?
– А напарник. Или хто другой. У Нестора Ивановича везде свой глаз. Даже там, где его не должно быть! – Петро удивлённо покачал головой: – Это ж надо, где встренулись!
– А могли ведь больше и не встретиться, – улыбнулся Кольцов и, между прочим, спросил: – А напарник твой, он тоже здесь?
– Федька Лукьянченко? Нема Федьки. Убили его… – И, вздохнув, добавил: – Видать, ему пиковая карта выпала.
– И кем же ты здесь, в армии? – поинтересовался Кольцов.
– При пулемёте. В полку у Фомы Кожина.
– Ну, будь здоров, Петро. Рад, что мы всё же на этом свете встретились. – И, пожимая махновцу руку, Кольцов сказал: – Ты, когда будешь стрелять в человека, сперва немного подумай. Может, и не захочется курок нажимать.
– Э-э, не! Хоть вы теперь и большой начальник, а совет ваш никудышней, – не согласился Петро. – Если б я в бою думав, мы с вами уже точно не встренулись. Там, хто быстрее, тот и живой. Я, слава тебе, Господи, быстрее был.
– В Бога веришь?
– А вы – нет? – в свою очередь, спросил Петро и, словно уличив Кольцова в обмане, укоризненно покачал головой. – Верите! Иначе мы б с вами уже, точно, не встренулись.
* * *
Штаб Повстанческой армии разместился на небольшой сельской площади в доме купца Болбачану, который в семнадцатом году предусмотрительно бежал к себе в Румынию, оставив при доме в качестве охраны свою далекую родню.
Родичи купца не знали ни русского, ни украинского языка, а сельчане не знали румынского. Так они и жили, два народа в одном селе, никак друг с другом не соприкасаясь.
Махновцы оставили их при штабе, но переместили в пристройку для прислуги. С утра и до вечера пожилая румынская пара сидела на скамейке у распахнутых ворот и, ничего не понимая в происходящем, лишь иногда тяжело вздыхая, молча наблюдала за суетной штабной жизнью. Временно исполняющий должность командира Повстанческой армии Семен Никитович Каретников встретил Кольцова радушно, слегка обнял, повёл к обеденному столу, заменяющего канцелярский, усадил. И лишь после этого сказал:
– Много про вас слыхав.
– От Нестора Ивановича?
– И от него тоже. Это он попросыв Фрунзе, шоб вы представлялы тут, у нас, Красну армию.
Кольцов промолчал. Он исподволь присматривался к этому человеку, с которым ему предстояло прожить не один день и на равных заботиться об успехах их общего дела. Круглолицый, высокий, с усами «под Нестора Ивановича», он производил впечатление человека мягкого, сговорчивого. Но как позже убедился Кольцов, внешность Каретникова была обманчива. Был он трудно сговорчивым, на редкость упрямым, а порой и излишне жестоким.
Свой кабинет он расположил в большой гостевой горнице, обставленной с дешёвым купеческим шиком, где с трудом уживались рядом ампирная мебель и тяжелые, кованные медью неуклюжие и тяжелые крестьянские сундуки (скрыни), сулящие счастливую жизнь. Вырезанные из кости слоники соседствовали с богатым майсенским фарфором, дорогие картины – с бумажной мишурой. Лишь большая и подробная карта Крымского перешейка потеснила на одной из стен бумажные цветы.
Кольцову понравилось, что Каретников не сделал в кабинете никаких перестановок. Это говорило о нём, как о человеке деловом, целеустремлённом, не обращающем никакого внимания на свой быт, на удобства, уют.
Каретников тоже выжидал паузу. Они, как боксеры, ожидавшие гонга, откровенно рассматривали друг друга. Затем Каретников спросил:
– Ну и как жить будем? Скажу сразу: не люблю, когда шо-то в себе, а потом где-то там кому-то на ушко. Люблю, шоб – в глаза. Само злое, но – в глаза.
– Сойдёмся, – коротко сказал Кольцов.
– И давай зразу, ще на берегу договоримся. Советы воспринимать буду, а вот командовать вдвоём не умею. И привыкать не стану. Шо не по нраву – скажи. Если соглашусь, исправлю. А если не исправляю, стерпи. И не мешай. Это тебе не Красна армия, где вы мужика по струнке строите. У нас вольнолюбивые мужики, с характерами. Деды-прадедеды запорожскими казаками булы. Приказами имы не покомандуешь. Ладком з нымы надо, уговорамы. А не то, на коня – и до дому!
– Для меня это не слишком привычно, но понятно, – вопреки ожиданиям Каретникова, Кольцов не насупился, а, наоборот, дружелюбно ему улыбнулся. – Думаю, мы не только сработаемся, но и сдружимся.
Дверь в кабинет резко распахнулась, и в проеме встал высокий сутулый усач с обмотанной шарфом шеей.
– Шо тебе, Петро? – Обернулся на дверь Каретников и затем, взглянув на Кольцова, представил вошедшего: – Мой начальник штабу Гавриленко!
Начальник штаба двинулся к столу, а следом за ним в горницу с опаской протиснулись человек десять взъерошенных мужиков.
– Вот, Семён, до тебя просются, – простуженным голосом сказал Гавриленко, но, поймав на себе гневный взгляд Каретникова, сразу сориентировался: – Я и докладаю, Семён Мыкытович, до вас рвутся.
– Шо за люди? Откуда?
Мужики загалдели, перебивая друг друга. Каретников пытался что-то понять, но не смог. И тогда он грохнул кулаком по столу, крикнул:
– А ну! Ти-хо! Шо за цыганский табор? Нехай хтось один ваше дело перескаже! Хто пограмотнее!
Мужики посовещались и вытолкнули из своего круга маленького тощего мужичка в сбитом на затылок заячьем треухе. Вид у мужичка был задиристый, он походил на драчливого петуха.
– Мы, как бы это сказать, от общества… как её…делегация, – начал мужичок. – Дело у нас простое. Сами мы – иркутские, там совецку власть устанавливали. Ванька Романов нас до кучи собрал и обманом сюда. Назвали Тридцатой сибирской. А тут…
Мужичок в нерешительности смолк, оглянулся на своих.
– Говори, чего там!
– Выкладай всё, без утайки! – поддержали своего выдвиженца мужики.
– Я и говорю! Поглядели мы на совецку жисть, пока сюда ехали, и промеж себя так решили: нам такая совецка власть пока ещё не очень подходит. Мы бы и не против, но чтоб без большевиков, – закончил мужичок-грамотей свою речь.
– Нам бы до вас! Очень нам вашая власть нравится, – сказал кто-то из «делегатов».
Каретников выразительно взглянул на Кольцова, дескать: обрати внимание! Но тот слушал, никак не выказывая своего отношения к происходящему. Махновщина уже давно стала явлением, распространившимся за пределы левобережья Днепра, и он, отправляясь сюда, был готов к подобному.
– А откуда вы знаете, какая у нас власть? – спросил Каретников.
– Известно какая – анархическа. Мы там, у себя в Сибири, ваши листовки читали. И уже здесь с мужиками толковали. Большинство сходится на том, что нам её подменили…
– Кого? – не понял Каретников.
– Я и говорю, совецку власть, – несколько стушевался грамотей. – Обещали одно, а выдали, вишь ли, другое. Как на ярмарке. Там тоже такое фармазоны проделывают.
– И чем же это перед вами большевики провинились? – не выдержав, вмешался в разговор Кольцов.
– Чем, чем?.. – стушевался оратор. – Известно, чем…
– Землю ещё в семнадцатом обещали раздать, а где она? – пришел на помощь грамотею кто-то из его окружения.
И посыпалось.
– Последнее из амбаров выгребают!
– Продотряды, заградотряды!
– Слух прошёл, коммунии затеяли.
– У их там всё обчее, даже бабы.
– Я свою отдал бы в коммунию, можа мне каку помоложее выпишуть, – осклабился своим беззубым ртом дедок.
– Тихо! – придя на помощь Кольцову, вновь повысил голос Каретников. – Шутки в таком деле не принимаю. Я и сам, если по делу, могу пошутковать. Если вы с Сибири до нас за землёй пришли, то вон за Сивашом Врангель. Он ещё летом манифест насчет земли объявил.
– Врангель нам не подходит. Он не задаром – продавать её будет. А кто купит? Известно, богатеи. Тот же помещик.
– Всё знаете, а дураки! – сказал Каретников и, выждав, когда все смолкнут, перешел на доверительный тон. – Хочу открыть вам один секрет. Это уже без всяких шуток. Малость вы опоздали. Чуток бы раньше, приняли бы вас до себя с дорогой душой. А сейчас – всё! Лавочка закрылась!
Примечания
1
Вячеслав Рудольфович Менжинский (19 (31) августа 1874, Петербург – 10 мая 1934, дача Горки-6, Архангельское Московской области) – советский партийный деятель, чекист, преемник Ф.Э. Дзержинского во главе ОГПУ (1926–1934).
2
ВЧК СНК РСФСР – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Позже Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности при Совете народных комиссаров РСФСР – орган по защите государственной безопасности СССР с 20 декабря 1917 до 6 февраля 1922 года.
3
Фармазон – вольнодумец, нигилист, во время Гражданской войны вошло в обиход, как мошенник.
4
Каптенармус – унтер-офицерское воинское звание, военный чин и должность в роте (батарее, эскадроне) русской армии ниже XIV класса в Табеле о рангах, ведающего учетом и хранением имущества и выдачей провианта, а также оружием, снаряжением и одеждой (в России – с конца XVII в. по 1917 год, в советский период – с 1918 года до конца 1950-х гг.)
5
Филипп Кузьмич Миронов (1872–1921) – казак, советский военачальник, командарм. Легендарная личность. Во время Гражданской войны 1918–1920 гг. командовал крупными войсковыми формированиями, включая Вторую конную армию. Убит часовым во дворе Бутырской тюрьмы. Реабилитирован Военной коллегией Верховного суда в 1960 году «за отсутствием состава преступления».
6
Семён Михайлович Будённый (13 апреля (25 апреля) 1883 года – 26 октября 1973 года) – советский военачальник, участник Гражданской войны, командующий Первой конной армией, один из первых Маршалов Советского Союза, трижды Герой Советского Союза.
7
Лафитник – название, которое простой люд дал во второй половине XIX века округлым винным рюмкам в отличие от гранёных конусообразных водочных, делавшихся из толстого стекла, с тяжёлыми, устойчивыми ножками. Название дано по имени распространённого «барского» красного вина – лафита. Уже с конца XIX века и в начале XX века лафитником называли всякую рюмку (независимо от формы) из тонкого, дорогого по понятиям того времени стекла, а тем более рюмки, снабжённые украшениями. В XX веке лафитник – это уже всякая дорогая рюмка, в том числе и хрустальная.
8
Апанасенко Иосиф Родионович (3 апреля (15 апреля) 1890 года – 5 августа 1943 года) – советский военачальник, генерал армии.
9
Пётр Петрович Ласси (30 октября 1678 года – 19 апреля 1751 года) – генерал-фельдмаршал российской армии (1736). Ирландец родом, с 1700 года на русской службе. В турецкой войне 1736–1737 гг. начальник отдельного корпуса.
10
Михаил Васильевич Фрунзе (21 января (2 февраля) 1885 года, город Пишпек (ныне Бишкек) Семиреченской области Туркестанского края – 31 октября 1925 года, Москва) – революционер, советский государственный и военный деятель, один из наиболее успешных военачальников Красной армии во время Гражданской войны, военный теоретик.
11
Лев Николаевич Задов (Лёвка Задов, партийный псевдоним – Лев Зиньковский; 11 апреля 1893 года – 25 сентября 1938, Киев) – начальник контрразведки Революционной повстанческой армии Нестора Махно, позднее советский чекист.
12
Михаил Архипович Фостиков (25 августа 1886 года, ст. Баталпашинская – 29 июля 1966 года, Белград) – русский военачальник, участник Гражданской войны, генерал-лейтенант. Организовал Повстанческую армию из нескольких тысяч казаков, бежавших от красного террора. Награждён бароном Врангелем орденом Св. Николая.
13
Александр Павлович Кутепов (16 сентября 1882 года, Череповец – не ранее 26 января 1930 года) – российский военный деятель, генерал от инфантерии (1920), активный участник Белого движения. В 1928–1930 гг. – председатель Русского общевоинского союза (РОВС).
Фёдор Фёдорович Абрамов (4 января 1871 года – 10 марта 1963 года) – русский военачальник, участник Русско-японской и Первой мировой войн, один из руководителей Белого движения во время Гражданской войны в России. В феврале 1919 года, командуя группой войск, в сложнейших условиях отразил наступление Красной армии на Новочеркасск. С ноября 1919 года – инспектор кавалерии Донской армии. В апреле 1920 года сформировал из эвакуированных в Крым казачьих частей Донской корпус, командовал им во всех боях в Таврии летом – осенью 1920 года.
14
Контр-адмирал Дюмениль, командующий французской эскадры в Чёрном море. Осуществлял командование с крейсера «Вальдек-Руссо», который использовался для поддержки русских белых войск и флота (1919–1920).
15
Яков Александрович Слащёв-Крымский (29 декабря 1885 года – 11 января 1929 года, Москва) – русский военачальник, генерал-лейтенант, активный участник Белого движения на юге России.
16
Маштак – небольшая приземистая лошадка, калмыцких или казахских кровей.
17
Каганец – светильник, состоящий из черепка с салом и фитиля.
18
Сволок или матица – основная опорная балка, поддерживающая в деревянных постройках потолок. На безлесном юге Украины эта балка называлась сволоком.
19
Постолы – грубая обувь из целого куска кожи, стянутого сверху ремешком.
20
Иван Гаврилович Барбович (27 января 1874 года – 21 марта 1947 года, Мюнхен) – генерал-лейтенант кавалерии (1919). Деятель Белого движения в России. Организовал конный отряд из своих бывших однополчан, во главе которого выступил 26 октября 1918 года на соединение с Добровольческой армией генерала А.И. Деникина. С апреля 1920 года – командир 1-й Сводной кавалерийской дивизии в Русской армии генерала П.Н. Врангеля, участвовал в боях в Таврии. 19 июля 1920 года был произведён в генерал-лейтенанты. В сентябре – ноябре 1920 года – командир конного корпуса. Награждён учреждённым Врангелем орденом Св. Николая 2-й степени за доблесть и самоотвержение, многократно им проявленное в целом ряде боёв.
21
Распадок – мелкая ложбина или небольшая боковая долина, выходящая в главную; длинный овраг.
22
Клуня – помещение для молотьбы хлеба и складывания снопов.