А осень все не наступала. Тучи проносились над башнями и высокими кровлями, ветер рвал и терзал мутные пелены, черные волокна в небесах складывались в фантастические фигуры, которые тут же растворялись и перетекали друг в друга… а дождя не было – того самого дождя, который ежегодно проклинали и о котором теперь мечтали люди в осажденном городе.
Отряд Воттвулька кружил около Айхерна и не предпринимал ничего, Железная Рука искал встречи с солдатами Ордена, те отступали, не принимая боя. Конечно, если бы Лорду захотелось, он сумел бы навязать воинам Ордена битву, либо заставил бы покинуть окрестности города… но, вероятно, Капитана забавляла эта игра в кошки-мышки. Ройнгард развлекался, пока плотники готовили технику.
Тем временем третий этаж осадной башни стал одеваться досками. Горожане с тревогой наблюдали сквозь бойницы, какие материалы и приспособления сносят на строительную площадку. Некоторые утверждали, что заметили цепи и бревно с окованным сталью концом. Работы продолжались и ночью – при свете костров и факелов, поэтому многое происходило под покровом темноты и осталось незамеченным со стен.
Бюргеры на площадях тренировались управляться с мечом и щитом. Многие стремились навесить на себя как можно больше металла, покупали тяжелые кольчуги, шлемы с массивными гребнями, здоровенные мечи – такие тяжелые, что после трех-четырех ударов неопытный вояка чувствовал усталость… зато присутствие огромного количества металла на теле давало иллюзию уверенности.
Оружие и доспехи дорожали в Айхерне даже быстрей, чем продовольствие, однако оружейники не радовались прибылям. К тому же у них вышли припасы. Подмастерьев кузнечного цеха теперь частенько можно было застать на Королевском холме, они разыскивали на развалинах старый металл – гвозди, клинья, обломки оконных рам… выдирали заржавленные петли из трухлявых дверных косяков.
Каждый день – верней, каждую ночь – город покидали беглецы. Им не препятствовали, городской Совет запретил выносить из Айхерна продовольствие, а на серебро, золото и всевозможные ценности запрет не распространялся. Кому было что спасать – спешили покинуть обреченный город. Вокруг Айхерна кружили конные разъезды людей Лорда Тьмы. Иногда со стен горожане видели схваченных ими земляков, но многим наверняка удалось скрыться. Это вдохновило новых беглецов…
Наконец строительство осадной башни было завершено. Четыре этажа, нижние собраны из мощных дубовых балок, передний фас, обращенный к городским воротам, снабжен створками размером с небольшие ворота. Третий этаж располагался на уровне бруствера и также имел двустворчатый вход, но поменьше, в рост человека, а верхняя площадка – широкая, с дощатыми бортами, оборудована бойницами для стрелков. Когда башня приблизится к стенам, этот уровень будет возвышаться над защитниками. Над всем – четырехскатная кровля с флагом Лорда Тьмы Капитана Ройнгарда.
Мастера Железной Руки начали обивать стены бычьими шкурами, и жители догадались – завтра штурм.
* * *
К замку Феттаха Корди приблизился перед рассветом. Лучшее время – хищники возвращаются в логова, а травоядные спят – чутко спят, прядая ушами, вздрагивая при каждом новом звуке и даже в забытьи втягивая сырой лесной воздух чувствительными ноздрями. Неподалеку от лесного дома Лорда протекал ручей, его берега были вытоптаны и разбиты в полужидкую грязь лапами четвероногих подданных Повелителя Зверей. Часть пути Корди проделал по руслу – журчание потока заглушало звук шагов, а влажный ветерок, сопровождающий быструю воду, растворял запах человека. Между ручьем и темной громадой строения расстилалась широкая поляна. В сером сумеречном свете она казалась сотканной из тумана, но под стенами лежала густая тень. Здесь не было смысла таиться и прятаться – если из дома наблюдают, то на поляне скрыться невозможно.
Юноша выбрался на берег и быстро зашагал к дому – в черную тень. Насколько можно было разглядеть, несколько вековых дубов росли сквозь здание, они же и являлись опорами для стен. Тот, кто возводил дом Феттаха, сумел ловко встроить перекрытия и этажи таким образом, что они опирались на мощные стволы живых деревьев, но рост последних не ломал искусственно добавленных частей. Дворец состоял из отдельных галерей и комнат, частью соединенных подвижными лестницами, а частью – гибкими подвесными галереями. В итоге вышло нечто совсем уж чудовищное. Замок Повелителя Зверей постороннему наблюдателю должен был казаться застывшим хаосом, бесформенным нагромождением досок и канатов, однако обитатели умели ориентироваться в лабиринте переходов. Должно быть, помещения дворца поднимались вверх по мере того, как вытягивались лесные великаны. Новые этажи добавлялись снизу, а не сверху, и старый вход поднялся на порядочную высоту – теперь, чтобы попасть внутрь, следовало взойти по лестнице. Лестница – массивная, тяжелая, с широкими, но невысокими ступенями, подходящими для четвероногих ходоков, крепилась к вбитым в землю столбам. А возможно, это были не столбы, а отесанные стволы молоденьких дубков, выросших из желудей старых деревьев, которые держат дворец? Лестница и столбы снизу были обильно политы мочой и секретом хищников и воняли соответственно.
Раздался глухой вой – едва слышный, приглушенный. В протяжном реве мешались тоска, неутоленная злоба и отчаяние. Корди остановился и прислушался, обитатели дворца не спешили на звук и вообще не показывались – наверное, подобное здесь никого не удивляет. Вой повторился – на этот раз коротко, но юноша разобрал, что звук исходит из-под земли. Похоже, под дворцом имеются глубокие подвалы. И там некто… или нечто – исходящее злобой.
Корди, ступая мягко и тихо, приблизился к столбам. Юноше почудилось движение – и он, не задумываясь, выбросил руку. Пальцы сомкнулись на теплом, покрытом перьями. Ворон, один из старых приятелей Феттаха, пристроился на плоской верхушке столба. Корди сдавил кулак, выворачивая птичью шею. Ворон издох, тихо хрюкнув. Он так и не проснулся.
Юноша замер, прислушиваясь. Что-то зашевелилось под лестницей, в черной тени. Что-то огромное, мягкое.
Корди осторожно опустил тушку мертвой птицы и положил ладонь на рукоять меча. То, что возилось и дышало под лестницей, не показывалось. Собиратель решил не оставлять за спиной неизвестного великана. Он отошел, чтобы, сунувшись вплотную, не оказаться в лапах обитателя темной ниши. Главное – не сближаться. Такой большой зверь наверняка не может двигаться быстро. С безопасного расстояния Корди заглянул под лестницу. Сперва очертания туши показались ему невероятными, не похожими ни на что – огромное жирное туловище без головы, потом он сообразил, что это медведь, но очень уж крупный. Спит, опустив башку на сложенные лапы, огромная спина высится как гора, ее подпирает чудовищно толстое брюхо.
Прежде Корди не думал, что медведь способен достичь подобных размеров. Или виной – магия Феттаха? Кажется, голова зверя весит не меньше, чем юноша. Опасная тварь! И живет под лестницей, должно быть, это страж Феттаха. К счастью, сейчас медведь спал.
Корди отступил и задумался. Убить спящего зверя можно – если действовать быстро. Но сделать это бесшумно не удастся. Зверь умрет не сразу, даже если поразить его в сердце, и, умирая, будет шуметь, поднимет на ноги обитателей дворца… вернее, не на ноги, а на лапы. А если этот зверь здесь не один?
Но ничего лучшего Корди не сумел придумать. Как ни верти, начать следует с этого, наверняка очень опасного противника. Юноша вынул меч, бросился к спящему зверю и всадил клинок в глазницу. Клинок прошел удивительно легко, погрузился на две трети длины, проткнул мозг. Тут медведь взревел, поднимаясь на лапы и умирая. Рукоять с невероятной силой дернулась в ладони Корди, огромная спина уперлась в лестницу – зверь не остался на четырех лапах, он вздымался на дыбы, лестница затрещала, ломаясь посередине, со звоном лопнули удерживавшие ее канаты, Корди вцепился в оружие обеими руками, подошвы оторвались от земли, рядом хлестко ударил обрывок веревки… Юноша ощутил, что летит, выпустил рукоять… перевернулся, ударился спиной о твердое, вцепился в подвернувшуюся ветку, подтянулся. Медведь уже ревел тише, с каждым хриплым выдохом из пасти и ноздрей выплескивались тугие струйки.
А дворец просыпался – Корди слышал мягкий топот лап, где-то над головой захлопали большие крылья, кто-то пищал, кто-то отрывисто тявкал. Если Феттах хоть немного преуспел в своих ученых занятиях, звери обнаружат мертвого стража и поднимут тревогу. Должно быть, известят хозяина – известят не сразу, а когда разыщут в лесу, ибо здесь Лорда нет. Корди не чувствовал присутствия Лорда Тьмы поблизости, где-то в глубине под дворцом таились сгустки зла, даже довольно крупные, но мощного черного сияния, какое пылает в груди любого Спасителя Мира, собиратель не ощущал.
Юноша высмотрел над головой удобную ветку, перебрался повыше, затем еще и еще. Он полз к верхним этажам. Пусть звери ищут чужака у входа, рядом с убитым медведем, а Корди начнет сверху.
* * *
Ленлин был в восторге – въезд в Раамперль обернулся триумфальным шествием. Поэт снова и снова распевал куплеты вперемежку о волке и о Прекрасном Принце, толпа шагала за их повозкой, встречала радостным воем всякое слово Ленлина. Толпу завести легко, а весть о гибели Лорда Тьмы оказалась именно такова, что люди увлеклись и заинтересовались.
У перекрестка добродушный купчик, который позволил им ехать на собственной телеге, развел руками – ему на рынок. Поэт спрыгнул на мостовую, подал руку Элине. Девушка хмурилась, ей надоело поминутно размахивать красным халатом и повторять: «Ну да, да, убил Прекрасного Принца, да… убил Прекрасного Принца, да, да…» – хотя ее ответов почти не слушали.
А вокруг шумела толпа. Люди требовали петь еще, предлагали пустить по кругу шапку. Ленлин выбрал подходящее местечко, груду камней и досок, сваленных на углу, – кто-то собирался подновить дом. Элина тем временем отвязала от телеги лошадку Корди. Взобравшись на штабель, блондин тряхнул шевелюрой и объявил:
– Спою еще разок! А потом – в «Большую кружку»!
– В «Большую кружку»! – подхватила толпа. – Давай, парень, пой! Пой про дохлого Прекрасного Принца! Давай, давай! Эй, дайте кто-нибудь шляпу, я за такую новость шульдов не пожалею!
– А я пятак дам!
– И я!..
Ленлин запел. Он видел вокруг радостные лица, блестящие глаза, улыбки… Поодаль остановилась группа орденских воинов в белом, они сидели на лошадях и глядели на поэта с Элиной поверх голов зевак. Позади всадников – выкрашенная в серое тележка, воины окружали ее, как будто охраняли от толпы. Эти не улыбались. Ленлин заметил, что самый молодой из орденских, похоже, разругался с прочими, сердито махнул рукой, спрыгнул на мостовую и стал обходить слушателей, протягивая шлем. Зазвенели монетки.
Теперь Ленлин исполнил обе песни от начала до конца, не путая куплетов. Потом поклонился и спрыгнул с импровизированного подиума. Толпа взвыла – горожане рукоплескали и орали. Элина даже растерялась и непроизвольно сделала шаг назад, за спину поэта. Тут к ним протолкался молодой орденский воин и протянул шлем. Он ужасно смущался и покраснел, когда обратился к Элине:
– Найдется куда переложить?
Девушка вытащила из-за пояса Ленлина кошель и протянула воину. Тот ссыпал деньги и, глядя под ноги, спросил:
– А это правда? Насчет Лорда Тьмы?
Толпа выла, а юноша говорил тихо, но Элина расслышала. Или просто догадалась – этот вопрос ей сегодня задавали раз сто, наверное.
– Правда, – кивнула девушка, – мы с Корди его убили. Нет больше Алхоя Прекрасного Принца.
Потом неожиданно для себя самой добавила:
– Пойдем с нами, а? Здесь есть какая-то «Большая кружка»… Меня Элиной зовут.
– А меня Кервином… Я не могу с вами, мне и так влетит за то, что я подошел. – Оба оглянулись – орденские по-прежнему маячили в отдалении. Они не спускали глаз с пришельцев, и лица у всех были очень серьезные. – Если получится, я потом в «Большую кружку» приду.
Певец тем временем нес какую-то белиберду насчет пришествия героя, который победит зло в Круге. Элина ткнула его локтем и буркнула:
– Идем в твою «Большую кружку», нам денег дали. А свои глупости будешь рассказывать по дороге.
Ленлин не обиделся, он улыбался широко и беззаботно, потому что его песни всем нравились и потому что все кругом тоже улыбались. Легкомысленному бродяге этого было довольно, о деньгах он вовсе не думал.
В «Большой кружке» гостей уже ждали. Хозяин каким-то образом прослышал о пришельцах и был готов к их появлению. Встретил у дверей, умильно улыбаясь, широко повел рукой, приглашая в зал:
– Отважным героям – честь и место! Позвольте угостить, дорогие мои! Заходите, выбирайте стол, ешьте, пейте, шульда не возьму, ежели почтенный поэт изволит немножко спеть…
– У нас есть деньги, чтобы расплатиться… – начала было Элина.
Блондин отстранил девушку и заявил:
– Спою! Конечно, спою! И не немножко, а очень даже множко! Только вот поесть бы сперва, дух перевести… мы с утра в дороге.
– Конечно, конечно. – Толстый хозяин засуетился, провел к столу, самолично отодвинул стул, помогая Элине расположиться. Девушка фыркнула, но воспользовалась любезностью.
А следом ввалилась толпа – такая, что и места не хватило, люди начали ссориться, но хозяин объявил: ради такого случая сделает исключение, выставит вдоль стен лавки и велит прислуге обходить гостей, принимать монету и наливать. Вообще-то, в «Большой кружке» строго, иначе, нежели за столом, пить не позволяется, да ведь праздник нынче! Не каждый день приходит такая славная весть! Нет больше Алхоя! Сгинул проклятый Лорд!
Вокруг зашумели, несколько человек принялись колотить пустыми кружками, требуя пива. Им захотелось непременно выпить за упокой черной души Прекрасного Принца. В помещении сразу стало душно, и хозяин велел распахнуть пошире окна. Элина увидела – на улице тоже собралась толпа. Эти одеты победней – должно быть, жалеют денег на пиво, но хотят послушать песни Ленлина хотя бы через окошко. Девушка удивилась – да что такого в Ленлиновом искусстве? Ей ни капельки не нравилось…
Тут появился хозяин с мисками – дорогих гостей явился угостить сам, оказать честь. Да и то понятно – прислуга сбивалась с ног, расставляя лавки и носясь с подносами да кувшинами. Элине стало скучно, а поэт чувствовал себя как рыба в воде – это и была настоящая жизнь, как он ее представлял…
Но начать песни Ленлин не успел – в дверях возникла суета, люди задвигались, освобождая проход. Даже кабатчик оставил гостей и устремился к входу, чтобы встретить новых посетителей. Оказалось, явились представители магистрата во главе с коротышкой – главой Совета. Предваряли его стражники, все как на подбор – усатые, дородные, краснолицые. Хотя им и без того уступали дорогу, слуги закона покрикивали и значительно помахивали дубинками.
Синдики прошествовали к столу, за которым устроились Ленлин с девушкой. Тем пришлось подняться и отвесить представителям власти поклон. Толстяк, возглавлявший процессию, откашлялся… прочистил горло… он не знал, с чего начать.
– Э… дошли, стало быть, слухи… слухи об… убиении Лорда Тьмы Алхоя, – наконец промямлил синдик.
– Ну, отвечайте! – прикрикнул стражник, выдвигаясь из-за спины начальства.
– А нас ни о чем не спрашивают, – буркнула Элина. Она и так-то была сердита, потому что вспомнила – здесь, на раамперльском рынке, ее продали слугам Алхоя, а из-за грубости стражника разозлилась еще больше.
Чтобы уловить настроение девушки, вовсе не нужно было являться тренированным собирателем зла, синдик прекрасно догадался, что собеседница не в духе. В другой ситуации он бы проявил характер, но сейчас ссориться с мелкой злюкой было не с руки. Толстяк снова откашлялся и движением руки остановил стражника.
– Э… милая дева, ответь, правда ли, что сей владетель… э… именуемый Алхоем Прекрасным Принцем, скончался?
– Скончался, – подтвердила Элина. – Той же самой смертью, какой девушек предавал. Вот его халат! Хотите примерить? В плечах будет широк!