Зато континентальная часть страны пришла в движение. В конце концов восточный Сантлак оказался взбаламучен, все спешили, вооружались, седлали коней и подновляли свежей краской гербы на ржавых щитах. Тех, кто остался дома, стращали, грозили скорым возвращением и карой тем, кто отстанет от общего дела – так что простодушные дуралеи вроде ок-Рейкра в самом деле поверили в скорое появление войска сеньоров. На самом деле сантлакские господа ничего не совершают быстро. Словом, сэр Войс имел достаточно времени, чтобы подчинить округу городка Трингвер.
Замки были заняты тильцами герцога Тегвина. В общем, численность имперской армии в результате этих операций сократилась совсем незначительно, место вассалов тильского герцога заняли местные коллаборационисты – еще менее надежные, чем воины Тегвина. Императора это не смущало, и, спустя неделю после торжественного вступления в Трингвер, армия двинулась на восток – к Энгре.
* * *
Войс вел имперское войско короткими переходами, от замка к замку, дозорную службу по-прежнему несли тильцы, им помогали местные сеньоры, они лучше знали местность. Пока шло покорение трингверского округа, Коклос избегал Алекиана, да и к Войсу наведывался лишь изредка – узнать, не стряслось ли чего необычного. Никаких существенных событий не происходило, и поскольку карлик уже получил от свежеиспеченного маршала все, что требовалось, Войс интересовал шута гораздо меньше.
Коклос занимался муштрой оруженосца. Полгнома прекрасно понимал, что отвага и предприимчивость не всегда могут заменить рост и силу, так что верзила оруженосец – ценное дополнение к отважному сэру Коклосу.
Керт Дубина оказался вовсе не таким уж непроходимым тупицей, за какого его принял Полгнома поначалу. Здоровяк был спокойным и медлительным, был тугодумом и нрав имел вялый, но если Керту хорошенько объяснить, что от него требуется – с третьего или четвертого раза Дубина понимал. Поскольку заняться было больше нечем, Коклос терпеливо объяснял и по третьему, и по четвертому, а если требовалось – то и по десятому разу.
Сидя у костра в лагере под Трингвером и трясясь в повозке по разбитым ухабистым дорогам Сантлака, карлик терпеливо вдалбливал оруженосцу:
– Ты не должен никому верить, кроме меня, понял?
– Понял.
– Повтори.
– Чего?
– Кому ты должен верить?
– Ну…
– Не «ну», а верить ты должен только мне. Я, господин Полгнома, твой командир, ты должен верить только мне. Никому, кроме меня, не доверяй. Понял? Повтори!
– Да понял я…
– Так повтори!
– Чего?
– Ты никому не должен…
– Я никому не должен доверять, кроме… э…
– Кроме меня, твоего командира, господина Полгнома.
– Ну.
– Кому ты должен доверять?
– Ну, это…
– Жрать хочешь? Сегодня обеда не получишь, покуда я не услышу…
– Господин Полгнома, мой командир.
– И?
– Чего?
– Кому ты должен доверять?
– Господину Полгнома.
– И?
– И никому более. А обед-то скоро?
Покончив с простыми вопросами, Коклос перешел к вещам посложнее.
– Запомни, ты не будешь сражаться, не будешь трудиться, вообще у тебя житуха мировецкая при мне пойдет, понял? Не хлопай глазами!.. Ладно, вижу, что понял. Так вот, почему тебе такое счастье привалило?
– Потому что мой командир – господин Полгнома, благодетель.
– Ну ладно, ладно, я сейчас о другом. Ты пока что ешь, пей, отлеживай бока, но, когда придет время, мы с тобой должны будем спасти его императорское величество от страшной беды.
– Понял.
– Хорошо, коли так. Когда придет срок, придется подраться и потрудиться. Очень недолго, а потом – много всяких наград. Ты только меня слушайся.
– Понял.
Верзила уже смекнул, что от него пока требуется немного – кивать да соглашаться.
– Понял? Тогда повтори.
– Я буду жрать и бездельничать. Когда скажете, господин, пойду и это.
– Чего?
– Ну, чего… чего скажете.
– Слава Гилфингу, Керт! Ты на глазах становишься умнее. Вот что значит общество мудреца!
– Чего?
– Слушайся меня, и будешь сыт, одет и… да, чуть не забыл. Самое главное: никому не повторяй того, что слышал от меня.
– Ох…
– Чего вздыхаешь, Дубина?
– Как же мне жить, не повторяя стольких важных слов? – Керт принялся загибать пальцы, каждый из которых толщиной едва уступал коклосовой руке, – и слова-то какие важные: сыт, одет, понял, забыл, господин… чего еще? А! Подраться, потрудиться… Хотя без этих слов я бы еще сумел как-то обойтись… но сыт и одет! Без этого не можно!
– Керт!
– А?
– Иногда я забываю, кто из нас Дубина.
– Гы-ы…
– Тьфу, надоел.
Коклос тяжело вздохнул, приподнял полог фургона и уставился наружу. Кавалькада замедлила ход, возницы придерживали повозки, потому что впереди остановились всадники. Что-то произошло.
– Ладно! Сиди здесь, – Полгнома завозился, оправляя камзол поверх тонкой кольчуги, – я напомню братцу о себе. По-моему, что-то произошло, и я постараюсь разузнать новости. Ты сидишь здесь и охраняешь наше барахло, понял? Когда братец набрал в войско ванетское ворье, мне и тогда было неспокойно, но теперь в нашем войске тьма тьмущая сантлакских бездельников, и, стало быть, поклажа в опасности.
– Уж я уберегу, – уверенным тоном успокоил здоровяк, – ступайте смело, господин. И насчет обеда бы вам расстараться неплохо.
– Мудрая мысль, – одобрил карлик, осторожно пробираясь к выходу. – Керт, сэр Войс оклеветал тебя, когда назвал дураком. Ты же мудр, как весь императорский совет! А имперский совет так же мудр, как ты!
* * *
Карлик выбрался на облучок и поинтересовался причиной задержки. Возница пожал плечами – остановились повозки впереди, вот и он придержал лошадей.
– Ага, ну ладно…
Коклос отвязал своего серого, взобрался в седло и отправился вдоль вереницы телег и фургонов. Ему пришлось выждать, пока мимо пропылит колонна скверно одетых кавалеристов под ванетскими знаменами, потом Полгнома отъехал подальше от дороги, чтобы двигаться без помех. Пока он совершал эти маневры, колонна тронулась. Коклос приметил императорские знамена на невысоком холме и направил серого туда. Долговязая фигура Алекиана в алых доспехах виднелась издалека. Приблизившись, карлик разглядел Войса, герцога Тегвина и других вельмож. Произошло что-то достаточно важное, чтобы все эти господа собрались на совет, а продвижение войска было прервано на полчаса.
Полгнома двинул серого пони к холму, гвардейцы, оцепившие холм, пропустили карлика, не задавая вопросов – уж на такое его авторитета хватало. Пока что – хватало. Проталкиваясь на маленькой лошадке среди высоченных фигур рыцарей на боевых конях, Коклос бормотал:
– Надо же, меня забыли пригласить. Лучшие умы, твердейшие лбы нашей армии собрались на совет, все эти подмастерья цеха дураков! А верховного-то дурня не позвали! Что за глупости они собрались творить без моего ведома, спросили бы по-хорошему, я бы научил, мне не жалко. Глупости должны быть основательно подготовлены… Братец! Эй, братец! Почему же ты не велел пригласить своего главного дурака на это сборище тупиц?..
Карлик осекся – он сообразил, что его не слушают. Никто из собравшихся на плоской вершине бугра, не обращал ни малейшего внимания на прибытие главы дурацкого цеха империи. Общее внимание было приковано к пожилому толстяку на уставшей лошади. Рослый император горбился, чтобы лучше слышать.
На вновь прибывшем была тяжелая кольчуга, из-под помятого шлема клочьями торчали пропитанные потом седые пряди. Всадник был плотным, коренастым, массивным. Конь старика дышал тяжело, на попоне проступили мокрые пятна, белый плащ наездника забрызган грязью – видно было, что издалека прискакали. Позади воина жались спутники – несколько мужчин, также вооруженных и на усталых лошадях. У двоих Коклос приметил кровь на повязках, явно наложенных наспех. Эти совсем недавно успели подраться. И… что-то было в их облике странное. Знакомое, но… Коклос подобрался поближе и стал слушать.
– Ирс, сущее гангмарово проклятье, мерзкий человек, – сиплым голосом вещал седой воин, – поднял на дыбы всю Энгру, да что там – весь Сантлак! Воистину, поганое семя может испортить доброе поле…
Старик смолк, стащил шишак, оттянул кожаный подшлемник и пригладил грязной ладонью шевелюру. Потом вытер мокрую ладонь о плащ.
– Рассказывайте, ваше священство, – поощрил Алекиан.
Священство! Так это сантлакский епископ, догадался Коклос. Точно, он, больше некому здесь так называться! И его люди – это же священники! Вот что в них было странного, они же вооруженные клирики! Вот ведь какой народ здесь, в Сантлаке, воинственный, даже попы.
– Ирс… Я, ваше императорское величество, никогда не видывал на Большом Турнире этакого порядка! А ведь этот турнир, как-никак, пятый на моей памяти! Обычно господа съезжаются из ближних и дальних краев, это занимает больше месяца.
– Оно и понятно, – вставил Войс. – Сантлак обширная страна…
– А тут они начали немедленно! Этот мерзавец собрал в Энгре толпу голодных псов, – епископ затряс мокрыми от пота багровыми щеками, – показал кость – они и рады лаять по его свистку! Начали немедленно, а Ирс велел сбить из досок большие щиты… такого я прежде не видел. На щитах вывесили гербы, чем больше побед – тем выше поднимается щит. Вновь прибывшие начинают с нижней позиции, победители карабкаются вверх… О, Гилфинг Светлый, как ловок оказался сей плут! Опоздавшие к началу Большого Турнира дрались между собой, и люди Ирса поднимали гербы победителей выше на этих досках. По королевству прошел новый слух, будто опоздать к началу Большого Турнира – вовсе не значит лишиться права на участие. Нет, прежде подобного не случалось. Прежде – как? Опоздал, значит, не участвуешь! А сколько, представьте, бывало обид, если некий болван приезжал в Энгру слишком поздно…
– Увы, Ирс ловок и предприимчив, – кивнул Алекиан, зачарованный рубин на алом шлеме испустил длинные лучи. – Мой несчастный отец, великий Элевзиль, хорошо воспитал слуг, которые впоследствии отплатили ему черной неблагодарностью.
– Увы, ваше императорское величество, – подхватил прелат, – под рукой Ирса дело сладилось удивительно быстро. Даже опоздавшие дворяне – и те не возмущались, как обычно бывало. Им же не отказывали в участии, но показывали доски с гербами, объясняли, сколько благородных воинов придется одолеть в поединках, чтобы подняться к верхней строке… уже на третий день отказывались почти все опоздавшие… но, думаете, они перестали объявляться?
– Нет, не думаем, – молвил Алекиан.
– Хо! Что ни день, новые толпы оборванцев! Каждый со своими ржавыми железяками, никому не ведомыми гербами, оравами вечно голодных прощелыг оруженосцев!
– И, разумеется, порядок на ристалище был отменный, – вставил сэр Войс, – можете назвать нам имя победителя, ваше священство?
– Я сбежал! Да! – старик потряс красным кулаком. – Не стал дожидаться окончания боев! Люди Ирса следили за мной, собрали рыцарей в погоню, но мы пробились.
Епископ махнул рукой, указывая сопровождавших его клириков. По виду смиренных иноков несложно было понять, как тяжело им далось бегство, помятые шлемы, изломанные щиты и кровь на повязках выглядели вполне красноречиво.
– Теперь кто бы ни выиграл последние поединки, а короля эти недостойные твари не получат! Нет епископа, и некому возложить венец на голову мятежника!
– И верно, – Алекиан снова покачал головой, – ловкий маневр, ваше священство! Без епископа им не удастся короновать победителя Большого Турнира.
– Тем охотней они выступят против нас, – хмуро буркнул Войс. – Преследователи из Энгры столкнулись с нашим авангардом. Теперь они знают, что епископ с нами, Ирс знает. Им нужен Сантлакский епископ, чтобы короновать победителя.
– «Их много… Они идут сюда…» – припомнил Коклос. – Как там вещал перепуганный господин ок-Рейкр? Сейчас мы услышим все то же самое в исполнении мужественного епископа. Впрочем, счастлива империя, ибо ее интересы в этом диком краю отстаивает сей дикий прелат. Не будь его священство столь же буен да неистов, как и здешнее дворянство, нам пришлось бы иметь дело с новым сантлакским королем. Надо же! Сбежать с коронации… Поступок мужественный и действенный, однако подобное приличествует не смиренному слуге гилфингову, а тупоголовому буяну … Воистину, Пресветлый являет свою силу посредством простецов!
Глава 3
Юго-восток Ванета
Случается, в суровую годину героем становится тот, от кого меньше всего ждали подвига в более спокойные времена. Случается, великий человек живет тихой незаметной жизнью, и ему не случается испытать себя в боях и лишениях… Но едва пробьет его час – и неведомый дотоле муж выпрямится во весь рост, расправит плечи… не таков был Роккорт ок-Линвер. Поставить перед стариком простую задачу – скажем, у врага столько рыцарей, столько-то стрелков – и он бы отлично справился! Не задумываясь, отдал бы приказ, расставил войска, возглавил атаку кавалерии… но ведь нет – противник, коварный чародей, вывел в поле невероятных воинов. Как совладать с новым оружием некромантов, капитан не знал. Он был хорошим солдатом, Роккорт ок-Линвер, но здесь и сейчас требовался другой военачальник.
Сам же сэр Роккорт старательно делал вид, будто знает, что делать. Он отвел гвардию подальше от неприятеля, отправил посыльных на поиски разбежавшихся ванетских солдат и стал думать. Мысли ворочались в голове тяжело и, кажется, скрипели так же, как и старческие суставы. По крайней мере, рассудил сэр Роккорт, враг не может передвигаться быстро – кавалерии у чернокнижников нет, а великаны в броне – и вовсе тихоходы, даже хромой от них удерет без труда. На этом и следует выстроить тактику! Решение было принято – все-таки многолетний боевой опыт что-то да значит.
Ок-Линвер велел устроить лагерь у перекрестка торговых путей к северо-западу от осажденного врагом Аднора; о том, что город пал, пока что было неизвестно. Позиция, занятая капитаном, позволяла уследить любые перемещения врага, и прикрывала столицу. Сэр Роккорт отправил усиленные дозоры наблюдать за действиями черных магов, а сам засел сочинять доклад в Ванетинию. Разумеется, писал старик не собственноручно, он был неграмотен, зато в составлении рапортов ок-Линвер поднаторел не меньше, чем в искусстве войны, при покойном императоре ценилось умение четко выстроить донесение. Ок-Линвер описал неприятельскую армию, назвал ее сильные и слабые стороны. Разумеется, объяснил, что победа над таким противником – дело трудное… и потребовал подкреплений. Поскольку приходится иметь дело с колдунами, пояснил старик, ему требуются все маги и чародеи, каких только можно прислать из столицы. Солдат ок-Линвер не требовал, у него и без подкреплений приличный численный перевес…
К утру следующего дня начали подтягиваться ванетские отряды – те, что накануне сбежали с поля битвы, устрашенные грозными великанами. Между прочим, к войску капитана присоединился и граф Аднорский. Ок-Линвер не стал выказывать раздражения быстрой сдачей города, но подробно расспросил беглецов, сперва графа, затем – и его людей. Старика интересовали дальнейшие планы неприятеля, но, как явствовало из рассказов аднорских вояк, некромант и сам не знал, чего ему хочется… Странная война, неправильная.
Днем позже армия снова собралась под знаменами сэра Роккорта, и тот перенес лагерь поближе к неприятелю. Войско некроманта по-прежнему топталось подле захваченного города, маршал упражнялся с закованными в сталь болванами, и несколько дней прошло в ожидании.
Лазутчики ок-Линвера заметили движение на дорогах к востоку от Аднора – гевские разбойники спешили присоединиться к войску Кевгара. Нищие сеньорчики всегда поглядывали на ванетскую границу и постоянно были готовы поживиться, явись малейшая возможность. Теперь, когда черный маг – вроде бы, союзник королей Гевы – успешно берет города в земле императора, эти разбойники заторопились встать под его знамя. Рисп, которого некромант по совету принцессы Глоады неожиданно сделал правителем Аднора, ограбил город повторно, поспешно отправил добычу домой, и его обоз возбудил алчность соседей… Так что войско маршала чародея неожиданно стало увеличиваться. Кевгара это скорей раздражало, чем радовало, тем более, что он понимал: такие союзники разбегутся при первой же неудаче и даже при первой серьезной угрозе. Хорошие бойцы сейчас в Фенаде или на западной границе Гевы, а в Аднор стекается отребье, побоявшееся встать под знамена Гезнура… однако Глоада уговорила колдуна принимать всех, кто явится – мол, и им отыщется применение. Вновь прибывших отдавали под начало Риспу, тот, заполучив городок Аднор, из шпиона превратился в ревностного сторонника Кевгара, у гевцев такие переходы под другое знамя происходят легко. Впрочем, некромант был союзником короны, а донесения Рисп отправлял в столицу, как и прежде… словом, все могли чувствовать себя довольными.