У Ларисы глаза сделались круглыми. Такого от своей родной матери ей слышать еще не приходилось. Пожалуй, и ее отцу тоже. Это климакс?
– Люда, ну ты тоже, елки зеленые! – воскликнул Александр Никифорович.
– Спасибо, мамочка, – процедила Лариса, опасаясь, что опять расплачется. – Я поняла, что ты хочешь сказать. Ладно, я пойду, пока Максимка не начал капризничать.
Она поднялась и направилась в прихожую.
– Подожди! – попытался остановить отец.
Лариса сбросила тапки, накинула на плечо сумочку. Она удерживалась от истерики каким-то чудом.
– Перестань, не горячись! – крикнула мать.
– Все в порядке, мамуля! – Лариса, готовая к выходу на улицу, снова появилась в комнате. – Ни черта вы обо мне не знаете. И ни черта вы не поняли. Мне двадцать пять лет, у меня муж непонятно кто, на руках – пятилетний ребенок, а вдобавок ко всему еще и любящие родители. А я жить хочу не хуже других, и чтобы меня дома встречали с улыбкой и вкусной котлетой. Господи, я забыла, когда трахалась в последний раз!… Да что я вам объясняю!..
Она рванула к выходу.
– Лариса!..
– Пока! – бросила она и вылетела в подъезд, хлопнув дверью.
Возле баров и забегаловок на проспекте скапливалась молодежь. Лариса долго искала свободную лавочку, искала любое место, где можно было отдышаться. Вскоре она его нашла. Она почти с разбегу плюхнулась на скамейку, приютившуюся под мохнатой и запыленной елью, положила сумочку на колени, вытащила пачку сигарет. Кое-как справившись с дрожью в руках, прикурила от зажигалки и уставилась в темно-синее небо.
Послать всех… Денег на первое время хватит, вещей не так много, чтобы снаряжать для переезда грузовик. Есть неплохие варианты по съему квартиры – оплата невысокая, от работы недалеко. Вот только с мебелью не густо, но это можно как-то пережить. В общем, все не так уж и безнадежно, главное – не поддаваться панике и не суетиться.
На самом деле Ларисе очень хотелось поддаться панике. Более того, хотелось забиться в угол, накрыться одеялом и часок-другой пореветь. Она довольно долго надеялась, что может позволить себе расслабиться и переложить решение проблемы на чужие плечи. В качестве спасательного круга в ее мыслях возникал какой-нибудь большой мужик с волосатой грудью и большими руками, говоривший раскатистым басом и куривший «Беломор». Такие большие и добрые мужики всегда знают, что нужно делать, они не станут рассуждать о смысле жизни в тот момент, когда требуются решительные действия. Собственно, для этого они и существуют.
Лариса шмыгнула носом и заплакала. Большого и доброго мужика у нее не было даже в проекте, все приходилось делать самой и при этом стараться, чтобы никто не заметил стаю голодных кошек, скребущих на душе.
– Вам плохо? – донеслось справа.
Она не отреагировала. Не услышала.
– Девушка!
Лариса повернулась на голос. У края скамейки стоял невысокий молодой человек в светло-голубой рубашке навыпуск и джинсах. В руках он держал фирменный пакет магазина одежды с чем-то круглым и высоким внутри, похожим на пластиковую бутылку.
– Все в порядке.
«Сколько раз сегодня я произносила эту фразу?» – подумала Лариса.
Молодой человек нерешительно подошел ближе. Лариса уловила запах дорогого одеколона.
– Мне показалось, что вам нехорошо.
– Вы ошиблись, – ответила Лариса и в подтверждение своих слов громко шмыгнула носом.
– Вижу, – улыбнулся незнакомец. – Чтобы так скукситься на проспекте Ленина возле кафе «Солнышко», нужны серьезные причины. Я не помешаю?
– Нет. – Лариса перестала плакать, докурила сигарету и бросила ее в урну. Незнакомец смотрел на нее изучающе, но не слишком настырно. Он был довольно хорош собой.
– Вы, наверно, куда-то спешили, – сказала молодая женщина, раскрыла сумочку, достала зеркальце. – Со мной уже на самом деле все порядке, спасибо.
Парень ничего не ответил. Лариса опустила зеркальце, посмотрела на него и увидела улыбку во всю физиономию.
– Я догадываюсь, о чем вы думаете, – сказал он.
– О чем?
– О кофе.
В первую секунду в голове у Ларисы мелькнуло: «Чертовы пикаперы!» – но затем она с удивлением обнаружила, что не отказалась бы от большой чашки горячего латте.
– Я угадал?
– Ну… не знаю. Возможно. Но это не повод, чтобы…
– Не стесняйтесь. Я вас приглашаю.
Лариса дала себе на размышление всего несколько секунд. Она слишком устала, чтобы сопротивляться. Не все ли равно, с кем она выпьет сейчас этот гребаный кофе?
– Я не откажусь, молодой человек, но хочу сразу предупредить…
Незнакомец замотал головой.
– Девушка, это просто кофе. А если у вас проблемы со временем, я с удовольствием поймаю для вас такси. Годится?
– Вполне. Только такси я могу и сама поймать. – Лариса поднялась со скамейки. – Откуда вы вообще взялись, такой шустрый?
– Шел мимо, – пожав плечами, ответил парень.
В темно-синем «опеле», припаркованном у обочины, сидели двое. Водитель нажимал на кнопки автомагнитолы, пассажир на переднем сиденье курил и смотрел на двери кафе «Солнышко», за которыми только что скрылись молодые люди.
– Это он и есть? – спросил пассажир, выпустив струю дыма.
– Ага, – ответил водитель. – Не похож?
– Не фонтан, прямо скажем. Такого я бы одним ногтем.
– Ага, давай, только Палыч тебе потом все ногти повыдирает.
– Знаю. Он где-то здесь живет?
– Угу, внутри квартала. У него вечерами одна и та же дорога, так что если захочешь на него еще раз поглазеть, приезжай сюда завтра.
– Работает здесь?
– Да, на складе.
– Где?!
– На оптовом складе, шампунь отпускает, – хохотнул водитель. – С его-то талантами! Ты видел, как он девку склеил? Тебе такую месяц придется окучивать, и то не даст.
Он наконец отыскал интересующую его программу. В эфире резвилась Бритни Спирз.
– Кстати, вот тебе радио «Пилот». Люби и жалуй.
– Понятно, – отозвался пассажир.
– Слушай, Серый, поехали. Я свое дело сделал, показал его тебе, остальное меня не касается.
Серый задумчиво пошлепал губами, сделал две затяжки и выбросил сигарету в окно.
– Поехали.
Через минуту машина вырулила на середину дороги и помчалась к перекрестку.
Глава 3
Вечером в субботу под окном остановился белый «лэнд-крузер», покрытый внушительным слоем пыли. С высоты третьего этажа он напоминал перештампованный БТР, пропахавший не одну сотню километров под палящим солнцем пустыни. За рулем монстра сидел Кирилл Обухов.
Глеб вздохнул.
– Наташ, Толстый приехал, – сообщил он, закрыв дверь балкона. – А я-то надеялся, что передумает.
– Не дождешься, – отозвалась из соседней комнаты жена, – он никогда не отменяет вечеринок.
Глеб прошагал в прихожую, открыл входную дверь и высунул голову. С площадки первого этажа уже доносились тяжелые шаги Кирилла. Вскоре появился и он сам. Несмотря на свою роскошную комплекцию, пять лестничных пролетов он преодолел в считанные секунды.
– Здорово, лентяй, – сказал Кирилл, протягивая мясистую руку, – пусти, не загораживай проход.
– В туалет торопишься?
– Как догадался?
– Чую запах мокрых штанов.
– Подлец. – Кирилл скинул массивные башмаки под вешалкой. В доме своего старого друга он никогда особо не церемонился, если хотел раздеться, надеть тапочки или посетить уборную. Также он не ждал приглашения пообедать, принять душ или посмотреть по телевизору бокс. Подобные вольности укоренились с незапамятных времен, когда еще оба они не были женаты и на свои стипендии покупали докторскую колбасу общего пользования.
– Кстати, – сказал Кирилл, прежде чем скрыться за дверью туалета, – кого это ты Толстым назвал?
Глеб расплылся в довольной ухмылке.
– Хватит скалиться, собирайтесь. Наташ, надень мое любимое платье.
На сборы ушло минут двадцать. Наталья решила не потакать вкусам приятеля и надела простые черные джинсы и розовую блузку. Глеб натянул свой старый серый пиджак. Кирилл, придирчиво оглядев обоих, поцокал языком.
– Смахиваете на мелких лавочников после дефолта.
– А твой наряд от Версаче! – отмахнулся Глеб.
– Недалеко от него. Так, всё, пошли, а то опоздаем к началу.
В машине Глеб долго молчал. Он никак не мог отвязаться от мысли, что затея с рекламной кампанией кандидата в мэры Лесневского выйдет ему боком. Эти загадочные взгляды представителя избирательного штаба, эти намеки… Глеб обещал подумать, но думать и принимать решение уже второй день категорически не желал. Сложность заключалась в том, что сказать «нет» он не мог – какой дурак откажется от богатых заказчиков, – но от общения с политиками, тем более местными, его тошнило. Нестеров нисколько не ошибался, называя его одним из последних живых идеалистов.
– Чего скис? – поинтересовался Кирилл.
– Цейтнот, – прямо ответил Глеб и тут же пожалел об этом. Сейчас начнутся допросы.
– Пилот завел самолет в штопор?
– Вроде того. По Гэллапу мы на пятнадцатом месте, вперед пропустили даже областное радио с его надоями.
– Нашел кому верить, Гэллап! – усмехнулся Кирилл, не особенно демонстрируя сочувствие. – Но, впрочем, они могут быть правы. Что делать собираешься?
– Пока не знаю. Возьму себе тайм-аут.
– Правильно, подумай об этом завтра.
– Сомневаюсь, что у меня и завтра что-то получится.
– А ты попробуй. – Кирилл утопил педаль газа и обогнал еле плетущуюся «копейку». – Кстати, если хочешь, могу подогнать кого-нибудь из своих знакомых, им реклама не помешает, да и деньги есть.
– Спасибо. Один тут уже сел мне на хвост, купюрами перед носом размахивал, замуж звал.
– Ну и дери с него три шкуры.
– Ты не знаешь кто. Лесневский остатки недобитых СМИ подгребает под свою авантюру.
Кирилл хмыкнул, ударив ладонью по рулю.
– Нашел-таки тебя! А я-то думал, что пронесет. Дери с него пять шкур, Глебушка, беднее не станет.
Шестопалов улыбнулся. Кирилл всю жизнь вытаскивал его за шиворот из любых ям, даже когда у них были практически равные шансы на успех. В конце концов эту радиостанцию Глеб открыл на деньги Обухова.
– Чего лыбишься? – спросил Кирилл.
– Мне кажется, ты прав, – сказал Глеб, – твоя попа шире.
Они подъехали к автостоянке, располагавшейся возле большого гостиничного комплекса. Заляпанный грязью джип Кирилла с трудом протиснулся в узкий проем между «вольво» и «десяткой». Выйдя из машины, Глеб посмотрел на новенькую, сверкающую «десятку» и с улыбкой произнес:
– Киря, посмотри, как надо любить свою машину.
Телефон зазвонил вовремя – в двадцать пятьдесят пять. Ребята явно не были обременены интеллектом, но нажимать на кнопку вызова в нужный момент они умели. Со временем научатся еще чему-нибудь.
Трофимов выключил звук у телевизора и не спеша взял трубку.
– Алло!
– Пал Владимыч, это Сергей.
– Слушаю тебя.
– У нас все путем. – Голос Серого звучал спокойно, даже немного расслабленно. Трофимов представил его развалившимся на сиденье автомобиля с сигаретой в зубах и бутылкой «Миллера» между ног. Супермен хренов…
– Конкретно давай.
– Только что подъехали Шестопаловы со своим толстым другом, выгрузились и вошли в клуб.
– А парень?
– Тот давно внутри. Кстати, он не один.
– С кем?
– С девицей. С той самой, что мы вчера засекли.
– Выяснили, кто такая? – Трофимов был уверен, что они так и не накопали нужной информации, но счел уместным задать этот вопрос. Чем больше вопросов, тем выше дисциплина.
– Нет, Пал Владимыч, – прогудел Серый. – Мы решили, что это случайная знакомая, которую он снял на вечер, поэтому проверять не стали. Сегодня пробьем.
Трофимов отвел трубку в сторону и выругался. Насколько они предсказуемы, эти джентльмены удачи с большой дороги! Как их ни одевай, сколько телефонов ни навешивай, клеймо трудного чердачного детства все равно не смоешь.
– Сереженька, – сказал Трофимов в трубку, – тебе хорошо платят?
Собеседник стал дышать чаще.
– Я доволен.
– Прекрасно. А я тебе говорил, что парень не снимает девок на улице по вечерам?
Серый хрюкнул и попытался возразить:
– Но он же снял! Мы подумали…
– Сережа, – перебил Трофимов, начиная злиться, – думать буду я.
Секунд пять трубка только шипела, затем Сергей с неохотой согласился:
– Я понял.
– Ладно, проехали. Завтра я должен знать, что это за девушка и в каких отношениях она с нашим орлом. Как понял, прием?
– Понял вас хорошо.
– Молодец. По готовности докладывай.
Трофимов положил трубку и поднялся с кресла. Голова раскалывалась. Сожрать бы сейчас цитрамону, завалиться спать и проснуться через неделю где-нибудь в раю…
Они наконец приступили к реализации его гениального плана. Трофимов потратил на его разработку кучу времени, сил и здоровья и только теперь понял, как сильно устал. Пожалуй, это возраст – как-никак шестой десяток идет.
Он прошел на кухню, открыл холодильник и достал бутылку водки и тарелочку с ломтиками лимона. Сгодится как замена цитрамону. Сегодня у Трофимова долгий рабочий день. Он не знал, сколько времени потребуется, чтобы раздобыть свежую информацию, – час, два, или все десять, – но сегодня что-то определенно сдвинется. Он будет сидеть в своем кожаном кресле, смотреть записанный на видео хоккейный матч сборных СССР и США семьдесят второго года и пить горькую. Больше ему пока заняться нечем.
Наблюдая за финтами Харламова, Трофимов невольно размышлял о последствиях в случае провала игры – своей игры. Для этого бестолкового Серого и его дружков он был большой шишкой, но они и понятия не имели, чем он рискует. На самом деле Трофимов являлся всего лишь исполнителем заказа. Пусть тот виртуозный номер, который он собирался исполнить, был от начала и до конца придуман им самим, заказчики в случае неудачи могли устроить ему эффектное торнадо.
Пал Владимыч смотрел хоккей, пил водку и думал, что он, возможно, погорячился.
Ночной клуб «Черепаха» разместился в бывшем двухэтажном универмаге, большом и немного неказистом квадратном здании, на строительство которого советские архитекторы и чиновники не пожалели ни денег, ни творческой мысли. Кроме того, магазин когда-то был частью большого гостиничного комплекса – серой и облупленной двадцатиэтажной высотки с рестораном, в котором заезжие туристы и командировочные опустошали свои кошельки. В пасмурную погоду все это великолепие навевало тоску, но на солнце, лучи которого радостно отражались в окнах и витринах, выглядело вполне сносно и даже как-то продвинуто.
После вторжения рыночных отношений посетителей в гостинице и ресторане стало гораздо меньше. С годами ресторанчик зачах, и один из городских толстосумов, недолго думая, прибрал его к рукам. Гостиницу он привел в относительный порядок, с чистой совестью нарисовав три звезды на рекламном проспекте, а из ресторана соорудил что-то вроде досугового центра, составными частями которого стали большой супермаркет, сауна-центр, боулинг на восемь дорожек и концертно-танцевальная площадка под названием «Черепаха» на четыре сотни посетителей. За несколько месяцев это комплекс стал едва ли не самым крупным развлекательным заведением города.
Кирилл усадил своих гостей за столик в самом дальнем углу зала.
– Программа начнется через час, – сказал Обухов, протягивая Наташе меню, – а пока нужно пожрать и чего-нибудь выпить.
– Ты за рулем, – напомнила Наташа. Музыка на танцплощадке уже грохотала вовсю, поэтому приходилось повышать голос.
– За нами приедут! Глебушка, ты что будешь?
Глеб поудобнее устроился в своем дерматиновом кресле, вытянул ноги под столом и ответил томно:
– Мне, пожалуйста, коньячку.
Женственной походкой к столику причалил официант, принял заказ и быстро удалился. Наташа заказала себе салат из свежих помидоров и огурцов, жареный картофель с окорочками и кофе по-восточному. Глеб выбрал шашлык, горбушу и салат из кальмаров. Кирилл вообще набрал себе всякой всячины, из которой самым знакомым блюдом Наталье показались свиные отбивные.