– Здравствуйте. Похоже, нам с вами тесно в миллионном городе.
Толстяк смерил его любопытным взглядом, почесал телефоном щеку.
– Вы – Обухов?
– Ну.
– И что вы тут строите?
Кирилл сделал широкий жест рукой: дескать, сам видишь.
– Кто позволил? – продолжал допрос экспедитор, не желавший мириться со своим опозданием.
– Управление по благоустройству, администрация района. Фамилия Платонов что-нибудь говорит?
Экспедитор чертыхнулся. Тот же самый Платонов неделю назад одобрил план возведения детского городка по улице Калмыкова, дом пять, но только никакого Обухова там не стояло даже в коридоре. Резолюция поставлена на бумагах, представленных предвыборным штабом кандидата в мэры Константина Лесневского.
– Вы тоже куда-то баллотируетесь? – спросил экспедитор. – Мы уже второй раз на вас натыкаемся.
Кирилл вскинул брови.
– В смысле – «баллотируетесь»?
– Ну, в смысле, что мы здесь от Лесневского. Это его благотворительный объект, вот бумаги.
Настала очередь Кирилла фыркать. Он лишь мельком взглянул на документы, потом повернулся к одному из своих рабочих и прикрикнул:
– Эй, ребята, аккуратнее там! Если эта хрень грохнется, нам потом самим памятник поставят.
Экспедитор напомнил о своем присутствии покашливанием.
– Кхм, господин хороший, как будем разруливать?
– Не знаю, – бросил Кирилл. – У меня все пробито в администрации, ищите другой двор.
– Да вы-то с чего тут развернулись?! – не выдержал бородач. – Вы кого представляете?
Кирилл неторопливо сунул в зубы сигарету и столь же неторопливо ее поджег.
– Себя. – Он кивнул на дом. – У меня тут племянница живет.
– У вас племянница вроде в другом районе жила.
– Здесь еще одна. У меня их две. Ищите другой двор.
– Какой?!
– Не знаю, вон хоть соседний, там все крапивой поросло. – Кирилл полез в карман за бумажником. – На вот тебе денежку, купи своим орлам квасу и приступайте.
Экспедитор только плюнул себе под ноги, развернулся и ушел. А Кирилл продолжал отдавать команды:
– Ровнее держи, ровнее! Вот эту хрень вон туда поставь, под деревом. Там ей самое место.
В Центре делового сотрудничества в это воскресенье наблюдалось небольшое столпотворение. Возле двухэтажного здания, второй десяток лет служившего и концертным залом, и местом собраний аквариумистов, припарковались десятки автомобилей. В основном это были «бюджетки» журналистов, и только в самом удобном месте, помеченном знаком, оставили свои «мерседесы» VIP-персоны.
Сегодня здесь проходила пресс-конференция Константина Лесневского, одного из кандидатов на должность мэра. О ее проведении было объявлено еще неделю назад, но особую активность проявили лишь журналисты независимых средств массовой информации, а с таковыми в городе давно наблюдалась напряженка.
Лесневского не считали фаворитом. Более того, наблюдатели предрекали ему одно из последних мест. Мутный бизнесмен с нерусской фамилией – так про него обычно говорили в кулуарных междусобойчиках. Если раньше ходили легенды про дружбу Лесневского с действующим мэром Поповым, то теперь, перед выборами, эта дружба, разумеется, накрылась медным тазом. «Знающие люди» рассказывали: когда Лесневский накладывал свою лапу на аптечную сеть, непосредственную помощь и поддержку ему оказал именно Попов. Как они делили прибыль, насколько крепки были их отношения, никто доподлинно не знал, но в своих выступлениях городской голова обычно тепло отзывался о Константине Палыче, который «снова оказался неравнодушным к нуждам и проблемам города». Теперь же Лесневский и Попов не упускали случая наподдать друг другу по первое число.
Ходили и другие слухи, еще более нелицеприятные. Например, о том, что Лесневский когда-то находился под следствием по какому-то темному делу о вымогательстве. О том, что во время приватизации сорвал неплохой куш через чековый инвестиционный фонд. И, наконец, говорили, что он может быть причастен к некоторым крупным заказным убийствам. Что из этого правда, а что попахивает откровенными мистификациями, знал только сам Господин Фармацевт. Рядовым избирателям, разумеется, был представлен идеально отреставрированный фасад: промышленник, аккуратный налогоплательщик, благотворитель, радетель, умница.
Но писаки его все равно не любили.
Лесневский восседал за столиком под огромным плакатом с изображением какой-то чрезвычайно озабоченной женщины, напоминающей знаменитую Родину-мать. На этом плакате Родина призывала несознательных граждан определиться со своим выбором: либо ты, как и прежде, почесываешь пузо, лежа на диване, либо завтра тебя ждут чистые улицы, ровные дороги и оплаченная тарелка супа. Лозунг, начертанный поверх головы Большой Матери, был соответствующим – «Выбери будущее».
Справа и слева от Лесневского сидели его помощники, деловитые и сосредоточенные. Конференц-зал на сотню мест был заполнен лишь на треть, если не считать гвардии телеоператоров, сгрудившихся у стены.
– Дамы и господа, – обратился к собравшимся помощник кандидата, – у нас с вами будет тридцать минут на вопросы по существу дела и еще некоторое время на беседу о смысле жизни. Вам были выданы пресс-релизы, в которых указаны биографические данные о Константине Павловиче, о его профессиональной и общественной деятельности. На сегодняшний момент это наиболее полная информация, какую мы можем вам предоставить. Начнем, пожалуй.
Когда помощник сел, с небольшим вступительным словом выступил сам кандидат. Он повторил то, что было озвучено уже не раз. Что-то вроде краткого содержания своих мыслей относительно перспектив фармацевтического рынка и судьбы города.
– А теперь ваши вопросы.
Журналистская братия прошелестела брошюрами, поскрипела креслами, кто-то прокашлялся. Оживление все никак не наступало.
– Я не кусаюсь, – сказал кандидат, и тут все увидели, какая у него очаровательная улыбка.
С последнего ряда поднялся молодой журналист.
– Василий Стручков, телекомпания «Неон-ТВ». У меня к вам такой вопрос, Константин Палыч. Насколько серьезно ваше желание стать мэром и как вы сами оцениваете свои шансы на победу?
Лесневский напрягся.
– Серьезность моих намерений, – начал он, разглядывая авторучку, – подтверждается тем, что мы сегодня здесь с вами беседуем. Это первое. Шансы на победу у всех кандидатов примерно одинаковые. Это второе.
– Не могу согласиться с вами, – сказал Вася, держа в вытянутой руке диктофон. – Рейтинг нынешнего мэра Дмитрия Попова, если верить социологам, достаточно высок. Кроме того, остальные участники предвыборной гонки производят впечатление людей более влиятельных в политической и экономической жизни города. Что же стало побудительным мотивом вашего решения баллотироваться?
Лесневский дернул губами. Журналисты уже замечали раньше, как забавно у него это получается: левый уголок рта поднимается вверх, нижняя губа вытягивается вперед, и все вместе это напоминает не то ухмылку, не то попытку матюкнуться. Вероятно, на имиджмейкера фармацевтический барон так и не раскошелился.
– Как вы понимаете, дополнительная реклама в СМИ мне не особенно нужна, – сказал он, оставив в покое свои губы. – Компания «Лес-фарм» работает с десятками регионов по всей стране, мы хорошо развиваемся, а здесь мы, что называется, и так в своей тарелке. Стало быть, подозрения в попытках дополнительно раскрутить свое имя беспочвенны.
Стручков не унимался. За вчерашний бенефис в клубе «Черепаха» ему в редакции накрутили хвост, и сейчас он был очень зол. Впрочем, он не мог задать вопросы, которые вертелись у него на языке: «Кто вас ведет? Кто у вас крыша? Москва одобрила вашу кандидатуру, в конце концов?!» – и оттого злился еще больше.
– Как вы намерены совмещать работу в компании и деятельность на посту главы города в случае вашего избрания?
– Так же, как это делали до меня и будут делать после мои коллеги.
– Вы не считаете, что приход во власть представителей крупного бизнеса… эээ… чреват.
– Чем?
– Чреват тем, что… – Василий запнулся. Он не мог спросить в лоб: «Тебе что, денег мало, скотина, хочешь город по-новому перекроить?» – но и изображать из себя дилетанта тоже было непросто. – …Ну, скажем, чреват нежелательными последствиями для общества.
Лесневский усмехнулся.
– Я убежден, молодой человек, что приход во власть людей компетентных, состоявшихся и уже сделавших успешную карьеру в бизнесе чреват только положительными последствиями. Вы помните, чем закончилось для нашей страны правление непрофессионалов, единственным достоинством которых было наличие партбилета в кармане. Сегодняшней Россией должны руководить экономисты, бизнесмены, интеллигенция.
Василий скуксился. Он еще некоторое время постоял с вытянутой рукой, как нищий на паперти, потом сел. Поблагодарить кандидата он не соизволил.
Журналисты немного оживились. С первого ряда поднялась девушка с длинной косой и в очках.
– Наталья Степанова, газета «Новости». Константин Павлович, озвучьте, пожалуйста, основные тезисы вашей предвыборной программы.
Команда Лесневского зашелестела бумагами.
– Главное направление – социальное. Кроме того, как экономист и предприниматель я предполагаю…
Лесневский говорил минут пять. Журналистка Наталья Степанова уже была сама не рада, что затронула эту тему. Она стояла, сунув свободную руку в подмышку, и нетерпеливо притопывала ногой, пока бизнесмен рассыпал пригоршни цифр. Пару раз она пыталась вставить короткое «спасибо», но у нее получалось лишь «спаси…» – дальше снова шли цифры.
Наконец Лесневский закончил. Степанова поспешила сесть на свое место.
Следующий вопрос задал корреспондент одной мелкой радиостудии, рейтинги которой были еще ниже, чем у «Пилота».
– Скажите, Константин Павлович, вас устраивают результаты распределения эфирного времени в программах областной телерадиокомпании для предвыборной агитации?
– Вполне.
– А вам не кажется, что кандидаты находятся в неравных условиях? Кто-то располагает собственными информационными ресурсами, а кто-то должен довольствоваться тем, что выделяет горизбирком.
– Я не могу отвечать за разумность и правильность мироустройства. По большому счету, все в пределах существующего законодательства, если не считать того, что самыми мощными ресурсами располагает действующий глава города господин Попов. С ним, как вы понимаете, соревноваться трудно, но мы все же попытаемся.
– Спасибо.
Запала журналистов хватило еще минут на десять. Лесневский отвечал на их вопросы почти нехотя, уже не отвлекаясь на консультации со своими помощниками. По тональности вторая половина пресс-конференции напоминала дружескую беседу: девушки спрашивали о семье, хобби и приоритетах в отношении к искусству и литературе. Как напишут завтра городские газеты, кандидат на пост мэра Константин Лесневский «показался милым, внимательным, и целеустремленным человеком, который всегда знает, чего хочет и как этого добиться».
Когда помощник бизнесмена собрался объявить мероприятие закрытым, со своего места вновь поднялся Вася Стручков.
– Извините, Константин Палыч, еще один вопрос.
Лесневский нахмурился.
– Хорошо, но это последний на сегодня.
Стручков включил диктофон.
– Скажите, вы всерьез полагаете, что можете победить?
Команда Лесневского шумно выдохнула.
– Молодой человек, – сказал бизнесмен, – я считаю, что победит достойный. Давайте подождем выборов, тогда и поговорим. Все, спасибо за внимание, господа. До встречи!
Народ начал расходиться.
В VIP-гостиной Центра делового сотрудничества Лесневский расслабился. Уселся в огромное мягкое кресло и закинул ногу на ногу. В соседних креслах и на большом кожаном диване расположились адъютанты. Достали по сигарете, задымили.
– Андрей, – обратился Лесневский к тому, что сидел ближе всех, – как там с вашим гениальным планом?
– В ожидании.
– Чего ждем?
– Решения директора. Думаю, что он согласится. Кстати, и Трофимов доложил, что у него все в порядке.
Лесневский взял со стола бутылку с минеральной водой, сделал несколько глотков и как бы между делом заявил:
– Уволю всех к чертовой матери, если ваша авантюра провалится. Сомневаюсь, что вы потом найдете работу по специальности.
Андрей Нестеров промолчал.
Глава 5
Нельзя сказать, что Вадим волновался перед столь ответственной, по его мнению, встречей. У него ничего не просили, он ничего не должен был сделать или сказать. Его просто пригласили посидеть-покалякать, но Вадиму все равно не хотелось ударить в грязь лицом, ему хотелось произвести хорошее впечатление.
На вахте его не пустили. Бойкая старушенция, сидевшая в стеклянной кабинке, выскочила к турникету и вытянула руки в стороны.
– Куда идем?
– На третий, на «Пилот».
Вадим попытался прошмыгнуть мимо, но обойти эту тетку было так же сложно, как трамваю объехать зазевавшегося пешехода.
– У тебя пропуск есть?
– Нет.
– Ну тогда и не пущу. Воскресенье, девятый час, нету в здании никого. Без пропуска нельзя.
Вадим в замешательстве почесал затылок. Опаздывать он не любил, даже если опаздывал не по своей вине.
– А какой пропуск у меня должен быть? – спросил он растерянно.
– Обычный, как у всех. Если без пропуска, то нам должны были оставить заявку, что придет такой-то и во столько-то. Вот ты кто?
– Я Вадим Колесников.
Бабка, не меняя выражение лица и интонацию голоса, заявила:
– Есть такой. Чего молчал?
Парень пожал плечами. В самом деле, почему он не сказал сразу?
Вахтерша освободила проход. Она только заметила напоследок, что шарахаться до полуночи туда-сюда не позволит, даже если ей сунут под нос десяток пропусков и заявок на посещение.
Вадим поднялся на третий этаж, попал в небольшой холл, погруженный в полумрак дежурного освещения. Остановился перед металлической дверью, украшенной гигантской табличкой с надписью «Радио Пилот». Программный отдел». В самом низу было указано время работы: с 9 до 18 часов. Вадим взглянул на часы.
– Заходи, заходи, – услышал он голос за спиной и чуть не вскрикнул от неожиданности. К нему со стопкой посуды в руках направлялся Глеб. – Чего остановился? Я тут кружки мыл в туалете. Секретарши в выходные нет, а у меня гора грязной посуды скопилась. Открывай, а то руки заняты.
Вадим открыл массивную дверь, пропустил вперед начальника и прошел сам, неуверенно осматриваясь.
Офис «Пилота» представлял собой вытянутое в длину помещение со стеклянными перегородками. В каждом «аквариуме» размещалось одно из подразделений станции. Слева от входа возвышалась стойка офис-менеджера. Вадим отметил, что она, пожалуй, будет повыше стойки бара.
Глеб поставил на нее свою посуду, встряхнул руками.
– Пойдем, – сказал он, – покажу, как мы живем.
Он подвел гостя к первому «аквариуму». Дверь была открыта настежь, а внутри из-за горы аппаратуры торчала чья-то лохматая голова.
– Вот это у нас производственная студия, так называемый «продакшн». Здесь пишутся рекламные ролики, программы, клепается вообще вся музыкальная и звуковая продукция. А там у нас сидит Паша, наш оператор и звукорежиссер, которому даже в выходные не сидится дома. Паша, покажи личико!
Лохматая голова взметнулась вверх. Оператор оказался высоким и скуластым парнем лет двадцати с небольшим.
– Здрасьте, – сказал он.
– Не отвлекайся, работай. – Глеб пошел дальше. – Вот тут, в закуточке – столовка, тут мы, бывает, обедаем и даже ужинаем.