Гучков Александр Иванович. По мнению советской стороны, «один из лидеров российской империалистической буржуазии, крупный промышленник. Белоэмигрант».
Основал партию «Союз 17 октября», и его партия пробила реформы в Думе. Был резко настроен против большевиков и в конечном счете оказался в эмиграции. Умер в Париже.
В одной частной беседе Гучков говорил: «Революция – тяжелое бедствие для государства. Она срывает жизнь с ее привычных рельсов, массы выходят на улицу. Теперь мы должны загнать толпу на место, но это нелегкая задача».
Это сделали уже большевики.
Дан Федор Ильич (Гурвич). Один из руководителей петербургского «Союза за освобождение рабочего класса». Член редакции «Искры». Меньшевик. После Кронштадского мятежа был выслан из России за границу. Жил в Берлине и Париже, умер в Нью-Йорке. Написал книгу «Происхождение большевизма».
Деникин Антон Иванович. В советском энциклопедическом словаре его имени не было, а была «деникинщина». Деникин – царский генерал. Главнокомандующий белыми силами в Гражданскую войну на юге России. Проигравший и эмигрировавший. Деникин боролся за «Россию единую и неделимую». Оставил пятитомные воспоминания «Очерки русской смуты».
Князь Львов Георгий Евгеньевич. Первый премьер-министр Временного правительства. Посидел в тюрьме и эмигрировал во Францию. Многие упрекали Львова в гамлетовской нерешительности. По мнению Набокова-отца, Львов был чужд честолюбию и никогда не цеплялся за власть.
Мартов Юлий Осипович (Цедербаум). Один из виднейших деятелей российского социал-демократического движения. Близкий друг Ленина. Соредактор газеты «Искра». Лидер меньшевиков. То, что произошло в Октябре, считал карикатурой на диктатуру пролетариата и своеобразным русским якобинством. В октябре 1920-го Ленин разрешил своему другу молодости выехать за границу на лечение. Умер Мартов в апреле 1923 года в одном из санаториев Шварцвальда от обострения туберкулеза. Меньше чем через год умер и Ленин…
Маклаков Василий Алексеевич. Адвокат. Один из любимчиков Плевако. Участвовал в деле Бейлиса. Член ЦК партии кадетов. Блестящий оратор. Критиковал еще Николая II: не называя его, отмечал, что страной правит «безумный шофер», который «править не может», «ведет к гибели всех и себя», но «цепко ухватился за руль» и уже не пускает людей, которые «умеют править машиной».
Маклаков оставил мемуары «Из воспоминаний». Умер в Цюрихе в возрасте 88 лет.
Махно Нестор Иванович (1888, Гуляйполе, ныне Запорожская обл.). Сын крестьянина. Натура дерзкая: в 16 лет убил полицейского, только возраст спас его от расстрела. В Бутырской тюрьме столкнулся с анархистами, и пошло Гуляйполе! Махно создал на Украине крупнейшие формирования анархистов, воевал и с красными, и с белыми. Был безжалостным антисемитом. Неоднократно заключал союзы с Красной армией и разрывал их. Советской властью был объявлен атаманом шайки, бандитом и грабителем. Одним словом, махновщина… Потерпев поражение, эмигрировал. Во Франции бывший анархист работал… сапожником. Написал два тома мемуаров. Умер в Париже 6 июля 1934 года в 45 лет.
Сергей Есенин воспринимал Махно как революционного крестьянского вождя и воплотил его образ под именем Номаха в драматической поэме «Страна негодяев» (1922–1923):
Другой персонаж «Страны негодяев» заключает:
А для анархиста батьки Махно Россия – это сплошное Гуляйполе: гуляй – не хочу!.. И, как определяли советские историки, «действия махновских банд, состоящих из уголовных элементов, авантюристов, кулаков, сопровождались пьяным разгулом, грабежами, погромами и расправами с коммунистами». Банда была разгромлена, а «сам Махно бежал за границу».
Милюков Павел Иванович (1859, Москва – 1943, захоронен в семейном склепе в Париже). В советской интерпретации Милюков – лидер русской империалистической буржуазии, глава партии кадетов. Историк. Представлял антинаучные субъективно-идеалистические взгляды в понимании исторического процесса. Не то что, к примеру, советские ученые. Академик Исаак Минц. Активно участвовал в сталинских искажениях истории. Председатель ученого совета Академии наук по историческому исследованию Октябрьской революции. Или Марк Митин, еще один марксистский философ родом из Житомира. Редактор журналов «Под знаменем марксизма», а затем «Вопросы философии». Яркий символ периода мракобесия в русской философии. И два ордена Ленина.
И Минц, и Митин являлись идеологическими слугами вождя. Куда Милюкову до них: он был сам по себе, да к тому же не забывал, что является учеником знаменитого русского историка Ключевского.
Милюков – сын архитектора. Окончил Московский университет. Основатель кадетской партии, депутат Думы. 1 ноября 1916 года, выступая в Думе с критикой действий правительства, задал вопрос, что это – «глупость или измена?». Министр иностранных дел во Временном правительстве. Настаивал на немедленном аресте Ленина, когда тот по приезду из эмиграции «начал с балкона дома Кшесинской произносить свои криминальные речи». Но Милюкова не поддержали… 7 июня 1917 года в газете «Речь» Милюков писал: «Я недоволен тем, что гг. Ленин и Троцкий гуляют на свободе… они достаточно нагрешили против уголовного кодекса… эти господа вносят заразу в русское общество и русскую армию…»
Октябрьский переворот Милюков встретил, естественно, враждебно. Перебравшись в Киев, хотел с помощью германской армии подавить советскую власть, но не получилось. В конце 1918-го Милюков выехал за границу. В 1922-м в Берлине на него было совершено покушение, но пуля попала во Владимира Набокова-отца, который бросился его защищать… В начале Отечественной войны тяжело переживал поражения Красной армии.
Что добавить еще? Когда был жив Лев Толстой, то Милюков встречался с ним и дискутировал. В годы революционных потрясений Милюков пытался сыграть «умеряющую роль» в раздираемом противоречиями обществе, создать «не революционную, а конституционную партию, задачей которой должна стать борьба парламентскими средствами…». Не вышло: то ли не хватило воли, то ли харизмы, то ли общество могло смириться лишь под железной волей диктатора-тира-на?..
В эмиграции Милюков редактировал газету «Последние известия». Его «Очерки по истории русской культуры» (первое издание – 1898) были настольной книгой русского интеллигента. Кстати, а кто нынче читает Митина и Минца?!.
Панина Софья Владимировна, графиня (по мужу Половцева, 1871–1957, Париж). Одна из немногих русских женщин – политических деятелей дореволюционной России. Член кадетской партии. Замминистра социального обеспечения Временного правительства. Арестована с другими кадетскими лидерами 29 ноября 1917 года по указанию Ленина и помещена в Петропавловскую крепость.
Панина из рода миллионеров, богатая наследница. Славилась своей красотой. Окончила Высшие женские курсы в Петербурге. Устраивала спектакли и концерты для рабочих. В октябре 1918 года бежала из Москвы на юг, увозя в чемоданчике фамильные драгоценности, чтобы передать их на нужды Белой армии, но в суете бегства чемоданчик затерялся. Эмигрировала из России – Франция, Швейцария, США.
Плеханов Георгий Валентинович (1856–1918). Философ, политический деятель, один из крупнейших русских марксистов, выдающийся пропагандист марксизма. Сын помещика. Учился в Петербургском горном институте, исключен за революционную деятельность. Стал народником и «пошел в народ»… Эмигрировал и почти 30 лет жил в Европе (1880–1917). Молодой Ленин поклонялся Плеханову как патриарху русских марксистов. Личное знакомство переросло во взаимное отталкивание. Плеханов о Ленине: «Из такого материала создаются Робеспьеры». После раскола социал-демократов Плеханов стал лидером меньшевиков. Резкий критик большевизма. Те в свою очередь критиковали Плеханова за недооценку революционного союза пролетариата с крестьянством, за преувеличение роли либеральной буржуазии в революции и т. д. Но, критикуя большевиков, Плеханов пытался примирить «враждующих братьев». Подверг критике «апрельские тезисы» Ильича за отступление от научного социализма и за «безумную и крайне вредную попытку посеять анархическую смуту в русской земле».
Вернулся в Россию совершенно больным и 31 марта 1917-го на Финляндском вокзале Петрограда заявил собравшейся толпе встречающих: «Я счастлив, что вернулся на Родину, я отдам остаток своих сил работе для победы революции. Надеюсь еще поработать, еще пожить. Но готов и умереть за эту победу».
Пуришкевич упрашивал Плеханова взять на себя управление страной, которой грозит гибель: «Вы мой политический враг, но я знаю, что вы любите Родину. И это сознание внушает мне глубокое доверие к Вам». Плеханов не внял словам Пуришкевича. Плеханов не хотел быть верховным правителем, но он хотел быть примирителем всех, в том числе помирить крестьян и помещиков. Плеханов опасался, что если Ленин займет место Керенского, то «это будет началом конца нашей революции. Торжество ленинской тактики принесет с собой такую гибельную, такую страшную экономическую разруху, что весьма значительное большинство населения страны повернется спиной к революционерам».
Октябрь Плеханов не принял и воспринял его как «величайшее несчастье». И это совпало с кризисом подорванного туберкулезом здоровья. Плеханов умер 30 мая 1918 года в санатории в Териоках, в Финляндии, в возрасте 61 года.
Плеханов был не только революционером, марксистом и философом. Он еще и талантливый литературный критик. Собрание основных его сочинений составило 24 тома (издано в 1925–1927). «Избранные философские сочинения» в пяти томах изданы в конце 50-х.
Для меня лично Плеханов – не пустой звук. Я окончил Институт народного хозяйства имени Плеханова, конспектировал его некоторые труды. В мартовском номере 2010 года в журнале «Наука и жизнь» (подписной тираж 42 тыс. экз.) вышла моя статья о Плеханове «Отец русского марксизма». Как выпускник Плехановки я отдал дань Георгию Валентиновичу и разделяю его мысль, «что русская история еще не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма».
На сегодняшний день – 30 января 2016 года – это не пшеничный пирог социализма, а нечто подгорелое, непропеченное, горькое и пересоленное, приготовленное на сковороде дикого капитализма. Плеханову такое не привиделось бы и в страшном сне!..
* * *
Но, может быть, хватит? Нельзя объять необъятное: Путилов, Родзянко, Рябушинские, Церетели, Чхеидзе, Чернов – один интереснее другого.
Ну а дальше, если быть хронологически точным, воскресим в памяти панораму 20-х годов, первых лет советской власти.
1920–1929
Сергей ЕсенинМать моя – родина,Я – большевик
– писал Николай Клюев.
Страна расколота: одни жаждут в кратчайшие сроки увидеть «небо в алмазах», другие заламывают руки: «Я на коленях молю вас, укравших мою Россию: отдайте мне мою Россию, верните, верните…» (Леонид Андреев). Но находились и такие, кто в открытую боролся с советским режимом.
– пели в Кронштадте. Там в конце февраля 1921 года восстали военные моряки. Мятеж был серьезный, власти бросили все силы на его подавление. План разрабатывал Лев Троцкий, реализовывал его бывший царский офицер и будущий красный маршал Михаил Тухачевский, который впоследствии отмечал: «Я был пять лет на войне, но не могу вспомнить, что когда-нибудь наблюдал такую кровавую резню. Это не было большим сражением. Это был ад…»
Большевики, эти «кожаные люди в кожаных куртках» (по выражению Бориса Пильняка), умели устраивать ад. По самым скромным подсчетам, в 20-30-х годах 240 тысяч семей зажиточных крестьян (считай – более миллиона человек) были сосланы. На новоязе это называлось «раскулачивание». В 1930-м последовал указ о расширении системы ГУЛАГа. Правда, главный охранитель и надзиратель советской власти Феликс Дзержинский умер в 1926 году, но чекистское дело жило и процветало.
Вскоре выяснилось, что политические рычаги власти взять легче, чем наладить экономическую жизнь. А тут еще летом
1921 года разразился голод на Украине и в центральных областях России. Срочно был создан Комитет помощи голодающим (Помгол), во главе которого встали либералы из Временного правительства – Прокопович, Кишкин, Кускова. Комитет обратился к американцам (не впервой просить Америку!), и те спасли от голода не менее 7 миллионов российских граждан. Как только угроза голода отодвинулась, большевики тут же расправились с руководителями Помгола… Как всегда – черная неблагодарность. А еще, как всегда, неумеренный оптимизм и шапкозакидательство. На X съезде РКП(б) Троцкий пообещал, что «революционную Европу будет кормить хлебом советская Россия». Фанфары и утопия – фирменный большевистский стиль.
Экономический хаос и неразбериха привели к тому, что срочно пришлось принимать нэп – это произошло на X съезде партии, состоявшемся 8-16 марта 1921 года. Новая экономическая политика (послабление частной инициативе и капиталу) позволила в краткие сроки вдохнуть жизнь в умирающую экономику. Появились товары, все закипело, заработало. Но, увы, не всерьез и не надолго, как обещал Ленин. Большевики органически ненавидели предприимчивых и независимых людей. Как сообщали «Известия», в начале 1925 года органами ОГПУ было арестовано около тысячи нэпманов – биржевых дельцов, владельцев магазинов, ресторанов и игорных домов, все они «подвергнуты административной ссылке с отобранием имущества, их квартиры со всей обстановкой отданы в пользование пролетариата».
Отобрать. Поделить. Вот и все коммунистическое умение. Такая же печальная история произошла и в деревне. В апреле 1925-го Николай Бухарин выступил с заявлением: «Крестьянству, всем крестьянам мы должны сказать: “Обогащайтесь!”» То есть работайте и пользуйтесь плодами своего труда. Не тут-то было! Крестьян взяли в шоры – ни пикнуть, ни вздохнуть. Жесткая, несправедливая политика в отношении крестьянства дала о себе знать в 1929 году, когда произошел возврат к карточной системе распределения продуктов в городах. Коммунистическая власть пришла в ярость: ах, не хотите работать?! Заставим! Собьем в колхозное стадо, а недовольных вырежем! Именно такова была суть заявления Сталина от 27 октября 1929 года о начале сплошной коллективизации сельского хозяйства и переходе к политике «ликвидации кулачества как класса».
Так строилась советская республика – на принуждении, на насилии. Пропагандистская машина работала вовсю, и находились сотни тысяч энтузиастов, наивно поверивших в «зарю нового времени».
1 сентября 1928 года был принят 1-й пятилетний план развития народного хозяйства СССР, а уже в декабре появился почин: «Пятилетку – в четыре года!»
Страна сотрясалась от споров, дискуссий, ожесточенной борьбы. Достаточно пробежать по заголовкам статей в «Комсомольской правде» 20-х годов: «Броня – дело политической важности», «Политика измены продолжается», «Продуманно, тактично и упорно – в наступление на религию», «Борьба за дешевый радиоприемник», «Балалайку – в руки комсомольцу!», «Пролетарский молодняк – в советский аппарат!», «Организовать бедноту к перевыборам!».
Внутри партийной верхушки шла борьба за власть. Болезнь Ленина лишь усилила грызню между его возможными преемниками. Ничего не решило завещание Ленина, которое скрыли от рядовых членов партии. Сталин продолжил уверенное восхождение к вершине власти. Правые уклоны, левые уклоны, объединенная оппозиция, троцкистско-зиновьевский блок – все это политические страсти 20-х годов. В январе 1929-го Троцкого изгоняют из страны, и приходит черед расправы с остальными соперниками «кремлевского горца». С 21 декабря 1929 года, пятидесятилетия Сталина, начинается отсчет времени культа одной личности. Революция масс закончилась диктатурой.