– Ну, хой![1] – протянул великан для рукопожатия свою большую ладонь. – До свидания, Андрейка. Держи свой волшебный пакет.
Ух и тяжелым оказался пакет!
Мотор взревел.
– Дядя! Дядя! Подождите! – опомнился Андрейка. – Спасибо! Спасибо вам! А вы… А вас… А… А как вас зовут?
– Зовут? Ха! Ангел! Вася-Ангел! Вот как меня зовут!
– Это что, кличка такая?
– Ну, брат, ты меня обижаешь! – Вася-Ангел заглушил мотор. – Что это за слово такое поганое – «кличка»! Это, брат, имя такое!
– А разве есть такое имя – Ангел?
– Есть, конечно. Если стал байкером, нужно обязательно получить новое имя. Хоп?[2]
– Что – «хоп»?
– Понимаешь?
– Да. А почему Ангел?
– Потому. Ну ладно, слушай. Однажды, когда я только-только прикупил себе первый байк… колбасился я… – Вася-Ангел посмотрел на Андрейку и поправился: – Ехал я по шоссе… Глядь, впереди КамАЗ груженый, и несется он прямо на меня. Ну, тут я и кричу: «Поднимите меня, ангелы небесные!»
– И что? – Андрейка и верил, и не верил Васе.
– Что? Ничего. Подняли ангелы мой «харлей» и перенесли его через КамАЗ. И поставили так аккуратненько, прямо на шоссе. И сказали мне…
Тут Вася-Ангел снова завел мотор. Мотор заревел.
– Что, что они сказали? – закричал Андрейка.
– «Не будь дураком, Вася!» – вот что они сказали! Ха!
– Вася! Ангел! Ты приедешь еще?
– А ты хочешь?
– Да! Да! Ангел! Приезжай! Улица Рассветная, дом двенадцать, квартира сто десять!
Вася-Ангел махнул рукой в кожаной перчатке с отрезанными пальцами и резко рванул с места. Через секунду только сизое облачко дыма напоминало о том, что здесь только что стоял мотоцикл. Настоящий «Харли-Дэвидсон», блестящий разными железячками.
Так и не понял Андрейка, расслышал Вася-Ангел его адрес или нет.
Глава 5
Ох, как обрадовалась мама, когда Андрейка дотащил домой пакет с продуктами!
Мама с Андрейкой жили в небольшой двухкомнатной квартирке, на четвертом этаже пятиэтажного дома. В не новом, но и не центральном московском районе.
Мама воспитывала Андрейку одна. Мамина мама и мамин папа рано умерли, и Андрейка их помнил очень смутно. А вот своего папу Андрейка никогда не видел.
Жизнь у Андрейки с мамой протекала спокойно, пока у мамы не подкачало здоровье. Сначала маме сделали операцию, а потом ей приходилось часто и подолгу лежать в больнице. Даже если она в больнице не лежала, она все равно ездила туда на осмотры.
На шее у мамы теперь виднелся шрам после операции. Если мама выходила на улицу, она повязывала на шею маленькую косыночку.
– От нескромных глаз, – так говорила мама.
Уже год, как мама болела. Работать журналисткой, как прежде, не могла. Правда, она старалась не падать духом, при Андрейке не плакала и не жаловалась. Мама даже пыталась подрабатывать, сидя у старенького компьютера и набирая, а так же редактируя разные тексты для разных людей.
Бюджет маленького семейства состоял теперь из маминой пенсии, какого-то пособия и того, что удавалось маме заработать в промежутках между нахождением в больнице и другим лечением.
Мама-то старалась не плакать и не жаловаться, а вот соседка, тетя Вера, та не сдерживалась, когда оставалась присматривать за Андрейкой.
– Уж ты бедный-разнесчастный! – причитала она. – Что же будет с тобой? Куда пойдешь? Ведь твоей маме недолго…
– Никуда я не пойду, теть Вера! Я дома буду жить, – не соглашался с соседкой Андрейка.
– Ох, ох, ох! – вздыхала соседка.
От тети Веры и услышал Андрейка страшное слово «рак». И еще более страшные слова: «метастаз в легкие» и «Свете недолго осталось».
Это Андрейкину маму звали Света. Но Андрейка не верил, что страшные слова тетя Вера говорит о его маме.
Конечно, не мог он понять до конца, что происходит. Он жалел маму. Он думал, что еще немножко – и мама выздоровеет! Мама поправится, и они снова заживут, как раньше, – перестанут считать сторублевки, оставшиеся до маминой пенсии, будут ездить на прогулки в парк, кататься на водном велосипеде, объедаться мороженым.
Но пока…
Пакет с продуктами, купленный незнакомым бородатым байкером, очень пригодился маленькому семейству. Мама долго не могла поверить рассказу Андрейки, но, в конце концов, что ей оставалось делать? Только достать продукты из пакета и положить их в холодильник!
В тот день мама с Андрейкой устроили пусть и небольшой, но «пир на весь мир». Ели бутерброды с сыром и колбасой, пили чай с пряниками, заедали шоколадкой. Мама хотела оставить шоколадку Андрейке, но он воспротивился и сам всё разделил точно поровну.
– Вот вырасту – буду много денег зарабатывать, – говорил Андрейка. – Ты, ма, подожди чуть-чуть. У нас столько будет шоколадок – даже в шкаф не влезут!
– Ох, Андрейка-Андрейка, ты моя канарейка! – улыбалась мама. – Как бы мне хотелось дождаться! Всего каких-то десять лет, пока ты школу закончишь. И еще каких-то пять лет, пока закончишь институт. Всего каких-то пятнадцать лет, и всё!
– Ма, я могу учиться в институте и на работе работать! Так что не пятнадцать лет! Меньше.
– Ладно, – смеялась мама. – Меньше так меньше. Тогда я обязательно дождусь! Мне же так хочется посмотреть, каким ты станешь, когда вырастешь.
– Я…
Тут Андрейка, совершенно не задумываясь, рассказал маме, каким он хочет быть. Ростом – под два метра. Большим, сильным, и обязательно, чтоб выросла борода. Желательно рыжая. А вот ходить по городу он будет в кожаной куртке, бандане и ботинках с заклепками.
– Мама, если бы ты его видела, он бы обязательно тебе понравился!
– Кто? Твой Вася-Ангел?
– Да, Вася-Ангел! Он обещал, что еще приедет!
– Обещал?
– Да! Он так… рукой махнул…
– Андрейка, ты пойми: бывает, люди на словах клянутся и даже письма пишут. Но не возвращаются. А тут… Какой-то байкер рукой махнул! Что, у байкеров своих дел нет? Думаешь, твой Вася спит и видит, как ему приехать в гости к Андрейке?
– Приедет!
– Ну, дай-то Бог… – вздохнула мама. – А вообще, спасибо твоему Ангелу. Вот как он сегодня нас с тобой пряниками побаловал и бутербродами. Спасибо!
Когда Андрейка заснул, ему приснился странный сон. Во сне он увидел, как на огромной кровати спит огромный Вася-Ангел и Васе снится сон о том, что пора уже собираться, заправлять мотоцикл и ехать в гости. Улица Рассветная, дом двенадцать, квартира сто десять. Четвертый этаж, квартира направо. К Андрею…
Глава 6
Каждый день Андрейка выглядывал в окно, как только слышал шум мотора. Если гулял во дворе или ходил, как всегда, в магазин, то так вертел головой, что, казалось, глаза его оказывались на затылке. Только никаких «харлеев» во дворе не появлялось.
Да еще Андрейка имел неосторожность рассказать про байкера мальчишкам со двора. И они начали его дразнить:
– Эй, Канарейка! Гляди, байкер едет!
Андрейка сначала поворачивался и искал, откуда едет байкер, чем вызывал еще больший хохот. Потом он перестал поворачиваться.
Особенно усердствовал в дразнилках Лёнька Прушевский из соседнего подъезда. Лёнька уже в третий класс перешел, вот и чувствовал себя во дворе главным. Мало того, что у него был папа, так еще у Лёнькиного папы имелась самая крутая машина во всем дворе – «тойота».
Иногда отец возил Лёньку на машине в школу и забирал из нее. И еще – Лёньку возили три раза в неделю в музыкальную школу по классу рояля.
Дома у Прушевских стояло пианино, бедное, несчастное пианино, регулярно мучимое Лёнькой. Лёнька «музыкалку» ненавидел, о чем жаловался всем ребятам во дворе. Все ему сочувствовали, кроме Андрейки.
Потому что Андрейка мечтал о музыкальной школе. Эх, он бы все отдал за этот «класс рояля», да только не предвиделось Андрейке ни рояля, ни класса. Но об этом он никому не рассказывал: хватило ума. А вот на байкера – не хватило.
Впрочем, мальчишки смеялись над Андрейкой недолго. Лето же началось! Кого увезли на дачу, кто поехал в оздоровительный лагерь. Во дворе остались Андрейка да еще Саня, у которого путевка в лагерь оказалась на вторую смену, а дачи не было. Никуда не поехали еще несколько девчонок, но это не в счет.
Что с того, что над Андрейкой перестали смеяться! Самое главное не это! Самое главное, что прошел день, потом – второй, потом прошла неделя, а Вася-Ангел так и не появился. И вторая неделя началась и продолжалась…
Мама гладила Андрейку по голове, вздыхала и говорила что-то вроде:
– Ну не расстраивайся! Знаешь, я ведь у тебя есть. И ты – у меня. Не все так страшно, правда?
Андрейка хлюпал носом.
– Согласись, – продолжала мама, – он же тебе ничего не обещал. Он же просто махнул рукой, как машут на прощание. Да?
– Нет, он по-другому махнул, – возражал сначала Андрейка.
Но после того как прошла неделя, Андрейка стал думать, что мама, может быть, и права. Человек просто махнул рукой на прощание, и всё. Он, Андрейка, ошибся. Значит, сам виноват!
Только не легче ему становилось от этих размышлений. А тут еще маме пришло время ложиться на лечение. Целую неделю Андрейке предстояло пробыть под присмотром тети Веры.
Это не предвещало ничего хорошего. Тетя Вера, конечно, женщина добрая, но каждые пять минут говорит о том, что она, мол, отвечает за жизнь и здоровье Андрейки. Как будто от того, что она «отвечает», со здоровьем может что-то произойти.
Тетя Вера даже во двор отпускала Андрейку гулять только тогда, когда сама сидела на лавочке с соседками. Присматривала! И в магазин его одного не пускала, а заставляла идти рядом с собой. Даже за руку держала, когда надо было улицу переходить.
Вечером, накануне того дня, когда маме предстояло лечь в больницу, Андрейка сидел дома. Мама потихоньку собирала вещи, которые могли ей понадобиться. Положила полотенце, кружку, ложку, домашние тапочки, халатик, книжку.
Подошла к Андрейке, прижала к себе.
– Сынок…
Андрейка обнял маму.
– Мамочка! Все будет хорошо! Ты выздоровеешь! Ты же выздоровеешь?
– Да, сынок…
Одной рукой мама обнимала Андрейку, а другой – смахивала слезинку со щеки.
Так они и стояли обнявшись…
Вдруг резко, громко и неожиданно зазвонил звонок. Мама и Андрейка вздрогнули.
– Тетя Вера, наверно, беспокоится. – Мама оторвалась от Андрейки и пошла открывать дверь.
Щелкнул замок, и Андрейка услышал, как мама удивленно протянула:
– Здра-а-а…
Глава 7
На пороге их квартиры стоял Вася-Ангел.
– Вася! Ангел! – закричал Андрейка.
Он бросился бы на шею Васе, но в узенькой прихожей их квартирки втроем не разойтись.
Андрейка заплясал за спиной у мамы.
– Вася… Проходите, пожалуйста, – пригласила гостя мама, пятясь назад.
Вася с трудом протиснулся в прихожую. Правильнее будет сказать, что Вася заполнил собой всю малогабаритную прихожую.
– Здрас-сьте… Можно, я не буду снимать ботинки? – спросил Вася.
Мама кивнула. Еще бы! Ведь если такие ботинки снять, то потом же долго шнуровать придется!
– Хай![3] Ну, это… Здравствуйте. Ты как? – наклонился Вася к Андрейке и потрепал его по голове.
– Вася! Я так тебя ждал, так ждал! – не выдержал Андрейка.
– Ну извини. Дела были. А теперь все дела сделаны.
– Так вы и есть волшебный байкер Ангел? – улыбаясь, спросила мама.
– Угу. Вася. Ангел. – Вася церемонно, как только мог, поклонился маме Андрейки и протянул ей свою огромную ручищу.
– Света, – улыбнулась мама. – Так вот вы какой… А я думала: «Наверно, привирает Андрейка…»
– Я не привираю! – возмутился Андрейка.
– Он не врет, – подтвердил Вася. – Я такой. И даже еще лучше.
– Лучше некуда, – еще раз улыбнулась мама.
Они с Васей стояли рядом. Мама худенькая, невысокая, бледная. Ее макушка едва доставала до Васиного плеча. Кожа на лице у мамы прозрачная, даже чуть желтоватая. На висках – синеватые жилки.
А Вася… Ну, Вася как Вася… Мало того, что в бороде рыжина, так еще и красновато-кирпичное, обветренное лицо.
– Может быть, чаю с нами попьете? – предложила мама.
– Ну я, в общем, вот чего приехал, – невпопад ответил Вася. – Мне пацан сказал, что вы болеете. А у нас рок-фестиваль намечается.
– И какая же тут связь? – спросила мама.
– Поехали со мной! Четыре дня всего! Приглашаю обоих.
– Ох! – Мама схватилась за сердце. Она прошла вглубь комнаты и опустилась в кресло. Наверно, не смогла устоять от такого предложения. – Это… как? – наконец сумела спросить она.
– Молча! Сели – и вперед! Палатка есть. Ну, того, погода, природа, музыка…
– Ну-у… – не поверила мама. – Спасибо, конечно. Но… Вы поймите… По телевизору показывают, что там творится, на ваших фестивалях. Всякие безобразия. Алкоголь, наркотики и прочее.
Зря она это сказала… Андрейка хотел было крикнуть: «Нет! Мама! Не надо!»
Но Вася только повел плечищами.
– Бессовестно врут! – ответил он. – Кому нужен алкоголь и все прочее, тому незачем куда-то ехать. Пошел в магазин, купил бутылку и выпил дома, на кухне. И даже в подворотне. А у нас просто люди отдыхают и веселятся. Ну, без пива не бывает, конечно. Да разве ж это главное? Поехали!
Тут мама повернулась к Васе и спросила:
– Вася! Зачем мы вам нужны? Я ведь, и вправду, больна. А мальчишка… Привяжется он к вам, а потом? Представляете, что будет потом? По живому отдирать… больно. Может, лучше не начинать?
Вася склонил голову. Посмотрел на маму внимательно и спокойно.
– Если бы я всегда думал, что будет потом, я бы давно уже лежал в кювете, – ответил он.
– Но, согласитесь, нельзя же совершенно об этом не думать! – возразила мама.
– Не знаю… – Вася подмигнул Андрейке. – На свете столько всего… Короче… Поехали!
– Маме завтра в больницу ложиться. – Андрейка понимал, что маме трудно самой сказать об этом. – Вот, видишь, она вещи уже сложила.
– А перенести больницу нельзя? – поинтересовался Вася.
Да… Вася, конечно, мог бы перенести и больницу. Например, с одной улицы на другую. Перетащил бы…
– Нет, – покачала головой мама. – Это лечение… оно тяжелое, но продлевает жизнь. Ведь у меня сын… Еще такой маленький.
– Я большой!
– Все в мире относительно, – улыбнулась мама.
Андрейка понял, что мама совсем не сердится. Более того, он почувствовал, что она с удовольствием общается с Васей-Ангелом!
– А с кем останется малой? – поинтересовался Вася. – Ну, когда вы поедете в больницу?
– Обычно за ним присматривает соседка, тетя Вера.
– Соседка? Ну, так отпускайте малого со мной. Пусть хоть он подышит воздухом.
У Андрейки аж дыхание сбилось. Несмотря на то что Ангел называл его «малым». Видимо, Васе еще трудно было называть его по имени…
«Или он забыл, как меня зовут?» – подумал Андрейка и стал просить маму:
– Мама, отпусти! Пожалуйста…
– Да как же…
Мама застыла в нерешительности. Отдать ребенка какому-то незнакомцу, какому-то огромному байкеру, свалившемуся неизвестно откуда? Семилетнего ребенка – на байкерский рок-фестиваль? И вообще…
– Нет! – покачала головой мама. – А если что случится?
– Мама! Со мной ничего не случится! – Андрейка чуть не плакал. – Мамочка! Пожалуйста, отпусти меня с Ангелом!
– Да я же вижу этого человека в первый раз!
– Ну и что! А я – второй! – Андрейка примостился на полу, рядом с креслом, на котором сидела мама, и обнял ее ноги.
– Мы с Андреем – кореша! – веско подтвердил Ангел.
Наконец-то он назвал Андрейку по имени! Значит, не забыл!
Мама молчала. Она только гладила Андрейку по голове. Интересно, о чем она думала? Конечно, она боялась. А чья мама не боялась бы?
Но, может быть, мама подумала о том, что нельзя же все время бояться! Что она, если сказать честно, всю свою жизнь чего-то боялась, и вот добоялась до того, что с ней произошло то, чего она страшилась больше всего, – она заболела. Заболела так тяжело, что неизвестно, останется ли жива и сможет ли вырастить сына… Пусть не до института, а хотя бы до пятого класса…
Мама еще немного подумала… и вдруг улыбнулась.
– Ладно, пусть едет, – сказала она. – Почему бы не поехать! А я поеду с вами в следующий раз!
– Ура! – закричал Андрейка. – Ура! Мамочка! Спасибо!
Андрейка поскакал по комнате и скакал до тех пор, пока руки Васи-Ангела не подхватили его, не подняли и не поставили по стойке «смирно».
– Так, малой! Собирайся! Завтра я заеду за тобой часов в десять утра. И телефон ваш, Света, запишу и свой оставлю. Не переживайте. Все будет о'кей! Я с него глаз не спущу!