– Пошли, Саша.
Парочка ушла. Высказанная мысль показалась здравой, и компания, не сговариваясь, двинулась следом.
Вопреки ожиданиям, народа у ресторана оказалось много. Кто-то пришел сюда, следуя тем же соображениям, что озвучил Александр, кто-то потому, что ресторан был местом, где собиралось больше всего людей и можно было узнать последние новости. А кое-кто уже считался съехавшим из отеля, хотя улететь не удалось, и таким людям было попросту некуда больше идти. Оказавшихся бездомными хватало, вот только считать ли их невезучими, если учесть, что им удалось уцелеть там, где другие погибли?
Узнать потерпевших было довольно легко. Вид у них был ошарашенный. Невольные свидетели налета, они никак не могли прийти в себя от вида разорванных на куски тел, от запаха взрывчатки, крови и сгоревшего человеческого мяса. Потому и пили многие из «счастливчиков», чтобы хоть в пьяном угаре забыть перенесенное, отойти от него, вообще выпасть хоть на время из оказавшейся чересчур жестокой реальности.
Нелюбин разгуливал среди столов, зорко наблюдая за возможными пациентами, временами присаживался то к компаниям, то к одиночкам, о чем-то спрашивал, что-то советовал и затем шел дальше.
Только вот гидов было не видать, как не видать никого из администрации, и одни лишь официанты носились без обычных улыбочек, сгребая со стола пустые тарелки. Но их было заметно меньше обычного.
Предводительствуемая Сергеем группа ввалилась в зал, застыла, высматривая свободный столик, и тут совершенно неожиданно их поманили из дальнего угла.
– Да это же Игорь!
– Точно Игореха!
– Смотрите, и девушки с ним! Уцелели, значит!
– Танечка! – Шоумен картинно подскочил к недавней подруге, однако последняя отвернулась, и ее неприступный вид сразу отбил у тридцатилетнего ловеласа охоту к панибратству.
Зато Игорь сиял, да и Вика хотя и не сияла, но по крайней мере выглядела сравнительно пристойно. Если не считать слегка растрепанного вида да какого-то странного выражения в глазах.
Ерунда все эти выражения. Сейчас одно, а через минуту – другое. Лучше быть несчастным, но живым, ибо счастливых мертвецов не бывает.
Глава третья
– Что-то мне это напоминает, – задумчиво произнес Саша, кивая на небо.
По черному бархату среди неподвижных звезд стремительно двигалась одна, не желающая ничем походить на своих товарок.
– Да уж, – согласился стоявший рядом Володя.
Он не курил уже много лет и вышел наружу, лишь чтобы составить своему приятелю компанию. Да и надоело сидеть в людском скоплении, без конца варящемся в собственном соку при абсолютном отсутствии новостей.
Впрочем, навязшая в зубах тема уже стала надоедать многим. Те, кто не был в аэропорту при налете, воспринимали случившееся достаточно абстрактно. Трупы и пострадавших сюда не привозили, а следовательно, все случившееся было как бы невероятно далеко. В нашем ужасном веке человек получает через экраны телевизоров и компьютеров столько негативной информации, что привыкает воспринимать ее отстраненно, как нечто полуреальное – наверное, где-то и существующее, однако не касающееся его напрямую.
Да и чего особенно пугаться? Ну, постреляли, ну, взорвали пару-другую бомб, ну, не повезло кому-то, оказавшемуся, как говорится, в ненужное время в ненадлежащем месте. Случайность – почти стихийное бедствие. Ну кто сейчас будет стрелять в ни в чем не повинных людей, приехавших за тридевять земель отдохнуть от трудов праведных? Не звери ведь. Разберутся, съедутся на какую-нибудь международную конференцию, договорятся, и снова начнется нормальная жизнь. А так, попутно с обрыдшим «пляжным отдыхом» будет что вспомнить, похвастаться. Мол, вы в газетах читали, по ящику видели, а я в тот момент был едва не в эпицентре событий и лишь чудом остался в живых. Или нет: не чудом, конечно, а благодаря моей исключительной ловкости.
– Думаешь, это все серьезно? – спросил Володя.
– Не знаю, – Александр щелкнул зажигалкой, прикуривая вторую подряд сигарету. – В любом случае это не наша война. Вот лет двадцать назад – тогда, да. А эта – не наша.
– Но застрять можем серьезно.
– Это уж как карта ляжет. Что толку рассуждать, не имея информации? Пожуем – увидим.
– Требуешь продолжения банкета? – улыбнулся Володя.
– А что еще остается делать? Помнишь: приключений на нашу… долю, в общем, выпадет еще много, а вот выпить, может, и не придется.
– Истину глаголете, товарищ капитан. И куда теперь? В нумера?
– В принципе можно… У тебя что-нибудь осталось?
Володя сокрушенно развел руками: ничего булькающего у него испокон веку не залеживалось.
– Значит, в бар однозначно. И подальше от этого улья, – Саша кивнул на ресепшен, действительно напоминавший сегодня растревоженное медведем пчелиное дупло. Или осиное гнездо. – Бар возле амфитеатра. Дискача, наверное, сегодня не будет.
Володя не спорил.
– Там и народу поменьше. А то очень уж сегодня людно. В номер переместиться всегда успеем. Да и вдруг, между делом, узнаем что-нибудь дельное?
– У кого?
– Кто-то что-то все равно должен знать. Хотя бы местных порасспросим.
– Ага! Как за речкой. Помнишь?
– Ну, ты сказанул! Кто ж нам даст!..
Друзья тронулись по хорошо известному им маршруту: оба не любили чересчур шумных посиделок.
– Только чур – сегодня не напиваться! – погрозил пальцем Александру начальник.
– Так точно!
И оба, рассмеявшись над фантастичностью сказанного, неспешной походкой двинулись к ближайшему источнику спиртного, казавшемуся неисчерпаемым…
* * *
– Заметьте, как человек умело делает свой маленький бизнес. – Олег кивнул в сторону врача, продолжающего бродить по залу, словно привидение.
Каждый думает о других, примеривая их поступки к себе.
– Почему вы так думаете? Человек выполняет долг, приводит в чувство пострадавших… При чем здесь бизнес? – с плохо скрываемой неприязнью спросил Игорь.
И осторожно покосился в сторону Вики. Вдруг от напоминания о случившемся она снова сорвется в истерику? Вон весь вечер глаза на мокром месте. И поежился, вспомнив ее рассказ…
Собственно говоря, самой страсти они не видели: Татьяне и Вике повезло дважды – их автобус, пристроившись в хвост длинной очереди к пассажирскому терминалу, просто не успел доехать до здания аэровокзала и уж тем более высадить туристов. Досадная заминка обернулась несказанным благом для девушек и еще нескольких десятков русских, немцев, французов и прочих. Они не только не пострадали, но даже не видели собственными глазами результат рокового авианалета. Никто ничего не успел понять, когда над автобусом, на долю секунды показавшись в тонированных окнах, пронеслись хищные тени, а затем рвануло по барабанным перепонкам, задребезжало, высыпаясь мутно-белым крошевом из резиновой окантовки панорамное стекло, дико завизжали насмерть перепуганные женщины… А снаружи, из-за стен аэропорта, им вторил все нарастающий вопль сотен глоток, свистки полицейских и сирены автосигнализаций припаркованных на стоянке автомашин. И все это заглушали новые и новые разрывы, рев проносящихся над самой крышей самолетов, одиночные выстрелы и редкие очереди – очумевшие египетские полицейские палили в воздух, разумеется, не причиняя атакующим никакого вреда…
Когда из-за крыш в небо вдруг повалил густой черный дым, а из раздвижных дверей аэровокзала хлынула обезумевшая толпа, водитель, до сего момента пребывавший в трансе, резко вывернул руль и, сминая ограждение, вырвал автобус из тесной очереди, грозившей стать для всех братской могилой…
Подруги всего этого не видели: подчиняясь несвязному лепету бледной в синеву девушки-гида, бормотавшей что-то про теракт, они склонились к спинкам сидений и прикрыли головы руками. Но с них хватило и звуков. Если разрывы внезапно и резко ударили по ушам, заставили вздрогнуть, то донесшиеся издалека вопли обреченных людей были наполнены таким ужасом и такой болью, что никакая картинка добавить к этому уже ничего не могла.
На счастье, все это только прорвалось на какие-то секунды, а затем было заглушено новыми взрывами, воем сирен, ревом низко проносящихся штурмовиков…
Вика рассказывала это легко и многословно, будто содержание свежего голливудского боевика, на бледных, искусанных губах играла какая-то растерянная улыбка, а глаза с расширенными зрачками перебегали с одного слушателя на другого. Внезапно, прервав себя на полуслове, она упала на плечо бледной и молчаливой подруги и зарыдала, сотрясаясь и раскачиваясь.
Вот тут-то и появился рядом полузнакомый человек, представившийся врачом. Врач или нет, но желтые, блестящие, будто широко разрекламированные «эмэмденс», пилюльки, которыми он щедро одарил и девушек, и их спутников заодно, подействовали очень быстро…
– Говорите, при чем тут бизнес? – криво усмехнулся Олег. – А вы приглядитесь получше. Получше приглядитесь к этому деятелю. Он ведь каждый раз сует свои визитки, наверняка предлагая в дальнейшем посетить его клинику в России. Или что у него там? А лечение сейчас знаете сколько стоит? Сколько стоит лечение в России?
– Да не дороже, чем в твоем Израиле, – бухнул Сергей, который таблетку, в отличие от жены, так и не принял, а катал по широченной ладони-лопате. Да и к чему ему были какие-то там успокаивающие? Его «успокаивающее» на две трети наполняло объемистый бокал для сока.
– Опять? Вы опять? – взвился, негодующе блестя очочками, Олег. – Сколько раз вам повторять?..
– Ладно, ладно! – повысил голос Игорь. – Не ссорьтесь вы каждую минуту! И так голова трещит!
– О чем я? О чем это я? – финансист снял очки и протер их салфеткой. – Да!.. Да если десятая часть осчастливленных этим эскулапом заявится на прием, доброхот наш обогатится! Обогатится наш доброхот, будьте так уверены!
– Эску… кто? – заинтересованно обернулся Сергей. – Кулап?
Остальные сидящие за столиком тоже присмотрелись к поведению врача внимательнее.
– Ничего он тем, это, не дал, – разочарованно пожал литыми плечами Сергей. – Ни витаминок этих, ни карточек.
– Значит, давал уже. Или живут далеко. Далеко живут. Не все же могут спокойно в Москву кататься, – убежденно заявил Олег, поблескивая очками. – Но несколько раз сам видел сию процедуру. Видел сам.
– Нам он все равно, это, не особо нужен. – Здоровяк Серега подмигнул супруге, однако подумал и на всякий случай постучал по дереву, украдкой спрятав таблетку в карман шорт. Там уже лежала элегантная темно-синяя с золотом визитка. Сергей был мужиком запасливым.
Кто более-менее пожил на свете, знает, как порою быстро становятся беспомощными самые крепкие с виду люди. Примеров хватает. И уж чего-чего, а мужицкого здравого смысла здоровяку было не занимать.
Игорь, как большинство молодых людей, в болезни пока не верил, свято пребывая в детской еще уверенности, что его-то никакие хворобы и несчастья не коснутся. И обе подружки – тоже. А шоумен, убедившись, что ему сегодня ночью ничего не светит, предпочел бочком-бочком перебраться к другой компании.
Вечер незаметно сгустился в непроглядную ночь. Кто вообще в состоянии проложить меж ними четкую границу? Особенно в этих тропических местах, где темнота наступает по-южному быстро, без привычных обитателю севера долгих сумерек. Да ранние подъемы на отдыхе отнюдь не обязательны. Разве что занять приглянувшееся местечко возле бассейна, опередив шумных и ленивых европейцев, выползающих из номеров на солнышко строго по расписанию. Но сегодня это было неактуально.
– А мы теперь как? Билеты накрылись, путевка закончилась, – вздохнула Вика, заметно порозовевшая и выглядевшая почти нормально после чудодейственной пилюли. Разве что зрачки ее расширились еще больше, совсем скрыв серо-зеленую радужку и придав северному, даже под ровным египетским загаром личику, этакую манящую цыганистость.
Девушки явно не принадлежали к числу богатеев, да и какие деньги в российской глубинке? Вряд ли у них при себе имелись свободные средства для дальнего путешествия.
– Наверное, фирма обязана возместить, – без особенной уверенности пробормотала Татьяна. – Страховка опять же… Это же не по нашей вине… Все равно как стихийное бедствие.
– Форс-мажор, – блеснул очками и интеллектом заодно Олег, яростно ковыряя вилкой безнадежно остывшее мясо на тарелке. – Обстоятельства непреодолимой силы. Непреодолимой силы! – поднял он вилку, будто ставя этим самым восклицательный знак.
– Тебе виднее… – начал было Сергей, давно уже расправившийся со своим «успокоительным» и теперь алчно высматривающий официанта, пользуясь тем, что супруга после заморской пилюли пребывала в некотором трансе. Но тут же осекся от ее пинка под столом: действие слабенького релаксанта уже подходило к концу и на внимании не сказывалось.
– Пойду-ка я, пожалуй, к семье, – Олег со стуком бросил вилку на скатерть и, поджав губы, поднялся. – Поздновато уже. Мои ждут. Ждут мои. Оревуар в общем…
Анна под столом незаметно сжала руку супругу. Мол, нам тоже пора, раз никаких новостей до утра явно не будет.
Здоровяк, словно огромный теплоход крошечным буксиром, увлекаемый благоверной к выходу, только тоскливо проводил взглядом пронесшегося метеором официанта с полным спиртного подносом и уже от дверей сделал остающимся ручкой.
– А вы у меня пока переночуйте, – чуточку смущаясь – вдруг не так поймут, – вымолвил Игорь. – Как-нибудь разместимся. А завтра, может, что-нибудь прояснится.
Ему бы очень хотелось, чтобы Татьяна нашла себе какого-нибудь кавалера, и появился бы шанс остаться с Викой наедине, но увы!.. И поневоле, приглашая понравившуюся девушку, приходилось мириться с ее подругой.
– Ну уж нет! – решительно отрезала Татьяна, тоже вставая со стула и поднимая под руку безвольную Вику. – Мы на ресепшен. В конце концов, они обязаны нам предоставить какой-нибудь номер. Тем более заезда сегодня так и не было. А уехали… – она несколько смутилась, потому что было понятно, куда «уехали» многие освободившие номера. – В общем, свободные номера есть.
– Думаете?
– Не дадут так – суну им полста баксов, – девушка оказалась опытной в таких делах. – За полсотни на халяву египтяне нам пирамиду построят, не то что номер на двоих на сутки сдадут!
Она потащила прочь вялую, поминутно оглядывающуюся подругу, а Игорь остался в одиночестве.
– Финиш? – возник рядом, как чертик из табакерки, смуглый парнишка в розовой рубашке и отутюженных брючках, складывая руки крестом.
– Нет, – помотал головой парень. – Хрен – не финиш! Еще виски. Дабл виски, витаус айс…
«Напьюсь… – тоскливо подумал он, залпом допивая остаток степлившегося, отдающего самогонкой пойла из своего стакана в ожидании «перемены блюд». – Да и хрен с ним – привыкать, что ли?..»
* * *
– Завтра еще ничего не случится. По крайней мере до вечера. – Александр, осторожно поставив ношу на каменный бордюр, привычно потянулся за сигаретами. – А вот потом может стать жарко… Так что сейчас последняя возможность расслабиться, как людям.
Друзья наконец выбрались из бара и теперь направлялись в свой корпус, решив закончить посиделки в номере. Их даже не покачивало, сказывалась практика, однако мир воспринимался совсем иначе, чем хмурым утром и не менее хмурым днем. Да и как покачиваться, когда у обоих в руках – до краев полные стаканы: бармен даже не шумел против обыкновения, запрещая «вынос», лишь тоскливо проводил русских больными, словно у Франклина на стодолларовой купюре, глазами.
– Думаешь, что-нибудь все-таки будет?
– Будет… Уже есть. Это точно. А вот что…
У входа они невольно задержались. Проветриться перед очередным туром вечернего марафона не помешает, да и Саня вновь закурил, и уж лучше дымить на улице, чем в номере.
Целая компания молодежи вынырнула откуда-то из темноты и направилась к дверям.