Вот такой подшефный достался Оле, скромнице и отличнице. Конечно, Оля сначала испугалась и заволновалась. Однако не отступилась.
На первое занятие после уроков с отстающими Мишка явился исключительно из любопытства, но делать ничего не стал. Сидел, развалясь на стуле, острил, сам смеялся своим шуткам, поддразнивал Олю и наотрез отказался решать задачи по математике. Тем не менее пришел и на второе занятие, и на третье. А на четвертом вдруг предложил Оле что-то вроде сделки. Он, так и быть, сделает упражнения по русскому – а она за это сходит с ним в кино. Оля возмутилась, покраснела до слез. Потом оглянулась по сторонам, не слышал ли их еще кто-то из сидящих за другими партами шефов и подшефных… И согласилась. Впервые в жизни соврала родителям, что завтра придет поздно еще из-за одного дополнительного занятия, а сама отправилась в кино в компании первого хулигана школы.
Они посмотрели знаменитых «Королевских пиратов», как назывался в российском прокате голливудский фильм «Морской ястреб». Фильм произвел на Олю неизгладимое впечатление. Раньше она не видела ни этой картины, ни других подобных – родители считали, что приключения девочке будут неинтересны, а «про любовь ей еще рано». Однако сама Оля была иного мнения и пришла в восторг от главного героя, благородного пирата и романтического красавца. Она тут же по уши влюбилась, правда, сама не поняла, в кого – то ли в персонаж, то ли в актера, исполнявшего главную роль, то ли в своего одноклассника, который пригласил ее на фильм.
С того первого, но далеко не последнего совместного похода в кино и началась дружба генеральской дочки-отличницы со второгодником. Оля считала, что на самом деле Миша совсем не глупый и не хулиган, она была уверена, что в душе он хороший и добрый, просто попал в дурную компанию – но ей мало кто верил, разве что Мария, и та с оглядкой. Впрочем, по отношению к Ольге Миша и правда вел себя достойно. Конечно, он не полностью исправился, такого не бывает, но, по крайней мере, стал чаще появляться на уроках и выполнять домашние задания. Через два года он с грехом пополам окончил восьмилетку, и учителя свободно вздохнули, избавившись от проблемного ученика.
Однако и после того как Миша покинул стены школы, их дружба с Олей не прекратилась. Они продолжали общаться. Она носила ему приключенческие книги из родительской библиотеки и старалась внушить мысль, что ему нужно отнестись серьезнее к своей жизни. Мишка принимал заботу подруги снисходительно, взамен одаривал ее своей опекой, встречал по вечерам из музыкальной школы и провожал до дома. Все хулиганы округи боялись даже посмотреть в ее сторону – знали, что в ином случае им несдобровать, влетит от Архипа под первое число.
Что до родителей Ольги, то первое время они не видели в этой дружбе ничего плохого. Они знали лишь, что их дочь вместе с другими лучшими учениками класса шефствует над отстающими – но понятия не имели, насколько далеко зашло это шефство. И даже когда соседки стали нашептывать Татьяне, что Олю слишком часто видят по вечерам с Мишкой, та сперва не слишком встревожилась. Ну, провожает мальчик девочку из музыкальной школы домой – и хорошо, так даже спокойнее. Миша – не такой уж плохой парень, симпатичный, неглупый. А в том, что безотцовщина, он не виноват, время такое… Однако чем старше становилась Оля, тем все больше стала тревожить маму ее дружба с Мишей. Оле сначала мягко, потом уже более настойчиво стали намекать, что общение с таким человеком ни к чему хорошему не приведет. Однажды, когда Татьяна застала поздним вечером Олю и Мишу в темной подворотне, где они держались за руки и прижимались друг к другу лбами, как герои фильма «Верные друзья» в финале картины, в благородном семействе случился грандиозный скандал. Родители выступили единым фронтом, убеждая дочь, что в ее годы надо думать об учебе, а не о парнях – тем более с такой сомнительной репутацией, как у Архипова. Которого даже в армию не призывают, поскольку у него были приводы в милицию. И раз до окончания учебного года осталось всего несколько дней (дело происходило в конце мая), то сразу же после этого Ольга отправится на дачу.
Пятнадцатилетняя Оля, как водится, поплакала, пообижалась на родителей, пожаловалась подружке на несчастную судьбу, но на дачу поехала и за лето успокоилась. А Мишка за время их разлуки ухитрился уже не отделаться одним только приводом в милицию, а был арестован за драку, осужден и отправился в тюрьму. А отсидев, домой уже не вернулся. Говорили о Мише Архипове разное: одни считали, что он подался куда-то на Север или на Дальний Восток, другие уверяли, что он окончательно встал на кривую дорожку и с тех пор так и мотается по тюрьмам.
Оля о Мише известий не имела и больше никогда его не видела. Но воспоминания о нем сохранила на всю жизнь. Что-то Мишка изменил в ней все же, оставил какой-то след в душе.
Пришло время Ольге получать аттестат зрелости. До того момента вопрос о выборе профессии в семье даже не обсуждался – никто, во всяком случае никто из взрослых, не сомневался, что после школы Оля будет поступать в консерваторию. Это было заветной мечтой Татьяны, которая днем и ночью грезила, что дочь станет пианисткой, – ей помешала война, дочери же уже не будет никаких помех. У Оли был настоящий талант и великолепная техника, абсолютный слух – музыка была ее призванием. Когда дочь играла на фортепиано, Татьяна закрывала глаза и уносилась в своем воображении в будущее. Ей виделись концертные выступления знаменитой пианистки Ольги Назаровой, полные залы, аплодирующие стоя зрители, цветы, афиши, международные гастроли… Оля ее никогда не разочаровывала. Другие девочки скакали через прыгалки и гоняли по «классам» жестянку из-под ваксы, она же играла гаммы, будто и не слыша веселых голосов, доносящихся со двора через открытые окна.
Время шло, подруги росли, бегали в кино, в драмкружки, мечтали стать актрисами – Оля играла сложные этюды. Затем девочки повзрослели, стали встречаться с парнями, начались первые влюбленности, свидания, танцы и поцелуи – а Оля готовилась к выпускному экзамену в музыкальной школе. И лишь сдав его на «отлично», вдруг заявила родителям, что поступать в консерваторию не собирается и хочет прожить собственную жизнь, а не ту, о которой мечтала ее мать, но не сумела прожить.
Татьяна плакала, не могла понять – каким ветром принесло эту напасть. Оля всегда была такой послушной и тихой… Неужели все-таки сказалось влияние этого бандита Мишки?
Степан пытался успокоить жену, но видно было, что он и сам выбит из колеи неожиданным сообщением дочери. Как же так? Только вчера все было ясно, продумано, четко распланировано – и вдруг…
Оля стояла опустив голову, но во взгляде не было раскаяния. Родителей она любила всей душой, и ей нелегко далось решение выступить против идеи Татьяны насчет того, как именно должна сложиться жизнь ее дочери. Но в то же время что-то не только изнутри, но и извне подталкивало Олю к действиям. В то время в воздухе действительно что-то витало, передавалось от человека к человеку; это было еще легкое дуновение, самое-самое начало того ветра перемен, который в конце концов вырос до урагана и разрушил колосса, гордо именовавшегося нерушимым союзом и великой державой. Уже вовсю шла «хрущевская оттепель», и не за горами был «Митинг гласности» на Пушкинской площади, ставший чуть ли не первым в социалистической истории открытым выражением политической активности.
В те годы Ольга по молодости лет еще не готова была противостоять общественному строю. Но уже тогда тихая и послушная девочка дозрела до бунта внутрисемейного. И эта решимость в ней оказалась достаточно прочной, чтобы выстоять перед слезами матери. Оля всегда ее жалела, всегда ей уступала. Но сейчас – не могла. И в конце концов, разве мать не желает своему ребенку – в первую очередь – счастья? А как можно быть счастливым, если не занимаешься любимым делом?
– Но какое же дело у тебя любимое? – огорченно вздохнула Татьяна.
– Я хочу быть ученым. Мне нравится наука. Химия, – выпалила Ольга.
– Но это же… скучно! – удивилась Татьяна.
– Нет, это не скучно! – горячо возразила Оля. – Это – мое. Пойми, мама, я никогда не чувствовала, что у меня настоящий талант. Я училась музыке лишь потому, что этого хотела ты. Мне нравятся некоторые вещи, возможно, я еще буду играть. Но только в свободное от работы время, в качестве хобби. Я не хочу делать музыку своей жизнью! Мне интересно совсем другое. Наука не скучная, она… серьезная. И очень-очень нужна сейчас нашему обществу, нашей стране! Ведь мы живем в эпоху великих открытий! Подумай – не так уж давно, в вашем с папой детстве, освоение космоса или телевидение казались сказкой, никто не верил, что такое возможно. А сейчас люди мечтают о космосе, а телевизор скоро будет в каждом доме. И химия сейчас важна, как никогда. Будущее за органической химией, за полимерами. Представь: еще немного – и нигде на Земле, даже в самых отсталых странах, не будет голода, потому что за производство продуктов будет отвечать химия, а не сельское хозяйство. Именно этим я хочу заниматься! А не музыкой.
Татьяна, выслушав дочь, с горечью всхлипнула. Повисла напряженная пауза, которую неожиданно прервал Степан Егорович.
– Танюшка, а дочка, пожалуй, права, – проговорил он. – Каждый человек имеет право на собственную жизнь, а не на ту, которую придумали ему родители. Тем более когда этот выбор – не минутная блажь, а осознанное решение.
Татьяне до боли в сердце было жаль своих надежд, связанных с великим музыкальным будущим Оли, но с ее доводами и поддержкой Степана она ничего сделать не могла. Пришлось уступить. Оставалась слабая надежда, что Оля, которую в семье привыкли считать гуманитарием, провалит вступительные экзамены в институт. Но надежда не оправдалась, Ольга с первой же попытки поступила на химический факультет МГУ. И когда начала учиться, то и родителям, и ей самой стало понятно – она действительно нашла свое призвание.
* * *
– Вот такой она была, моя подруга Оля Назарова… – задумчиво проговорила Мария Альбертовна и поднесла бокал к губам. – Вы правы, Вилен, это действительно отличное вино.
– Рад, что не разочаровал вас, – улыбнулся Меркулов.
– Надеюсь, что и я вас не разочаровала, – ответную улыбку Марии вполне можно было назвать кокетливой. – Ведь то, о чем я рассказываю, пока не имеет никакого отношения к интересующему вас шкафу.
– Да и бог с ним, со шкафом, – заверил Вилен. – Вся история семьи Назаровых действительно очень любопытна, и я рад, что мне так повезло с рассказчицами. – Он повернулся к Тамаре, давая понять, что комплимент предназначен обеим дамам. – Знаете, когда я слушаю вас, вас обеих, возникает такое чувство… Словно смотрю хороший фильм. Нет, пожалуй, даже не так. Словно читаю книгу. В фильме ведь видишь только то, что хочет сказать режиссер и что играют актеры. А при чтении ты представляешь себе героев сам, сопереживаешь им, живешь вместе с ними. Так и я сейчас. Я как будто стал свидетелем описываемых вами событий. Заглянул в души всех этих людей, увидел их мысли и чувства…
Выражался Меркулов, как обычно, витиевато и старомодно, друзья постоянно подшучивали над этой его манерой. Однако его спутниц это не смущало, скорее даже наоборот, нравилось им.
– Еще вина? – спросил Вилен, заметив, что бокал Тамары опустел.
– Нет-нет, не спешите, – отказалась та. – Разве что чуть позже.
– А мне, пожалуй, можно, – разрешила Мария. Сделала еще несколько глотков и продолжила свой рассказ.
Глава четвертая
Свадьба с приданым
Многие люди, получившие высшее образование, считают, что студенческие годы были самым лучшим, самым счастливым временем в их жизни. Оля Назарова тоже так считала. Ей настолько понравилась учеба в университете, что даже скучноватые общеобразовательные предметы, из тех, которых на младших курсах всегда больше, чем специальных, все равно шли у нее «на ура». А уж химию она обожала. В университете все было не как в школе, гораздо сложнее, глубже. Объем материала громадный, требования высокие – МГУ как-никак. Но именно это Оле и нравилось. Она привыкла много работать, прилагать усилия, ставить себе труднодостижимые цели и добиваться их. То, что легко давалось, само шло в руки, Ольге никогда не было интересно.
Однако студенческая жизнь для нее не ограничивается только учебой. В школе Оля была далека от активной общественной жизни – просто не хватало времени. В университете все стало по-другому. Узнав, что Ольга окончила музыкальную школу, однокашники сразу выбрали ее культоргом курса, а через два года она вошла в факультетский комитет комсомола. И начались всевозможные вечера, самодеятельные концерты, капустники, совместные походы в кино и театры… Все это увлекало Олю намного больше, чем ежедневные музыкальные упражнения. А были же еще поездки по городам России, и походы в лес с неизбежными песнями у костра, и прогулки по Москве, и посиделки в кафе-мороженом… И, конечно, книги, одна интереснее другой. Книги, которым повезло быть изданными во времена оттепели – немного раньше или немного позже цензура бы уже ни за что их не пропустила. Книги эти зачитывались до дыр, постоянно переходили из рук в руки и часто давались только на одну ночь, потому что утром их нужно было передать следующему в огромной очереди.
В университете у Оли появилось совершенно иное окружение. Раньше ее общение со сверстниками было сведено до минимума и ограничивалось лишь школой. Но в школе у них была разношерстная публика, и только с немногими ровесниками, Марией, да еще с несколькими ребятами и девочками Оля сдружилась по-настоящему. Остальные относились к ней с недоверием, завидовали, что у нее высокопоставленный папа и что сама она отличница, держится особняком, «задирает нос», «считает себя самой умной». А здесь, в университете, чуть ли не все были «самыми умными», но при этом почти никто «нос не задирал». Большинство окружавших Олю студентов были интересными людьми, и никому не было дела до того, из какой она семьи. Илья Рябов, например, узнал, кем является Олин отец, лишь после того, как сделал ей предложение.
На этого высокого, худощавого и оттого казавшегося нескладным парня с умными насмешливыми серыми глазами, прятавшимися за стеклами очков, Ольга обратила внимание не сразу. Первое время, как это нередко бывает, большинство парней и девушек с курса сливались для нее в единую массу – пусть в целом довольно симпатичную, но все равно массу. Только потом, спустя месяц-другой учебы, когда Оля немного попривыкла и начала знакомиться с сокурсниками, – вот тогда она уже стала отличать и Илью. Ей понравились его ум, обаяние, остроумие и серьезность. Но более всего – его увлеченность. Видно было, что этот парень в университете не случайный гость, что действительно интересуется химией, знает и понимает ее, а не просто случайно выбрал факультет, отдав дань моде, как некоторые их однокашники. К моменту поступления Илья, казалось, прочел все доступные популярные издания о химии и чуть ли не добрую половину научных. У него даже имелась специальная толстая тетрадь в клеенчатой обложке, которую он превратил в своеобразный каталог книг и журналов по специальности. Илья был в курсе всех последних мировых открытий в области химии, так как постоянно читал все новые статьи и книги, причем не только на русском, но и на английском и немецком. Через некоторое время Ольга узнала, что Илья специально выучил эти языки, чтобы знакомиться с трудами зарубежных ученых. Статьи в журналах он читал, не пользуясь словарем, и понимал каждое слово, но когда одна из девочек попросила целиком перевести текст песни «Битлз», Илья не справился с этой задачей. Оказалось, что он не знает некоторых самых обычных общеупотребительных слов.