Очередной мятеж сепаратистов произошёл год назад. Сторонники независимости на короткое время захватили власть, но фракция плеромистов, как обычно, оказалась сильнее. Верные Плероме домены при поддержке десанта с Венеры подавили мятеж. Последовали чистки и перестановки. Службы внешней и внутренней безопасности – экстрагард и интрагард – были укомплектованы венерианами, и во главе их обеих встал венерианин, вечно угрюмый и обиженный на весь свет полковник Прасад. Ну, а чтобы это не выглядело слишком явной оккупацией, Венера позволила Совету выбрать прайм-администратором – главой колонии – Гвинед Ллойд, одну из самых известных и уважаемых рианнонок.
Несмотря на юный возраст, Гвинед уже была к тому времени видным учёным. Она посвятила жизнь нейронике и добилась в этой науке немалого. К политической карьере она не стремилась. За несколько лет до мятежа плеромисты с трудом уговорили Гвинед возглавить их фракцию – в основном, чтобы самим подняться на её авторитете. Гвинед и сама разделяла взгляды плеромистов, и пока дело сводилось к речам в Совете, роль не доставляла ей неудобств. Когда сепаратисты подняли свой мятеж и захватили власть, всё стало хуже. Ей даже пришлось посидеть под арестом как «агенту влияния Эрикса». Но вскоре сепаратистов разбили, «агенты влияния» в одночасье превратились в правительство, и новый Совет избрал Гвинед главой.
Ей этого совершенно не хотелось – Гвинед наелась политики досыта. Но венериане чуть ли не физическими угрозами заставили её принять должность. Поначалу Гвинед надеялась, что должность будет номинальной, и все дела возьмёт на себя Прасад, но ей не позволили и этого. Пришлось управлять Колонией по-настоящему, и работа оказалась невероятно хлопотной и неблагодарной. Гвинед совсем забросила любимую науку и всё своё время отдавала делам управления.
«И хоть кто-нибудь, не считая профессиональных подлиз, сказал спасибо?» – часто спрашивала она себя. Наоборот! Чем больше Гвинед надрывалась на благо Рианнон, тем популярнее становилась оппозиция – недобитые сепаратисты во главе с Кадваллоном Арауном. Осведомители давно доносили, что на предстоящем Совете оппозиция готовит какую-то гадость – чуть ли не новый мятеж. Да что там оппозиция! Даже среди плеромистов у неё было полно ненавистников. Некий Мирдин Маур, больной на всю голову конспиролог, забил весь Солнет разоблачениями её коварных планов установления диктатуры – и ведь многие принимали его всерьёз.
И вот теперь ещё, в довершение всего, ей на голову свалился нежданный пассажир с Венеры.
Да ещё такой пассажир.
– Отчёт по «Азатоту», – устало распорядилась Гвинед.
Даймон послушно вывел в её поле зрения стереофотографию корабля и краткую сводку данных.
«Султан Демонов Азатот». Один из «большой тройки» мощнейших межпланетников Космофлота. Вперёд по курсу – тормозя – извергалась из магнитного сопла реактивная струя белого пламени. Она ослепительно отражалась в диске тонкоплёночного рефлектора, который защищал корабль от теплового излучения струи. За рефлектором тянулась стометровая, оплетённая толстой спиралью соленоида, труба термоядерного реактора-пробкотрона, крестовины радиаторов, шары топливных баков. Дальше тонкий центральный ствол ветвился антеннами и пусковыми фермами боевых ракет. На самом носу крутилась гантель жилого модуля. Судя по элементам орбиты, до тесного сближения с Колонией кораблю оставалось восемь часов.
То, что «Азатот» два месяца назад стартовал от Венеры, что он везёт делегата на Совет, давно все знали. Но оказалось неприятным сюрпризом, что делегат – сама Зара Янг.
Дочь Максвелла Янга, всесильного правителя Эрикса, гегемона Плеромы, главнокомандующего тем, что осталось от Космофлота. Доверенный помощник и вероятный наследник. Насколько её знала Гвинед – девушка способная и энергичная, но не в меру избалованная своим влиянием и известностью.
Только сейчас Гвинед вспомнила, что в последние два месяца Зара совершенно исчезла из новостей светской хроники. (Она не следила за светской хроникой – но в обычное время просто некуда было деться от сплетен о Заре Янг). Только сейчас, запоздало, Гвинед поняла, что должна была сразу насторожиться. «Сводка медиа о Заре, – торопливо приказала она даймону, – июнь-июль». Вспыхнул кричащий заголовок интервью какому-то таблоиду – «ЗАРА ЯНГ: Я СПЛЮ ТОЛЬКО С ПЛЕРОМИСТАМИ». Цитата раскрывалась в выноске: «Я сплю только с плеромистами. Нет, правда. Чем больше вы сделали для объединения Солсистемы – тем больше у вас шансов оказаться в постели со мной»… Зачем она читает эту чушь? Досадуя на себя, Гвинед потребовала рассортировать сводку по рейтингу источников. Только теперь наверх всплыло что-то содержательное: «с мая этого года учится пилотированию», «проходит лётную практику» – вот только не сказано, на каком корабле. Что ж, теперь выяснилось, на каком.
Зара не была ни другом, ни врагом Гвинед. Они не встречались в реале, а по Солнету общались редко и исключительно официально. Но согласно всем правилам Гвинед, как глава Рианнон, должна была узнать о визите гораздо раньше. То, что её не предупредили, что застали врасплох, могло означать лишь одно.
Визит направлен против неё.
Венера ей больше не доверяет.
– Дай разрешение кораблю на парковку и наладь видеосвязь, – приказала даймону Гвинед. Затем короткой мыслекомандой вызвала в окно связи собственное изображение, включила официальную ауру – белый нимб вокруг головы, сделала уверенное лицо.
БАЗА РИАННОН – КОРАБЛЮ
2481/07/30 22:21:25
Извещение: Вам разрешён вход в сферу безопасности
Извещение: Вам разрешена парковка на расстоянии не менее 500 км от центра масс Рианнон-Р2 в плоскости вращения
Предписание: Установить широкополосную связь по протоколу CSP
Предписание: Вызвать главу делегации на связь
– Док Янг на связи, – доложил даймон. – Лаг одна секунда.
Перед глазами Гвинед – там, где только что висела фотография корабля – возникло два окна. Левое пока пустовало, в правом Гвинед видела себя: твёрдое, волевое, невозмутимое лицо, медленное кружение кольца ауры.
– Начало сообщения, – заговорила она. – Рада вас приветствовать у Рианнон, док Янг. Несколько неожиданно. Мне говорили, что на Совет летит коммандер Халид. Что-то изменилось? Конец сообщения.
Левое окно замигало, и в рамке появилась Зара Янг. Смуглая синеволосая красавица с миндалевидными кошачье-золотистыми глазами и сложенным в лёгкой улыбке превосходства ртом. Сейчас она явно старалась выглядеть как настоящий офицер Космофлота: форменный чёрный дзентай сверкает всеми регалиями, лазурные волосы разделены идеальным пробором.
– Приветствую, док Ллойд, – с отцовской вкрадчивой интонацией заговорила Зара. Голос был артистически мелодичен, с лёгким придыханием (Гвинед он всегда казался манерным). – Да, папа решил послать вместо Халида меня. Повысить уровень представительства. Маленький знак внимания вашей колонии и вам лично, – девушка завершила фразу лукавой улыбкой, от которой Гвинед передёрнуло.
– Я польщена, – холодно сказала Гвинед. – Но зачем же было скрывать это до последнего?
Голос Зары тоже похолодел.
– Затем, что мой визит – не просто визит вежливости. Венера не стала бы посылать «Азатот» и тратить килограммы гелия-3 только для того, чтобы я гордо отсиживала зад у вас в президиуме. Мне доверена миссия исключительной важности и исключительной секретности. Такой секретности, что одним её упоминанием я уже нарушаю режим.
– Вы меня заинтересовали.
– Ещё бы! Да вы подождите. О самом интересном будем говорить не по радио. Подготовьте мне апартаменты на двоих с тихой комнатой, – властно распорядилась Зара. – А теперь до связи, – её окно погасло.
– До связи, док Янг, – по инерции проговорила Гвинед.
Она перевела дыхание, вытерла пот со лба. Кажется, её не собирались отправлять в отставку?
Эпизод в циклере
В небольшой сферической полости тихо и полутемно. Лишь еле слышно шелестит вентиляция, да мягко светятся глифы на мониторах контроля. Сейчас – середина ночи по условному бортовому времени циклера «Нефер».
У стены, приклеившись к магнитной рамке магнитами на пояснице, спит мастер Тэм [MED] Петерсен, санитар.
Он расслабленно висит в невесомости, поджав ноги к животу в позе эмбриона. Маленькое тело туго обтянуто тёмным эпидермособирающим комбинезоном-дзентаем. Руки и плечи бугрятся мышцами, зато ноги – худые, почти без мускулов: Тэму почти никогда не приходится ни ходить, ни стоять.
Тэм – нульграв. Он генетически и эмбрионально модифицирован для жизни в невесомости. Безгравитационные полости жилых астероидов – его естественная среда. Внешне, впрочем, никаких отличий от стандартного человеческого облика не видно. Лишь если снять с Тэма дзентай, окажется, что на его теле почти нет волос: лёгкая коррекция генотипа – для меньшей нагрузки на сантехнику.
Тэм – биосинт. Он зачат в пробирке, выношен в искусственной матке-утерине и рождён специфическим выдавливанием через имитатор родовых путей. Его серия получилась удачной, и клоны Тэма выпускаются до сих пор. Это ни в коей мере не делает его неполноценным: таким же путём появляется на свет большинство космиков.
Тэм – нейтрал: это его пол. Внешне он[3] выглядит скорее как мужчина, и выделение отходов организовано по мужскому типу – так удобнее в невесомости. Но гормональный фон женский – это лучше подходит к характеру его работы.
Тэм – воркмод. Он любит свою работу – обслуживание пациентов на госпитальных циклерах; работу, к которой его начали готовить ещё на стадии проектирования генома.
Тэм – член гильдии MED, которая произвела его на свет и дала образование, и пожизненный сотрудник корпорации «СтарФаб», которая всё это оплатила. Его это не тяготит. Он гордится своей должностью и до глубины души предан «СтарФабу», гильдии и Церере.
Тэм немолод. Ему под семьдесят, позади полжизни. В его послужном списке около двадцати рейсов на циклерах – небольших астероидах, наматывающих эллипсы между орбитами Цереры, Марса, Венеры и Земли. Ещё полсотни миллизивертов дозы – и на пенсию. Заработал он за свою жизнь достаточно, чтобы завести ребёнка – тоже биосинта, естественно. Клона, для которого донором ДНК послужит сам Тэм или один из его семейных партнёров (да, у Тэма есть семья). А может, даже и не клона, а конструкта с индивидуально скроенным геномом. Это намного дороже – но рейс на «Нефере» Тэму оплатят по тройной ставке – как-никак, военная операция. А война может и затянуться: ещё три-четыре таких рейса – и его сбережения удвоятся.
Что это за война? Об этом Тэму известно мало. Ведь он всего лишь гильд, человек узкой специализации – «мастер», а не «доктор». Он отлично разбирается в своём деле, имеет кое-какие хобби, но сверх этого не знает и не хочет знать ничего.
Что знает Тэм?
Что владелец «Нефера» – марсианская колония Сильвана.
Что Сильвана вместе с лунной колонией Фламмарион составляют Дуэт – альянс двух сильнейших независимых от Венеры колоний Солсистемы.
Что сейчас «Нефер» движется к астероиду Рианнон и долетит через месяц. А зачем летит? Официально – везёт инвалидов на биопротезирование. Зачем на самом деле – Тэму знать не положено, но тут и дурак поймёт: освобождать Рианнон из-под власти венериан. Недаром же все инвалиды как один – милитанты, а временные механопротезы у них нестандартной, незнакомой Тэму комплектации…
А зачем воевать с венерианами? Да затем, что они – ненасытные агрессоры и враги человеческого рода, что Максвелл Янг, безумный правитель Эрикса, до сих пор не смирился с падением тирании Космофлота и мечтает вновь подчинить независимые колонии.
Остальное покрыто туманом. При желании Тэм, конечно, найдёт в сети какие угодно сведения. Ответ на запрос придёт не сразу – до ближайшего сервера Солнета около пяти световых минут, – но можно заглянуть и во внутреннюю медиатеку циклера, там тоже хватает регулярно обновляемых данных.
Другое дело, что всё это Тэма не касается и совершенно ему не интересно.
Он резко открывает глаза. В каюте загорается свет, и становится видно, что пастельно-жёлтые стены увешаны его личными вещицами. Тут и награды, и сувениры, и пластиковые 3Д-иероглифы (трёхмерная каллиграфия – одно из его хобби). Становится видно, что кожа Тэма бледна, а голый череп охвачен диадемой антенны…
Тэм проснулся не сам. Его разбудил сигнал – пришла какая-то важная информация по подписке. «Солнет, “Церера Таймс”, текстовое сообщение», – информирует его даймон.
Тэм отдаёт мыслекоманду загрузить сообщение, и текст появляется перед его глазами.
ЗАРА ЯНГ ПРИБЫЛА В РИАННОН
Как это повлияет на исход выборов?
В начале сентября в Совете Колонии Рианнон состоятся выборы прайм-админа. Официального списка претендентов нет – согласно уставу Колонии, любой член Совета может выдвинуть свою кандидатуру в начале заседания. До последнего момента ставки на выигрыш наиболее вероятных кандидатов были таковы:
Гвинед Ллойд – 73 %
Кадваллон Араун – 18 %
Кто-либо другой – 9 %
Но ситуация изменилась, как только к Рианнон прибыл венерианский корабль «Азатот». Выяснилось, что на корабле находится Зара Янг – дочь эриксианского прайм-админа и овер-коммандера Космофлота Максвелла Янга. До последнего момента это скрывалось. Букмекеры сразу подняли ставку на лояльную Венере Ллойд до 86 %, а ставку на сепаратиста Арауна понизили до 10 %…
Чем дальше Тэм читает, тем шире расплывается в улыбке.
Шансы Кадваллона Арауна упали до 10 % – разве это не прекрасно? Ведь чем меньше ставят на Арауна, тем больше выиграют те, кто на него ставил.
Если всё пойдёт так, как предполагает Тэм, то команда «Нефера» вышибет венериан из Рианнон, приведёт к власти оппозицию во главе с Арауном – и Тэм получит на свою ставку десятикратный выигрыш.
Тогда его семья, пожалуй, сможет позволить себе и двоих детей!
Сказка о запретном городе
Когда-то здесь стояла Москва, великий город кафиров. Была она полна зла и нечестия, и столь великого соблазна, – рассказывал по пятницам имам, – что многие нетвёрдые мусульмане стремились в неё, чтобы предаться кафирским порокам. Забывали истинную веру, впадали в безбожие, смеялись над старшими, отталкивали бедных и слабых. Мусульманки ходили по улицам неприкрытые, накрашенные, полуголые, – раздувая волосатые ноздри, вещал имам, – а потом ложились в постель к кафирам. Страшный грех царил на Земле! Вот за что Аллах милостивый, милосердный разгневался и огненными копьями поразил мир, как прежде разил Содом и Гоморру, и адитов, и самудитов, и фараона, и многоколонный Ирам. Так погибла Москва и все люди в ней.
А потом прилетели с небес гоги и магоги.
Кто из них гоги, а кто магоги, Саид не знал. Толком не знал даже имам. Дедушки в чайхане любили посудачить на эту занятную тему. Большинство соглашалось, что гоги – это те, что выглядят как люди, а магоги – полулюди: потомки тех, кто путался с ифритами, всякие великаны и другие уроды. Саид же подозревал, что с ифритами путались и гоги: уж больно все были рослые, румяные и откормленные – пышущие здоровьем так, что казались какими-то хищниками; скорее пугали, чем вызывали зависть.
По-настоящему они назывались «космики», и Саид знал, что все они (ну, может, кроме самых уродов) – потомки обычных людей. Просто перед самым Гневом Аллаха они смылись в космос и пересидели там самое страшное. С тех пор прошло неведомо сколько лет. Но и до сих пор наземники – потомки тех, кто остался на Земле и принял Гнев смиренно и бесстрашно – жили наособицу от космиков, почти с ними не водились, да и вообще едва считали за людей.