Расстроенные, они несколько минут сидели молча.
– Я думаю, – нарушил тишину Алекс, – нам надо сократить количество слов, а мы все время прибавляем. Что, если просто оставить только два слова, но другие – «экспериментальное клонирование».
Инга, уже совсем не веря в удачу, ввела эти новые слова. С экрана сразу ушло предупреждение об ошибке. Мальчики, не веря своим глазам, подпрыгнули на стульях. Инга подключила шифр кода и… двери лаборатории экспериментального клонирования распахнулись. Радость охватила ребят и в то же время они растерялись.
– Ну что ж, друзья, смелее, вперед, – произнес Алекс и нажал на своей перчатке зеленую кнопку «Старт».
Макс и Инга последовали его примеру. Перед троицей вдруг выросли еще одни двери, на которых были две большие кнопки: синяя с надписью VR и зеленая, на которой было необычное сочетание букв: VR+NR. Неожиданное препятствие заставило их остановиться.
– Что бы это значило? – Алекс, не отрываясь, смотрел на кнопки.
– Я думаю, надо нажать кнопку с удвоенными буквами хотя бы потому, что кнопка окрашена в зеленый цвет, – Инга посмотрела на мальчишек, ища поддержки.
– Подожди, мы не можем ориентироваться только на цвет, надо понять, что означают эти буквы, – голос Алекса звучал не совсем уверенно.
– А я считаю так же, как Инга. Давайте нажмем зеленую кнопку, – и Макс протянул руку к кнопке.
Двери начали открываться, а наверху под кнопкой засветилась надпись: «VR + NR + эксперимент».
– Ура! Мы проходим!
Они вошли в огромный павильон, разделенный на сектора. Каждый из них, очевидно, соответствовал определенному этапу работы по клонированию. В первом, по-видимому, представлявшем начальный этап, стояли различных размеров колбы, трубки, микроскопы; в маленьких вакуумных ваннах видны были разнообразные эмбрионы, а также отдельные органы животных и людей.
Они удивились и одновременно обрадовались, что никого из работников видно не было. Ребятам все это было интересно, но одновременно они чувствовали себя как-то неловко, им было не по себе, а с непривычки даже как-то неприятно на все это смотреть.
Но вскоре они заметили сектор, чем-то напоминающий жилую секцию.
– По-моему, девочка-клон должна быть теперь там, – Инга полуутвердительно-полувопросительно взглянула на мальчиков, ища их поддержки.
Они быстро направились туда. Вблизи оказалось, что это действительно была как бы отгороженная от других секторов детская комната, но меблированная совсем просто. И отличалась она от подобных ей в обычной жизни тем, что вся была пронизана проводами, испещрена кнопками, на стенах были вмонтированы экраны и какие-то странные четырехугольники, похожие на школьные доски.
На кровати лежала девочка, казалось, она спала. На ней был костюм, напоминающий одежду космонавта. Он также был с какими-то проводами и кнопками.
Когда ребята подошли и начали тихонько разговаривать, она открыла глаза и села на кровати. Это была красивая голубоглазая девочка со слегка вьющимися волосами цвета льна, заплетенными в две толстые косы. Ее большие глаза округлились от удивления, когда она увидела детей. Девочка не отрывала от пришедших глаз и… молчала.
– Кто ты? – решила первой начать разговор Инга.
– Кто ты? – повторила девочка с той же вопросительной интонацией.
Ребята переглянулись.
– Ты не поняла, что я у тебя спросила?
Голубоглазка молча глядела на них.
– Может, ей задать вопрос как-то по-другому? – обратилась Инга к мальчикам.
– Да она, видно, не понимает, что ты хочешь узнать у нее, – пожал плечами Алекс.
– Как твое имя, имя? – Инга выжидательно посмотрела на девочку. – Меня зовут Инга, мое имя – Инга, – медленно и старательно проговорила она слова.
– А-а-а, – протянула девочка. – Имя. Мое имя – Мальва. Я еще никогда здесь не видела малых.
Ребята переглянулись, услышав последнее слово.
Они подошли поближе к девочке. Мальчики тоже назвали свои имена.
– Я – Алекс, – указывая себе на грудь, – сказал Алекс, а это, – сделал он жест рукой в сторону, – Макс.
Девочка немного нараспев повторила имена.
– Мальва, – замедленно, в тон ей сказал Алекс, – ты живешь здесь, в этой комнате?
Девочка пожала плечами.
– Ты ходишь в школу? – спросил Макс.
– В школу, – полувопросительно повторила Мальва.
– Она, наверно, не знает, что такое школа, – решил Макс. – Расскажи нам, что ты здесь делаешь? – уточнил он.
– Я не ведаю. На меня надели это, – она показала на свой необычный костюм. – Зачем? Я не понимаю. Мне сказали, что я жила все годы во сне, только иногда просыпалась. Всего несколько недель прошло, как я совсем проснулась. Одна женщина приходит помогать мне утром надевать, и поздно вечером снимать эту одежку. Она сказала, что я выросла во сне. И что я должна была учиться всему во сне, но что это не так хорошо. – Мальва сделала паузу. – И еще – мне теперь еще очень многое надо понять. Но я не всегда разумею, что мне говорят.
– Ах, вот как, – Макс посмотрел на друзей, – поэтому о ней долгое время ничего не рассказывали, оказывается, ее рост и развитие проходили во сне.
– Очень странно, непонятно, почему ей не создали нормальных условий, как всем детям, – недоумевала Инга, – почему она так долго должна была спать…
– Мне кажется, я могу это объяснить, – немного самоуверенно произнес Алекс, – но не будем терять время, попытаемся узнать у нее еще что-нибудь. Это все так необычно и интересно.
– Чему ты здесь уже обучилась? – Но, увидев некоторое замешательство Мальвы и сообразив, что девочка не совсем ее понимает, Инга переспросила по-другому: – Как проходит твой день?
– Мой день… Я не ведаю, может, это и есть учение… Сначала я умываюсь, потом ем. После надеваю вот это, – она показала на лежащие на письменном столе наушники, – слушаю, что мне оглашают. Я должна или повторять то, что услышала, или отвечать на вопросы. Если мне непонятно то, о чем спрашивают, я нажимаю вот эту кнопку, – она показала на кнопку синего цвета на своем костюме, – и тогда мне в картинках разъясняют все и показывают на этих досках, – Мальва указала на плоские четырехугольные серовато-белые доски.
В подтверждение своих слов она нажала кнопку, на доске высветились слова: «Не нажимай кнопку без вопроса. Что тебе непонятно?» Она нажала другую кнопку, и надпись погасла.
– Так ты уже научилась читать и писать? – спросил Алекс.
– Я знаю все буквы и умею читать, но… я не всегда разумею все, что читаю. А писать… писать я не умею. У меня почему-то не получается. Мне задают писать, и я тогда начинаю медленно говорить, и то, как я проговариваю каждое слово, так оно и пишется на доске; потом мне предлагают найти пороки… ой, ошибки, – поправила она себя, – но я редко нахожу их, я не вижу своих ошибок. Я часто много чего не понимаю. Все так плохо, может, потому, что я училась во сне, – грустно добавила Мальва.
– У тебя есть здесь игры? Ты играешь? – Макс указал на какое-то подобие игрового уголка, где лежали коробки с настольными играми, и была установлена шведская стенка.
– Мне предлагают играть. Я старалась… но мне не нравится. Я всегда одна, к моим играм подключается только доска, на ней показывается, правильно я играю или нет.
– Мальва, а есть хоть что-то, что радует тебя? – спросила Инга.
– Да, – глаза Мальвы оживились, – но смотреть на это разрешают редко.
Мальва подошла к одному из экранов и, когда она его подключила, он осветился, и ребята увидели не совсем обычную картину: большое поле, засеянное рожью, луг с разноцветными цветами – ярко-красными маками, ромашками, васильками. За полем – лес, и где-то между полем и лесом видна была крыша невысокого вытянутого, крытого камышом дома.
– Это мой дом! Но мне не разрешают туда пойти. Я могу только когда-никогда поглядеть на мои родные места… А я не хочу только на картинку смотреть, я хочу там жить. Там, наверно, остались еще мои родители, мои братья и сестра! – В голосе Мальвы слышались нотки отчаяния, тоски и одновременно – вызова.
Ее гостям стало ясно, что она не хочет мириться с ролью пленницы, оказавшейся в странной для нее комнате и живущей непривычной для нее жизнью в каком-то новом, непонятном мире.
– Тебе не объяснили, почему ты не можешь пойти туда, в твой дом?
– Нет, Инга, не разъяснили, только сказали, что попозже я обо всем узнаю, но сейчас я еще будто не готова к этому.
Вдруг ее глаза засверкали, было видно, что у нее внезапно мелькнула какая-то, воодушевившая ее, идея.
– Хорошо, что вы пришли сюда, одна я… боюсь. А вместе с вами… Знаете, мне не велено нажимать одну кнопку, будто может случиться что-то страшное… Что – я не знаю. Но… если бы это было что-то злое, дурное… зачем тогда кнопка была бы здесь. А когда я спросила женщину, которая чаще других приходит ко мне, об этом запрете, она ответила, что это мне знать еще рано. Давайте мы вместе нажмем эту кнопку? – в глазах Мальвы светилась безрассудная решимость.
Ребята переглянулись, не зная, что им ответить.
– Покажи нам, где эта кнопка, – попросила Инга.
Мальва указала на небольшой белый полупрозрачный четырехугольник, который трудно было назвать кнопкой из-за его размеров – десять сантиметров в ширину и пятнадцать в длину. На нем был паз с несколькими отверстиями и две буквы – БР.
– Что бы это могло значить? Ты не знаешь?
– Нет, Алекс, не ведаю. Но если мы дотронемся, тогда будет известно. Мне было сказано, чтобы одна я к этой кнопке и не притрагивалась, что это надо делать с кем-то еще.
– Может, рискнем? – Алекс был явно заинтригован.
– А вдруг это опасно? – Инга с сомнением смотрела на друзей.
– Что тут может быть опасного, – нетерпеливо возразил Алекс.
Макс молчал, но по выражению его лица было видно, что и его обычная осмотрительность утонула в любопытстве, подавляющем всякое благоразумие.
– Идите ко мне, ближе, ближе, – звала всех подойти поближе к ней Мальва.
Она была как-то странно возбуждена. От нетерпеливого ожидания чего-то неизвестного, но влекущего ее, глаза ее расширились и лихорадочно блестели. Чувствовалось, что то, что должно произойти, одновременно и радостно будоражит ее, и пугает.
Мальва осмотрела ребят.
– У нас похожая… – она немного замялась, не зная, как назвать, комбинезоны, – … одежка, у меня и убор такой же, – Мальва показала на шлемы, – и варежки.
Алекс, услышав слова «убор» и «варежки», хмыкнул.
– Я надеваю убор и варежки, и вы тоже наденьте. Эх, у вас немного другие варежки, покажите, покажите, – Мальва присматривалась к перчаткам с экранчиками. – Нет… у вас нет такого стержня, – и она указала на выскакивающий при нажатии крошечной кнопки маленький металлический стержень, который был прикреплен к напальчнику указательного пальца.
Было видно, что это обстоятельство – отсутствие стержня на перчатках у ребят – привело Мальву в состояние растерянности.
– Как же тогда… – бормотала она, стоя рядом с ребятами и в замешательстве глядя на их перчатки.
– Я придумала! – вдруг воскликнула Мальва. Было видно, что она собиралась с мыслями, ей очень хотелось, чтобы догадка, осенившая ее, была безоговорочно принята. – Я спрашивала, как пользоваться кнопкой, ничего, обойдемся без стержней.
Мальва глубоко вздохнула, сделала небольшую паузу и продолжила:
– Кто-то из вас должен дать мне руку, остальные также возьмитесь за руки, я сама подведу стержень в эту лунку на кнопке. И тогда… – Мальва оглядела ребят еще раз.
Макс, Алекс и Инга, немного ошарашенные внезапной активностью Мальвы, послушно выполняли ее команды: все надели шлемы, перчатки, взялись за руки. Мальва до того разожгла их любопытство, что все остальное было уже неважно… Они забыли, что собирались только встретиться с девочкой-клоном и поговорить с ней, забыли, что им надо вернуться поскорее домой, что их ждут родители…
– Все должны крепко держаться! – повторила Мальва еще раз. – Не размыкайте руки! – Макс, Инга и Алекс с силой сжали руку рядом стоящего.
– Я буду считать, – предложил Алекс, – а ты вставишь стержень в паз и на слово «Пуск!» – подсоединишься! Итак: раз, два, три… Пуск!..
Дети услышали невообразимый звон, потом грохот, и… всё вдруг погрузилось во мрак…
Глава седьмая
Когда исчезли звон и грохот, рассеялся мрак, оказалось, что все четверо лежат на траве. Дети быстро вскочили на ноги и осмотрелись. Они с удивлением заметили, что их комбинезоны, перчатки, шлемы лежат тут же рядом, на траве. Как будто кто-то невидимый успел раздеть их. Ребята с недоумением разглядывали все вокруг. Казалось, они попали на тот самый луг, который видели на электронной доске в лаборатории: также весело и пестро колыхались вокруг маки, васильки, ромашки и другие цветы. Подальше росла рожь на поле, а еще дальше, ближе к лесу, виднелся дом. И только Мальва, поначалу оробевшая и испуганная, как и другие, вдруг просияла и закричала радостно и возбужденно, оглядываясь по сторонам.
– Теперь я знаю, где мы. Это же мой дом! – она показала на видневшуюся вдалеке крышу. – А это наш лес, поля вокруг. Как хорошо здесь! – И она стала кружиться, пританцовывая и смеясь.
– Сейчас я, кажется, знаю, что такое Б Р, – медленно произнес Алекс.
– Да уж и мы тоже догадались, – не совсем уверенно произнесла Инга. – Да, Макс?
Макс, покусывая травинку, грустно смотрел на друзей.
– Что уж тут… И так ясно… Мы в БР, то есть в Бывшей реальности.
– Это же необыкновенно, никто до этого не побывал в Бывшей реальности, это же просто здорово! – с энтузиазмом начал Алекс. – Здесь такой пейзаж – и лес, и поле… и речка, должно быть, недалеко, – он с любопытством оглядывался по сторонам. Но, внезапно вслушавшись в эту, будто неживую тишину, нависшую над ними, побледнел, поморщился от пришедшей жуткой мысли, как от боли… – Боюсь, нам из этой Бывшей реальности уже не выбраться… – пробормотал он.
Повисла тягостная пауза. Друзья сокрушенно, с каким-то бессмысленным недоумением смотрели друг на друга… Мальва озадаченно наблюдала за ними. Прервали паузу неожиданные всхлипывания Инги.
– Меня сейчас больше всего волнует то, что наши родители уже хватились нас, и не могут понять, где мы. А мой папа… я предала его! – И Инга совсем расплакалась. – И маме сейчас совсем нельзя волноваться из-за маленького, – добавила она сквозь слезы, шмыгая носом.
– Да, Инга, мы с тобой не подумали о наших мамах… – Макс тяжело вздохнул. – Но я уверен, что документы, которыми мы воспользовались, если были у твоего отца дома, то… вряд ли уж могут быть совсем засекреченными. Скорее всего, этими шифрами разрешено пользоваться и другим… Ты из-за этого сильно не переживай…
– А знаете, – лицо Алекса просветлело, – ведь по документам, оставленным у Макса, твой отец, Инга, наверное, сможет отыскать наши следы. Будем надеяться, все не так уж и страшно.
– Смотрите, как радуется Мальва, – показала Инга на Мальву, вытирая слезы.
Они все смотрели на приближающуюся улыбающуюся девочку, которая на несколько минут отбежала от них и успела нарвать полевых цветов.
– Я не зразумела, о чем вы здесь говорили. И почему ты, Инга, плачешь? Здесь так хорошо, привольно. Но пойдемте в дом, там должны быть мои родичи. – И Мальва побежала вперед.
Макс, Алекс и Инга переглянулись.
– Не будем ей пока говорить, что она не может увидеть родных, – Макс сказал то же самое, о чем подумали Алекс и Инга.
– А это, – Инга указала на комбинезоны, шлемы и перчатки, лежащие под деревом, – нам, наверное, лучше взять с собой.
Они подобрали с земли и свою «спецодежду» и «костюм космонавта» Мальвы.
Шагая на некотором расстоянии за бегущей впереди Мальвой, но не стараясь ее догнать, ребята видели, как она вскоре исчезла из их поля зрения.
Через несколько минут она вышла из дома совсем поникшая. Растерянные ребята в это время подошли поближе. Они не знали, как успокоить голубоглазку. Говорить о том, что ее предки умерли более тысячи лет назад, не имело смысла, девочка не поняла бы, да и не поверила.