О да! Это соседство традиционного и современного здесь можно увидеть на каждом шагу. Рядом с роскошными «порше» и «мерседесами» – повозки с впряженными в них волами. Рядом с высокими кирпичными домами – одно-, двухэтажные жилища ста рой постройки (правда, последних больше ближе к окраинам). В вестибюле какой-нибудь роскошной гостиницы обязательно увидишь фрагмент национального орнамента или изображение народного бога, вроде всемогущей Мацзу. А еще – иероглифы. Ими принято украшать не только квартиры, не только внешние стены домов, но даже уличные скамейки. На пешеходной части дороги, ведущей от Цветочного базара к автобусной остановке, пути довольно длинном, я присела отдохнуть на скамейку; на ее спинке красивой каллиграфией было выведено изречение. Старушку, присевшую рядом, я попросила перевести. Оказалось, текст был очень даже к месту: «Не спеши. Отдохни и спокойно продолжай свой путь».
Люди. Феномен тайпейца
Мой друг Петер Адамек, молодой ученый из Польши, профессор Университета Фу Чжень, неплохо знающий тайваньцев, говорит так:
– «Феномен тайпейца» – понятие, не открывшееся до конца даже серьезным исследователям. Разумеется, постичь их истинный характер не удалось и мне: очень уж в нем много невербального, интуитивного. Но есть свойства, ярко выраженные. Например, коллективизм. Я считаю это основной чертой их характера.
«Дань вэй», группа поддержки
Вот что я поняла из впечатлений Петера.
Тайванец не хочет, даже, пожалуй, и не может, быть один. Взаимная поддержка – основа отношений. В любой организации обязательно есть несколько «дань вэй», групп взаимной поддержки.
Сам Петер побывал в разных «дань вэй» университета. Сначала это была футбольная команда – играл он так себе, зато китайский там особенно не был нужен, а язык он знал слабо. Затем он стал по очереди певцом в студенческом хоре, актером в театральной студии… Выбирал бы, наверное, и дальше, если бы не присоединился к «дань вэй» «Зрячие друзья слепых».
– Нигде и никогда в жизни не было мне так комфорт но, не было такого теплого общения, как в этой группе, – говорит мне Петер.
В будни студенты помогают своим сверстникам из расположенного неподалеку от университета Общества слепых. Провожают их в магазин или в специальный колледж, где те получают профессию массажиста и другие наиболее подходящие для незрячих. Иногда идут с ними небольшой компанией в кафе или чайную. Там неспешно общаются за трапезой. А по выходным выезжают за город. Раскидывают где-нибудь на лужайке лагерь. Играют на гитарах, поют, шутят, много смеются…
– Много смеются? – сомневаюсь я. – Зрячие вместе со слепыми? Это ведь, наверное, не совсем… как бы это сказать поделикатнее, не так уж весело общаться с незрячими?
– Почему? – искренне удивляется Петер. – Наоборот, никаких различий там не чувствуешь. Все ведь люди. И музыку любят одинаково, и песни, и, главное, у нас общие темы для разговоров.
– Какие же у вас общие темы?
– О политике. О еде – на Тайване это очень распространенный повод для бесед. О погоде. Ну и, конечно, о любви, о сексе. Куда же без этого, люди же молодые.
– И что это вам лично дает?
– Знаете, там я полностью раскрепощаюсь, такую чувствую легкость, свободу…
Как лечить душевную травму?
Однажды на занятиях ти-кон, которые я усердно посещала, я увидела среди сплошь китайских лиц резко отличное европейское. Суховатое, вытянутое, с чуть грустными глазами. Оно принадлежало высокой молодой блондинке. «Англичанка», – заподозрила я, и не ошиблась. Мы познакомились. Эмми рассказала, что она родом из Бирмингема, что у нее произошла личная драма «космического масштаба» и что она лечит душевную травму в Тайпее.
– Как вы сюда попали? Родные, друзья?
– Нет, родных нет, а друзья… да, друзей много, в сущности, все комьюнити. Но это потом…
Несколько лет назад она уехала, куда глаза глядят, зарабатывать уроками английского. Только бы подальше от дома. У нее было только два желания: чтобы на нее никто не обращал внимания и чтобы дали побыть одной среди чужих, забыться. Не сбылось ни одно. Ее трудно было не заметить – такую белую, такую большую, светловолосую. И ей тут же дали понять, что она не чужая. Ее приглашали на бесконечные посиделки, праздники, дни рождения. Ей рассказывали о своих радостях и горестях. И она отошла. Повеселела. Смягчилась. Нет, ее любовная драма не забылась. Но отсюда, из этого участливого окружения, эта драма слегка померкла, перестала ей казаться катастрофой.
– Знаете, мне ведь казалось, что вселенная обрушилась. Я опасалась большого скопления людей, тем более их участия в моей жизни. Мне казалось это опасным для моей частной жизни, закрытой от других. А тут, в Тайпее, я почувствовала, какое это счастье, когда ты среди людей, готовых тебя выслушать, понять, умеющих горячо тебе сочувствовать. И я растворилась в этой душевной теплоте. А главное, я обнаружила и в себе вот этот душевный порыв: разделить переживания других людей.
Душевность, открытость, теплота – это, несомненно, черты характера тайваньцев.
Город. Как прекрасна зеленая трава!
Иностранцы-старожилы с ужасом вспоминают, каким был город еще в конце прошлого века. «Тридцать лет назад, когда я только приехал в Тай-пей, город казался мне целиком окрашенным в мрачные тона: серые дома, серые деревья, серое небо. Все в копоти и саже. Сегодня, когда воздух очистился, в город вернулись естественные краски: небо – голубое, деревья – зеленые. Дома – чистые отмытые». Так написал в книге «Reflextions on Taipei» американец-экспат Jefrey Williams.
Я, к счастью, уже не застала той мрачной картины города. И если честно, Тайпей и сейчас далеко не Швейцария: количество автомобилей все время растет, а это, как известно, качество воздуха не улучшает. Но зелени здесь действительно много. И она очень заботливо оберегается. В парках на каждом шагу таблички: «Берегите деревья! Они чистят наш воздух», или «На цветы – только любуйтесь», или «Как прекрасна зеленая трава, когда она не смята, не правда ли?»
Почетный гость с лопатой
Однажды в парке я наблюдала такую сценку. Над входом в ресторан был вывешен транспарант, из него следовало, что здесь состоится собрание членов клуба «Ротари». А вдоль дорожки, ведущей от ресторана в глубь парка, на одинаковом расстоянии друг от друга были вкопаны лопаты. Члены клуба «Ротари», самые видные люди города – крупные бизнесмены, государственные чиновники, популярные артисты, – появились почти одновременно, за два часа до начала собрания. Их встретил распорядитель, очевидно работник парка, и повел к лопатам. Почтенные гости начали выкапывать в земле лунки. Через час, когда я возвращалась обратно, в эти лунки уже были посажены молодые деревца. Оказывается, ротарианцы закладывали здесь новую аллею.
– Неужели нельзя было нанять для этой цели рабочих? – спросила я распорядителя.
– Конечно можно. Но посмотрите, сколько вокруг любопытных людей: они должны видеть, как почетно, как престижно это благородное дело – озеленение города.
Цветочный базар
Тайпей – город цветов. Разноцветные клумбы, дорожки, целые цветочные площадки, словно роскошные ковры, – все это можно видеть на площадях, улицах, у входов в дома. Но есть и целый город – Цветочный базар.
Тут я попадаю в капкан слов: ими невозможно выразить это богатство цветовых сочетаний, тонких ароматов, декоративной изобретательности. Цветочный базар – это далеко не только рынок, это место отдыха, сюда приходят семьями: дети бегают, играют, нюхают цветы. Считается, что эта красота благотворно влияет на их эстетическое развитие, прививает вкус к прекрасному.
Здесь же и старики, многие в колясках, эти приехали сюда уже осознанно: цветочные картинки радуют душу, а ароматы ее успокаивают. Здесь много и влюбленных: страна цветов настраивает на романтический лад. На этих посетителей у продавцов самые большие надежды: именно они чаще всего не могут устоять перед искушением купить букет – как же выразительнее всего заявить о своих чувствах?
Люди. И тоньше и сложней
Никогда не говори «нет»
– Знаете, что отличает русского человека от тайваньца? Русский привык отвечать «нет» так категорично, как здесь совершенно не принято.
Это говорит Виолетта, жена моего приятеля Го Лунга. В России Виолетта была моделью. Взглянув на нее, в этом не усомнишься: очень красивая девушка с безупречной фигурой. Однажды она приехала на демонстрацию русской моды в Тайпей, влюбилась в тайваньца Го Лунга, вышла за него замуж, родила двоих детей, хочет еще и третьего. И постепенно приобщилась к местной жизни. Но именно постепенно, а не сразу.
– Ой, это было так непросто. Вначале все эти улыбки, ласковые взгляды, они меня совершенно очаровали…
Замечу, что и меня тоже. Мне показалось, все здесь делается для того, чтобы человеку было легко, приятно, чтобы и не напрягать его понапрасну и чтобы не обидеть. Отсюда вот эти ласковые, мелодичные голоса, обволакивающие интонации. Когда я говорю с Хун Мэй Лан (Лили), молодым профессором Университета Ченчжи, я чувствую себя жителем глухомани, приехавшим в столицу. Хотя на самом деле все наоборот. Я коренная горожанка, а Лили – селянка из далекой тайваньской деревни. Правда, она уже давно переехала в Тайпей и говорит даже и на английском по-здешнему – плавно, с мелодичными интонациями, слегка усиливая их к концу фразы. Я же, слушая себя как бы со стороны, чувствую, как резки мои интонации, как громок голос. Я очень стараюсь, но мне так и не удается обрести эту плавность, мелодичность…