И без того хмурое лицо начальника службы безопасности прорезала вертикальная морщина над переносицей. Он понял, какой разговор ему предстоит с владельцем компании. Это с экрана телевизора депутат Скворцов говорит вежливым литературным языком, а в общении с подчиненными его словарный запас мало отличается от речи матерого прораба перед гастарбайтерами.
В нагрудном кармане Викулова завибрировала небольшая телефонная трубка. Звонил служебный радиотелефон начальника службы безопасности. Такие средства связи имели все ответственные лица компании. Валерий Васильевич взглянул на высветившийся номер с фамилией звонившего сотрудника и брезгливо рявкнул в телефон:
– Я занят!
Отключиться он не успел. И не пожалел об этом. По мере того, как собеседник что-то сбивчиво рассказывал, мрачное лицо Валерия Васильевича разглаживалось и принимало довольный вид. Он дружелюбно скомандовал:
– Держи ее. Сейчас буду.
– Я не поджигала, не поджигала, – жалобно скулила перепуганная девочка.
Те же слова она твердила, пока Михаил Давыдов тащил ее к служебному входу в супермаркет. Он специально провел упирающуюся хулиганку вдоль витрин торгового зала, изуродованного безумной выходкой, и впихнул в помещение службы охраны. Здесь было пусто. Все сотрудники занимались устранением последствий чрезвычайного происшествия.
– Ты бы что-нибудь новенькое придумала, – съязвил Давыдов, глядя на съежившуюся в офисном кресле девочку-подростка.
Старомодную шапочку она сжимала в ладошках на коленях. Крупная янтарная заколка, стягивавшая черные волосы в конский хвост, сбилась и держалась лишь на честном слове. Из-под густых длинных ресниц на Михаила затравленно зыркали красивые серые глаза. Однако сочувствия к малолетней преступнице он не испытывал. Она сотворила ужасный поступок и должна за него ответить. Коллеги знали, что точность в делах и стремление к справедливости – две главные черты характера излишне прямолинейного директора по информационным технологиям.
Михаил Давыдов позвонил со своей рабочей трубки начальнику по безопасности Викулову и сообщил о том, что поймал поджигательницу.
– Теперь другие с тобой будут разбираться, – предупредил он юную хулиганку.
– Не надо других! Я не поджигала, – оправдывалась девочка.
Михаил устало вздохнул.
– Мне можешь не врать. Я слышал, как ты первая закричала «пожар». Огня еще не было, а ты уже вопила! И знаешь почему? Потому что сама зажгла фитиль и знала, что вот-вот всё вспыхнет. Хотела под шумок что-нибудь умыкнуть?
– Я не поджигала. Всё из-за двадцати секунд, – прошептала девочка.
– И про секунды я уже слышал. Смени репертуар.
В первые минуты после того, как он схватил у дороги девочку, она заявила, что увидела вспышку огня и крикнула «пожар», а потом, уличенная во лжи, путано твердила про некие двадцать секунд, о которых совсем забыла от испуга.
– Как тебя зовут? – успокоившись, спросил Михаил.
– Дина.
Давыдову стало жаль несуразного подростка. Худышка выглядела беззащитной неухоженной хрупкой девочкой. Что она могла украсть? Красивую шоколадку, которую никогда в жизни не ела, или дешевые леденцы в яркой обложке. Если бы это было так, он бы никогда не побежал за ней. Но она устроила пожар, подвергла риску жизнь ни в чем не повинных покупателей.
Михаил подавил жалость и жестко произнес:
– Не надо врать, Дина. Не терплю глупых лгунишек.
– Я не вру! Я всё вижу раньше, чем вы! Увидела огонь и закричала, а он еще не загорелся.
– Хватит!
– Я не обманываю вас, – беспомощно заплакала девочка.
Давыдов лишь покачал головой.
– Ну, как вам доказать? – Дина неожиданно напряглась, уставилась на дверь. – Вот! Сейчас в эту комнату зайдет усатый человек и ударит меня по лицу.
Михаил невольно перевел взгляд с притихшей девочки на закрытую дверь. Из коридора послышались четкие приближающиеся шаги.
Дина съежилась еще сильнее и подтянула колени. Если бы у нее было одеяло, она бы сжалась в комочек и спряталась под него. Как тогда, в детстве, когда ее теплый уютный мир в одночасье превратился в пепел.
…В ночной темноте две пары ног осторожно крались по лестнице. Но дубовые доски всё равно поскрипывали. Почему папа с мамой не слышат их?
Родители легли спать поздно, перед этим грелись у камина и что-то пили из пузатых бокалов. Папа говорил, что год был замечательным, особенно в бизнесе, не грех и отметить. Ее, маленькую и вертлявую, со скандалом отправили спать, обещая, что завтра, в новогоднюю ночь Дед Мороз обязательно положит подарок под наряженной елкой. Но ей хотелось подарок сегодня. И тогда мама, тряхнув головой, сняла со своих волос янтарную заколку с озорным дельфинчиком. Она ласково стянула в хвост волосы девочки и сжала их красивой взрослой заколкой. Засыпая, Дина обещала себе, что непременно подкараулит Деда Мороза и попросит у него для мамы с папой что-нибудь особенное.
Проснувшись среди ночи и услышав крадущиеся шаги, Дина подумала, что новогодний волшебник решил перехитрить ее и принести подарок раньше. Но почему он идет наверх на второй этаж, ведь елка наряжена во дворе? И пришельцев двое, а на легкую поступь Снегурочки грузные шаги не похожи. Может у Деда Мороза так много подарков, что ему требуется сильный помощник?
Странные шаги стихли, за дверью послышался зловещий шепот: «Сначала их. Девчонка никуда не денется».
Если это Дед Мороз, зачем он пугает ее? У доброго волшебника не может быть такого страшного голоса. Дина хотела закричать, но спазм сдавил ее горло.
А потом она увидела огонь!
Дина откинула одеяло, метнулась к двери. Но в коридор было нельзя, огонь шел оттуда. На комоде в деревянных часах мягко тикала секундная стрелка. Девочка выскочила на балкон. Огонь наступал. С оглушительным грохотом в комнате начали взрываться петарды. Благодаря многочисленным фейерверкам пламя мгновенно набрало огромную силу. Свежий сугроб смягчил отчаянный прыжок шестилетнего ребенка. Дина побежала по снегу и спряталась за густой нарядной елкой. Босые ноги не чувствовали холода, глаза расширились от испуга.
Две черные фигуры выбежали из горящего дома. Тот, что бежал сзади, своими длинными руками и раскачивающей походкой напомнил ей орангутанга, которого она видела недавно в цирке. Если первый вертел головой, то второй неизменно глядел под ноги. На полпути к калитке он резко остановился. Темные глазки, прижатые к приплюснутому носу, прошлись по мелким следам на снегу и уткнулись в наряженную елку. Оцепеневшая девочка навсегда запомнила леденящий взгляд из-под тяжелых надбровных дуг, прощупывающий густые еловые ветки.
«Линяем!», – шикнул напарник, убежавший вперед. Человек-орангутанг раздумал идти к елке, и обе фигуры скрылись за забором.
Дина обреченно опустила голову. Подарков под новогодней елкой не было. Страшные чужаки не имели к Деду Морозу никакого отношения.
Всполохи бушующего огня причудливо отражались от новогодних шариков и вздрагивали искорками в крупных слезинках маленькой девочки…
– Сейчас в эту комнату зайдет усатый человек и ударит меня по лицу.
Технарь до мозга костей Михаил Давыдов не верил в предсказателей и гороскопы.
«У девочки в голове какая-то каша, и она всеми способами пытается найти оправдание своему дикому поступку. Более того, стремится выставить себя невинной овечкой. Отсюда и наглая фраза-предсказание».
Давыдов прикинул ход ее мыслей. То, что в комнату войдет человек, и так ясно: слышны уверенные шаги. Девочка слышала, как он разговаривал с Викуловым, возможно знает его внешность, отсюда – «человек с усами».
«А вот про удар по лицу она загнула. Не будет взрослый мужик бить беспомощную девчонку! Даже если она отъявленная хулиганка».
Распахнулась дверь. Набычившийся начальник службы безопасности ввалился в комнату, миновал Давыдова, не удосужив его и краешком взгляда, остановился около девочки и…
Михаил рывком сдвинулся с места, но не успел помешать тому, что случилось.
Глава 4
Толстая ладонь Викулова обрушилась на лицо девочки. Худенькое тело грохнулось на пол. Янтарная заколка с дельфинчиком свалилась с растрепанных волос. На перевернутом кресле бешено вращались два колесика из пяти.
– Зачем? – крикнул Михаил.
– Вали отсюда! – огрызнулся Викулов. – Посмотри, что она в магазине устроила.
– Она утверждает, что не виновата.
– Адвокаты мне не нужны. Сам разберусь.
– Но зачем было бить? Она еще девочка.
– Вижу, что не мальчик. – Валерий Викулов по-военному развернулся к надоедливому айтишнику. – Вот что, Давыдов. Я благодарен тебе за поимку поджигательницы. Но дальнейшая работа с ней – моя зона ответственности. Командир здесь я! Иди к своим компьютерам, а в мои дела не встревай!
– Надо действовать по закону.
– А я как, по-твоему, работаю? Дина получит то, что заслужила. По закону!
Девочка приподнялась, размазывая по щеке тыльной частью ладони кровь из разбитого носа. Хвостик на голове окончательно рассыпался, длинные черные волосы свесились на одну сторону, закрыв густой дугой правый глаз. Но достаточно было и одного колкого зрачка под изогнутой смоляной бровью, чтобы понять невысказанный вопрос: «Ну что, я оказалась права?»
Давыдов смутился и повернулся к выходу. Он обязан доверять профессионалу. Каждый должен заниматься своим делом. Викулов – безопасностью, а его задача: проверить, как работает информационная система после пожара.
– Перевяжите руку. У вас кровь, – раздался из-за спины голос девочки.
«К кому она обращается? – не понял Михаил. – Кровь есть только у нее». Он скосил взгляд. Странная девочка в упор смотрела на него.
– Какая еще рука?
– Левая.
Михаил неловко двинулся к выходу. В тесном незнакомом помещении он не разглядел шнур под ногами и зацепился за него. Со стола сковырнулся плоский монитор. Давыдов дернулся, чтобы его поймать, сумел подхватить, но задел плечом застекленный стеллаж. Из верхней части дверцы вывалилось большое толстое стекло и стало медленно заваливаться вниз. Правой рукой Михаил сжимал монитор. Он попытался удержать стекло свободной левой, но из этой затеи ничего не вышло. Стекло стукнулось о край стола и разлетелось на куски. В сжатой ладони Давыдова оказался длинный кривой осколок. Он опустил его на стол, разомкнул пальцы и увидел глубокую поперечную рану на левой ладони.
Потрясенный разум блокировал чувство боли. В голове стучало: «Перевяжите руку, у вас кровь. – Какую? – Левую».
– Вооон! – рявкнул побагровевший Викулов.
Йод нещадно жег рану на перебинтованной руке, но мысли Михаила Давыдова терзала другая болячка. Загадочная девочка опять угадала. Сначала она предсказала пожар, затем ловко ушла от бритого охранника, будто заранее знала, куда он побежит, потом предрекла удар Викулова, и вот теперь необъяснимое пророчество о порезанной руке. Одни раз – случайность, два – совпадение, три и больше – закономерность.
«Как девчонка могла предвидеть эти события? Про какие двадцать секунд она твердит?»
Давыдов вернулся ко входу в бокс службы безопасности. Он решил обсудить необычное поведение девочки с Викуловым. Происходит нечто странное, за ее словами кроется загадка, нужно вместе непредвзято расспросить удивительную девочку.
Михаил заглянул в маленькую приемную, в которую выходило несколько комнат. Стол при входе до сих пор пустовал, сказывалась общая суматоха из-за пожара в магазине. Он робко тронул дверь в кабинет Викулова, но, услышав сквозь щель необычно мягкий голос строгого начальника, остановился.
Валерий Васильевич разговаривал по телефону:
– Это она… Точно она. Вылитая Альбина… Нет, я предлагаю не мараться. Сейчас внизу работает милиция. Мы предъявим свидетелей, они подтвердят, что девочка совершила умышленный поджог. Всплывет старая история, и психушка ей снова обеспечена. Она опасна для общества… Да, я помню старый прокол. На этот раз я гарантирую, что она оттуда никогда ней выберется. – Викулов, видимо, выслушал инструкцию и подтвердил. – Так и сделаю. Сейчас спускаюсь вниз, скажу, что девочка опознана, и всё растолкую ментам. Считайте, что новое заключение о полной недееспособности Дины у вас уже на руках.
Услышав прозвучавшее имя, Михаил невольно вздрогнул. Он вспомнил, что Викулов при первой встрече уверенно назвал девочку по имени, даже не спрашивая ее. Начальник службы безопасности узнал Дину! Говорит, что она похожа на Альбину. Кто это? И что за старую историю он упоминает? Почему несовершеннолетнюю девочку надо срочно упечь в психушку, да еще навсегда?
Эти вопросы терзали душу законопослушного Михаила Давыдова. От них веяло неприятным душком.
«А если Дина говорит правду? Допустим, она каким-то образом предчувствовала появление огня и убежала от страха. Тогда она не виновна в пожаре. Растерянная девочка упорно пыталась доказать свою способность к предвидению. Она точно предсказала и поведение Викулова, и его собственную порезанную руку. Разве эти факты не подтверждают ее необычные способности? По крайней мере, заставляют задуматься. А он сам поймал нескладную школьницу и отдал на откуп безжалостному служаке Викулову. Нет, так не пойдет. Прежде, чем отправлять человека в психушку, надо во всем разобраться. К черту солдафона Викулова!»
Михаил не стал ломиться к начальнику, а направился к двери, за которой томилась Дина. За порогом его встретил бритый охранник с выпученными глазками, тот самый, который упустил подростка на улице. Квадратная фигура в синей форме перегородила проход.
– Куда? – набычился охранник.
– Мне надо Дину расспросить.
– Не велено! – Сотрудник, допустивший оплошность при поимке девочки, на сей раз был настроен решительно.
Давыдов заглянул в комнату через плечо невысокого охранника. Неприбранные осколки разбитого стекла, монитор, лежащий на столе, а девочки на прежнем месте не было.
– Где она? Где Дина?
– Я здесь, – раздался звонкий голос из-за перегородки. – Меня к стулу привязали.
– Пусти! – потребовал Давыдов. – Я только переговорю с ней.
– Нельзя! – стоял на своем охранник.
– Дай пройти. Я думаю, она не поджигала пиротехнику.
Давыдов дерзко оттеснил охранника внутрь. Тот вскипел:
– Да пошел ты! – и с силой оттолкнул настырного айтишника.
Давыдов на ногах устоял, и пасовать перед грубой силой не собирался. Два вежливых сотрудника уважаемой компании, в миг превратившиеся в угрюмых противников, насупившись, смотрели друг на друга.
– Осторожно! Сзади! – выкрикнула Дина. Она сумела выкатиться на роликовом кресле из-за перегородки.
Михаил мельком обернулся. Никого. Бритый тем временем отпихнул кресло с девочкой вглубь помещения.
– Не трогай ее! – предупредил Давыдов.
– Иди отсюда!
Завязалась борьба. Подтянутый тридцатитрехлетний директор по информационным технологиям был отнюдь не слабее молодого бритого качка. Но порезанная ладонь то и дело напоминала о себе острой болью. Двое не на шутку сцепившихся мужиков толкались в узкой комнате, задевали столы, опрокидывали стулья. Под ногами хрустели осколки стекол и канцелярских принадлежностей. Охранник теснил непрошенного гостя, но Михаил изловчился, сделал подсечку и придавил рухнувшего противника к столу. Тот хрипел напряженным горлом, яростно таращился по сторонам выпученными глазами, пытаясь зацепить рукой что-нибудь тяжелое.
Михаил заметил на столе кривой саблеобразный осколок, о который поранил руку. Пальцы охранника уже нащупали его и тянули к себе. Желая отпихнуть опасное оружие, Михаил освободил левую руку и ослабил хватку. Он уже дотронулся до осколка, собираясь столкнуть его на пол, как почувствовал сзади чье-то присутствие. Повернуться он не успел. Некая сила сдавила в двух точках окаменевшую шею. Разом перехватило дыхание, взгляд затуманился, а подбородок безвольно клюнул в грудь вздыбившегося охранника…