– Хорошо, – сказала я. – Пошли! Только убери пистолет, люди же везде!
– Заткнись, – ответил Олег.
Через коридор, рекреацию и по лестнице мы шли почти в обнимку. Дуло пистолета, который Олег держал в кармане куртки, упиралось мне в бок. Я старалась выглядеть как обычно, но у похитителя было такое отчаянное, искаженное лицо, что нам вслед оглядывались. По дороге мы встретили Мишку, и он просто застыл, провожая нас взглядом, полным недоумения.
На улице Ведищев подвел меня к белой иномарке, кажется, это был «Вольво», но не уверена. Втолкнул меня на место водителя, хлопнул дверцей, обежал вокруг машины и сел рядом.
– Зачем ты посадил меня сюда?
– Давай, поехали, – ответил он, чуть запыхавшись, – гони на место!
– Я не умею водить машину.
– Кто же тебя возит? Личный шофер? Может, он же тебя и трахает?
Столько злобы к чужому человеку? За что же он так?
– Меня возит троллейбус. И никто не трахает. И измени тон, пожалуйста! Я ни в чем перед тобой не виновата.
Он помолчал немного, видимо, соображая, что со мной делать. Я сидела опустив голову и ждала решения своей судьбы, холодные руки дрожали. Наконец он заговорил:
– Поехали к тебе домой! Там будем разбираться. Сегодня Кирюшка пропал, а час назад позвонили мне на мобильник и сообщили, что он в безопасном месте. Где – ты знаешь.
– Я знаю? – Боже, ну почему это все происходит? Кто же взялся меня подставлять? И почему меня?
– Да, ты, – он впервые посмотрел на меня без злобы. – Ты действительно не в курсе?
– Второй день твержу об этом.
– Все равно поехали к тебе. Хочу посмотреть.
Я вспомнила это его «хочу посмотреть». Так он всегда говорил, если хотел найти оправдание бессмысленному действию. «Зачем ты идешь в магазин, у нас же все есть?» – «Хочу посмотреть!» или «Переключи этот глупый фильм!» – «Нет, хочу посмотреть!» Вот и сейчас, сам понимает, что я тут ни при чем, но не признает этого.
– У меня нет ключей. Ты же не позволил мне взять сумку.
Он подумал и выдал алгоритм:
– Позвони с мобильника своей секретарше, попроси принести сумку. Когда она подойдет, возьми через окно, из машины не выходи.
Я в точности выполнила его инструкции, а когда Ленка, удивленная ситуацией и отсутствием каких-либо комментариев с моей стороны, вернулась в здание, Олег велел мне поменяться с ним местами. Через двадцать минут мы были у меня дома.
Вот уж не ожидала, что Олег когда-нибудь переступит порог этой квартиры. Похоже, гнев больше не душил дантиста. Он вошел в прихожую, не разуваясь прошел по коридору, заглянул в комнату, на кухню, в ванную. По его лицу пробегали тени, он искал следы моих черных дел и не находил их. После осмотра спросил:
– Это что, твоя квартира? Ты вот так живешь?
– Да.
Я не знала, что мне делать, но старалась держаться уверенно. Разулась, прошла в комнату и села на диван. Олег наконец убедился, что младенцев я не ем, снял ботинки и вошел за мной.
– Слушай, я думал, ты лучше живешь! – протянул он разочарованно. Надо отметить, что сам Олег очень стремился к комфорту. Удобный дом с красивой мебелью, свежий ремонт – все это было важно для него. А в моей квартире потолки не белились уже лет пятнадцать. Лень было затеваться.
– Я хорошо живу.
– Ну хоть бы нору в порядок привела! – он выглянул на балкон, где, что называется, конь не валялся. – Слушай, у тебя же стекло в двери разбито! Денег, что ли, нет?
– Слушай, – в тон ему ответила я, чувствуя, как нарастает раздражение. – У тебя вроде бы сын пропал, а ты тут мои деньги считаешь!
Лицо Олега сразу изменилось. Он нахмурился, глаза погасли. Послонявшись еще по комнате, он сел рядом со мной на диван, недовольно крякнувший под весом непривычного мужского тела.
– Что теперь делать будешь? – возник у меня вопрос.
Он достал сигарету, закурил, но на вопрос не ответил. Я рассматривала его седой висок. Мы вдвоем, в пустой квартире. У него украли сына, а мне даже потерять нечего.
– Пойдем кофе выпьем, что ли, – предложила я, чтобы как-то разрядить ситуацию и согреться.
Глава 7
Кофе у меня всегда высший сорт. Я большая его поклонница и умею варить кофе по крайней мере десятью способами. Олег одобрительно понюхал парок, вившийся над поданной чашкой, и с удовольствием отхлебнул.
– Класс, – сказал он и снова помрачнел.
– Расскажи мне все, – попросила я. – Ты должен это сделать, ведь я тоже оказалась замешана.
Ведищев искоса глянул на меня, выражение его настороженных глаз говорило: «А можно ли тебе доверять?» И это я помнила из прошлой жизни. Повторять просьбу бессмысленно, он ничего не скажет, если сам не решит.
– Алла, – Олег впервые произнес мое имя, – поклянись памятью моей мамы, что ты ничего не желала и не делала плохого моему сыну. Поклянись, что ты тут ни при чем.
– Клянусь. Памятью твоей мамы, которая сделала для меня намного больше хорошего, чем ты. Во всяком случае, она бы мне доверяла.
– Ладно, – он глубоко вздохнул, подумал немного и стал рассказывать: – У меня неприятности. Большие неприятности. Я влетел на деньги. Хотел переоборудовать клинику. У меня своя клиника, ты знаешь? Так вот, я решил закупить очень дорогое оборудование для зубоврачебных кабинетов. Нашел в Москве поставщиков. Да, вспомнил, это Юлия их нашла. Она ездила в Москву, к подруге и познакомилась там с директрисой фирмы, которая поставляет медицинскую технику. Я сам съездил туда, выбрал, что мне надо, заключил договор. Деньги мне один коммерческий банк обещал. Я директору банка уже три года зубы лечу. Лечил то есть. А, кстати, это он и сказал тогда, что можно кредит получить. Вроде сам предложил. Потом этот банк оформил беспроцентный кредит, и я перечислил деньги в фирму. Они немного задерживались по дороге. Должны были идти три дня, а их на пятый день не было. Тем не менее оборудование из Москвы отправили. Проходит неделя. Эта дама, директриса, мне звонит и говорит: «Олег Георгиевич, а где же деньги?» Я отправляю по факсу платежку и интересуюсь, когда же придет оборудование? Она говорит, что поезд прибывает в Гродин завтра. Завтра я ничего не получаю и по сей день – ничего. Зато каждый день меня дергают по поводу денег. Я звонил в банк, выяснял. Но там мне сказали, что по их документам выходит, что я взял деньги наликом. В Москву я их не перечислял, платежка была липовая. Директор моего банка, Бесстужев Иннокентий Лаврентьич, снят с должности и отбыл в неизвестном направлении. Так что я теперь должен вдвойне – и фирме и банку!
– А оборудование ты не получил? – уточнила я.
– Ты не слушала меня? Не получил.
– Так это сговор, иди в милицию!
– Не могу, боюсь за Кирилла! – Олег схватился за голову, будто она резко заболела. – Я тут кофе пью, а он неизвестно где, неизвестно с кем!
Его голос срывался от боли. Я вспомнила эту его недолгую слабость, минутную панику сильного и смелого человека, хорошо представляющего себе реальную опасность. Мне стало его так жалко, что на глаза навернулись слезы. Как-то не думая, я подскочила с места и бросилась к нему. В порыве сочувствия, забыв всякий стыд, обняла его родную голову и прижала к своей груди. Он вздохнул как наплакавшийся ребенок и обхватил меня за талию. Я закрыла глаза. Сострадание уступило в моей душе место непрошеному наслаждению от прикосновения этих незабытых рук. Мое деревянное тело бессовестно возбуждалось и требовало свое. Не такое оно и деревянное оказалось. Пауза затягивалась, Олег не выпускал меня, и критическая масса непрошеных эмоций накапливалась. У меня снова дрожали и холодели руки, я боялась, что он сейчас это заметит. Когда стало совсем невозможно терпеть, резко отпрянула, вырвалась из теплого плена его объятий и отошла к окну.
Тут, очень кстати, зазвонил телефон. Я сняла трубку. Звонил Мишка. Вообще-то обычно он не звонил мне домой, не было такой традиции. В крайний случай – на мобильник.
– Алка, привет, это Михаил, – сказал он в своей обычной манере. – Ты чего дома?
Подчиняясь внезапно возникшему желанию поменьше откровенничать, пока ситуация не разрешилась, я ответила:
– Я заболела.
– Что случилось? – спросил он.
– Понос, – ответила я, не подумав, что говорю с посторонним мужчиной. – И сейчас мне надо в туалет!
– Ладно, ладно, иди. Только хотел спросить, с кем ты из офиса уходила?
– Зачем тебе? – моя настороженность усилилась.
– Просто у него был такой вид, будто он собирается убить тебя, расчленить и развести куски тела в разные части города!
– Ну что-то вроде этого, – начала врать я. – Понимаешь, это парень из «Круиза». Мы их прокинули, помнишь? Разместили наружную рекламу не там, где они просили. А это их директор, приехал разбираться. Орал жутко и повез меня на место преступления – туда, где их щит висит. Это из-за него у меня желудок расстроился. На нервной почве. Ой, не могу говорить, пока!
Я бросила трубку и повернулась к Олегу. Зря мы обнимались, теперь на душе скребут кошки. И даже не кошки, а львы раздирают мощными лапами с кривыми острыми когтями мое бедное сердце. Теперь я ясно видела, чувствовала, как открылся ящик Пандоры и из него полезли на божий свет полузадушенные мной маленькие монстры: обида с сотней завистливых к чужому счастью глаз, гнев, потрясающий бессильными ручонками, моя скрытая неполноценность, вся в уродливых язвах и гнойных струпьях. Следом за ними появилась и окровавленная фея по имени Любовь, все, к чему она прикасалась, начинало светиться неземным светом и цвести экзотическими цветами, а она сама шагу не могла ступить без обжигающей боли и слез.
Мой мужчина (неважно, что он женат на другой, я все равно принадлежала только ему!) сидел, опершись на стол, и держал в руках открытый бумажник. Там, в прозрачном карманчике находилось фото, на которое он неотрывно смотрел. Я подошла поближе.
– Это Кирилл, – сказал Олег и протянул мне бумажник. Я взяла его, но, взглянув на карточку, чуть не отшвырнула ее от себя.
На фотографии был не только Кирилл, но и его мама. Я никогда не видела Юлию, поэтому, когда первый порыв прошел, стала рассматривать ее с грязноватой жадностью. На снимке широко улыбалась, показывая идеально ровные зубы, привлекательная молодая черноглазая шатенка. Она горделиво демонстрировала в камеру свое чадо: крупного мальчика лет восьми. Наверное, фото было сделано пару лет назад, и с тех пор счастливый муж и отец носил его с собой. Сын Олега был невероятно на него похож. Те же глубоко посаженные серые глаза, нос с горбинкой, капризная верхняя губка. Я отдала бывшему мужу его сокровище.
– Ты не должен сейчас быть с женой? – спросила я.
– Она у матери. Всегда, когда трудно, она у матери.
– Поезжай к ее матери! Вы должны поддерживать друг друга, – так звучала фраза в каком-то американском боевике с похищением детей.
– Нет, я не выношу мамашу жены. Конченая истеричка. Мечется, заламывает руки, будто больше всех страдает. Все должны носиться с ней, как с писаной торбой! К тому же меня во всем и обвиняют. Дескать, вот, говорили тебе: не лезь в бизнес, добром не кончится! Не поеду туда. Можно я останусь у тебя? Если что, похитители позвонят мне на мобильный.
– У меня нет места для гостей. Иди домой.
Он поднял на меня тоскующие глаза:
– Алка, прошу. Ради мамы.
– Хватит меня шантажировать мамой! У тебя есть семья – вот и отправляйся в семью.
Я уже хотела только, чтобы он ушел. Мне надо было остаться одной, поплакать, успокоиться, может, выпить вина или принять снотворное. Или все сразу. Нет, я не спешила на свои похороны, просто хотела забыться ненадолго. Мои монстры разошлись вовсю, и их надо было усмирять, иначе труд десяти лет пойдет коту под хвост.
– Уходи, – попросила я. – Мне завтра рано вставать.
Он поднялся, убрал бумажник в карман куртки и направился к выходу. Глядя ему вслед, моя любовь стонала, но я-то сильная женщина, я и не такое выдержу!
У двери он оглянулся:
– Прости, что утром был таким грубым. И обозвал тебя! Прости, ладно? И за волосы схватил! Извини меня, – наконец созрел он. Помялся с секунду и спросил: – А у тебя нет каких-нибудь знакомых, которые сдавали бы квартиру на ночь? – его тон был безнадежным, но такие знакомые у меня были.
Через три минуты я набирала номер Карины. Она была дома и сняла трубку.
– Кара, ваша двухкомнатная еще свободна?
У них была своя, просторная, четырехкомнатная, в центре, но пустующую двушку, оставшуюся в наследство от бабушки Вагифа, они сдавали. Недавно последние жильцы съехали, и Карина просила меня помочь ей найти новых квартирантов.
– Аллуся, у тебя провал в памяти? Ты же вчера еще ключ взяла! – ответила подруга.
– Я не брала! Ты что-то путаешь!
– Ленка твоя позвонила вчера и сказала, что тебе нужна квартира для брата. Он не приехал?
– И не собирался! – Что же все-таки происходит?
– Ну, Вагиф ехал в город и завез тебе ключ на работу.
– Он мне лично его отдал?
– Ты что, пьяная была? Нет, у тебя было совещание, крик стоял жуткий, Вагиф испугался, что и ему достанется, и оставил ключ у Ленки. А что? – спохватилась Кара. – Кто же теперь в квартире? Воры? Но там и брать нечего!
– Карина, успокойся. Похоже, у меня неприятности. – Тут мой взгляд встретился со взглядом Олега. Он смотрел на меня широко открытыми, полными недоумения, подозрения и, как ни странно, надежды глазами.
– Что? – прошептал он. Я отрицательно помотала головой, продолжая говорить с растерявшейся Кариной.
– Кара, не звони туда, не ходи, не высовывайся! Ни в коем случае не звони в милицию. Все очень серьезно. На кону жизнь ребенка.
– Какого ребенка?
– Прости, потом объясню. Вагифу ничего не говори, а то у него поднимется давление. Все, пока.
Я положила трубку. Побледневший Олег ждал моих объяснений.
Когда я все рассказала, он заторопился:
– Поедем туда, скорее, Кирилл там!
Я была с ним согласна. Сейчас все и выясним! И кто меня в это дело втянул – тоже. Но сначала надо было выяснить, для кого просила ключ от квартиры Ленка. Я посмотрела на часы: было без десяти семь, я ушла рано, значит, Ленка давно дома.
Секретарша и впрямь сразу сняла трубку. Она рассказала, что вчера, после утренней разборки, из моего кабинета вышел Мишка и передал ей мою просьбу: позвонить Карине и попросить у нее ключ от свободной квартиры. Лена знала номер Карины, была с ней знакома, поэтому сразу же выполнила просьбу. Вагиф привез ключ под вечер и оставил у той же Ленки. Мишка выходил из кабинета на минуту за какой-то бумажкой и взял ключ, чтобы передать его мне. Выдав всю информацию, Ленка взялась за допрос:
– А что, ключ не надо было ему давать? А что, Мишка не отдал его тебе? А что…
Я выкрутилась, как могла, сказав, что Мишка перепутал и дал мне ключ от своей квартиры. Может, звучало это и нелогично, но зато дало мне повод закончить разговор. Ленка еще долго будет думать, что же здесь не так.
Глава 8
Олег попросил еще кофе.
– А кстати, – наконец-то задала я правильный вопрос, – кто тебя шантажирует? Московская фирма или банк?
– Московская фирма. Позвонил парень, сказал, что он – «крыша» этой фирмы, «Сервис-плюс», и велел денежки выкладывать. А банку-то что! Документики у них в наличии, придут судебные исполнители и все опишут: клинику, квартиру.
– А ты бандитам деньги приготовил?
Он кивнул.
– Большая сумма?
– Никогда раньше столько сразу не видел. Да еще и наликом.
– Продал квартиру? – заинтересовалась я, профессионально отслеживая судьбу денег.
– Нет, занял один парень. Мой клиент. Оказывается, он деньги в долг дает под процент.
– Как отдавать будешь?
Олег пожал плечами.
– Еще не думал. Конечно, сразу такую сумму мне неоткуда взять. Только частями. У меня почти нет свободных денег. Сберегательные книжки, пачки баксов – это не у меня. Мои деньги в клинике. Но если ее продать, то и долг отдать не хватит, и заработать будет негде, и жить семье не на что.
– А ты этому парню, что деньги занимает, все рассказал?