– Я распоряжусь, – учтиво поклонился подошедший метрдотель. – Сейчас все будет исполнено…
Через сорок минут, в течение которых Виталик медленно и нехотя потягивал кофе-глясе, принесенное ему в качестве бонуса, был собран большой пакет с завернутыми стейками и винными бутылками для друзей «богача».
– С вас за ужин шестнадцать тысяч двести и за стейки и вино навынос – восемьдесят шесть тысяч. Итого – сто две тысячи двести, – скороговоркой произнес Гриня и посмотрел в сторону.
Виталик невозмутимо отсчитал из пачки с евро тридцать купюр и пододвинул их Грине.
– Простите, а не могли бы вы рассчитаться с нами в рублях? – осторожно спросил официант.
– «Деревянных» при себе нет, – отрезал Виталик и отделил от пачки еще две купюры: – А если так?
Гриня вопросительно посмотрел на метрдотеля, стоявшего как бы в сторонке, и тот в ответ на взгляд официанта согласно кивнул.
– Что ж, – сахарно улыбнулся Гриня. – Для вас мы всегда готовы сделать исключение.
– Вот и славненько, – произнес Виталик, как и подобает настоящему барину. Ни метрдотель, ни Гриша, ни, тем более, шеф-повар, который то ли аргентинец, то ли перуанец (а может, просто русский Ванька из-под Рязани), не ведали о том, да и не могли предположить, что еще третьего дня «богач» Виталик лежал пьяный и обмочившийся на раздавленных картонных коробках в одном их тупиков терминала станции Москва-Пассажирская-Смоленская. А сегодня уже ощущал себя Крезом (на худой конец, Биллом Гейтсом) и господином положения. Вот ведь что делают с человеком большие деньги. Причем перевоплощение происходит мгновенно…
– Может, вам такси вызвать? – подобострастно предложил метрдотель.
– А то, – ответил Виталик. – Как же я все это дотащу на себе до Москвы-Сортировочной? Ну, чего вы напряглись? Шутка у меня такая. Ха-ха!
Он, конечно, умолчал, что ему часто приходится таскать «на себе» и не такие котомки, поскольку он, как и прочие бомжи, «все свое носил с собой»…
А вчера вечером в ресторан зашел поужинать Герман Юрьевич Возницын. Метрдотель, который был ему знаком, рассказал о недавнем визите в «Аркадию» «богача», рядившегося под бомжа, и спросил, не знает ли он, как называется фирма, что предоставляет такую услугу – побыть какое-то время в шкуре бомжа или нищего.
– Нет, не знаю, – ответил Герман Юрьевич. – И сомневаюсь, что фирма, предоставляющая подобные услуги, вообще существует.
– Но он был явно не беден и буквально набит пачками сотенных евро, – недоуменно пожал плечами метрдотель. – Я сам это видел, Герман Юрьевич. Выложил за ужин шестнадцать тысяч и с собой взял на восемьдесят шесть, при этом и глазом не моргнув.
– Бывает, – неопределенно ответил Возницын, сопоставляя в уме информацию, которую услышал от метрдотеля, с рассказом управляющей его бутиком Миклашевской. Лидия Григорьевна, конечно, доложила ему, как своему боссу, о визите бомжа, который хотел приодеться в бутике за евро и опять-таки размахивал пачкой новеньких сотенных евро. И присовокупила к своему рассказу случай с уборщицей Евдокией Кондратьевной, которую полупьяные бомж с бомжихой упросили поменять в Сбербанке евро и сказали, чтобы та завтра снова пришла к Сбербанку и помогла поменять им евро еще. Эти три случая с бомжами, связанные между собой пачками новеньких евро, всерьез заинтересовали Германа Юрьевича, и он решил поведать о них своему однокашнику-журналисту, который владел довольно раскрученной в Москве телекомпанией. Однокашником оказался мой горячо почитаемый шеф. Заканчивая свой рассказ, Возницын обвел взглядом сначала шефа, потом меня, принявшего задумчивое выражение, и задал сакраментальный вопрос:
– Спрашивается: откуда у бомжей новенькие евро, да еще в таких количествах, да еще самые что ни на есть настоящие? В самом деле, уж не банк же они ограбили!
– Может, они нашли припрятанный где-нибудь чемодан с пачками евро и теперь распоряжаются ими, как хотят? – предположил я. – Или украли такой чемодан…
– Может, – согласился Герман Юрьевич. – А может, и нет.
– То есть? – внимательно посмотрел на друга шеф.
– А вы не допускаете такого: некто, очень богатый человек, проникшись неизбывной жалостью к голодным и бедным людям, не имеющим крова над головой, задумал совершить акт благотворительности и в качестве вспоможения раздал бомжам пачки евро. Кому-то из них, кто оказался в нужное время и в нужном месте, вполне возможно, досталось несколько пачек, – предположил Возницын.
– «Вспоможения»… Ишь ты, слово-то какое откопал… Но помощь-то эта, если, конечно, таковая была, коснулась лишь немногих бомжей, – заметил шеф. – И только тех, – посмотрел он на Возницына, – которые, как ты сказал, «оказались в нужное время в нужном месте». А бомжей у нас в Москве – десятки тысяч! Не лучше ли было бы оказать благотворительную помощь как-то централизованно, что ли, чтобы эта помощь коснулась как можно большего количества бомжей?..
– Ты меня удивляешь, – произнес Герман Юрьевич.
– Вы меня тоже удивляете, шеф, – поддержал я гостя.
– Почему это? – поднял брови тот, посмотрев сначала на своего однокашника, а потом на меня.
– Да потому, что, отдай он свои деньги каким-нибудь организациям, занимающимся бомжами, то до самих бомжей не дойдет ни копейки, – усмехнулся Герман Юрьевич, – чинуши все растащат по собственным карманам. И помощи вообще никому и никакой не будет. А так, хоть кто-то из бомжей получит конкретные и неплохие деньги…
– Именно так, – полностью согласился я с доводами Возницына.
– Пожалуй, – задумчиво покачал головой шеф. – Вот только что-то не верится, что в наше время могут быть такие альтруисты.
– Так или иначе, – заключил свое повествование Герман Юрьевич, – а вам, как журналистам, должно быть интересно узнать, откуда ноги растут у этих евро. Нашли их бомжи, или кто-то их им дал…
– Любопытно, не скрою, – кивнул шеф.
– И мне интересно, – сказал Возницын. – Вот и разузнайте это. Пусть кто-нибудь порасторопней займется таким выяснением. Неплохая может получиться передача, а?..
– Да, неплохая, – снова согласился со своим другом шеф. – А самый расторопный – вот он, перед тобой…
– Я это уже понял, – покосился на меня Герман Юрьевич.
– Сразу вопрос можно? – спросил я, тем самым выказывая свое согласие заняться происхождением новеньких евро у бомжей.
– Валяй! – разрешил шеф.
– У меня вопрос не к вам, а к вашему другу.
– Ну, давай, задавай, – нетерпеливо проговорил Возницын.
– А те бомжи, которым седьмого мая уборщица вашего бутика поменяла евро на рубли, пришли на следующий день?
– Не знаю, – ответил Герман Юрьевич.
– Тогда мне самому надо с ней побеседовать, – сказал я. – Она когда у вас убирается?
– Вечерами, – ответил Возницын. – Перед закрытием.
– А когда вы закрываетесь?
– В девять.
– Вот и славненько. Свое расследование я начну именно с нее…
– Расследование? – переспросил Возницын, сложив брови домиком.
– Да, – встрял в наш разговор шеф. – Аристарх Русаков – наш лучший специалист по журналистским расследованиям.
– Приятно слышать, шеф, – охотно отреагировал я на столь приятную реплику начальства. Выпитый коньяк определенно бил по мозгам, следовало нажать на тормоза, как бы не занесло… Но удержаться от следующей фразы все-таки не сумел: – Что выросло, то выросло, Гаврила Спиридонович…
– Хотелось бы выслушать твой план, который, как мне кажется, у тебя уже созрел, – хмыкнув, произнес шеф.
– Нет, еще не созрел, – ответил я. – Но к завтрашнему утру непременно созреет. И я его доложу вам. Завтра… А пока мне надо подумать.
– Хорошо. Иди и думай. Жду завтра в десять с планом журналистского расследования и концепцией новой программы.
– А название вы ей уже придумали, шеф, – без вопросительной интонации произнес я.
– Придумал. Но пока – только рабочее название.
– И какое же?
– «Откуда евро, господа?» А, каково?
– А что, мне нравится, – подал реплику с места Возницын. – Вполне весомо.
– Мне тоже нравится, – сказал я и посмотрел на шефа: – Разрешите идти?
– Ступай с миром!
– Есть, – отчеканил я по-военному, поднялся и, повернувшись кругом через левое плечо, вышел из кабинета. А закрывая дверь, услышал вопрос, заданный шефу Германом Юрьевичем:
– А какое все-таки у него отчество?
– Африканыч.
– Как?!
– Африканыч, – повторил шеф.
Даже через плотно закрытую дверь было слышно, как раскатисто захохотал Герман Юрьевич Возницын…
Глава 2. Легенда о том, как я стал бомжом, или Почему сорвалась операция «Сбербанк»
Первой ценной мыслью, пришедшей мне в голову, была та, что все случаи с бомжами произошли в районе Белорусского вокзала и метро «Белорусская», где находились и бутик Германа Юрьевича Возницына «Азимут», и отделение Сбербанка, что в начале улицы Лесной, и ресторан «Аркадия».
Что это может означать?
А это может означать то, что бомжи с пачками евро – с Белорусского вокзала…
К ночи у меня созрел план действий.
1. Побеседовать с уборщицей бутика господина Возницына Евдокией Кондратьевной на предмет обмена евро бомжам.
2. Найти этих бомжей, что меняли евро на рубли, и поговорить с ними.
3. Найти бомжа с наколкой на левой кисти руки сэр и поговорить с ним.
4. Найти бомжа Виталика и поговорить с ним.
5. Во исполнение пунктов 2–4 самому стать бомжом (желательно как можно более правдоподобным).
Утром я сообщил, как и обещал, свой план шефу. Он его одобрил, правда, немного засомневался с пунктом пятым.
– Ну и как ты собираешься стать бомжом? – спросил Гаврила Спиридонович.
– Наряжусь в старую одежду, – ответил я.
– И все?
– Перестану бриться.
– А еще?
– Перестану мыться, стричься, состригать ногти.
– И это все?
– А что еще нужно? – вопросом на вопрос ответил я.
– Бомжи специфически пахнут, – подумав, произнес шеф. – И у них иное мировоззрение, нежели у простых граждан, имеющих кров и пищу.
– Я постараюсь. И потом, я буду играть роль начинающего бомжа, разыскивающего своих знакомых.
– Тебе надо придумать крепкую легенду, как ты стал бомжом, – раздумчиво произнес шеф. – Ими же по-разному становятся. Кто по стечению неблагоприятных обстоятельств, кто и по собственной воле, а бывает, что и по призванию.
– Это я знаю, – кивнул я. – Ну и какая у меня будет легенда?
– Давай вместе сочинять, – с готовностью предложил шеф и тут же включился в рабочий процесс: – Итак, ты бомж всего несколько дней. У тебя ни документов, ни денег, – принялся он загибать пальцы. – А как это случилось?
– Ну, потерял… – предположил я.
– Неубедительно – кисло поморщился Гаврила Спиридонович, – а как ты лишился жилья? Я тут кое-что вычитал в Интернете, как бомжами становятся… Например, одна женщина уже семь лет бомжует… В Москву приезжала за товаром откуда-то из области. Сумки огромные на себе таскала, что не каждому мужику под силу. Как-то опоздала на электричку, и пришлось остаться ночевать на вокзале. На соседней скамье она увидела мужика-бомжа. А как увидела, так сразу и влюбилась, хотя ей уж тогда за сорок было. Проговорили они всю ночь. Утром она уехала, дома сказала мужу: вот, дескать, влюбилась, жить без него не могу.
Муж, недолго думая, выставил ее из дому, и женщина поехала обратно в Москву. Нашла этого своего бомжа, и вот уже семь лет они живут душа в душу…
– Прямо сказка какая-то со счастливым концом. Как говорится, с милым рай и в шалаше, – констатировал я.
– Кстати, в нашем случае – без шалаша, – поправил меня шеф. – А то еще бывает, задолжал человек по квартплате и, главное, по коммунальным услугам, а тут ему якобы помощь предлагают. Мол, поменяй свою квартиру на меньшую, а разницу в цене аккурат за долги отдашь. Соглашается бедолага, продает свою квартиру и покупает меньшую. Но эта меньшая квартира уже кому-то принадлежит, и остается человек без жилья. – Шеф внимательно посмотрел на меня и добавил: – Но тебе это не подходит, молод слишком, чтоб долгов таких наделать.
– Еще что можете предложить? – спросил я.
– Ты только что из зоны. Пришел, а у тебя ни жены, ни квартиры…
– Не пойдет! Среди бомжей сидевших предостаточно, они меня вмиг раскусят.
– А что, если роковая любовь? – с энтузиазмом предложил шеф.
– То есть? – задумался я.
– Ну, у тебя была семья, есть ребенок…
– Была вполне приличная работа, – добавил я.
– Да, ты писал кандидатскую диссертацию и вел семинары у студентов на кафедре периодической печати факультета журналистики, – продолжил фантазировать шеф. – И одна второкурсница по имени Алина…
– …или Алиса…
– …которая была в твоей группе…
– …завалила у меня зачет по зарубежной литературе…
– …и стала тебя обольщать…
– …поскольку завалила и пересдачу…
– …и обольстила тебя, в конце концов…
– …а я подумал, что все это серьезно…
– …и влюбился в нее…
– …и был от счастья на седьмом небе…
– …о чем стало известно твоей жене…
– …которая потребовала от меня объяснений…
– …и ты честно признался, что любишь другую…
– …после чего я ушел из семьи, оставив жене и трехлетнему сынишке квартиру…
– …и взяв с собой только один чемодан личных вещей и три любимые книги…
– …а именно: «Похождения бравого солдата Швейка»…
– …«Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»…
– …и «История Битлз»…
– И мы с Алиной стали проживать на съемной квартире. Однако счастье мое оказалось недолгим, – начал я новый виток мозговой атаки, – и буквально через полгода…
– …нет, через три месяца…
– …Алиса…
– …нет, Алина…
– …ну, пусть Алина, изменила мне…
– …с доцентом…
– …нет, с профессором Засуньским…
– …а по факультету пополз слух, что Алина…
– …изменила не только с Засуньским, но еще с доцентами Шавалеевым и Корнейчуком…
– …а также преподавателем физкультуры Стасом Потапенко…
– …и я после этого стал попивать… А лучше откровенно бухать…
– …и не раз был замечен выпивши в университете…
– …после чего меня попросили с кафедры периодической печати…
– …а затем и заставили написать заявление по собственному желанию…
– …после чего я запил еще больше, к тому же Алина ушла жить к физкультурнику Потапенко…
– …ты пил, нигде не работал, пробавлялся случайными заработками и крепко задолжал за съемную квартиру…
– …аж за восемь месяцев…
– …можно и за десять. После чего к тебе пришли крепкие ребята, избили тебя и выкинули из квартиры…
– …а паспорт у меня отобрал за долги хозяин квартиры… Нет, лучше вытянул ночью из кармана, когда я спал.
– …и ты очутился на улице…
– Все верно, – отсмеявшись, сказал я, и на этом мы закончили «мозговую атаку». Легенда для меня была готова…
– А вы откуда знали, что я стану бомжом? – спохватился я.
– Ну-у, предполага-а-ал, – протянул шеф. – Ты же у нас творческая натура. А характерная роль как раз для тебя.
– А вы очень умный, шеф. И вообще я считаю, что нам всем крупно повезло с вами.
– Ты не заигрывайся больно-то, – усмехнулся шеф. – В «Авокадо» не все так считают…
В общем, легенда моего появления в нестройных, но многочисленных рядах бомжей была придумана, мой план «мероприятий» был шефом одобрен, и оставалось только начать действовать. К чему я и приступил, начиная с сегодняшнего вечера…
Уборщица бутика «Азимут», принадлежащего Герману Юрьевичу Возницыну, Евдокия Кондратьевна Концова оказалась женщиной еще не старой и весьма сообразительной. Правда, вначале она с некоторой опаской отнеслась к моим вопросам. Но когда узнала, что задаю я их с ведома и благословения Германа Юрьевича, то прониклась ко мне доверием и некоторым уважением.
Она подробно и в красках описала бомжа, что был со своей «дамой» возле отделения Сбербанка на Лесной седьмого мая. Я бы вряд ли так запомнил…
– У него еще шишка была на щеке такая… жировик. Питаются они нерегулярно, отбросами всякими, обмен веществ в организме нарушен, вот вам и жировик, – по-деловому пояснила она мне. – Вот, собственно, и все. Больше про него ничего вспомнить не могу…
– А женщина? – спросил я. – Ее вы можете описать?
– Могу. – Евдокия Кондратьевна брезгливо поморщилась: – Если ее, конечно, можно назвать женщиной… Ну, что, одета она была в шерстяную юбку и кофту. Под кофтой у нее была мужская рубашка. На ногах – мужские ботинки с порванными шнурками. Лет ей тридцать с чем-нибудь, а может, и меньше. Их ведь не разберешь… Под правым глазом – синяк лиловый, плохо замазанный пудрой или даже помадой. Волосы русые, немного вьются. Наверное, в молодости она была довольно хорошенькой. Пока пить не начала. Держится независимо, и вообще в этой паре она была главной. Голос пропитой, довольно хриплый. Грудь большая. Такая, что мужчинам нравится… – добавила она, кинув на меня быстрый взгляд.