Это играет роль холодного душа, и когда я трогаюсь с места, ни «вольво», ни «мерса» за мной уже нет. Очевидно, шеф срочно затребовал их на совещание. Отсутствие эскорта меня обижает – не могу же я играть роль без зрителей! – поэтому возвращаюсь к офису в надежде, что здесь они оставили кого-нибудь на пешем ходу.
Выйдя из машины, я иду не в офис, а направляюсь вдоль по улице и, за неимением универмага, разглядываю витрины кафе и парикмахерской. Вскоре я обнаруживаю «хвост» : мужчина примерно моих лет и телосложения в точности повторяет мой маршрут. Этого-то я и добивался, поэтому, не теряя времени, разворачиваюсь и подхожу к нему.
– Добрый день! – приветливо говорю я. – Как поживаете?
«Хвост» судорожно вздёргивается.
– Вы, наверное, обознались, – с жалкой улыбкой говорит он и отворачивается.
– Что вы, как можно! – моё лицо прямо-таки лучится дружелюбием. – Ведь это же вас приставили за мной следить?
– Не говорите ерунды, – сердито ворчит он и быстрым шагом идёт через улицу.
Но от меня не так-то легко отделаться. Я догоняю его уже на середине, мы вместе ступаем на тротуар и идём в одну сторону. Он всё время убыстряет шаг, разговаривать при такой скорости хода очень сложно, но я всё равно это делаю.
– Представляю, какая тяжёлая у вас работа! – сочувственно размышляю я. – Приходится, наверное, и по десять часов работать – профсоюза-то ведь у вас нет? А если дождь? Можно в таком случае в кафе зайти или всё равно надо под окнами торчать? Болеете, наверное, часто?
– Послушайте, – он круто останавливается, так что я даже немного проскакиваю вперёд, – что вы ко мне привязались? Я сейчас полицию позову!
– Зачем? – огорчаюсь я. – Что мы, без неё не договоримся, что ли? Вы мне просто скажите, кто вас ко мне приставил, и я тут же отстану!
– Ну, знаете! – он даже с каким-то восхищением крутит головой, одновременно пожимая плечами, и возобновляет свой полушаг-полубег. Я, разумеется, не отстаю.
– Куда мы идём? – спустя какое-то время интересуюсь я, но он ничего не отвечает, а я не унимаюсь. – Далеко ещё?
Он снова не выдерживает и останавливается.
– Послушайте, вы что, идиот?
– Неужели так заметно? – пугаюсь я. – Это бы совсем ни к чему. Понимаете, я – частный детектив, и если мои клиенты узнают…
На этот раз он решает прибегнуть к угрозам.
– Вы что, вообще ничего не соображаете? А если я вас сейчас приведу к своим шефам, а там ведь помимо них есть здоровые ребята, которые вас…
– Ну, не так уж я глуп, – успокаиваю я его, – конечно же, я не буду входить внутрь, просто посмотрю, где находится ваша резиденция и пойду себе домой.
Сыщик нервно оглядывается по сторонам, и на его лице появляется просящее выражение.
– Слушайте, а давайте так: вы от меня отстанете, а я ничего не скажу своим шефам, что вы вели себя, как… ну, в общем, не совсем умно?
Если бы он знал, что я-то добиваюсь как раз обратного, не стал бы такое предлагать, но делаю вид, что меня это заинтересовало.
– Идёт! Но только вы тогда ещё скажете мне, как зовут вашего самого главного и где находится резиденция, – и, увидев его реакцию, поспешно добавляю: – а я за это могу заверить вашего шефа, что вы следили за мной очень хорошо, и обнаружил я вас просто случайно.
Он цыкает и вновь устремляется вперёд. Наконец, я понимаю его замысел: за углом он свернёт направо, и мы выйдем на Мэйн-стрит. Это меня не устраивает, потому что там полно народа, и он легко может от меня оторваться. Нырнёт в толпу – и ищи его потом! Поэтому решаю держаться к нему поближе.
Но это очень трудно, так как, свернув, он нарочно идёт по левой стороне тротуара, прямо-таки разрезая встречный поток. Возможно, я бы и смог за ним удержаться, но в тот момент, когда снова начинаю с ним беседовать о трудной работе соглядатая, чувствую на себе чей-то взгляд. Я поворачиваю голову в сторону и возле входа в универсам вижу Клару и в том же состоянии, что и вчера в «Дилайте», когда я подсел к ней за столик. Увидев мой взгляд, она резко поворачивается в сторону и поспешно входит в магазин. Из этого я делаю вывод, что разговаривать со мной она не желает. Я из гордости не настаиваю.
Разумеется, за это время сыщика моего и след простыл. Мне не остаётся ничего другого, как вернуться в свой офис.
Остальное время дня вообще можно считать потерянным. Вечером я съездил в «Дилайт», но Клары там, конечно, не застал, поэтому ужинать пришлось в одиночестве. В относительном одиночестве, потому что мужчина за два столика от меня явно за мной следил. То есть, это почти наверняка, потому что, когда я встал и пошёл к нему, он почему-то резко вскочил и бросился к выходу. Из этого я сделал вывод, что мой дневной друг доложил обо всём.
Подъехав к дому, я проверил свой ящик. Помимо газет там был сложенный вдвое лист. Вопреки моим ожиданиям, это даже не письмо, а записка. Очень коротенькая, всего из трёх слов: «Фрэнк, вы идиот»!
Почерк мне абсолютно не знаком, но у меня не возникает ни малейшего сомнения по поводу того, кто это написал.
7. Фрэнки допускает серьёзную ошибку
«Фрэнк, вы идиот»! Всё утро я повторяю себе эти слова, меняя интонацию в каждом из них и во фразе в целом. Иногда они звучат обнадёживающе: «Фрэнк, зачем вы пошли против них? Мне будет очень плохо, если с вами что-то случится!», иногда презрительно: «Ну, и дурак же вы, Фрэнк! Я ведь вас предупреждала, пеняйте теперь на себя»!
Только через час я бросаю это бесполезное занятие. Филология – сложная вещь, и я не уверен, что в ней помимо каких-нибудь «Грамматики» и «Орфографии» есть раздел «Как правильно трактовать слова женщины, написанные ею в состоянии раздражения».
Очень вовремя бросаю, потому что с 10.30– это время обозначено на моей табличке как начало приёма – мне буквально вздохнуть некогда, не то, что понять, что имела в виду Клара.
Первым пришёл мистер Смит. Он так и представился, хотя было очевидно, что эту фамилию он выбрал потому, что её легко запомнить. Легко запомнить – легко забыть, это он с блеском и продемонстрировал, называя свою жену то миссис Грин, то миссис Браун. Я вяло выслушал его просьбу – проследить за коварной изменницей – и сказал, что такими делами больше не занимаюсь. Он предложил десять тысяч – я помотал головой. Он дошёл до пятидесяти и вспотел: чувствовалось, что это – предел, за который ему велели не вылезать. Я легко отмахнулся и от этой суммы, и он ушёл, пообещав зайти завтра в надежде, что я передумаю.
Почти сразу после его ухода зазвонил телефон, и незнакомый женский голос стал умолять меня о встрече. Я бросил трубку.
Звонков больше не было, все остальные являлись лично. Труднее всего было отделаться от пастора, который с полчаса объяснял мне разницу между истинно верующим и верующим не истинно. Когда я его напрямик спросил, чего он от меня хочет, пастор растерялся, а потом начал всё сначала. Возможно, он хотел как-то приблизить меня к Богу, но я от его визита осатанел. Пастор продолжал разглагольствовать даже после того, как я, одевшись для выхода, минут десять поигрывал ключами перед его лицом. В конце концов, мне пришлось схватить его за сутану и вытащить на улицу.
Видно, здорово я расшевелил это осиное гнездо, раз они так резко взялись за меня уже с утра. Единственное, что им удалось, это снова сбить меня с толку. Я опять не понимал, чего же они хотят: отвлечь меня от расследования или всё-таки запихнуть в подвал? Впрочем, сегодня я намерен это выяснить.
В лендровер сажусь без всякой опаски. Бомбы там наверняка нет – из утреннего оживления нетрудно сделать вывод, что время для подобных мер ещё не наступило, – а приклеивать мне «маячок» при моей-то скорости передвижения вообще нет никакого смысла. Еду я в центральный универмаг, потому как он больше всего подходит для моих целей: в его толкучке гораздо проще сделать покупку так, чтобы мои преследователи этого не заметили. Там я долго брожу от отдела к отделу, иногда покупая всякую мелочь: зажигалку, колоду карт, лезвия для бритвы. После получасового кружения прихожу к выводу, что мой филёр, если он у меня сегодня есть, остался подкарауливать возле входа, и быстро иду в компьютерный отдел. Выбрать нужное довольно трудно, так как все игры, в основном, связаны со стрельбой и мордобоем, чего мне совсем не хочется, и, в конце концов, останавливаюсь на «Приключениях червячков» и «Стань мэром города». Тут происходит неожиданное. «Червячков» продавец отдаёт без комментариев, а про «Мэра» сообщает, что её нужно обязательно регистрировать в Сети.
– Это ещё зачем? – удивляюсь я.
– У игры есть функция «Развитие», – поясняет он, – вам будут присылать для неё обновления.
– А если, допустим, у меня нет выхода в Интернет? Или просто не желаю регистрироваться?
– Тогда я вам дам другую версию, с лицензионным ключом, и вам нужно всего лишь оставить свой адрес, и обновления будут присылать на дисках по почте, причём, совершенно бесплатно.
Всё это мне не нравится – диски по почте и вдруг бесплатно! – и вызывает какие-то неясные подозрения. Я уже собираюсь отказываться от этой игры, как вдруг спохватываюсь, что это может быть каким-то образом связано с тем, чем сейчас и занимаюсь, и беру вариант с сетевой регистрацией.
– Скажите, а есть ещё какие-то игры, для которых присылают обновления?
Оказывается, есть. Продавец показывает мне «Диггера», «Поиски сокровищ», «Побег из тюрьмы» и… «Приключения в старом квартале»! Не раздумывая, беру все, кроме последней, прячу их в пакет и направляюсь к выходу. Филёра замечаю сразу, это вчерашний из ресторана. Смотрю на часы, решаю, что нам обоим пора пообедать, и захожу в ближайшее кафе.
Он, однако, не заходит следом за мной, опасаясь, должно быть, какой-то моей выходки, наподобие вчерашней. Из-за этого я вынужден занять столик у окна, так как в этот момент мне приходит в голову одна мысль, а для этого он должен видеть мои действия.
В заведениях подобного рода бифштекс с картофелем – единственное блюдо, которое вас не разочарует, хотя бы потому, что вы заранее не ждёте от него ничего хорошего, и я останавливаю свой выбор на нём. Поглощая его, не могу удержаться от соблазна подразнить своего соглядатая и изо всех сил делаю вид, что это ужасно вкусно. Покончив с обедом, приступаю к тому, из-за чего выбрал столик у окна: достаю из пакета диски и внимательно их рассматриваю. Тут же убеждаюсь, что мой трюк сработал: краем глаза вижу, что мужчина поспешно достаёт из кармана мобильник и кому-то звонит. Надеюсь, теперь мои незримые противники убеждены, что знают, чем я буду заниматься в ближайшее время, поэтому, уже не торопясь, выхожу на улицу, сажусь в лендровер и еду домой.
Войдя в офис, первым делом запираю за собой дверь, а затем включаю компьютер и, не желая томить своих врагов длительным ожиданием, регистрирую в Сети игру «Стань мэром города» и получаю лицензионный ключ. При этом мне кажется, что я даже слышу их радостные восклицания, вздохи облегчения и аплодисменты, ибо не сомневаюсь, что трюк с регистрацией выдуман лишь для того, чтобы вычислять IP компьютера потенциального клиента.
Ну, что ж, пока они считают, что я очертя голову ринулся в их новую ловушку, пора попытаться выяснить, что за всем этим скрывается. Я разыскиваю фонарик, сую его в карман плаща и через окно кабинета вылезаю во внутренний двор. Здесь пусто, и я быстрым шагом пересекаю его, выхожу на Гринроуд, останавливаю такси и еду к дому Гибсона. Конечно же, из чтения детективов я знаю, что в подобной ситуации нельзя садиться в первое же такси, но пренебрегаю этим, так как не настолько уж я значительная фигура, чтобы держать из-за меня филёра, просматривать все близлежащие улицы да ещё подготовить такси.
Еду, разумеется, не до самого дома, а высаживаюсь за два квартала от него, расплачиваюсь с таксистом и иду пешком, внимательно осматривая окрестности. Если в доме кто-то есть, то обязательно поблизости будет какой-нибудь автомобиль, может даже, знакомые мне «вольво» или «мерседес», но рядом с домом нет даже велосипеда, и я успокаиваюсь. Очень похоже на то, что мешать мне никто не собирается.
Подойдя к двери, всё же сначала прислушиваюсь и только после этого отпираю дверь. В доме абсолютно тихо, и я даже не трачу времени на его осмотр.
На то самое место, где произошла невероятная встреча с самим собой, проще всего попасть через люк в одной из комнат первого этажа, спустившись по лестнице вниз, но мне хочется проверить одну свою мысль, и я поднимаюсь на второй этаж, снимаю щеколду, открываю дверь, включаю фонарик и спускаюсь по ступеням. Клары сегодня со мной нет, поэтому спуск отнимает гораздо больше времени, зато после него не болит голова. Прохожу по знакомому коридору, попадаю в подвал и иду к дальней стене. Пробитую мною кладку, как я и думал, никто не восстанавливал, но интересует меня не она, а дверь, открыть которую тогда я не смог. Достаю из кармана ключи, которые прислал мне Гибсон, и один из них к ней подходит. Я поворачиваю его, но дверь открывать не тороплюсь. Так вот оно что. В игру я попал вовсе не случайно, всё было продумано, но «они» просто-напросто не знали, что в тот раз со мной не было ключей. Это узнала Клара, когда я не смог открыть дверь дома, но не придала значения, так как, по-видимому, целиком в замысел её не посвящали, сказали лишь, что она должна столкнуть меня в подвал, и на этом её задача выполнена. Выходит, сейчас я собираюсь сделать то, на что «они» рассчитывали в прошлый раз.
Я достаю из кармана сигарету и закуриваю. Так, ещё раз всё сначала. Зачем-то нужно, чтобы я попал внутрь компьютерной игры или столкнулся с её инсценировкой. Для этого ко мне подсылают Гибсона, который якобы поручает мне своё дело, и я мчусь к его дому. Возможно, правда, что Гибсон действительно поручил мне дело, за ним проследили до моего офиса, и сообразить остальное было нетрудно. А дальше я оказываюсь в его доме с Кларой в качестве гарантии в том, что непременно буду в нужном месте. У меня нет ключей от этой двери, но я пробиваю кладку и выхожу на место действия. Получается, в том виде или ином, но их план сработал. За одним маленьким исключением: я не прошёл через дверь, что и собираюсь сделать сейчас, и тогда уж всё будет так, как «они» хотели.
Этого вполне достаточно для того, чтобы развернуться и уйти. Но такая мысль нагоняет на меня уныние – я так и останусь в неведенье по поводу того, кто такие «они» и чего от меня хотят. Нет, есть всё же маленькая разница: в тот раз меня хотели сюда загнать, а сегодня я пришёл сам! Подумав так, я решительно открываю дверь.
В тот же миг меня ослепляет яркая вспышка, я инстинктивно зажмуриваю глаза и слышу какое-то гудение, которое продолжается секунды три. Через некоторое время зрение моё восстанавливается, и вверху проёма с той стороны двери я различаю небольшой прямоугольник с объективом. Замечательно. Меня только что отсканировали. Сколько трудов затратили «они», чтобы это сделать – взять хоть сегодняшнее утро, – а и надо-то было всего-навсего подождать, пока я сам, как последний болван, сюда не припрусь.
Теперь времени у меня в обрез. Скорее всего, сканированием их план не исчерпывается, поэтому надо срочно уходить. До сих пор «они» считали, что я сижу в офисе и играю в «Мэра», но сейчас, возможно, полным ходом мчатся сюда. И хотя в дом я забрался для того, чтобы посмотреть, куда ведёт коридор, по которому убежали виртуальный я и его преследователи, придётся отказаться от идеи удовлетворить свою любознательность. Я поспешно вылезаю через люк и покидаю дом.
Возле офиса я почти наталкиваюсь на своего филёра, который при виде меня привычно вздёргивается и намеревается убежать, но у меня нет никакого желания к общению с ним. Я молча прохожу мимо, вовремя вспоминаю, что дверь изнутри заперта на защёлку, сворачиваю во двор и лезу в окно.
8. Фрэнки пробует стать мэром города
Утром прихожу к выводу, что сделал все глупости, какие только мог, поэтому неплохо бы взять небольшую паузу перед тем, как начну делать новые. Надо честно признаться самому себе, что детектив из меня никакой, и несмотря на все мои старания вести игру по своим правилам, я только тем и занимался, что играл по чужим. Вероятно, следовало бы поразмышлять, для чего меня отсканировали, но за последнее время я настолько устал от своих несбывающихся предположений, что вместо этого вяло машу рукой и отправляюсь в супермаркет запастись едой на весь день, так как сегодня твёрдо намерен не покидать офиса. Единственное, что пока не удалось сделать моим врагам, это полностью заполучить меня в свои руки, и мне хотелось бы по крайней мере сохранить такое положение.