Подобная периодизация Великой депрессии совпадает с мнением многих ведущих современных американских экономистов: 1929–1939 годы. Это важно, так как в случае признании наличия аналогии между Великой депрессией и современными процессами в экономике, психологически легче и научно точнее подходить к обозначению даты окончания начавшейся в 2008 году рецессии(?).
Таким образом, кризис, который принято обозначать как кризис 1929–1933 годов на самом деле тянулся до начала Второй мировой войны. Для США это кризис в системе социально-экономических отношений, который обычно предшествует приходу к власти резонаторов.
Он аналогичен кризису в Риме периода правления Нейрона, он аналогичен кризису в СССР начала 90-х годов прошлого века, он аналогичен сотням подобных кризисов, которые проходили, проходят и будут проходить в истории при появлении элиты третьего поколения, в сочетании с усилением истероидных черт личности у работников, у экономически активного населения, и при невозможности ею преодоления системы социально-экономических противоречий за счет понимания сути происходящего и принятия упреждающих решений… Защитные реакции элиты, лиц, подражающих ей, становятся препятствием на пути сознательных преобразований. Это усугубляется и тем, что уходящая с исторической сцены, элита третьего поколения не в состоянии изменить свой психотип под сложившиеся ситуации, перехватить лидерство у резонаторов или просто у здраво мыслящих лиц.
Это одна из причин того, что успешная элита должна уметь изменять свой психотип на противоположный, колебательно. Это необходимо для того, чтобы идти вслед за колебательными изменениями психотипа населения и успешно руководить им и за счет психологических механизмов, за счет личностного примера, а не только за счет «умовых» решений или военной силы. Ибо, когда психотип элиты не «цепляет» психотип основной массы населения, то элита просто свергается. Естественно этому процесс предшествует процесс потери элитой своей полезности для народа и контроля над прибавочным продуктом, над финансовыми потоками.
В кризисах данного типа резко повышается роль истероидных личностей. Это проявляется многоаспектно.
Во-первых, в изменении мотивационной основы принятия решений у основных субъектов экономической активности (исключая резонаторов). Мотивы экономического поведения становятся более кратковременными. В них возрастает роль и значимость эмоционального компонента. Растет иррациональный компонент в мотивации.
Во-вторых, возрастанием роли защитных реакций при принятии решений. Люди в меньшей степени, чем обычно, начинают подчиняться доводам не бесстрастного размышления, а эмоциональным импульсам, импульсам бессознательного.
В-третьих, возрастанием противоречий между сознательным и бессознательным. Что делает алогичным поведение людей и усложняет управление ими средствами, которые обычно дают не плохой эффект в спокойной обстановке. Это как в стрессовой ситуации – не ясно какой будет конкретной реакция людей. Отсюда за рамками данного кризиса, с точки зрения сегодняшнего дня, оценка принятых мер может радикально расходиться с оценкой этих мер участниками данного процесса.
В-четвертых, управление людьми закономерно требует эмоционального вмешательства, психотерапевтических методов в масштабе государства. В этот отношении управленческие решения, поведение Ф. Рузвельта в период кризиса не кажутся какими-то алогичными. Он вынужден был руководить истеричными людьми соответствующими методами.
Ф. Рузвельт оказался в ситуации, когда выходить из кризиса надо было без наличия опоры на здраво мыслящую элиту. Это факт, который признает сам Ф. Рузвельт, обращаясь на прямую к нации и обвиняя вашингтонских советников в их некомпетенции. Но это признают и его противники, описывая атмосферу, которая сложилась в правительственных учреждениях, в окружении Ф. Рузвельта. Разве можно было что-то сделать с истеричной элитой? И Ф. Рузвельт сделал чуть ли не максимум, что мог. Он предотвратил кровь, которая до этого сопровождала смену элиты третьего поколения. Но он не мог помешать элите в принятии порой бездумных решений. Так, уничтожение продуктов в момент, когда были голодные люди, это явно алогичный шаг, направленный против простых американцев, но защищающий интересы крупных оптовиков, банков, которые их кредитовали. И об этом честно говорит Ф. Рузвельт.
Элита делала все так, как делала элита третьего поколения столетиями до этого. Она не изменяла свой психотип, не наращивала эффективность производства, а более повышала степень эксплуатации своих подданных. И решение об уничтожении продуктов приняла элита. Данное решение созрело не в период прихода к власти Ф. Рузвельта, а при Г. Гувере. Но Ф. Рузвельт не мог ничего сделать с этим. Хотя он сделал главное – не допустил крови и создал условия для постепенного перехода власти к новой элите. Конечно, здесь «помогла» война. Власть в начале кризиса 1929–1933 годов была у элиты, у ФРС, у банкиров и оптовых торговцев. Эта власть осталась у них и после кризиса, но в нее пришли более трезвые люди. А часть сумела стать более трезвыми после случившегося. Некоторая часть элиты может менять свой психотип. И в период после Второй Мировой войны США управляла уже элита первого поколения.
Таким образом, события 1929–1939 годов могут выступать источником наших знаний о поведении людей в период кризиса. Решения Ф. Рузвельта в данный момент носили не только, а возможно даже не столько экономический, сколько психологический и даже психиатрический характер. Сам кризис, депрессия, если исходить из объективных показателей, продолжался в США с 1929 по 1939 годы.
Пока в истории человечества психоэкономические кризисы возникали и преодолевались спонтанно, за счет эндогенных факторов. И всегда это было связано со стресс-факторами.
В настоящее время есть необходимые научные предпосылки для более осознанной роли регуляторов в преодоление психоэкономических кризисов.
Психотипы элиты, экономически, политически активного населения меняются циклично. Изменившиеся психотипы в элите, экономически, политически активном населении привносят не только иные черты характера в систему социально-экономических отношений, они привносят иную систему мотивации, ценности, иные потребности, иную культуру. Именно изменившиеся мотивы поведения направляют активность основных участников социально-экономического процесса, основных субъектов экономической деятельности на достижение иных ценностей, чем это было ранее. В период господства в обществе ценностей истероидного типа они направляют свое усилие на самоутверждение через владение новыми, большими и престижными домами, шикарными машинами, модными вещами… Они наслаждаются своим престижным положением, наличием личных самолетов, яхт, особых дорогих часов, теннисных кортов и т. д. И т. п. Этот список бесконечен. И что важно. В данный бесконечный список актуализированных потребностей истероидов, постпострезонаторов в настоящее время попали и владение акциями, игра на бирже, деньги на счетах в их неограниченном количестве – чем больше, тем престижнее. В этих ценностях другие люди как-то отходят на задний план. Это особенность лиц с чертами истероидность, у них более выражена потребность в проявлении своего Я, более выражена метапрограмма «я сам». Данные ценности сочетаются с менее выраженными организационными способностями. Потребность владеть бесконечным списком предметов престижа, но еще что важно – символов престижа, типа владение акциями крупнейших компаний, которые весьма неразборчиво, эмоционально меняют свою стоимость – есть о чем поговорить в самых изысканных салонах – формирует бесконечную потребность в деньгах. И как всегда в истории, данный психотип и все подражатели ему эти деньги начинает не добывать через каторжный управленческий труд, а «срезать» у всех, кто поддастся. «Стричь» легче тех, кто стоит ниже по лестнице престижа, по своему профессиональному, социальному положению. Именно у них и падают доходы в период господства постпострезонаторов. Растет социальное расслоение в обществе. И даже, если правительство, регуляторы, видя предреволюционную ситуацию находят средства и направляют их для поддержания штанов у народа, – эти деньги разными путями, порой изощренно и находчиво, аккумулируют вновь в круговороте господствующих в обществе ценностей. Поэтому циклично со сменой психотипов в элите меняется и степень расслоения в обществе.
Экономические закономерности в обществе, где безраздельно господствуют ценности истероидного типа, становятся иными, нежели были десятки лет назад. Открытые на каком-то этапе общественного развития экономические законы видоизменяются, трансформируются вместе с изменением людей.
Есть основания полагать, что знание причин возникновения психоэкономических кризисов усиливает возможность управления этим процессом в большей степени, чем было до этого. В своей совокупности меры по преодолению кризиса должны включать и меры по изменению психотипов экономически активного населения и элиты.
Выводы по главе
Экономическое, историческое развитие человечества это не только накопление материальных ценностей, но и изменение в культуре людей. Одним из важнейших моментов этих изменений является изменение системы динамических стереотипов, психотипов у населения, у экономически активного населения, у элиты. Эти изменения закономерны, они связаны со степенью психологической, социальной совместимости различных психотипов на протяжении жизни нескольких поколений. Самое неблагоприятное сочетание – постпострезонаторы в элите и экономически активном населении – ведут к психоэкономическим кризисам особой глубины. Этот кризис в настоящее время и переживают большинство стран мира.
Литература
1. Райх Роберт Б. Послешок. Экономика будущего – М., Карьера Пресс, 2012. – с. 193.
2. Конюхов Н.И., Архипова О.Н., Конюхова Е.Н. Психоэкономика. – М.: 2-е издание, 2012–540 с.
Глава 2. Глобализация как процесс синхронизации психоэкономических изменений в мире
Принимаемые в любой стране меры по оптимизации экономического, социального развития важно сопоставлять с процессами, происходящими в мире, от которых сильно зависит эффективность принимаемых мер. Это в первую очередь понимание места любой страны в процессе международного разделения труда и влияния на развитие страны процесса глобализации.
Глобализация – факт развития современного мира. Речь идет о синхронизации многих экономических, социальных, психологических, технологических и иных явлений. Это привносит качественные изменения в развитие современного мира, в том числе и в психоэкономические явления.
2.1. О синхронизации психоэкономических явлений в современном мире и отражение этого в экономических показателях
К. Юнгом была высказана для своего времени необычная мысль. В бессознательном формируется психотип, установки противоположные установкам сознания. Но со временем бессознательное и сознательное меняются своими местами. Исследования показали, что эту мысль можно чуть-чуть скорректировать. А именно, в бессознательном формируются установки, противоположные установкам сознания, особенно если установки сознания не верны. Да, да, так устроены мы.
Наше бессознательное чувствует неправильность, неточность, односторонность выводов сознательного и в нем копится потребность уточнить эти выводы, в том числе и путем их отрицания на относительно противоположные. И этот механизм по-своему целесообразен и порой удивителен по своей точности, прогностичности, правильности. Дело в том, что наше сознание одноплоскостно, факторно. А большая часть детерминант социально-экономического развития носит разнокачественный, много факторный, кумулятивный характер. Некоторые микрофакторы имеют тенденцию перерастать в факторные, ведущие причины. Если это так, то периодически необходима смена мнений, взглядов, установок. Эта смена циклична и привязана во многом к солнечной активности. Именно в моменты солнечной активности лучше работает аппарат замыкания – размыкания нервных клеток. Причем у всех людей. Поэтому в период глобализации экономик мы и получаем столь гармоничные кривые изменения самых различных экономических показателей.
В период повышенной солнечной активности относительно чаще человеческая мысль, мысли участников рынка изменяются. Порой в форме метания по поводу понимания факторов развития экономик, в форме резкого изменения управленческих решений, решений, затрагивающих состояние рынка.
Поэтому не случайно, что темпы изменения стоимости потребительской корзины то растут, то падают. Стоимость домов, относительно стоимости золота то растет, то падает и т. д. На определенном этапе становится ясно, что цена на потребительскую корзину такова, что надо производить больше товаров из этой корзины и получать прибыль выше средней по рынку. Но вот проходит время и оказывается, что норма прибыли при производстве товаров из потребительской корзины упала ниже психологически оправданного уровня. Вновь формируется мнение, что лучше получать прибыль в финансовой сфере, на рынке акций, в сфере торговли и т. д. И все это просчитывается экономически… Но до начала повышенной солнечной активности на это порой обращали меньшее внимание, в силу ригидности мышления, в силу недостаточно активной работы аппарата замыкания – размыкания нервных импульсов.
Есть и другие периоды маятниковой смены мнений у субъектов экономической активности, меньший, чем период между пиками солнечного излучения. И большие, глобальные периоды изменения мнений сосуществуют с колебательным изменением мнения за минимальные отрезки времени – месяцы, недели, дни, часы, минуты… Чем неопределеннее состояние рынка, тем в меньших отрезках времени происходит «метание» от одного типа решений к относительно противоположным.
Что из этого следует? Да то, что реально происходит на мировом рынке, на биржах, в мировой экономике. Наши экономические установки реализуются в сотнях, тысячах, миллионах актах продаж-покупок. Да так, что результирующая этих экономических решений массы отдельных людей, фирм, становится синусоидообразной, цикличной… То один фактор (группа однотипных факторов) абсолютизируется при принятии решений, то другой.
И это не только в экономике. Так функционирует и мода, и наука, и искусство. Мы становимся в точках повышенной солнечной активности более склонными к изменению установок, мнений. И меняем их на относительно противоположные. Все по законам соотношения сознательного и бессознательного, по К. Юнгу. Мы так устроены. И это глубоко правильное устройство, принуждающее нас постигать истину даже помимо нашей воли, путем обращения внимания нашего сознания то на один фактор, то на относительно противоположный.
Постепенно, перебрав эти факторы, мы получаем более целостную картину развития рынка, социально-экономических процессов, мира в целом, с каждым новым историческим этапом развития все более и более приближаясь к истине. Нас как бы принуждают познавать истину, создают необходимые психологические предпосылки для этого.
В связи с процессами экономической глобализации, в связи с формированием единого рынка эти процессы становятся все более согласованными в мировом масштабе.
Циклически повторяющиеся экономические зависимости отражают смыслы субъектов принятия решений. Так, соотношение цены золота и акций отражает соотношение смыслов предметников и общественников при принятии решений о покупке акций или золота. Одновременно это соотношение смыслов кинестетиков и аудиалистов, лиц с развитой метапрограммой «общее» и «частное», лиц, склонных к мета моделированию и Милтон моделированию, лиц с чертами истероидности (пик цены акций) и паранойяльности (чуть чаще выбирают золото) и т. д. Причем, каждый психотип, каждая метапрограмма, которые присутствуют в той или иной степени у субъектов экономической активности, колебательно меняются чуть-чуть, но в своей совокупности эти микро изменения, эти «чуть-чуть» дают эффект изменения решений участниками рынка, поворотные точки изменения цен. Эти «чуть-чуть», сделанные многими за определенный промежуток времени, в своем большинстве и предопределяют «разворот» рынка.