– А тебе не надо? – усмехнулся Юрий Николаевич.
– И мне надо, – вздохнул Панкратов, – вот, за это и выпьем.
Они чокнулись и одновременно опрокинули в рот содержимое рюмок.
В промежутке между первой и второй рюмками, Юрий Николаевич рассказал товарищу о своей последней беседе с заведующим лабораторией.
– Его понять можно, – примирительно произнес Трофим, наполняя водкой посуду, – с него начальство тоже стружку дерет.
Между второй и третьей рюмками, обсудили проблему взаимоотношения начальников и подчиненных в более широком плане, рассматривая вопрос с юридической, нравственной и даже с политической точек зрения.
– Дружба между начальником и подчиненным подобна дружбе между наездником и лошадью, – завершил тему Трофим и наполнил рюмки по третьему разу.
– А ты знаешь, что в Красной кавалерии использовались исключительно кобылы? – вспомнил Юрий Николаевич вычитанный когда-то из научно-популярной литературы факт.
Между третьей и четвертой рюмками поговорили о лошадях.
– Вот и все, – грустно выдохнул Трофим, разливая остатки водки.
– Нет, не все, – возразил Юрий Николаевич и, вынув из кармана деньги, протянул их другу, – сгоняй в гастроном, возьми еще одну.
Когда вторая бутылка была опорожнена наполовину, раздался стук в дверь. Пришли вчерашние собутыльники Трофима с двумя бутылками водки. Одного из пришедших звали, кажется, Вадимом. Имя второго, как не силился Юрий Николаевич, вспомнить он не мог.
* * *
– Так вот откуда у меня в желудке оказались помидоры! – осенило Юрия Николаевича, – Вадим пришел с полной сумкой помидор. Его жена на рынок за помидорами отправила.
Мысль о помидорах напомнила Юрию Николаевичу об испачканной подушке. Он поднялся с табурета и нехотя побрел в комнату. Аккуратно взяв подушку с кровати, Колотов медленно понес ее в ванную комнату. Заметив по пути свое отражение в зеркале, Юрий Николаевич невольно улыбнулся, подумав, что своим видом напоминает участника траурной процессии, несущего на подушке правительственные награды усопшего.
Когда до двери ванной комнаты оставалось не более трех шагов, неожиданно прозвенел дверной звонок. Юрий Николаевич вздрогнул и, в следующий момент, кусок не переваренной вермишели соскользнул с подушки и плюхнулся на пол. Колотов попытался отбросить ногой вермишель под тумбочку, но лишь размазал тесто по паркету.
Вновь прозвучала трель звонка.
– Иду, иду! – крикнул Юрий Николаевич в сторону коридора и проворчал себе под нос, – как пить дать, это Трофим трезвонит. Пришел с утра пораньше полечиться.
Бросив подушку на дно ванны, Юрий Николаевич поспешил в коридор. Уверенный, что за дверью стоит его товарищ, Колотов уже потянулся к замку, но в последний момент задержал руку и спросил:
– Кто там?
– Папа, это я, – донесся из-за двери голос дочери.
Юрий Николаевич сжался, словно его облили ледяной водой.
– Варя…, Варюшенька…, – залепетал он растерянно, – я сейчас… Одну минуту… Я только оденусь…
Колотов бросился в комнату, схватил со стула рубашку, брюки и спешно принялся натягивать их на себя. Носков на стуле не оказалось и Юрий Николаевич, опустившись на четвереньки, стал заглядывать попеременно под кровать, диван и даже под шкаф. Носков нигде не было. Оставив напрасные поиски, Колотов схватил покрывало и набросил его на кровать. Затем он сгреб со стола старые газеты и прочий мусор и засунул все в шкаф. Туда же были отправлены пуловер, трико и пиджак. Остановившись посреди комнаты, Юрий Николаевич огляделся по сторонам.
– Хорошо бы, конечно, вытереть с мебели пыль и вымыть пол, – подумал он, – но это потребует слишком много времени.
Решив для себя сегодня же заняться уборкой квартиры, Юрий Николаевич поспешил встречать дочь.
– Привет, папуля! – Варя обняла отца за шею и чмокнула в щеку, – ты что, не брился? – тут же с укором покачала она головой.
– Не успел. Только что проснулся. Вчера допоздна работал, – стал оправдываться Колотов, – ты проходи.
Варя зашла в комнату и села на диван.
– Я тебе все утро звоню, а телефон не отвечает.
– А… а у меня аппарат сломался, – соврал Юрий Николаевич, хотя прекрасно помнил, что телефон ему отключили на прошлой неделе за неуплату.
Некоторое время Варя сидела молча, низко склонив голову.
– Пап, я пришла поговорить с тобой, – начала она робко.
– Говори.
Юрий Николаевич медленно опустился на стул, чувствуя по тону дочери, что ничего хорошего этот разговор ему не сулит.
– Пап, мне вчера Геннадий Васильевич позвонил, – Варя сделала короткую паузу, украдкой взглянув на отца, – он просил тебя вернуться на работу.
Злорадная улыбка скривила рот Юрия Николаевича.
– Стало быть, самому слабо экспертную оценку закончить? – обращаясь не то к дочери, не то к самому себе, спросил он.
– Нет, пап. Он не по поводу оценки звонил, – девушка прижала руки к груди, – он сказал, что работа это – последняя нить, которая связывает тебя с жизнью. Без работы ты погибнешь. Поэтому тебе необходимо вернуться в институт.
Колотов почувствовал, как кулаки его сжимаются до боли в суставах, а горло перехватывает спазм. Он вскочил со стула и несколько раз прошелся по комнате из угла в угол.
– В добренького ему захотелось поиграть!.. Тоже мне, самаритянин выискался!.. – доносились до слуха Вари обрывки фраз, – холуй бесхребетный!.. Бездарь от науки!.. – внезапно Юрий Николаевич остановился перед дочерью, – вот что…, Варюша…, – прохрипел он, запинаясь, – если Геннадий Васильевич еще раз позвонит, то передай ему мою благодарность. И скажи, что в его заботе и участии я не нуждаюсь. И чтобы в дальнейшем он не смел вмешиваться в мою жизнь, тем более…
Колотов хотел сказать еще что-то, но передумал, махнул рукой и, тяжело опустившись на стул, отвернулся к окну.
С минуту оба молчали.
– Куда же ты теперь пойдешь работать? – первой заговорила Варя.
– Устроюсь куда-нибудь, – пожал плечами Юрий Николаевич и в следующий момент вскинул голову, – Варя, я вчера деньги получил! – радостно сообщил он и тут же потупил взгляд, – я ведь последние два месяца тебе ничего не давал. Ты извини меня. Сам не знаю, куда все деньги потратил. Растеклись по мелочам.
Колотов вскочил со стула и бросился к шкафу, куда несколько минут назад засунул пиджак.
– Пап, не надо, – остановила его Варя.
Юрий Николаевич замер посреди комнаты.
– Как “не надо”? Почему “не надо”? Ты что, отказываешься от моей помощи?
– Нет, пап, – Варя мотнула головой, – я не отказываюсь. Просто,… она мне уже не нужна.
– Почему?
– Потому что я уже вторую неделю сама работаю, – после недолгого колебания ответила Варя.
– Работаешь!? – Вскрикнул Юрий Николаевич, словно от укуса ядовитой змеи. Несколько секунд он молча разглядывал дочь, словно впервые увидел ее.
– А как же институт!? Ты что, бросила учебу!?
– Я перевожусь на заочное отделение, – тихо ответила Варя.
– Но почему!?
Юрий Николаевич протянул к дочери руки ладонями вверх, будто надеясь, что она вложит в них свой ответ.
Варя решительно вскинула голову, и ее прямой взгляд заставил Колотова опустить глаза.
– Потому что я – женщина! Молодая женщина, – голос Вари дрожал от возбуждения, – и мне, как любой женщине, хочется красиво одеваться. Хочется делать модные прически, маникюры, педикюры. Наконец, хочется развлечений. А чтобы все это иметь, нужны деньги. Да, да, – повысила она голос, – те самые деньги, которые в детстве ты учил меня презирать. Учил, что в жизни есть другие ценности: интересная работа, дружба, любовь. А на поверку оказалось, что деньги определяют все. Если бы у тебя были деньги, я могла сейчас учиться в самых престижных ВУЗах страны. И после их окончания, меня, наверняка, ожидала интересная работа и высокое положение в обществе. А любовь!? Да в тех нарядах, которые сейчас ношу, я могу рассчитывать на внимание лишь со стороны таких отморозков, как твой нынешний друг Трофим. Вот эти туфли, – Варя ткнула пальцем себе в ноги, – я ношу больше двух лет! Они уже давно вышли из моды! Вот это платье, – девушка дернула себя за подол, – я перешивала дважды! И после этого ты еще спрашиваешь, почему я бросила институт!? А ты вспомни, сколько ты обещал давать мне в месяц, когда я туда поступила. Сто рублей! Но такой суммы я так никогда от тебя и не получила. Три месяца назад ты последний раз принес мне деньги, несколько мятых трояков и пятерок.
На глазах девушки навернулись слезы. Она замолчала, прикрыв лицо руками. В течение ее монолога, вытянутые вперед руки Юрия Николаевича постепенно опускались, словно от непосильной тяжести и, наконец, вернулись в исходное положение, повиснув плетьми вдоль туловища. Теперь Колотов стоял перед дочерью, как нашкодивший ученик перед учителем, уперев взгляд в босые ступни своих ног. Немая сцена длилась пару минут. Юрий Николаевич первым нарушил молчание.
– А мама? – спросил он чуть слышно, – мама разве тебе не помогает?
– Мама! – фыркнула девушка, – нашей мамуле не до меня! Она сейчас вся в поисках.
– В поисках? – недоуменно сдвинул брови Юрий Николаевич, – в каких поисках?
– В поисках спутника жизни, – удивилась Варя непонятливости отца.
– Ааа, ну да, – кивнул головой Колотов, – все правильно.
– Правильно?! – глаза девушки блеснули гневом. Несколько секунд она не сводила с отца испытывающего взгляда.
– Папа, – голос Вари едва слушался свою хозяйку, – скажи мне честно. Ты когда-нибудь любил маму?
Под взглядом дочери Колотов потупил взор.
– От того я и жив до сих пор, что никогда не любил ее, – пробормотал он себе под нос.
– Что? – не поняла девушка, – что ты сказал?
– Так…, – махнул рукой Колотов, – это я о своем.
Еще с полминуты Варя изучала лицо отца.
– Ну, мне пора, пап, – она поднялась с дивана и направилась в коридор, – я на работу опаздываю.
Колотов молча кивнул и последовал за дочерью. Перед тем, как открыть дверь, девушка повернулась к отцу.
– Пап, ты все же позвони Геннадию Васильевичу. Может быть, тебе лучше вернуться в институт. А?
Юрий Николаевич снова кивнул головой. Варя шагнула к нему и поцеловала в щеку.
Проводив дочь, Колотов вернулся в комнату и сел на диван.
– С одной стороны, иметь детей это хорошо, – размышлял про себя Юрий Николаевич, – это радостно. Это наполняет жизнь новым содержанием. Но с другой стороны, слишком это хлопотно и обременительно. Слава Богу, что у меня детей было не так много. Последним был…, – Колотов на секунду задумался, – да, последним был Чэн. Я тогда жил в Шанхае и женился на хромой девушке. Ее звали Лин. У нее одна нога была сухая. Никогда не думал, что полюблю ее. А вот увидел, как она кормит грудью малыша и…
Воспоминания Колотова прервала трель звонка.
– Варя вернулась! – решил Юрий Николаевич, поднимаясь с дивана.
г. Назарет, 8 месяцев до Рождества Христова.
Возвращаться домой пришлось в полуденное пекло. Солнце, не сдерживаемое ни единым облачком, обрушило на голову несчастного плотника весь свой могучий жар. Вода, захваченная в дорогу, уже была выпита и Иосиф, обливаясь потом, с трудом проталкивал слюну сквозь пересохшее горло. Поднявшись на очередной пригорок, плотник, к своей радости, увидел внизу одинокое дерево, непонятно как выросшее в этой безжизненной местности. Иосиф прибавил шагу и вскоре со вздохом облегчения распластал уставшее тело в благодатной тени. Он закрыл глаза и постарался расслабить все мышцы, рассчитывая дать им хоть и кратковременный, но полноценный отдых.
В брошенном рядом мешке завошкалась курица, плата за сооруженные для приятеля ясли.
– Как вернусь домой, попрошу старшую дочь сварить куриный суп, – решил Иосиф, – она замечательно готовит куриный суп с чесноком и укропом. А завтра заставлю Марию пожарить потроха на оливковом масле. И скажу, чтобы не жалела лука. Лук не позволит мясу зачерстветь и придаст ему…
– Иосиф! – раздался вдруг громоподобный голос.
В один миг Иосиф оказался на ногах и испуганно огляделся по сторонам. Ни одной живой души поблизости старый плотник не обнаружил.
– Иосиф, слышишь ли ты меня? – вновь прогремел голос.
К своему ужасу Иосиф понял, что источник загадочного голоса находится не вне, а внутри его самого (где точно, плотник определить затруднялся). Дикий, животный страх обуял Иосифа и заставил его тело сжаться в комок.
– Слышишь ли ты меня? – повторно прозвучал вопрос.
– Слышу, – прохрипел Иосиф осипшим голосом, – кто ты?
– Я – Ангел Господень Гавриил. Я послан Всевышним, чтобы известить тебя, Иосиф, о величайшем событии не только в твоей жизни, но и в жизни народа Израелева и всех других народов.
Ангел Господень сделал небольшую паузу, с тем, видимо, чтобы дать плотнику возможность осознать значимость происходящего.
– Иосиф, – продолжил он, – твоя жена Мария зачла ребенка от Святого Духа. Этому ребенку, со временем, суждено стать машиахом, который освободит народ Израилев от ига и укажет ему путь в царство, где люди будут жить по законам Торы.
Снова последовала пауза, в течение которой старый плотник продолжал дрожать всем телом и жалобно поскуливать как побитый щенок.
– Народившегося ребенка нареки Иисусом, – вновь зазвучал внутри Иосифа голос Ангела Господня, – береги его как родных детей. Корми, пои и обучай. Береги также мать его, Марию, ибо и ей суждено стать фигурой значимой для многих грядущих поколений. Ты все понял, Иосиф? – возвысил голос Ангел.
– Понял, – жалобно проблеял плотник.
– Тогда ступай с Богом.
Иосиф явственно почувствовал, как нечто покидает его тело.
г. Свердловск, 1968 год.
Однако, то была не Варя. За дверью стояла незнакомая девушка лет двадцати трех в старомодном плаще и со школьным портфелем в руках. При первом взгляде на девушку Колотов невольно подался назад: столь неприятна оказалась внешность незнакомки. Глубокий шрам пробороздил правую сторону девичьего лица, начинаясь от переносицы и заканчиваясь где-то на шее, ниже уха. Стянутая шрамом кожа обнажила нижнюю часть глазного яблока и его роговицу, выставляя напоказ красные прожилки кровеносных сосудов. Правая часть верхней губы, наоборот, задралась вверх, демонстрируя зубной оскал как у рычащей собаки.
– Здравствуйте. Вы Колотов? Юрий Николаевич?
Грудной, красивый голос явно контрастировал с внешностью его хозяйки.
– Он самый, – кивнул головой бывший ученый.
– Как хорошо, что я застала вас дома, – обрадовалась девушка, – я вам много раз звонила, но никто трубку не брал.
– А в чем, собственно говоря, дело? – недовольно сдвинул брови Юрий Николаевич.
– Я из ЖЭКа. Вы за квартиру уже третий месяц не платите.
– За квартиру…, – Колотов почесал затылок, – хорошо. Я заплачу.
Он попытался закрыть дверь, но девушка опередила его, шагнув на порог.
– Юрий Николаевич, пожалуйста, заплатите сегодня. Мне квартальный отчет необходимо закрыть.
Рука Колотова вновь потянулась к затылку.
– Сколько я вам должен?
– Тридцать шесть рублей, сорок две копейки, – тут же выпалила работница ЖЭКа.
– Сейчас принесу деньги.
Колотов повернулся, намереваясь идти в комнату, но девушка остановила его.
– Юрий Николаевич, вам нужно оплатить через сберкассу. Пожалуйста, пойдемте сейчас со мной. Сберкасса недалеко, возле кинотеатра. Пожалуйста, пойдемте.
Она молитвенно приложила свободную от портфеля руку к груди.
– Ладно, – вздохнул Юрий Николаевич, – в таком случае зайдите в квартиру, мне необходимо переодеться.
Оставив незваную гостью в коридоре, Колотов прошел в комнату и открыл шкаф. На глаза попался любимый костюм Юрия Николаевича, который он одевал лишь по торжественным случаям.
– А что? Почему нет? – пришла в голову озорная мысль, – пройдусь в сберкассу в костюме.
Быстро переодевшись, Юрий Николаевич вернулся в коридор.
– Ой! – девушка встретила хозяина дома восхищенным взглядом.
– Что? – недоуменно посмотрел на нее Юрий Николаевич.
– Вам очень к лицу этот костюм.
Колотов самодовольно хмыкнул и открыл дверь перед гостьей.
Они вышли из подъезда и направились в сторону кинотеатра. Однако у соседнего дома девушка замедлила шаг и бросила на Колотова робкий взгляд.
– Юрий Николаевич, в этом доме живет еще один мой должник. Давайте зайдем к нему. Может быть, мне повезет, и он тоже согласится оплатить долг.