– А, это тот старый фанатик, обожающий ковыряться в чужих внутренностях… вы друг друга стоите, – пренебрежительно фыркнул Нич, тяжело спрыгнув с моего плеча и юркнув под стол. – Удачно пообщаться.
Я проследил за тем, как он, отдуваясь от съеденного и переваливаясь с боку на бок, протиснулся под ногами мирно беседующих светлых, храбро пробежал по краешку чьей-то мантии, чуть не задев хитиновым боком чужую ногу, но не рискнув протискиваться в узкую щель в стене, через которую сюда пробирался. Помедлил, дождавшись, когда объевшийся до неприличия таракан окажется поблизости от открытого пространства, которое отделяло его от спасительной тени раздаточной стойки, а потом хмыкнул и создал крохотную иллюзию. Простенькую совсем. Почти незаметную. Только и способную на то, чтобы подсветить крадущегося к выходу таракана провокационным алым огоньком.
– А-а-а! – пару мгновений спустя раздался истошный девичий визг.
Я с чувством выполненного долга запихнул в рот последний пирожок и с удовольствием прикрыл глаза.
– И-и-и! – заорали уже на два голоса. – ЧУДОВИЩЕ! МОНСТР!
Кто-то из парней с грохотом отодвинул стол и ринулся спасать перепуганных однокурсниц.
– Здесь ТАРАКАН! – наконец разглядел кто-то заметавшегося между столами Нича, чем вызвал еще большую панику. – Ой! Мамочки! Какой громадный!
– Где?! Не вижу! Покажите мне его!
– Да вон… вон он светится! – Сразу несколько дрожащих пальцев указали на бешено мечущуюся над полом метку-огонек, отлично показывающую, где именно пытается укрыться ошарашенный таким поворотом дела и изрядно растерявшийся беглец. – Он бежит сюда… нет, теперь туда! Налево! Ай, уже направо! К дверям… нет, от дверей… Да ловите же этого монстра! Чего вы мешкаете?! Он наверняка кусается!
– Вот шустрая тварь! – неприятно удивились адепты, нарезая круги по столовой и поминутно спотыкаясь о мебель. – Откуда он тут только взялся?!
– Из лаборатории темных сбежал! Откуда еще?! Давите его! Скорее, пока не убежал!
– Я его потерял!
– И я… он куда-то туда юркнул…
– Может, в щель забился?
– Да в какую щель?! Он же здоровый, как свинья! Ни в одну щель не протиснется!
– Вот же он! УБЕЙТЕ ЕГО! КТО-НИБУДЬ, ПОЖАЛУЙСТА! Я насекомых боюсь! – взвизгнули уже с другого конца зала, и по столовой прокатилась новая волна воплей. Девушки с поразительным единодушием повыскакивали из-за столов, тут же забираясь на них с ногами; парни переворачивали все вверх дном, ища нарушителя спокойствия. Нич лихорадочно носился где-то внизу, из последних сил уворачиваясь от брошенных ножей, вилок и даже летающих ботинок. А я…
Я сидел в сторонке и наслаждался жизнью, с задумчивым видом дожевывая пирожок и размышляя о том, что ректор очень мудро запретил использование боевых заклятий вне учебных классов. Если бы не это, боюсь, Нич бы так легко не отделался.
Впрочем, движение – жизнь, как утверждают мудрецы. Вот я и помог старичку растрясти жирок. Он мне потом за это спасибо скажет. Возможно. Если, конечно, не сообразит, кто его пометил, и не вспомнит некстати, что я обещал отомстить ему за испорченное утро.
* * *
На этот раз в учебную комнату я явился первым – остальные застряли в столовой, с опаской вернувшись к обеду после того, как «злобный монстр» был с позором выгнан из общественного места.
Следующим уроком значилось занятие по магии огня, преподавать которую должна была уже знакомая мне графиня де Ривье. Весьма необычная магесса с некрасивым лицом и проницательными глазами.
Зайдя в помещение с номером тринадцать на двери и наскоро оглядев скупо обставленный класс, я без колебаний прошествовал к учительскому столу и, расположившись за ним с максимально возможным комфортом, принялся раскладывать по полочкам свои наблюдения.
Насчет темных я пока решил не делать выводов: посмотрю на них, послежу за поведением, а уж потом буду думать, насколько Нич прав в своих догадках. Но вот в чем он точно не ошибся, так это в том, что до конца студенческие потоки не объединили.
Собственно, это стало ясно в процессе изучения расписания, из-за которого я рискнул вступить в открытый конфликт с Ледяной стервой: общими у мэтров с мастерами было всего шесть предметов. Те самые, о которых я полчаса назад говорил Ничу, и которые стояли первыми парами на протяжении всей недели.
При этом стихийная магия воды, огня, воздуха, земли преподавалась только светлым адептам и занимала все остальное учебное время, а элементы темной науки исключительно для будущих мэтров. Более того, целебное дело почему-то ввели в обязательный курс для изучения темными, общую некромантию с какого-то перепугу стали преподавать светлым, основы рунной и заклинательной магии вообще объединили в одно целое, да еще добавили такой предмет как алхимия, которого в годы моего обучения в АВМ на первых курсах вовсе не было.
Вывод напрашивался сам собой: Совет пытался реорганизовывать систему обучения магов, расширить кругозор подрастающих мэтров и мастеров, обогатив их новыми, никогда ранее не даваемыми знаниями. А вот для чего вся эта суета… На данный момент мне пришла в голову лишь одна дельная мысль: Совет пытается создать из нового поколения нечто среднее… что-то вплотную подступающее к понятию мага-универсала, владеющего знаниями и мэтров, и мастеров. Однако делается это не так давно и отнюдь не для того, чтобы создать единую гильдию – для этого в Совете находится слишком много неглупых людей.
А если вспомнить о том, что случилось в канун моего второго воскрешения, и представить, что кто-то еще заполучил дневники одного небезызвестного темного архимага, то картина вырисовывалась совсем-совсем другая… И она, к сожалению, означала, что драгоценные записи мэтра Валоора отыскали себе нового хозяина до того, как барон Невзун принялся по ним работать. А также то, что эти записи были расшифрованы, систематизированы, тщательно проверены и приняты к сведению.
Но тогда получается, что случившееся в баронстве – отнюдь не единичный эпизод, и что проблема куда масштабнее, чем я себе представлял. Более того, стремление объединить потоки темных и светлых студентов имело под собой лишь одну логичную подоплеку – это было необходимо для выявления скрытых способностей адептов. К примеру, мэтров – к магии мастеров и наоборот, что крайне редко, но все же случалось в нашем мире.
Придя к такому выводу, я с мрачным видом забарабанил пальцами по столу.
Судя по всему, нас в скором времени ждет серьезная проверка. Хотя, возможно, агрессивное поведение учителей – это тоже своего рода испытание. Создать адептам дополнительные напряги, вывести их из равновесия, тем самым спровоцировав неожиданный выброс спрятанных в даре сил…
Пожалуй, этим можно объяснить мои сегодняшние успехи. И тот удивительный факт, что ничего страшнее визита в лабораторию мастера Ворга я за эти выкрутасы так и не получил. В какое бы иное время мне сошло с рук издевательство над преподавателем?
– Что-то вы рано, адепт Невзун, – внезапно раздалось мягкое от двери, и в класс грациозно вплыла мастер Ларисса де Ривье. Показавшаяся мне еще выше, чем в прошлый раз – видимо, из-за каблуков – и гораздо стройнее. Но, как ни странно, ее внешность не вызывала отторжения. Вероятно, потому, что графиня была единственной известной мне дамой, которая не боялась показаться такой, какой была на самом деле. – Обычно студенты не торопятся покидать столовую, пока не прозвенит предупреждающий звонок.
Поднявшись из-за стола, я отвесил даме короткий уважительный поклон.
– Возможно, мне просто захотелось вас поскорее увидеть, сударыня?
– Льстец, – усмехнулась магесса, подходя ближе и окидывая меня оценивающим взглядом. – Гораздо более вероятно, что вы просто домчались до раздаточной первым, успели наесться до отвала, а теперь решили вздремнуть перед началом урока, пока остальные неспешно насыщаются.
Я хмыкнул.
– Вы хорошо разбираетесь в потребностях адептов, графиня.
– Конечно, – без тени сомнения кивнула она. – Когда-то сама была такой же. Судя по всему, вы планируете и у меня отнять стол, как сделали это недавно у мастера Нарди и маркизы де Ракаш?
– Если вы не против, – со вздохом сознался я, выразительно покосившись на уютное преподавательское кресло.
– А что за причина, позвольте узнать? – ничуть не огорчившись, полюбопытствовала магесса. – В вашу болезнь я, простите, не верю – мы с вами успели достаточно пообщаться, чтобы отговорка с глухотой могла меня обмануть. Не хотите сидеть вместе с остальными учениками? Считаете себя выше них?
Я внимательно посмотрел на ее лицо, на котором все еще играла легкая улыбка, а потом во второй раз вздохнул и виновато развел руками.
– Не поверите – я всего лишь люблю комфорт. Но сиденья на скамьях такие жесткие, что мой костлявый зад просто не способен на них умоститься. Тогда как постоянный зуд в этом месте, знаете ли, сильно отвлекает от учебы…
Графиня удивленно вскинула брови, а потом неожиданно расхохоталась.
– Принимается. Можете сидеть за моим столом, Невзун, даю вам официальное разрешение… ну хотя бы за то, что смогли улучшить мое настроение. Только прошу вас: не кладите ноги на столешницу и избавьте меня, пожалуйста, от своих острот. Хотя бы на время занятия.
– Договорились, – хмыкнул я, довольный исходом беседы. – Но раз уж об этом зашел разговор… хочу уточнить: я могу на всех ваших занятиях безнаказанно пользоваться вашей мебелью, графиня?
Она спокойно кивнула.
– При соблюдении условий – да.
– Благодарю вас, – совершенно искренне ответил я и, подметив, как в дверь робко заглядывают однокурсники, торжественно пообещал: – Даю слово, что на ваших занятиях острот в свой адрес вы не услышите.
Ларисса де Ривье снова усмехнулась.
– Все же вы наглец, Невзун… но я прощаю вам эту дерзость. Что-то мне подсказывает, что даже такое обещание – весьма серьезная уступка с вашей стороны… Проходите, господа! – обернувшись к дверям, повысила она голос и отступила к доске, перестав обращать на меня внимание. – Занятие начинается, и я не советую вам опаздывать на него, топчась снаружи, как бедные родственники.
– Простите, госпожа магесса, – тихонечко уточнил я. – А что, если бы они были богатыми родственниками? Да еще и не вашими?
– Невзун, вы обещали! – сердито прошипела графиня.
– Так ведь занятие еще не началось, – обезоруживающе улыбнулся я, а когда снаружи прозвенел мерзкий колокольчик, выразительным жестом захлопнул рот и поспешно плюхнулся на мягкое кресло, всем видом изображая покорность.
Она несколько мгновений сверлила меня подозрительным взглядом, особенно когда я примерно сложил руки на столе и вперил отсутствующий взгляд в стену над головами торопливо рассаживающихся адептов. А затем, все еще сердясь на эту невинную шалость, с недовольным видом обернулась к классу.
– Добрый день, адепты. Следующие два с половиной часа мы посвятим изучению магии огня. А если повезет, вы даже сможете увидеть, как она работает… скажем, на каком-нибудь особо говорливом добровольце.
Я заинтересованно дернул ухом, прямо-таки чувствуя на себе многозначительный взгляд магессы, но рта не раскрыл. И вообще, сделал вид, что меня тут нет. Только после этого она успокоилась и, убедившись, что сделка все еще действительна, приступила к уроку.
Глава 6
Целительство – это не только лекарственные настои и теоретические знания, но еще и практика… а практика с чего начинается? Правильно, с клизмы.
Мастер Гриндер Ворг
Свое обещание я сдержал – не произнес во время занятия ни единого слова. А вот «домашкой» милейшая леди де Ривье наградила нас так, что я только диву дался – если готовиться как положено, надо до утра проторчать в книгохранилище, чтобы составить более или менее приемлемый доклад.
Впрочем, мне это все равно не грозило – пара по огню была на сегодня последней, так что, когда впечатленные рассказом графини адепты поплелись за книгами, я бодро отправился в лечебницу, с аппетитом поедая заранее припасенный пирожок.
Выделенное под лечебный корпус здание располагалось в самом конце громадного парка, окружающего учебные корпуса и жилые башни. Низенькое, мрачноватое и одноэтажное, внутри оно тем не менее было гораздо больше, чем казалось снаружи. Отличалось гулкими коридорами и славилось многоуровневыми подвалами, в которых за годы существования академии потерялось немало адептов.
Топать дотуда было минут двадцать… по прямой. Но поскольку парк, как я уже говорил, был под завязку напичкан заклятиями, искажающими пространство – наследие магических дуэлей, регулярно происходивших на расположенных рядом учебных полигонах – то идти бы мне пришлось целый час. Если бы, конечно, я не знал прямой дороги или не умел пользоваться телепортационной аркой.
Выйдя из портала неподалеку от лечебницы, я проглотил последний кусок пирога и с любопытством присмотрелся к зданию. Но увы, смотреть там было не на что: за годы моего отсутствия оно практически не изменилось. Его не покрасили, избавляя от унылого серого цвета, не вымостили плитами утоптанные тропинки, не снабдили неухоженную поляну перед входом цветочными клумбами. Даже обвивающие фасад стебли плюща выглядели такими же квелыми, как и пятьдесят лет назад. Хотя выглядывающая из-за лечебницы, красующаяся заплатками из досок стеклянная крыша травянницы[7] свидетельствовала о том, что изредка тут все же заботились о сохранности помещений.
Старая, покрытая подозрительными бурыми разводами и многочисленными царапинами дверь при моем приближении искривилась и, раскрывшись посередине громадным ртом, злобно прокаркала:
– Кто там?!
– Микробов штамм, – бодро отозвался я, гадая про себя, не сменился ли пароль.
– Заходи, – неохотно скрипнула дверь и без промедления отворилась, показав мне узкий неосвещенный каменный коридор, больше похожий на тюремные казематы. – Профессор в кабинете. Ученики в лаборатории. Тебе куда надо?
– Я на занятие по воде опоздал. Явился отбывать наказание.
– Тогда спускайся в подвал, – решила дверь. – Первый поворот налево и вниз. На двери ищи цифру три.
– Спасибо, милая, – поблагодарил я артефактную вещицу. – В следующий раз краску для тебя захвачу, а то неприлично висеть без достойного оформления.
Дверь удивленно дрогнула.
– Ого. Да ты из знающих… что ж, ловлю на слове. И даю заодно добрый совет: не верь всему, что видишь, и бойся того, чего не знаешь.
– Разумно, – кивнул я, заходя внутрь, и тут же зажег крохотный магический огонек, чтобы не остаться в кромешной темноте после того, как за спиной захлопнется дверь.
– И правда, знающий, – удивился артефакт, с грохотом отрезав меня от внешнего мира. – Иди давай. Профессор тоже не любит опоздавших.
Я снова кивнул и уверенно двинулся по коридору, стараясь не прикасаться к его стенам. По опыту знаю – они холодны, как лед. Если неосторожно коснуться, можно пальцы отморозить. Да и других сюрпризов здесь хватало. Ловушек, к примеру, или неожиданно провалившихся полов… многие, зайдя в это гостеприимное здание, вскоре становились клиентами профессора, сутками дожидаясь, когда мастер Ворг найдет время, чтобы вырастить им новые руки, срастить кости, свести с кожи ожоги или избавить невезучих адептов от настойчиво вылезающих прыщей, появившихся лишь оттого, что кто-то очень неудачно чихнул в лаборатории.
Спуск в подвал, как и обещала дверь, прятался за первым поворотом и больше походил на вход в змеиное логово. Будь я обычным светлым, точно бы не сунулся туда в одиночку: из дыры сквозило так, будто там поселились ледяные великаны, а уж смердело до того невыносимо, что некоторые падали в обморок. Хотя тут и делов-то, что вовремя нос зажать, затем проскочить через порог, спуститься на две ступеньки, и все: вони как не бывало. Защита такая… от дураков. А вот начинавшаяся чуть дальше лестница и правда была серьезным испытанием: насколько я помню, мастер Ворг очень давно и увлеченно выращивал редкий, крайне капризный подвид целебных грибов, которые не терпят яркого света, поэтому нормального освещения в лечебнице не было. Старожилы-то привыкли и заранее запасались слабенькими осветительными артефактами, а вот первогодки время от времени проваливались в подвал и нередко что-то себе ломали.