На извилистой дороге стоял автомобиль. Одно из колес, медленно вращаясь, висело над обочиной, двери распахнуты, виднелась безжизненная рука водителя. Кружили, бешено каркая, вороны…
Шестьдесят пять лет спустя.
На огромной территории авторынка люди слонялись между длинными рядами машин. Одни, как это водится, хотели продать, а другие купить.
– Да, Паша, зря мы сюда приехали, – двое мужчин среднего возраста остановились перед ларьком, чтобы перекусить. Купили напиток, булочки и сели за столик.
– Ну почему же зря? – удивился один из них. – Ты давно собирался посетить рынок, чтобы всё увидеть своими глазами, прицениться.
– Собирался… Сам, знаешь, сколько у нас с Любашей денег. На хорошую машину не хватит, а рухлядь мне не нужна. Слава богу, свою «шиху» еле-еле спихнул.
– Да не расстраивайся! Вот если бы мне нужна была машина, я бы поступил так: нашел бы подходящий аппарат в каком-нибудь автосалоне и оформил кредит. Вот и ты возьми.
– Да за такие проценты нужно несколько лет себе во всем отказывать!
– Ну, а как ты хотел, Лёха? – спросил Павел, проглотив кусок.
– Да знаю я всё. Просто хотелось себя успокоить.
– Понимаю…
– Эх, Пашка, лучше бы я свою развалюху не продавал. Подремонтировал бы малость и еще пару лет покатался, а там, глядишь, и кредиты бы подешевели…
– Ты бы на своей «шестерке» и года бы не проездил. После всего, что она пережила, не долго ей осталось колесить по дорогам и ухабам.
– А что? Разве плохая была машина? Помнишь, как мы на ней и на рыбалку и на охоту… Да по такому бездорожью!
– Вот-вот: по бездорожью. Поэтому она и загнулась у тебя раньше времени.
– Ничего себе: раньше времени! Десять лет её… и в хвост и в гриву.
– Ну и не продавал бы тогда! Зачем продал-то? А теперь другой человек на ней поездит и развалится она у него! Будет потом вспоминать тебя недобрым словом.
– Не будет. Я ему, между прочим, сразу сказал, какие недостатки у моей ласточки.
– «Ласточка»! Тоже мне. Жалко тебе развалюху стало.
– Ничего ты не понимаешь, Пашка! Она как член семьи была. Уж лучше на развалюхе ездить, чем ни на чём.
– Наверное, ты прав, Лёха. У меня никогда не было такого члена семьи. Ты ведь знаешь – не мое это дело баранку крутить. Не тянет и всё. Пассажиром вот люблю, а за руль садиться – нет ну никакого желания! Да… нынче видно мы с тобой на рыбалку на электричке поедем, а потом пёхом километров десять до воды… Ну, что, еще разок по рынку прошвырнемся?
– Ну, давай. Только стоит ли? Уже два раза обходили из конца в конец.
Они еще больше часа слонялись по авторынку, рассматривали машины, интересовались ценами, но так ничего и не выбрали.
Алексей, устав за день, пришел домой.
– Ничего подходящего нет, Люба, – пожаловался он жене, сев за стол.
– Ладно тебе, не расстраивайся. Деньги лучше на мебель потратим, менять уж её пора. Съездим к свекру на день рождения и потом обстановкой займемся.
– На чём съездим?
– Да на автобусе! Клином что ли мир сошелся на машине, Лёша? Кроме машины есть на чём ездить.
– Это ты сейчас так говоришь. А потом сама стонать будешь: «Ой, сейчас бы машину!» Ты всегда так говорила, когда машина была не на ходу, а ехать куда-нибудь нужно было.
– Ну и не продавал бы тогда!
– Это я уже от твоего брата слышал.
– Пашка не дурак и правильно говорит. А тебе жить – не жить, а другая машина понадобилась. Вот и сам не стони теперь!
Глава 2
– Я пришел, Всевышний, – едва слышно проговорил Лакхпа и низко поклонился.
– Проходи, – последовал ответ бога.
Лакхпа готов был поклясться, что опять услышал этот голос не ушами – слова раздавались в голове молодого шерпа. Во мраке темной пещеры было по-прежнему тихо, лишь где-то в глубине её со свода падали в воду тяжелые капли.
– Ты принес, что я просил? – речь бога была тверда как железо, но одновременно спокойна и приятна для восприятия. Хотелось слушать и слушать, и беспрекословно ему подчиняться.
– Да, Всевышний. Я принес всё, что ты просил, – Лакхпа еще раз поклонился и поставил возле себя корзину.
– Хорошо. Иди за мной.
От стены отделилась бесформенная светившаяся фиолетовым излучением фигура, слабо напоминающая человеческую. Лакхпа вздрогнул. Ещё мгновение назад там никого не было – только черная гладкая стена, а теперь он видел ЕГО! Бог плавно проплыл по воздуху в глубь пещеры. Лакхпа как завороженный, испытывая неимоверное благоговение, пошел следом.
– В прошлый раз ты говорил, что многие люди из твоего племени болеют. И что этот год выдался неудачным – у вас почти не осталось зерна, младенцы пухнут от голода, мужчины из последних сил тщетно ходят на охоту в надежде раздобыть мясо, так как своих животных вам пришлось съесть.
– Все так о, Великий!
– Я дам тебе то, что спасёт твое племя от голодной смерти, Лакхпа.
– О, Великий! – шерп, воскликнув, упал ниц, держась из последних сил, чтобы не потерять сознание от переполнявших чувств.
– Поднимись, Лакхпа. Возьми пустую чашу, которую ты принес и насыпь в нее порошок, – бог указал, с какого места нужно было взять. Когда придешь домой, смешай содержимое чаши с десятью чашами воды. И тем, что получится, накорми племя. Это вылечит вас от болезней. И избавит от голода как минимум на две полные луны. Этих дней вам хватит, чтобы пережить тяжелое время.
– Не гневайся о, Всевышний! Но разве этого хватит на всех?
– Даже останется. Порошок впитает в себя воду и получится что-то вроде теста, но его будет так много, что хватит всем. Когда вы употребите это в пищу, то надолго забудете о голоде. Ваши болезни исчезнут и вернутся силы. Верь мне, Лакхпа.
– Да, Всемогущий!
– Придешь ко мне через две ночи. С собой ничего не бери. Ты останешься здесь со мной на шесть полных лун. Я многому научу тебя, Лакхпа, передам тебе много знаний. Тебя будут почитать твои соплеменники, передавая из поколения в поколение твое имя…
Через два дня Лакхпа снова переступил порог пещеры. В третий раз. А впервые он это сделал семь дней назад. В тот вечер он и мужчины его племени усталые возвращались с охоты домой, когда небо вдруг осветил огненный дракон, который то быстро, то замедляясь, опускался на горное плато. Дракон, теряя куски своего тела, падал с оглушительным воем и разрывающим душу стоном.
Охотники были сильно напуганы потрясшим их видением. Самый старший из них – Дава, высказал предположение, что это сам Великий бог Вишну, сидя верхом на драконе и, облетая землю, по какой-то неведомой причине упал с небес. Плохой нынче выдался год! Не только урожай не уродился и замучил голод, но даже Великий Вишну терпит несчастье. Значит, быть еще большей беде!
С ним согласились, кроме одного. Молодой шерп по имени Лакхпа, выслушав старших соплеменников, робко заметил, что, возможно, Вишну нуждается в помощи, и если пойти туда, и помочь ему, то от этого будет большая польза – бог отблагодарит их. Мужчины надолго замолчали, обдумывая его слова, пока Дава ни высказал предположение, что Вишну, возможно, очень сердит из-за того, что пришлось упасть с неба и не стоит попадаться ему под горячую руку. Увидев людей, он может прийти в ярость и даже убить их или отдать на съедение дракону, которому нужны силы, чтобы снова подняться на небо.
Эти доводы всем показались более чем убедительными, и решено было возвращаться домой. Но Лакхпа решил поступить по-своему и пойти на поиски бога. Охотники не стали его отговаривать: если хочет, пусть идет, стало быть – так и надо. Только пускай будет предельно осторожным.
Лакхпа ушел один. Долго ходил он или мало – об этом по-разному говорится в шерпских легендах. Но, поднявшись на очередное горное плато, он обомлел от увиденного! Перед его взором в своем великолепии предстал огромный переливающийся серебристым цветом дракон, неподвижно лежавший на брюхе среди камней и вытянувший короткую приплюснутую шею. Широкие у основания и постепенно сужающееся красивые крылья были распластаны в стороны. Его вид заметно отличался от тех описаний летающих драконов, что жили в преданиях людей, но Лакхпа не сомневался – это и есть дракон. Иначе, кто еще такой большой может летать по небу?
Великого Вишну нигде не было. Разве что он решил зайти в пещеру, едва заметный вход в которую был рядом? Лакхпа осторожно заглянул в неё, но никого не увидел. Зато вдруг услышал в голове голос, так сильно испугавший шерпа в первые мгновенья. Лакхпа распластался на полу и просил не гневаться и не убивать его. Он пришел сюда и потревожил бога только с одной целью – помочь. Невидимый Вишну не стал на него сердиться, лишь задал много вопросов. А потом отпустил Лакхпу с миром, взяв с него клятву, прийти сюда одному через несколько дней. Лакхпа, не прекращая твердить слова благодарности и кланяться в темноту (как ни вглядывался, он не видел Великого Вишну), покинул пещеру, не забыв на прощанье благоговейно поклониться также и дракону…
Люди из племени в изумлении выслушали рассказ вернувшегося Лакхпы. Через две ночи Лакхпа ушел из селения, а когда вернулся, люди осторожно попробовали приготовленное снадобье, которое принёс парень. Еда оказалась на удивление вкусной. Её хватило всем и ещё много осталось. Уже на следующее утро вопли радости и удивления обуяли племя – язвы и болячки бесследно пропали, перестали болеть животы, затянулись раны и даже у многих стали расти новые зубы взамен сгнивших и выпавших.
Помня о данном обещании и не смея ослушаться, Лакхпа засобирался обратно. Он вернулся через полгода, приобретя мудрость, которая, казалось, не знала границ, и способность лечить, даже тяжелобольных. Проведя некоторое время среди людей, он ушел от них, сказав, что дал обет служить Вишну по его просьбе. И что бог решил остаться на земле на неопределённое время – потому что его дракон очень сильно ударился о скалы, умер и вскоре растаял как снег, а другой ещё не вырос и не окреп на заоблачных пастбищах и не набрался достаточно сил, чтобы прилететь за Всевышним и забрать его на небо. Поэтому Лакхпе выпала великая честь находиться рядом с Вишну и быть его слугой. Лакхпа будет жить в далёкой пещере много-много лет, пока бог будет ждать молодого дракона. А Вишну, чтобы ему было легче перенести тоску по небесному царству и скоротать время, превратился в многогранный красивый камень, который должен теперь находиться под охранной Лакхпы.
Как гласила легенда, эти события произошли за тысячу лет до нашего дней…
***
1938 год, Тибет
Шёл снег, перерастая временами в крупные хлопья. Перед тем как откинуть полог одной из пяти колыхающихся на холодном ветру палаток, профессор Вольдемар Шиманский окинул усталым взором свой небольшой лагерь, расположившийся на небольшом сравнительно ровном участке. Профессору было двадцать шесть лет. Но, несмотря на молодые годы, он добился профессорского звания неспроста и был весьма разносторонне развитым человеком.
В палатке было заметно теплее – всё-таки не зря они взяли с собой большее количество козьих шкур, чем планировалось, на которых лежать было гораздо теплее. Да и лишний груз особо не досаждал: проводники-шерпы не по-людски выносливые, тащили поклажу на себе. Заканчивались седьмые сутки научной экспедиции, организованной под личным контролем самого фюрера. Цель экспедиции – разгадать тайну эликсира вечной молодости.
Тайна вечной молодости, бессмертия, потусторонняя жизнь, различного рода мистика не давали покоя руководителям Третьего Рейха. Они были одержимы мыслью вторгнуться в неведомое, в то, что находится за гранью понимания обычного человека, и что сможет сделать их сверхлюдьми. Фюрер с его безграничной властью позволял организовывать авантюрные экспедиции в различные части света, скрывавшие неразгаданные тайны – будь то высокогорные районы планеты, трудно проходимые амазонские джунгли или вечные льды Антарктики…
– Выпейте горячего кофе, профессор, – повернувшись к Шиманскому, предложил низким голосом, которым он привык отдавать команды, угрюмый коренастый крепыш Роммингер. – Пауль, налейте профессору кофе!
Один из трёх унтер-офицеров, деливших с руководством экспедиции места в этой палатке, не замедлил выполнить приказание майора. Двое других, и научный помощник Эрлих Вяльбе мирно похрапывали, укрывшись с головой одеялами.
– Как вы думаете, господин Шиманский, через сколько дней мы будем на месте? – поинтересовался Роммингер. Он спрашивал не из любопытства. Майор не любил задавать лишних вопросов, и не из страха перед голодной смертью, и не перед угрозой оказаться погребённым под снежной лавиной. К разного опасностям он успел привыкнуть за то время, что носил погоны. Ему нужно было правильно рассчитать силы экспедиции, за безопасность которой он отвечал, хотя формально начальником экспедиции являлся совсем ещё молодой профессор. Перед Роммингером была поставлена задача: всячески способствовать выполнению научной частью экспедиции (в лице профессора и его помощника) своих функций, оберегать их в пути, обеспечивать физическую защиту, материально-техническую поддержку. Небольшая армия Роммингера состояла из двадцати пяти человек – крепких, выносливых и отлично подготовленных военнослужащих из Горной стрелковой дивизии «Эдельвейс».
Военные, организовав охранение лагеря по всем правилам военной науки, расположились на отдых. Помощник Роммингера – капитан Шульц, проверив посты, отряхивался от снега перед входом в палатку.
– Гер майор, оружие в целости и сохранности, люди накормлены, охрана выставлена! – доложил вошедший капитан.
Роммингер кивнул головой, приняв доклад к сведению. Он хотя и понимал, что им здесь навряд ли кто может угрожать, но всё-таки, считал, что военному подразделению не пристало терять лицо в любой обстановке, даже самой мирной.
– Я думаю, господин Роммингер, мы не далеки от цели, – ответил на вопрос майора профессор Шиманский. – Проводники свое дело знают. Они сказали, что снег и разыгравшаяся метель – это не существенное препятствие на пути. Но впереди большой и трудный перевал. Лишь преодолев его, путь будет завершён.
– Насколько будет труден перевал, они не сообщили? – спросил Роммингер.
– Достаточно труден. Сикх сказал, что будет очень нелегко. Он даже на своих людей мало надеется, а ведь они родились в этих горах, – ответил Шиманский, который сносно мог общаться с шерпами.
– А считаете ли вы, профессор, что шерпам можно доверять, особенно их предводителю по имени Сикх? – вдруг спросил Роммингер.
– Как вам ответить? – Шиманский задумался. – Конечно, они достаточно скрытны и обособленны, но, согласитесь, свою работу выполняют хорошо – несут много вещей, помогают солдатам, отлично ориентируются. К тому же, тех денег, которые они от нас получат, для их непритязательного быта им хватит надолго.
– А я вот не склонен доверять этим аборигенам, – усмехнулся Роммингер. – И не трудно понять почему. Они ведь, наверняка догадались, что мы ищем в горах. А это, насколько я осведомлен, является частью их культуры и религии. И они вряд ли с легкостью позволят чужакам посягнуть на святое. Не так ли, уважаемый профессор?
– Возможно и так. Будем надеяться, что козни они, всё-таки, строить не будут.
– Одной надежды мало. Хорошо, что у меня есть более двух десятков лучших бойцов дивизии. Не так уж много, конечно, но они тоже своё дело знают, если что.
– Мне кажется, вы преувеличиваете опасность, майор, – засмеялся Шиманский.
– Ну-ну, – хмыкнул Роммингер и отвернулся…
Поздней ночью лагерь бы разбужен автоматной очередью. Услышав стрельбу и тревожные окрики часовых, офицеры, подняв солдат, быстро организовали круговую оборону.
– Что случилось? – спросил Роммингер, выбежав из палатки и на ходу заряжая автомат.
– Часовой Миллер заметил странное передвижение двух незнакомцев, – докладывал подбежавший капитан Шульц. – Миллер окрикнул их, спросил пароль. Но они в ответ только издали звуки на непонятном языке. Миллер предупредил, что откроет стрельбу, если те не остановятся. Но незнакомцы не повиновались. К тому же, один из них бросил в сторону часового большой кусок льда. Тогда Миллер начал стрелять и одного прикончил, другой убежал.