– Так может, он боится, что Жила решит отомстить? – вопросил Долгов.
Чтобы проверить это, Аксенов отправился в ИВС. Конвоир привел Ханыгина в допросную. Тот выглядел помятым, под глазами уже проклюнулись круги – выспаться минувшей ночью ему явно не удалось.
– Как дела? Следак приходил? Что говорит?
– Завтра опознание хочет проводить, – буркнул Ханыгин.
– Это хорошо. Паша, почему ты про Жилу ничего не сказал?
Ханыгин вздрогнул.
– А что я должен был говорить?
– Ты сам знаешь.
– О чем?
– Ты знал, что он сбежал?
Ханыгин вздохнул, отвел глаза и нехотя пробурчал:
– В новостях видел.
– Испугался?
– А вы-то как думаете?
– Поэтому квартиры выставлять стал?
– Давайте не будем об этом. Пожалуйста, – подавленно воззвал Ханыгин.
Теперь Аксенов смотрел на него с жалостью.
– Паш, если ты боишься, что он тебя найдет и отомстит за ту подставу – не переживай. Во-первых, не найдет. Его сейчас ищут менты всей страны, он особо опасный преступник. А во-вторых, скоро его поймают и закроют. После побега он получит пожизненное, это я могу гарантировать.
– Хорошо, – кивнул Ханыгин.
– Ты знаешь, куда он может податься? Кто у него из корешей здесь остался? Тебе это зачтется. Если ты поможешь закрыть Жилу во второй раз, тебе многое простят. Может, даже условку получишь.
Ханыгин помедлил, но затем сухо и сдержанно, всем своим видом показывая отсутствие всякого желания общаться, бросил:
– Я просто видел его по телевизору. И все.
Аксенов зашел в бар, когда было около восьми вечера. Несмотря на время, в заведении было немноголюдно, лишь за тремя столиками сидели несколько тихих компаний. Аксенов кивнул бармену в знак приветствия.
– Леонидыч на месте?
– Отлучился куда-то, сейчас подойдет. Что вам?
– Да как всегда. И орешки какие-нибудь, хорошо?
Пока бармен набирал пиво в кружку, Аксенов присел за столик у окна. Он любил садиться именно здесь – было видно припаркованную перед баром машину.
Поправляя пояс, из подсобки вышел Крылов. Пузатый и усатый мужчина, в униформе охранника, с резиновой дубинкой на поясе. Увидев Аксенова, он разулыбался и уселся рядом.
– Здорова служивым. Опять приперся, алкоголик? Когда работать будешь?
– На себя посмотри, – с усмешкой парировал Аксенов. – Как ни зайдешь, не на посту. Опять в туалете торчал? У тебя простата шалит или чего?
– Моя простата дай бог каждому, – подхохотнул Крылов.
Знакомы они были целую вечность. Когда-то, когда Аксенову было 12 лет, Виктор Крылов был участковым в его районе, а сам Аксенов, с самых юных лет наблюдающий перед собой вечно пьяную и одутловатую физиономию отца-пропойцы, был первым кандидатом в гопники. До пьянок или наркотиков дело еще не дошло, но с юными отморозками-дружками Аксенов уже бил окна в магазинах и бомбил ларьки.
Что-то в характере пацана не дало Крылову передать материалы на него в отдел по делам несовершеннолетних, чтобы его поставили на учет. Участковый дал парню шанс. И у него получилось. Крылов практически вытащил Аксенова с улицы и из трудного подростка слепил из него целеустремленного и уверенного в своих силах человека. Для Аксенова бывший участковый был вторым отцом – причем в сотни раз лучше первого, родного. По протекции Крылова сразу после школы Аксенов отправился в милицейскую учебку, которую закончил через три года со званием младшего лейтенанта и правом работать в должности оперуполномоченного уголовного розыска. По протекции того же Крылова Аксенов практически сразу попал в городское УВД, в отдел по борьбе с грабежами и разбойными нападениями – к этому времени Крылов и сам перевоплотился из участкового в старшего опера этого же подразделения. И несколько лет они работали бок о бок, в одной группе…
…Пока не столкнулись с Жилой.
Бармен принес кружку пива и тарелку с орешками, поставил перед Аксеновым. Увидев сигареты на столе, он напомнил:
– У нас не курят.
– Знает он все, знает, расслабься, – отмахнулся Крылов. Когда бармен удалился, Крылов тут же запустил руку в орешки. – Как Ольга?
Аксенов отмахнулся.
– Да как всегда. Лучше не спрашивай.
– Сколько раз я тебе говорил, начни уже с уважением относиться к своей жене, – поморщился Крылов. – Если у нее есть какие-то странности или даже заходы… Так они есть у каждого. А быть женой опера – дело непростое. Помягче с ней, Денис. Если на старости лет не хочешь остаться бобылем, как я.
– Мягче меня только пластилин, – огрызнулся Аксенов.
– А чего тогда ты сюда приперся, а не домой к жене покатил, а? Вот об этом я как раз и говорю. Вечер нужно проводить с семьей. Пока она у тебя есть.
Аксенов вздохнул.
– Жила вернулся.
Крылов почти не отреагировал – если не считать изменившегося взгляда. В глазах опера на пенсии мелькнула сталь.
Пять лет назад
Улица была погружена во тьму – фонарей здесь не было никогда. Это была промышленная окраина города, где располагались заброшенные и работающие цеха многочисленных предприятий, склады, оптовые базы, автобусные станции и мастерские. По ночам жизнь здесь практически замирала. Лишь редкие автомобили ползли, подпрыгивая на колдобинах, по старой и разбитой грузовиками дороге.
Старенькие «жигули» стояли напротив длинной стены, тянущейся вдоль улицы и уходящей, насколько хватало обзора, в темноту. Метрах в 50 от «жигулей» располагался въезд на территорию с заброшенной сторожкой и навечно поднятым шлагбаумом. Охрану объектов на некогда крупной оптовой базе обеспечивали сами объекты – фирмы, арендующие здесь складские помещения или владеющие ими.
– Убери трубу, – бросил Крылов, тревожно всматриваясь вперед, в темноту. Сидящий на пассажирском сиденье Аксенов вздохнул и спрятал сотовый телефон в карман.
– Нет же никого, Леонидыч.
– Пока нет. Твоя мобила горит так, что за километр видно.
– Надо было аудио-книгу какую-нибудь скачать, – проворчал Аксенов, ерзая на неудобном продавленном сиденье. – Хоть время бы с пользой провел.
– Хороший опер умеет ждать столько, сколько нужно. – Нравоучения со стороны Крылова были обязательным атрибутом их совместной работы, поэтому Аксенов промолчал. – Что там у остальных?
Перекличка была минут десять назад, но Аксенов послушно взял рацию.
– Народ, что у вас? Машина три?
– Все пучком, никого, – изрыгнула хрипящая старая рация.
– Машина два, что с обстановкой?
– Движения нет. Мы ППСам сказали, чтобы не совались?
– Вторую ночь уже не суются, – отозвался Аксенов. – Скоро молит ь ся на нас будут.
Крылов, пока Аксенов общался по рации, достал из бардачка завернутый в газету бутерброд, взял термос и налил в крышку-стакан еще горячего кофе. После последней реплики Аксенова он поморщился:
– Хорош гадить в эфире.
Аксенов положил рацию на панель, посмотрел на часы.
– Половина второго. Вряд ли они покажутся сегодня.
– Не сегодня так завтра, – пожал плечами Крылов. – Бутер будешь?
– С вечера закормленный.
Рация прохрипела голосом опера из машины-2:
– Грузовик.
– Порожняк, наши на легковушке работают, – отозвался опер из машины-3. Слушая их, Аксенов сладко и долго зевнул. Мимо них прополз, громыхая на выбоинах, порожний «Камаз». Он прополз мимо проходной оптовой базы и вскоре скрылся в темноте.
– Денис, эти склады за месяц уже три раза выставляли, – сказал Крылов, покосившись на скучающего Аксенова. – И каждый раз перед налетом тут тусовались подозрительные типы, которых никто не знает. Разнюхивали обстановку. В понедельник здесь снова вертелись какие-то мутные типы. Они сработают снова, зуб даю.
Аксенов пожал плечами. Рация снова ожила, опер из машины-3 возвестил:
– У нас движуха. «Логан», внутри четверо.
Крылов собрался, быстро закрыл термос и бросил на заднее сиденье. Вскоре впереди показался свет фар. Он приближался, и вот из темноты выплыли очертания легкового автомобиля. Крылов и Аксенов не отрывали от него глаз. Но «рено-логан» прокатил мимо проходной. Миновав припаркованную метрах в 10 от обочины – чтобы не привлекать внимание – машину оперов, «логан» поехал дальше.
– Порожняк, – заключил Аксенов. Крылов оглянулся и прищурился, пытаясь разглядеть номер.
– Степан 391 Константин Константин. Запиши на всякий пожарный, потом пробьем. Вдруг они, присматриваются.
Аксенов хотел так и сделать, но в его кармане завибрировал сотовый.
– Черт… СМСка.
– Ладно, я сам, – Крылов, с усмешкой косясь на молодого опера, взял с панели приборов блокнот. – С кем ты там по ночам переписываешься? Опять та баба? Как ее, Таня?
– Почти. Ольга.
– У вас серьезно или как?
– Трахнемся – потом скажу. Скорее всего нет. Но ей знать не обязательно.
– Как был малолетний упырь, так и остался, – рассмеялся Крылов.
В это время снова ожила рация:
– Мужики, внимание, «логан» разворачивается, идет на второй круг.
Крылов напрягся.
– Это они. Убирай мобилу!
Аксенов поспешно спрятал телефон в карман. А потом позади них забрезжил свет фар.» Логан» приближался. Проехав мимо почти незаметной машины оперов, стоящей около мусорных контейнеров в стороне от проезжей части, «логан» двинулся дальше. До проходной базы оставалось метров десять, когда на легковушке моргнули стоп-огни – «логан» притормаживал, чтобы свернуть в ворота.
– Внимание, это они, – возвестил Крылов по рации. – Это наши клиенты!
«Логан» скрылся за воротами. Сразу же Крылов завел двигатель. Фары он включать не стал. Темный силуэт «жигулей» выкатил на дорогу и медленно покатил к проходной. Крылов снова взялся за рацию:
– Стягиваемся на территорию, медленно, никаких фар. Спугнуть нельзя.
– Понял, – по очереди отозвались коллеги.
«Жигули» оперов поползли к воротам на погруженную во мрак территорию.
«Рено-логан» остановился в двух десятках метрах от склада и погасил фары, после чего из машины выскочили трое. Три тени – каждый с дробовиком и в одинаковых рабочих комбинезонах – бросились за угол склада. Ханыгин, оставшийся за рулем, не глушил двигатель, как и приказал Жила. Опустив стекло, он услышал далекий звон – Жила, Шкет и Рыжий выбили окно.
Сторож встрепенулся в своей сторожке. Может, показалось? Он выключил звук на крохотном походном телевизоре, который приносил на дежурства из дома и прислушался. Вроде бы тихо. Но на всякий случай сторож взял со стола дубинку и шагнул к двери.
Он успел лишь дотронуться до ручки. Мощным ударом ноги Жила распахнул дверь, едва не сбивая с ног сторожа, и обрушил на его голову мощный удар дробовика. Сторож с выбитой челюстью рухнул на пол – он отключился сразу же.
– Вяжи его! – рявкнул Жила Рыжему, бросая ему моток скотча, после чего обернулся на Шкета: – Ищи сейф!
Ханыгин, сидящий за рулем, посмотрел на часы на панели приборов. Две минуты. Пора. Он тронулся. «Рено-логан» медленно подполз к дверям склада, расположенным рядом с массивными подъемными воротами.
– Сюда! – крикнул Шкет.
Сейф находился в офисной каморке через две двери от сторожки. Жила и Рыжий быстро прошли внутрь, Рыжий скинул со спины рюкзак и выудил из него легкий и компактный сварочный аппарат.
– Быстрее, — скомандовал Жила.
Нацепив очки, Рыжий включил сварку – и огнедышащий сноп искр вгрызся в металл.
Ханыгин снова бросил взгляд на часы. Четыре минуты. Через две-три минуты они должны выйти. Еще ни разу работа не занимала больше семи минут.
Вдруг в зеркале заднего вида мелькнула какая-то тень – Ханыгин скорее почувствовал ее, чем увидел. Дернувшись, он обернулся. В ту же секунду водительская дверь распахнулась, и Ханыгина выдернули из машины мощные руки двух бойцов ОМОНа. Ханыгин не успел открыть рот, как получил такой удар в живот, что захлебнулся собственным дыханием.
Другие спецназовцы, в шлемах с пуленепробиваемыми забралами и с автоматами в руках, уже стягивались к дверям офиса, беря ее в клещи с двух сторон.
– Документы тоже, берем все! – рыкнул Жила. Рыжий и Шкет выгребали в клетчатую капроновую сумку все содержимое сейфа. Пачки с деньгами, накладные, сотовый телефон. Под ворохом бумаг обнаружились еще 20—30 тугих пачек пятитысячных купюр.
– Здесь до х… бабла! – обрадовался Рыжий, запихивая деньги в сумку. – Все! Может, по столам пошмонаем, вдруг…?
– Уходим, – рыкнул Жила, первым выходя из офиса.
Первыми из офиса вывалились Рыжий с рюкзаком в руках и Шкет, волочащий на плече баул. И тут же на них со всех сторон бросились вооруженные спецназовцы, оглашая ночь криками:
– На землю! Ми лиция! Лежать!
Рыжий мгновенно плюхнулся вниз. Шкет заколебался, и на него мгновенно навалились двое бойцов. Еще двое омоновцев рванули к дверям склада, но изнутри их встретил мощный выстрел. Заряд дробовика отбросил бойцов назад, одному разнесло плечо, и он истошно завопил. Остальные бросились к двери, паля в темноту из автоматов.
Жила бросился назад по темным помещениям склада. Услышав крики за спиной, он на бегу обернулся и дважды жахнул в темноту. Кто-то закричал. Со всех ног Жила пустился в заднюю комнату с разбитым окном, через которое они проникли на склад.
– Сзади! Они через окно вошли! Сзади! – кричал Крылов, бросаясь за угол. За ним бросились двое омоновцев. Аксенов, пораженно глядя на истекающего кровью и кричащего бойца, которого обступили соратники, еле заставил себя вернуться в реальность и пустился за Крыловым.
Жила выпрыгнул из окна, но на него уже бежали тени.
– Суки! — проорал он, открывая огонь.
Первый же заряд дроби угодил в бедро Крылова, и он, дико взвыв, рухнул на землю. Бегущие за ним спецназовцы открыли огонь из автоматов, но Жила стремительно сорвался с места и, пригибаясь и петляя под градом пуль, исчез за поворотом.
– За ним! – орал Аксенов, с ужасом подбегая к раненому Крылову. – Быстро, мужики, за ним!
Он плюхнулся на землю перед Крыловым. Того колотило от боли, глаза дико вращались. Из раны размером с кулак на бедре хлестала кровь. Аксенов в шоке отшатнулся, даже в темноте увидев потоки крови.
– Б… дь, Леонидыч! Скорую! Вызывайте скорую! – сорвав с плеч пиджак, Аксенов скомкал его и прижал к ране на ноге Крылова. Самого Аксенова трясло от шока. Глянув на бледное и наполненное ужасом лицо истекающего кровью напарника, Аксенов истошно взвыл, срывая голос: – Скорую, б… дь, сюда!!
– Сбежал, значит, сука, – хмуро кивнул Крылов.
– Мы взяли Ханыгина. Помнишь, водила ихний? Который Жилу сдал? За разбои, с одним корешом стал хаты выставлять. А ведь завязал.
– С Жилой он связан?
Аксенов покачал головой.
– Жила ему кишки бы выпустил и все. И Ханыгин об этом знает. Не говорит ничего, зараза. Но я думаю, он после пяти лет завязки снова взялся за старое, чтобы на скорую руку бабла поднять. И свалить из города. Узнал про Жилу – и понял, что надо валить. Потому что Жила до него доберется, и за косяк придется отвечать.
– Запросто, – согласился Крылов. – Эта сука зверь настоящий… Я в ментуре почти тридцать лет провел, Денис. А такого как он отморозка не встречал. До сих пор не могу забыть, как мы тогда взять его пытались… Урод мне ногу чуть не отстрелил. Я еле выкарабкался. Два года по больницам мотался… Хромаю теперь, б… дь. А если бы не эта падла, может, до сих пор в операх бы ходил.
Аксенов с сочувствием посмотрел на наставника, зная, какое огромное место в его жизни занимала работа.
– Тебе еще повезло, Леонидыч. Одного из бойцов так и не спасли.
Крылов отмахнулся. Внешне он был всегда сдержан. Но когда Крылов потянулся к сигаретам, Аксенов сообразил, насколько неприятной для него была новость про Жилу. Бармен за стойкой поднял голову:
– Виктор Леонидыч, у нас не…
– Стаканы протирай свои, – осадил его Крылов. Бармен кашлянул и затих за стойкой. Крылов все же отложил сигареты в сторону. А потом поднял глаза на Аксенова.
– Денис, эта тварь настоящий терминатор. Его обложил взвод спецназа, а он умудрился не только свалить, но и подстрелить троих ментов. Поэтому послушай-ка меня, сынок. Его ищет УФСИНовцы? – вот и пусть ищут. А ты не лезь на рожон, занимайся своими делами. Я не хочу тебя хоронить, понял?