– Да мама́.
– Чао, Леопольдо, – раздался из динамика знакомый голос. – Вы уже проснулись?
– Мама́, мы проснулись еще тогда, когда ты пришла и нас с Ангеликой разбудила, – Леопольдо посмотрел на стывшую перед глазами лапшу и вздохнул.
– Я зашла на рынок и накупила продуктов, Леопольдо, сейчас иду к тебе домой. Хочу приготовить вам что-нибудь на ужин.
– Спасибо, мама́, но мы сегодня ужинать дома не будем. Мы в Римини. На море. Вернемся завтра.
– Зачем же я тогда купила продукты? Что я теперь с ними буду делать?
– Забери домой, приготовишь папе ужин.
– Нет, я отнесу к тебе домой, Леопольдо. Завтра приедете и что-нибудь приготовите.
– Спасибо, мама́.
– До свидания, Леопольдо.
– До свидания, мама́, – Леопольдо спрятал мобильник в карман и взялся за вилку. – Мама́, даже здесь нас нашла.
Ангелика ничего не сказала, только улыбнулась и устремила взор на бескрайние просторы Адриатического моря за окном.
– Тебе не кажется, что есть что-то волшебное в море? – спросила Ангелика у Леопольдо, когда они пришли на пляж и уже успели раз окунуться.
Теперь Леопольдо сидел на полотенце и старательно намазывался кремом от солнца.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, хотя бы вот это, – девушка кивнула на полоску прибоя, пузырящуюся белыми барашками.
С тихим шелестом волны накатывали на берег, задерживались на миг и убегали назад, убегали домой, играя в некую загадочную игру. На какой-то миг взгляд Леопольдо будто пронзил морские толщи и там, в морских глубинах, он увидел новый мир, мир столь красивый, сколь и таинственный, мир, живущий своей особенной, спокойной и даже монотонной, но совершенно не скучной жизнью, мир, не ведающий о том, что где-то над ним находится другой мир, где жизнь иная, ускоренная, как будто кто-то неизвестный нажал клавишу "перемотка" на старом магнитофоне, но так и не соизволил нажать клавишу "стоп" или хотя бы "пауза".
– Милый, ты заснул? – в сознание Леопольдо проник голос Ангелики.
– Пока нет, – улыбнулся Леопольдо. – Но ты права. В этом всем, – Леопольдо кивнул на бескрайнее море перед собой, – на самом деле есть что-то волшебное, что-то, что давно утратило ценность в нашем мире.
Теперь пришла очередь Ангелики задавать вопрос: "Что ты имеешь в виду?".
– Ты посмотри, с какой неторопливостью волны накатывают на берег, словно целуют его, при этом стараясь на как можно дольше задержать момент поцелуя. Как будто волны цепляются за настоящее, пытаются задержать его, не дать раствориться в будущем. Я смотрю на море, и будущее как будто исчезает, но стоит только отвернуться от него… – Леопольдо обернулся, взгляд его побежал по толпам снующих туда-сюда пляжников, по кафешкам, жмущимся к пляжам, точно волчата к волчихе холодной зимней порою, по крышам автомобилей, рвавшим ревом двигателей на части настоящее, словно оно было повинно в чем-то. Может, в том, что не спешило в будущее?
– Как будто два разных мира, правда? – Леопольдо улыбнулся Ангелике.
– Ну, если убрать с поверхности моря катера и скутеры, то действительно, как будто два разных мира. – Кстати, не хочешь попробовать? – девушка кивнула на парашютиста, летавшего за катером на тонком тросе.
– Нет. Зачем? Мне и здесь хорошо, – Леопольдо надел на глаза очки от солнца.
– Боишься?
– Да нет. Просто на земле я себя чувствую увереннее, чем в воздухе. Не люблю летать. Да и зачем себя лишний раз подвергать опасности. Вдруг трос оборвется.
Ангелика рассмеялась.
– А я хочу попробовать, – девушка поднялась на ноги.
Леопольдо пробежался взглядом по стройным ногам Ангелики, на мгновение задержался на желтых трусиках купальника, запрокинул голову и встретился взглядом с взглядом девушки.
– Ты, правда, хочешь это сделать?
– Ну да.
– Сумасшедшая. Может, передумаешь, пока не поздно? Ты мне нужна живая.
– Трусишка, – Ангелика рассмеялась, наклонилась и коснулась губами губ Леопольдо. – Не переживай, милый, все будет хорошо. Жди меня здесь, я скоро вернусь.
Ангелика убежала. Леопольдо проводил ее взглядом. Заметив несколько оценивающих взглядов, брошенных пляжниками мужского пола, почувствовал, как в груди просыпается ревность. Кривыми острыми когтями она коснулась его сердца, словно в раздумии, сжать его или еще поиграть, заставляя его дрожать и ждать неминуемого.
Леопольдо снова посмотрел на Ангелику, его красавицу. Какими стройными у нее были ноги, а фигурка. В какой-то момент Леопольдо захотелось, чтобы на Ангелике были не эти тонкие полоски желтой ткани, которые в действительности мало, что скрывали, но вот открывали много чего.
– Уж очень откровенный у нее купальник, – подумал Леопольдо, приподнявшись на локте и рассматривая обнаженные ягодицы девушки вдалеке. – И когда она его только успела купить. Кажется, я его раньше и не видел. Точно, не видел, иначе помнил бы. Зачем же так ягодицы открывать?
Не увидь, какими голодными взглядами мужчины посматривали на его Ангелику, Леопольдо вряд ли обратил бы внимание на оголенные ягодицы девушки. Но сейчас, когда едва ли не все мужское население пляжа бесстыже поедало тело Ангелики, его девушки, он начал обращать внимание на все – сверхоголенные, по его мнению, ягодицы, вспомнил о сосках, проступающих сквозь ткань бюстика. Черт! Каким же маленьким кажется этот бюстик! Еще немного, и грудь Ангелики просто вывалится из него!
Леопольдо почувствовал, как заколотилось в груди сердце. Сглотнул, попытался взять себя в руки. И ему это почти удалось, но на свою беду он увидел как к Ангелике, разговаривавшей с водителем катера на пристани, направился блондин лет тридцати, высокий, симпатичный, с фигурой, словно с картинки, до этого загоравший на пляже в компании друзей. Этот Аполлон, как и его компания, явно были не итальянцы. Кожа у них была светлее, а их фигурам мог позавидовать любой итальянец, если бы счел нужным конечно. На вид это могли быть немцы, а может, скандинавы – блондины, высокие, широкоплечие.
У Леопольдо перехватило дыхание, когда он увидел как Аполлон, приблизившись к Ангелике со спины, окинул ее фигурку взглядом кота, предвкушавшего пообедать вкусной мышкой, затем раскрыл ладонь с видимым намерением хлопнуть девушку по ягодице. В горле у Леопольдо пересохло.
– И какого черта меня дернуло предложить Ангелике поехать в Римини, – думал Леопольдо, наблюдая за Аполлоном. – Что же делать? Пойти влепить ему по морде? Раньше он мне влепит, да еще на виду у Ангелики. Что она тогда обо мне подумает?
Леопольдо оторвал взгляд от блондина и окинул свою худощавую фигуру взглядом сверху-вниз.
– Нет, мы с ним в разных весовых категориях. Но это же МОЯ девушка! – сознание взбунтовалось. – Тогда иди и набей ему рожу, – приструнил себя Леопольдо.
Леопольдо не любил драться, да и никогда этого не делал. Правда, когда-то в детстве ему пришлось сойтись с ровесником, но их взаимные толчки и дракой назвать было нельзя, так, показали свою наигранную храбрость и разбежались по домам. Когда же его мать узнала об этой потасовке, долго не выпускала его из поля зрения, все боялась, как бы кто не обидел ее драгоценного сыночка.
Леопольдо стиснул зубы, сжал ладони в кулаки. Было бы намного лучше, если бы в детстве он парочку раз кому-нибудь съездил по физиономии, тогда бы сейчас он не ощущал такого страха вперемешку с осознанием собственной немощи перед блондином и его братией. Леопольдо почувствовал, как его затрусило от бессилия.
К счастью для его гордости блондин передумал касаться ягодиц Ангелики, приблизился к ней и что-то спросил. Ангелика улыбнулась и кивнула в сторону Леопольдо. Блондин мотнул головой и снова что-то спросил. Ангелика проигнорировала слова блондина, отвернулась и продолжила разговор с водителем катера. Блондин постоял какое-то время за спиной Ангелики, словно в раздумии, затем, приняв решение, развернулся и зашагал назад к компании. Леопольдо проводил его настороженным взглядом, увидел как того встретили смехом, кто-то даже запустил блондину пальцы в шевелюру и встряхнул ее, словно та припала пылью, но вскоре уже и блондин смеялся, что-то объяснял друзьям, то и дело показывая на Ангелику, которая успела забраться в катер вместе с тремя мужчинами-итальянцами. Катер взревел, вспорол носом морскую гладь и понесся в открытое море.
Отъехав на сотню метров от берега, катер остановился. Леопольдо видел, как на Ангелику нацепили спасательный жилет, присоединили парашют. Спустя мгновение катер рванул с места, парашют за спиной Ангелики наполнился воздухом, лебедка заработала, высвобождая трос, соединявший парашют с катером. Ангелика устремилась вверх. Трос разматывался все больше и больше. С некоторым содроганием в груди Леопольдо следил за Ангеликой, которая становилась все меньше и меньше. Леопольдо смотрел на едва видимый с берега тонкий трос и надеялся, что тот выдержит, не лопнет, иначе… Леопольдо на минутку представил, что может произойти в случае разрыва, и ему стало дурно.
– Отец всевышний, убереги, – пробормотал он, не отрывая взгляда от девушки, летящей за катером высоко в небе.
К своему удивлению Леопольдо заметил, как Ангелика махнула одной ногой, затем другой, одной другой, одной другой, словно на качели каталась.
– Сумасшедшая, – Леопольдо замотал головой, будто отказываясь верить в то, что видели его глаза. – Метров семьдесят до воды, а она ногами размахалась, словно ребенок маленький. Как только ей не страшно?
Но Ангелике, похоже, было совсем не страшно, наоборот, весело. Девушка мотыляла ногами, махала руками, вертела головой из стороны в сторону, в общем, выражала эмоции, как только могла. Это, как отметил про себя Леопольдо, безумие продолжалось минут двадцать. Когда же Ангелика подбежала к Леопольдо, на губах ее сверкала широкая улыбка, глаза блестели, а на щеках все еще горел румянец.
– Ты видел? Видел?! – Ангелика чмокнула Леопольдо в губы и легла рядом. От быстрого бега грудь девушки ходила ходуном. Леопольдо задержал взгляд на бюстике. Нет, никаких сосков не видно. Только зря разнервничался. Но вот трусики.
– Видел, видел, – кивнул Леопольдо, улыбнувшись. – Ты сумасшедшая, как я и говорил.
– Попробуешь? Это так классно! Ты высоко в небе. Сначала тебе страшно, потом страх уходит, и ты наслаждаешься полетом. Попробуй! Тебе понравится.
– Не в этой жизни, милая, – Леопольдо скривился, вспомнив полет Ангелики. – А что хотел тот Аполлон? – Леопольдо кивнул в сторону блондина и компании.
– Познакомиться.
– Судя по его выражению лица, знакомиться ты не захотела.
– А зачем? У меня же есть ты, – Ангелика улыбнулась. – У меня есть свой Аполлон.
Сказано это было без намека на иронию или насмешку. Леопольдо почувствовал, как в груди разрастается тепло от осознания того, что у него не только красивая девушка, но и верная. Гордость за девушку охватила Леопольдо. Он притянул к себе девушку, шепнул на ухо: "Я люблю тебя, мое сокровище", и прижался губами к ее губам.
Глава 4
Мать Леопольдо оказалась права насчет возможного увольнения Ангелики: три дня спустя, когда Леопольдо и Ангелика ехали домой с работы, девушка сообщила, что ее собираются увольнять по сокращению штатов. Леопольдо попытался приободрить Ангелику, сообщив, что его зарплаты хватит, чтобы прокормить двоих. А там, даст бог, Ангелика и работу найдет. Но Ангелика совершенно не выглядела расстроенной, наоборот, улыбалась и, судя по виду, витала мыслями в облаках. Поведение Ангелики Леопольдо показалось странным. Будь он на ее месте, как минимум месяц убивался бы из-за потери работы и это во время кризиса, продолжавшего гулять по миру уже который год. Найти хорошую работу в таком небольшом городке как Ареццо и в обычное время было не так уж легко, сейчас же и подавно.
Всю дорогу, что они добирались домой, Леопольдо ломал голову над загадочным поведением девушки. И, тем не менее, не спешил задавать вопросы, надеясь, что Ангелика сама ему все расскажет. Но время шло, а девушка ничего не говорила, точнее, говорила, но не то, что хотел услышать Леопольдо – комментировала, что видела за окном машины и ни слова о будущем, будто забыла о его существовании.
Когда же они вошли в квартиру, Леопольдо, вконец измученный собственными подозрениями и догадками, положил ладони Ангелике на плечи, развернул девушку к себе лицом, поцеловал и сказал:
– А теперь давай рассказывай. Что у тебя на уме?
– Ты о чем? – Ангелика выглядела удивленной.
– Тебя увольняют, но тебе такая ситуация, кажется, даже нравится.
Ангелика обвила шею Леопольдо руками, поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Леопольдо положил ладони девушке на талию, скользнул с блузки на юбку, сжал ягодицы, такие мягкие, такие влекущие. Не успел опомниться, как его охватило возбуждение.
– Нет, милая, так дело не пойдет, – Леопольдо силой воли подавил желание, убрал руки с женских ягодиц, отступил на шаг от Ангелики и заглянул девушке в глаза. – Когда ты так делаешь, это значит, что ты хотела бы уклониться от разговора. За два года я тебя неплохо изучил. Давай, рассказывай, что и как, и без утайки.
Веселый смех Ангелики наполнил квартиру. Внезапно он смолк, девушка приблизилась к Леопольдо, обняла его за талию и положила голову ему на грудь. Леопольдо уловил носом цветочный аромат туалетной воды, исходящий от девушки, и почувствовал, как возбуждение снова заявило на него свои права. Змеем-искусителем оно проникло в сознание, сладким влечением отозвалось в паху, обещая невероятное наслаждение, высшее блаженство уже сейчас, уже здесь, на земле, а не на небе. Леопольдо попытался отвлечься. С трудом, но ему это удалось сделать. Мысли его потекли в другом направлении, подумал об увольнении Ангелики и том, что из этого может получиться. Найти работу девушке будет трудно. По специальности. Какую-нибудь – не проблема, а вот журналистом. Кризис отразился не только на покупательской способности людей, но и на их желании читать. Читать стали меньше, соответственно и покупать стали меньше. Тиражи газет и журналов упали. Крупные издательства, редакции, а такие в основном находились в крупных городах, чтобы остаться на плаву сокращали штат, тиражи, а вот мелкие – закрывались. Все это Леопольдо знал не понаслышке: и мать, и девушка работали в издательском бизнесе, поэтому часто последние новости он узнавал из первых уст.
Какое-то время они стояли, молча, обнявшись, затем Ангелика взяла Леопольдо за руку и повела в залу. Они опустились на диван, при этом Леопольдо не переставал ощущать волнение в груди. Появился страх, просочился в сознание, точно как вожделение минуты назад и заставил тревожиться сердце. Плохое предчувствие не покидало Леопольдо. Мысли наподобие: "Мне все это не нравится", и "Она как будто решила со мной расстаться" вороньей стаей принялись носиться из одного закутка сознания в другой, сосредоточив на себе все внимание Леопольдо.
– Я не говорила тебе, – начала Ангелика, сверля взглядом темный экран телевизора напротив, – не хотела тебя расстраивать раньше времени, – но о своем увольнении я знала давно. Не знаю, правда это или нет, но поговаривают, что лично к моему увольнению приложила руку синьора Витале, – Ангелика посмотрела на Леопольдо и положила палец на его губы, заметив, что тот порывается что-то сказать, по всей видимости, что-то в защиту матери, – дай мне договорить, пожалуйста… Но если это и так, то я совершенно не в обиде на твою мать. Я верю в то, что, что ни происходит, все к лучшему… Помнишь, как-то я тебе говорила о том, что раньше думала о возвращении в Милан и… – девушка не договорила, так как Леопольдо вскочил на ноги и принялся ходить по комнате.
– Я так и знал! Так и знал! – кричал он, то и дело стреляя в Ангелику глазами, которые в эти мгновения ничего не выражали кроме злости вперемешку с болью и страхом быть брошенным. – Ты решила уехать на Север! Мать была права – ты карьеристка! Только о себе думаешь! А мне как быть?! Обо мне, конечно же, ты не подумала! Ты решила растоптать нашу любовь и все ради чего?! Ради карьеры?!