Что же касается Восточной Европы, то она разделена невидимой границей, проходящей через Прибалтику, Западную Белоруссию и Украину вплоть до Черного моря. Именно эта воздушная граница стала своеобразным кордоном между двумя цивилизациями – «Западом» и «Россией».
Истоки возникновения Литовского княжества, Кревской унии между Литвой и Польшей 1386 года, государства Речи Посполитой, национально-освободительной борьбы русских украинцев (малороссов) под предводительством Б. Хмельницкого, российского сопротивления и изгнания чужеземцев-оккупантов из Москвы в 1612 году, русско-польской войны 1654–1667 годов, Герцогства Варшавского, Царства Польского в составе Российской империи, а затем опять появления Польши как единого суверенного государства – за пределами этого повествования. Эти периоды истории емко и глубоко описали историки и писатели – профессионалы-специалисты.
Многолетняя русско-польская война в поддержку Хмельницкого, начавшаяся в 1654 году, закончилась подписанием 30 января 1667 года Адрусовского перемирия. Речь Посполитая возвратила России Смоленские и Черниговские земли, признала воссоединение с Россией Левобережной Украины.
Пришедшие к власти после смерти Богдана Хмельницкого гетманы больше смотрели в сторону Варшавы. А за спиной Москвы вели с поляками переговоры о возвращении Украины в состав Речи Посполитой под названием «Великое княжество Русское». Сменялись гетманы – одни из них принимали сторону Варшавы, другие с надеждой смотрели в сторону Москвы. Гетманы Левобережной Украины (промосковской) вели политику укрепления своей власти и государственности, стремясь добиться большей самостоятельности. Москва однозначно реагировала на это ссылками непослушных в Сибирь.
Гетман Правобережной Украины (пропольской) Дорошенко все же добился признания ее суверенности и был хитрой Варшавой провозглашен гетманом всей Украины. Однако крестьянство и казачество не поддержало Дорошенко, и он был вынужден подчиниться гетману Левобережной Украины, то есть «поклониться» Москве.
Россия продолжала укреплять свое влияние в Украине, пробивая путь к Черному морю. Турция противилась этому. Османская империя не хотела терять свои позиции в Украине.
Следует заметить, что на протяжении многих столетий между Польшей и Россией существовал, мягко говоря, высокий дух состязательности и соперничества. Об этом правдиво говорили не только политики, историки, но и держатели творческого пера. Достаточно вспомнить казака Тараса Бульбу, сражавшегося с «ненавистными ляхами», из одноименной исторической повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба».
Но более кратко и в то же время гениально по правдивости сказал об этой вражде великий Пушкин в стихотворении «Клеветникам России» в 1831 году:
Рижским мирным договором 1921 года – договором между РСФСР (также от имени УССР и БССР), с одной стороны, и Польшей – с другой, подписанным 18 марта 1921 года в Риге, была завершена советско-польская война 1919–1921 годов. Договор установил границу между РСФСР и Украиной, с одной стороны, и Польшей – с другой.
К Польше отходили обширные территории, находящиеся к востоку от Линии Керзона (условное название линии, которая была рекомендована 8 декабря 1919 года Верховным Советом Антанты в качестве восточной границы Польши и установлена в ноте лорда Керзона).
На этих территориях преобладало в подавляющем большинстве непольское население – украинцы и белорусы Западной Украины и Западной Белоруссии. Эти земли до революционных событий 1917 года входили в состав Российской империи.
Но когда сегодня кое-кто в Польше старается представить виновницей всех конфликтов исключительно Россию, упорно именуя её в новом повторе – «империей зла», «страной оси зла» и поработительницей народов, истиной тут и не пахнет.
Думается, происходит это и по вине России, а точнее, её отдельных «неисторических» личностей. Долгое время моя страна – Советский Союз – мирился с выливаемыми на неё ушатами грязи, не давая должного отпора клеветникам. То же самое делает и современная Россия.
Люди злословят обычно не столько из желания навредить, сколько из тщеславия – гордыня и творческое чванство заставляют опровергать очевидное.
В данном случае я имею в виду катынскую проблему, созданную на голом месте недоброжелателями Отчизны. Из их уст шла и идет до сих пор, прямо-таки фонтанирует клевета, а клевета, как известно, есть некое обвинение, возводимое заочно, втайне от обвиняемого, и принимается на веру, со слов одной стороны, без возражения другой.
Сознание нашего народа покалечено идеологической обработкой, цель которой была одна – заставить стыдиться своей истории, выкорчевать героическое прошлое, забыть о его существовании, лишить потомков генеалогических корней и негативно повлиять на генетическую память россиян.
Получается так, что России запрещают возразить геббельсовской версии умерщвления польских военнопленных офицеров. Не хотят слушать доводов тех, кто выставлял свои доводы, но кого к превеликому сожалению сегодня с нами нет, а потому и возразить они не могут.
В Польше же антироссийское оружие исторической фальсификации без устали ковалось и затачивалось даже во времена Польской Народной Республики, столица которой, думаю, не случайно явилась родоначальницей военного блока – стран участниц Варшавского договора.
После войны Польша стала просоветской, а следовательно, ворошить и без того запутанное прошлое власти не хотели. А потому наложили своеобразное табу на прочтение непростых страниц истории взаимоотношений двух соперничающих в веках государств. Да, это были трудные времена, когда политикам нужно было выбирать между тем, что правильно, и тем, что легко.
Со стороны советского послесталинского руководства, думается, шло элементарное заигрывание с гоноровыми ляхами с одной единственной целью – дабы они остались в рамках социалистического лагеря. А когда возникла идея создания военного блока, то его тоже с определенным умыслом нарекли – Варшавский!
***
Надо признаться, что польские констатации были вовсе не заблуждениями. Когда человек заблуждается, писал И. Гете, это может всякий заметить; когда он врет, заметит не всякий.
Шла спланированная и выверенная идеологическая диверсия мести с трескучей патриотической риторикой со стороны националистов внутри слабой страны по адресу сильного государства – Советского Союза, к тому времени ставшего сверхдержавой, но на последних его этапах существования с бесхребетными, трусливыми и подлыми вождями.
Действительно, когда во главе её появлялись «безпозвоночные», страну пытались чаще и больше оклеветать, оплевать, унизить и сломать.
Безудержная националистическая пропаганда велась тогда нелегально или через «вражеские голоса». Но не только! Кое-что можно было увидеть, услышать и прочитать и в официальных источниках.
Да, формально считалось, что у Польской Народной Республики с Советским Союзом «дружба навеки», что многие, но не все, поляки участвовали, как жертвы немецкого фашизма, в борьбе с коричневой чумой на стороне страны-победительницы.
Но поскольку эта «дружба» строилась на основе коммунистической идеологии, её апологеты имели основания утверждать, что вплоть до 1917 года исключительно с востока на Польшу надвигался жуткий мрак царского угнетения, время от времени прерываемый всполохами народных бунтов против жестокого «царского самодержавия» и бездушных «русских медведей», совсем не бурых, а красных.
Желчное круговое критиканство восточного соседа по многим направлениям способствовало укреплению в польском массовом сознании многих антироссийских мифов, которые постепенно приживались и укоренялись в обществе.
Сегодняшние варшавские историки пытаются доказать, что истоки Польского государства и церкви уходят исключительно в западные традиции. Они стараются забыть, что в Средние века именно на Польшу выпадала задача объединения славянского мира и создания противовеса, с одной стороны, Романо-германской Европе, а с другой – Османской империи. И она могла быть легко решаема, если…
Но у истории нет сослагательного наклонения!
Увы, вся либерально-демократическая литература, серьёзно влияющая на мировоззрение поколений «свободной Польши» на протяжении двух последних веков, была пронизана идеей западничества, мотором которого была, естественно, разновидность католицизма, так называемый папизм. И в конце ХХ века они, наконец, добились своего – в Ватикане оказался Папой их земляк ксендз Кароль Войтыла под именем Иоанна Павла Второго.
***
Собственно, из-за таких антиправославных взглядов в XIX веке, в период подъёма славянофильства, в России было принято говорить о Польше как о «предательнице славянства». Ей не могли простить отречения от православия и принятия католического папизма, на долгие годы ставшего недоброжелателем соборной и православной России.
Но давайте вернёмся к генератору конфликтности, которая в разные времена имела одно и то же направление – противостояние православию и российским жизненным традициям, т. е. нашей ментальности, выражаясь современным научным языком.
В спорах за звание великой державы между Польшей и Россией успехи в разные годы были переменчивы, хотя, следуя тропинкой к Истине, надо признать, что побед в этих спорах было больше на стороне России.
Но мне хотелось более подробно остановиться на послереволюционном периоде, открывшем полякам невиданные перспективы в становлении новой польской государственности.
Результаты Первой мировой войны, а особенно Февральской и Октябрьской революций, существенным образом повлияли на возрождение Польши как самостоятельного единого – унитарного государства.
Ленин в это время не раз замечал, что надо считаться с политическим реализмом – образованием рядом с Советской Россией буржуазных национальных республик, что, несомненно, по его мнению, являло собой поворотный пункт во всей внешней политики молодого государства. Он имел в виду, конечно же, и Польшу, которая в результате развала Царской России обрела независимость.
Казалось бы, они (поляки) должны были благодарить большевиков за этот дружественный акт, но получилось всё наоборот. Произошло опять-таки по-польски – неблагородно по отношении к новой, теперь уже Советской России.
***
Сам по себе спор за влияние в регионе был вполне закономерен, что делало советскую внешнюю политику столь же прозрачной, как и политику другого государства. Однако не всё было так гладко, как хотелось руководителям молодой Советской Республики.
Проходила одна за другой полоса сложных советско-польских взаимоотношений. Временной отрезок, очерченный периодом с 1918 по 1939 год с эпизодами необъявленных войн то со стороны Варшавы, то со стороны Москвы, слабо освещался на протяжении существования послевоенной советской историографии.
По всей вероятности, такое явление не случайно, и появилось оно в силу «дружественных отношений» с ПНР, начиная с 1945 и по 1991 год, когда кардинальные политические изменения коснулись как самой Польши, так и Советского Союза, который перестал существовать как опора всего социалистического содружества. Не будем разбирать, по чьей вине это случилось.
Но вернёмся к истокам этих распрей.
Едва родившись, явно с гонором, польское государство обнаружило потребность в расширении своих границ и предъявило территориальные претензии к Советской России. Надо сказать, что вообще, по мнению многих знатоков и специалистов в этом тонком вопросе, преувеличенные самооценки характеризуют польский национальный характер.
В статье «Призраки польского гонора», опубликованной в «Литературной газете» № 53 – 2005 года, её автор Ю. Васильков писал, что, пытаясь понять причины катастрофического упадка Польши в семнадцатом веке, польские ученые выдвинули теории, объяснявшие национальную трагедию, а именно… – историческим опережением! Мол, как античный Рим пал под ударами варваров, так и Польша стала жертвой отсталости своих соседей.
Как «скромно», Древний Рим и Польша – не правда ли?
***
А дальше всё больше и больше фанаберии и всё выше и выше к мифическим небесам …
Историк Кохановский отмечал в 1917 году:
«Польское государство не могло в своё время существовать просто потому, что его дух должен был исторически противостоять благородством своим соседям».
Ему вторит современник Холоневский:
«Польша погибла, потому что при временном упадке своей духовной силы была политическим созданием несравненно более высокоразвитым по сравнению с тем, что его окружало».
В Польше всегда были наиболее популярны национальные герои двух видов: средневековые короли с их агрессивной экспансионистской политикой и вожди всевозможных народных восстаний.
Содержанием как тех, так и других являлась непримиримая борьба с соседями, прежде всего восточными, – украинцами, белорусами и россиянами (тогда малороссами, белорусами и великороссами).
Вплоть до XVII века Польша всеми способами пыталась захватить ведущие позиции на своих восточных рубежах, помешать государственному становлению России, но далее Литвы и Западной Малороссии – Галиции, хотя бы временный успех распространить не сумела в силу политического неумения и военного бессилия. Попытка зацепиться за Москву в 1602 году тоже бесславно провалилась. Лжедмитрии потерпели позорное фиаско. Польское войско бежало из Московии под натиском народных восстаний.
***
В XVIII веке монархам – правителям Австрии и Пруссии надоела бестолковая и бесконечная суета вокруг Речи Посполитой, и они склонили Екатерину II «ради общеевропейского спокойствия» произвести раздел Польши между своими уже сформировавшимися к тому времени государствами.
Но не Россия вообще и не её императрица были виновницами в разделах Польши, приведших к утрате ею на длительное время государственности. Учёные популярной в Польше «Краковской исторической школы» признавали:
«Не границы и не соседи, а только внутренний разлад довёл поляков до потери государственного существования».
Это голос людей, знающих дело, – профессионалов-историков.
Да и сам народ польский дал точную характеристику своих бед в известной поговорке:
«Польска нежондом стои» (Польша на неуправляемости держится). Эту управленческую бестолковость она подтвердила в ходе войны с Германией в 1939 году, когда степень неуправляемости в правительстве и в армии достигли уровня хаоса, о чем будет ещё сказано ниже.
Сегодня этот опыт хочет повторить Украина, с вожделением бросаясь в объятия Запада. Как бы из фарса не проявилась трагедия подобного развала страны с амбициозными политиками, не видевшими ничего дальше собственного носа. Кому нужны бедняки с этническими и территориальными гирями, с отсутствием энергоресурсов и новых технологий?! Западу нужны рабы, а самое главное – украинский чернозем. А его много – 20 % от мировых запасов!
Но, когда вместо политиков правят политиканы, то страна сталкивается с бедами. Так было, есть и будет всегда! Есть смысл держать на столах таким политикам трактат Николо Макиавелли «Государь». Он дает там точные рецепты!