– Я прислушиваюсь… – почти жалобно протянула Линн.
– Ну и чего ты сейчас хочешь? – с сарказмом поинтересовался муж. Если честно, то даже у него не всегда получалось освободить Линн от намертво сковавших ее пут.
Она чуть подумала и вдруг честно призналась:
– Сделать тебе минет?
– О?.. Тут я не против.
Ей очень тяжело давалась эта наука, научить Линн минету оказалось даже сложнее, чем вытащить на свет из-под одеяла обнаженной или отвести к мастеру для пирсинга в сосках. А уж добровольно изъявить желание такое сделать…
Сначала Линн пыталась вспомнить все наставления и советы, которые выискала в Интернете, облизывая фаллос мужа как леденец, потом мысленно плюнула и попросту постаралась получить удовольствие сама. Удалось сполна, Ларс при этом тоже стонал от удовольствия.
Кончив, некоторое время стоял, прижимая ее голову к своему телу и с трудом переводя дыхание. Потом все же поинтересовался:
– Тебе самой понравилось?
– Да.
– Почему бы не делать этого чаще?
– Я буду чаще, – обещала Линн.
– Ловлю на слове. Каждый день.
Она ахнула.
– Что такое, ты же сама сказала, что понравилось?
– Да, каждый день.
Подняв ее с колен, Ларс сокрушенно поинтересовался:
– Я когда-нибудь приучу тебя любить свое тело и его желания?
Потом они возились с малышкой, Ларс играл на рояле песенки, Мари самой позволили лупить по клавишам, извлекая звуки, много смеялись, подбрасывая дочку или кружа ее, пока малышка не утомилась. Покормив и уложив спать в переноске, пили кофе сами – довольные, счастливые, одна семья, разрушить которую не могло ничто.
Потом просто сидели на белом кожаном диване, обнявшись, и Линн вдруг сделала то, что никак не могла сделать раньше. Она скользнула на колени на ковер и, устроившись между ног мужа, взялась за застежку его брюк.
– Я хочу сделать тебе минет.
Он молча помог, слова ни к чему.
Ларс сидел, откинув голову назад и с трудом сдерживая стон удовольствия, и думал: только бы не остановилась на полпути! Не остановилась, довела его до бурного оргазма, потом уткнулась лбом в живот, также тяжело дыша от возбуждения, и прошептала:
– Ларс, я смогла!
– А ты сомневалась, что сможешь? Ты еще не то можешь.
– Что? – тревожно вскинула голову Линн.
Муж спокойно пожал плечами, в глазах плясали веселые чертики:
– Не знаю, поживем, увидим.
Но день небесконечен, пришло время возвращаться в квартиру на Библиотексгатан, там небось бабушка и Свен уже извелись от волнения.
– Выходи, мы с Мари тебя догоним.
Ларс заботливый отец, ему можно доверять Мари без опасений, что что-то сделает не так. И малышка очень любит бывать с папой, потому Линн даже не задумалась, спускаясь по лестнице к выходу из дома.
Она испытала шок вовсе не из-за дочери с мужем. Просто этажом ниже перед своей дверью, явно собираясь в нее войти (уже открыл замок), стоял Мартин, двоюродный брат Ларса, у которого квартира под их квартирой.
– Мартин?.. Разве ты дома?
– Если ты о моем отсутствии последние пару часов, то я только что вернулся от следователя. А если о моем долгом отсутствии по причине обвинений в страшных преступлениях, то неприятные места я покинул давно, мы просто не встречались.
– Тебя выпустили?
– Линн… – Мартин трансвестит в самом ярком проявлении, у него голос и манеры капризной дамочки, все слова нараспев, с фальшивыми, режущими слух модуляциями, – мой адвокат легко доказал, что моей машиной и моими вещами просто воспользовались. Я никого не убивал и страшным злодеем не являюсь. Ты зря не веришь, что я просто добродушный человек, чьей беззащитностью пользуются.
– Это ты беззащитный?
Линн почувствовала, что начинает заводиться, она, как многие, терпеть не могла Мартина, интуитивно чувствуя сплошную фальшь в его поведении и исходящую от него угрозу.
Сверху уже спускался Ларс. Его тоже не обрадовала встреча с братцем.
– Привет, Мартин. Линн, пойдем?
Но Мартин не собирался заканчивать разговор. Его глаза блестели каким-то дьявольским отсветом:
– Вы переехали сюда?
– Нет, заглянули на минутку, – буркнул Ларс в ответ.
– Жаль, хорошие соседи. Ларс, – это говорилось уже вслед спускавшемуся Юханссону, – тебя тоже вызывали к Вангеру из-за трупа?
Линн обомлела:
– Какого трупа?!
– Линн, я тебе все объясню в машине. Пойдем, нас ждут.
Их не ждали, просто задерживаться с Мартином не хотелось. Линн поспешила за мужем, вслед раздался голос Мартина:
– Ларс, я им сказал, что это не Торстейн. Кто угодно, только не Торстейн.
Линн не могла скрыть тревоги:
– Ларс, что происходит, куда тебя вызывали?
Ларс, устраивая Мари в детское кресло в машине, поморщился:
– У Скарпё нашли утопленника. Подозревая, что это может быть труп Торстейна, Кевин Эк попросил меня прийти на опознание.
– И?
– Это не Торстейн.
– Значит, он выжил?
Ларс раздраженно фыркнул:
– Это ничего не значит! Это значит, что кого-то убили…
Сказал и тут же пожалел об этом. Линн смотрела тревожно.
– Линн, утопленник не имеет к Торстейну никакого отношения. Он сам по себе, мое дело было только посмотреть и убедиться, что это не он.
– А почему ты нервничаешь? И почему ты мне не сказал?
– Зачем? Посмотри, ты уже переживаешь, а что было бы, скажи я, что у Дага есть труп, выловленный у Скарпё?
Пристегивая ремень безопасности, Линн вздохнула:
– Я не переживаю из-за Торстейна, а вот из-за того, что ты снова от меня что-то скрываешь, переживаю. Когда ты поймешь, что твое недоверие обижает?
– Какое недоверие?
Она не стала продолжать разговор, это бесполезно. Ларс опять прятал от нее негативную информацию. Конечно, бабушка бы сказала, что это неплохо, так муж оберегает любимую супругу от неприятностей, но Линн предпочла бы узнавать об этих неприятностях, если уж они есть, от Ларса, а не раскапывать самой с риском для жизни, а потом долго мириться и переживать.
Но муж не рассказывает, значит, все еще не верит, что она способна справляться с негативном. И это после всего пережитого лично ею!
В жизни Линн после встречи с Ларсом было так много самых разных, часто не просто тяжелых, а смертельно опасных ситуаций, мог бы уже поверить, что она способна выбраться из любой. Ну, почти из любой…
А ведь все неприятности из-за скрытности Ларса, потому что не рассказал о своем прошлом, пусть он сам не виноват в многочисленных проблемах, но ведь она виновата еще меньше. Нужно было просто не скрывать, верно говорят, что тот, кто предупрежден, уже наполовину вооружен. Ларс своими тайнами жену обезоруживал.
Нужно просто рассказать…
Кажется, она произнесла это вслух, поворачивая на перекрестке. Великолепное после сумасшедшего секса настроение было безнадежно испорчено, и Линн не уверена, что встречей с Мартином или сообщенной им информацией, скорее именно пониманием, что Ларс по-прежнему не доверяет.
Сам Ларс внимательно смотрел на жену, словно пытаясь что-то понять. Она за рулем, словно заправский гонщик, хотя водит аккуратно, помня не только о себе и муже, но и о сидящей позади дочке.
Словно почувствовав, что папа думает о ней, Мари подала голос, что-то залепетав. Ларс обернулся, девочку, видно, привлекла большая собака, сидевшая в соседней машине.
Ну почему нельзя просто жить, вот так ездить втроем, радоваться теплому, почти жаркому дню, мастифу в окне машины рядом, просто близости друг друга? Почему прошлое упорно не желает отпускать, хотя, казалось, все вопросы разрешены и тайны раскрыты? Нет у него тайн от Линн, больше нет! И это не недоверие, а нежелание волновать ее снова и снова.
То, что найденный утопленник не Торстейн, вовсе не означает, что тот жив, хотя не означает, что погиб. Но Ларс предпочитал надеяться на лучшее, все уже устали от бесконечных смертей, от крови, ужасов и преступлений.
И Мартин этот… Хоть квартиру на Эстермальмсгатан продавай, чтобы с ним не встречаться.
Стокгольм вокруг жил своей жизнью, далекой от проблем с Торстейном и страшно навязчивым Мартином. Улицу, не прерывая поцелуя, переходила пара, ехала пожилая женщина, в большом коробе велосипеда которой, где обычно возят детей, сидела собака с атласным бантиком на голове, пожилая пара медленно прогуливалась, о чем-то спорили дети…
Это правильно, лето, у многих отпуска или каникулы, рабочий день закончен, впереди выходные, можно отдохнуть, попить пиво, поваляться перед телевизором, съездить куда-то на остров в маленький домик на берегу с катерком у пристани…
Мир не должен замыкаться на чьих-то проблемах, их собственная жизнь тоже. Что из того, что труп Торстейна не найден? Его могло отнести течением, даже если Торстейн выжил, вряд ли он сунется сюда снова, напротив, постарается сбежать подальше, ведь теперь нет Аники Флинт, которая могла бы изменить черты его лица.
А еще, если постоянно ждать неприятностей, и сами неприятности не замедлят появиться, и жизнь за время ожидания превратится в кошмар.
Машины и велосипед остановились на светофоре…
Собака в коробе велосипеда неожиданно тявкнула, от чего хозяйка вильнула, с трудом восстановив равновесие. Остановились все вокруг: собачий лай в Стокгольме редкость, здесь не держат ни агрессивных, ни шумных собак. Хозяйка собаки виновато огляделась, что-то сказала песику и поспешила покинуть место «преступления».
Стало смешно. Жизнь действительно продолжалась. Когда их машина после перекрестка обгоняла велосипед, Ларс помахал рукой преступнице с бантиком на голове. Та не заметила, сосредоточенно глядя прямо перед собой, словно от ее внимания зависело, правильно ли едет хозяйка.
На следующий день Кевину позвонил полицейский Петер, который передавал Эку дело на Скарпё, сказал, что у него новости, попросил приехать.
Кевин сорвался с места так, словно этот Петер Хорн держал за руку пойманного преступника и мог вот-вот отпустить. Конечно, когда добрался до Риндо, нужный человек уже ушел. Рыжий Петер показал Кевину бумагу:
– Мне кажется, это будет вам интересно. Житель Иттербю Карл Сайрус обратился в полицию со странным заявлением: неделю назад ночью к его причалу со стороны Викингсборга приплыл катер, хозяин которого сказал, что барахлит мотор, то и дело глохнет, а ему нужно срочно добраться до Окерсберга.
– Но это же суша!
– Да, но человек с катера объяснил, что его нужно довезти до Эстерскера, а дальше он на поезде Рослагсбанана доедет быстренько. Сказал, что жена рожает раньше положенного срока, попросила срочно приехать, мол, не на кого оставить троих малышей. Сначала этот Сайрус не хотел плыть в ночь непонятно с кем, но тот еще просил оставить свой катер до завтра, мол, заедет, и денег дал немало и какие-то документы в руки тыкал. А еще без конца с кем-то разговаривал по телефону, успокаивал, что уже мчится, вот-вот будет.
– Ну и?..
– Сайрус довез до Эстерскера, высадил его так, чтобы до станции было как можно ближе, через полчаса поезд, тот человек должен бы успеть.
– А почему он к вам пришел, что-то услышал об утопленнике?
Рыжий вздохнул:
– Нет, сказал, что вернулся обратно под утро, все ждал, что тот человек на следующий день приедет за катером, даже рыбачить с приятелями не поехал. Потом от нечего делать посмотрел мотор, с катером все в порядке, только в углу брезент кровью выпачкан. Стало не по себе. Но это не все. Прошла уже неделя, а хозяин не объявился.
– Петер, у вас есть полицейский катер?
– А как же! – почти обиделся рыжий.
– Мы можем отправиться к этому Сайрусу посмотреть?
Петер вздохнул:
– Если начальство разрешит.
Начальство разрешило.
Они позвонили Сайрусу и сказали, что сейчас приедут. Законопослушный гражданин ждал, снова пропустив рыбалку с приятелями, теперь уже вечернюю.
Простой работяга, все сбережения которого вложены в небольшой домик и катер со снастями. Руки и лицо человека, много работавшего физически на свежем воздухе. Так и есть: Сайрус строил дороги, но недавно вышел на пенсию. Теперь одно занятие – рыбачить, только не ради улова или заработка, а для удовольствия.
– Карл, скажите, а фамилию свою он не назвал?
– Только имя, как и у меня – Карл.
Катер стоял у причала, все было в порядке, кроме отсутствия номера на свежевыкрашенном борту и засохшей крови на брезенте. Ее немного, но Кевин постарался поскрести, чтобы собрать хоть чуть-чуть. Заметив его мучения, Сайрус предложил:
– Может, вырезать этот кусок, если вам так нужно?
Они действительно откромсали испачканный кусок брезента.
Наконец Кевин вспомнил о номере катера:
– А почему вы не обратили внимания на отсутствие номера?
– Ночью-то ничего не видно. На следующий день тоже не посмотрел, а когда тот не приехал, забеспокоился.
– И неделю беспокоились вместо того, чтобы пойти в полицию? А вдруг катер краденый и его обнаружили бы у вашего причала?
Карл Сайрус буквально побагровел, но взял себя в руки:
– Все знают, что я и кроны чужой не возьму! А в полицию не пошел потому, что свои причины были.
Эк снова занялся катером, а Петер принялся «дожимать» несчастного Сайруса, который уже проклинал себя за то, что помог незнакомцу-тезке добраться домой к рожающей жене вовремя. Катер был не просто недавно выкрашен, его явно не докрасили, но это определению номера не помогло.
Кевин позвонил Вангеру и вкратце изложил суть. Тот явно поморщился:
– Кевин, мы кражами катеров не занимаемся, оставь дело своему Петеру, если что-то обнаружит интересное, он тебе позвонит.
Катер без номеров перегнали на полицейскую стоянку, Карлу Сайрусу выговорили за то, что не обратился в полицию сразу, и Кевин вернулся в Управление. Он отнес Агнесс кусок брезента со следами крови скорее просто так, чем ожидая результата. Кровь могла быть чья угодно.
И Агнесс взяла ткань скорее из сочувствия к Эку: слишком у того был несчастный вид.
Но уже через час позвонила:
– Зайди-ка.
Он даже халат просто накинул на плечи, не надевая рукава.
– Что случилось?
– Кровь человеческая, и не просто человеческая, а совпадающая по группе и резусу с кровью вашего утопленника. Надо проверить на ДНК, но на это требуется время.
– Оп-ля! Выходит, этот незнакомец мог укокошить нашего утопленника и на его катере добраться до Иттербю?
– Выходит, – улыбнулась Агнесс, наблюдая, как загораются глаза у Кевина. Он был уже весь там, на острове в ночь убийства.
Кевин метнулся обратно на Риндо к Петеру, они снова отправились к Сайрусу и заставили подробнейшим образом описать не только ночное приключение, но и незнакомца.
– Да не смотрел я на него, к тому же темно было, а у меня фонарь один и светит слабо.
– Рост?
– Средний. Щуплый он. Да, вот еще: пах он сильно.
– Чем?! – буквально в один голос взвыли Кевин и Петер.
– Одеколон какой-то сладковатый, не люблю я таких.
Больше ничего не добившись, вернулись на Риндо к катеру. По пути Кевин вспомнил, что сладковатый запах преследовал на катере и его, но он посчитал, что это запах крови. Значит, одеколон…
Как же тебя найти, любитель сладковатого одеколона?
Шведы редко пользуются пахучей парфюмерией, а уж нарочно душатся и того реже, предпочитая естественные ароматы. Наверное, потому запах учуяли вообще. Но не будешь же теперь принюхиваться к каждому, кто живет в Стокгольме. Лето, в городе много туристов-иностранцев, которые благоухают, как клумбы, это может серьезно осложнить задачу.
Катер обшарили до щели, и удача все же улыбнулась Петеру – тот обнаружил квитанцию о ремонте электрооборудования на катере на имя Карла Сандберга. Квитанции больше года, но имя есть, а это главное.
– Можно было проверить по номеру двигателя, – заметил рыжий, когда Кевин уже уезжал, забрав квитанцию.