Микки был бы очень раздосадован, узнав, что он здесь ни при чем. Джейн думала только о мистере Вандерби.
Прежде, особенно после угрозы кока, она ожидала каждого выхода в салон со страхом и иной раз думала, что скорее зарезала бы курицу. Теперь же с нетерпением ждала, когда же настанет время опять стать стюардом. Только так можно будет увидеть «американского журналиста» и попытаться окончательно понять, права она или нет.
Слуга, ходящий с подносом, удивления не вызывает, больше того, напоминает бродячую мебель. Именно поэтому Джейн смогла проследить за тем, как мистер Вандерби брал интервью у моряков и солдат. Джейн старалась занять такую позицию, чтобы замереть с подносом как можно естественнее и при этом услышать как можно больше.
– Ну и шуточки у вас, мистер журналист, – услышала она ответ одного из спрошенных.
– Какая работа, такие и шуточки, – ответил мистер Вандерби. – Если нет, так и говори «нет», я пойму.
Джейн вздохнула. Она не поняла, о чем шла речь. Зато сомнений теперь не оставалось. Если в салоне Счастливчик Джон напрягался, то в разговоре с моряком его тон был таким же, как и в Освалдби-Холле.
Вечер уже перешёл в ночь, пора было возвращаться на камбуз, но Джейн попыталась услышать ещё одно интервью. Для этого пришлось идти за Счастливчиком Джоном, сняв башмаки (какое счастье, что поднос был пуст; как она весь вечер боялась встретить Микки, идя с полным грузом посуды!).
На этот раз Счастливчик Джон предпочёл отойти для разговора на корму и взять интервью в таком подходящем месте, как вёсельный катер. Место оказалось подходящим именно для Джейн, так как притаилась она за шлюпкой и услышала если не весь разговор, то его продолжение и завершение.
– Помнишь, Билли, за шиллинг ты отвечаешь на все вопросы.
– Помню, сэр, – в голосе собеседника мистера Вандерби была искренняя обида. – Я, если подрядился и денежку взял, сделаю, что надо. Спрашивайте хоть про мамкиных хахалей.
– Ну, они-то мне неинтересны. Билли, я вижу, ты парень лёгкий на ногу и вообще, по Англии пошатался. Скажи-ка, а ведь это правда, что в войсках Её Величества много такого народа, что при виде констебля на другую сторону улицы переходят.
– Конечно, хватает, – поддакнул Билли ещё более благодушным тоном. – У нас любой мошенник, если на родной земле его припечёт, или к вам в Америку плывёт, или идёт служить Королеве.
– Второй вариант, конечно, достойнее, – равнодушно проговорил Счастливчик Джон и добавил, чуть быстрее и резче: – А ты, парень, не из этих ли непосед?
– А вот это, сэр, вопрос не на шиллинг. И не на гинею, – тон Билли перестал быть благодушным, теперь он не сыпал словами, а отмерял их скупо и точно. – Я слова назад не беру, подрядился отвечать, значит, отвечу. Только, сэр, стоит ли спрашивать? Другой расчёт у нас с вами может выйти.
– Я не из Скотленд-ярда, парень, – наивный и весёлый тон Счастливчика Джона тоже изменился, став серьёзным и чуть-чуть презрительным. – Если ты не шкет, то должен знать: Скотленд-ярд так не подкатывает. До твоих прошлых грехов мне дела нет, но о будущих поговорить стоит. Свой интерес у меня есть.
Установилась тишина, достаточная, чтобы Джейн вдоволь наслушалась плеска волн за бортом, да ещё осознала, насколько ей холодно.
– Хорошо, сэр, – ответил Билли, медленно съезжая к прежней весёлой скороговорке. – Если о прошлых грехах речи не будет, то спрашивайте, а я отвечу.
– Хорошо. Билли, ты ведь теперь солдат. Прикажут тебе убить – убьёшь.
– Конечно, сэр. Так ведь это и в вашей армии так же. Пришёл вольным, стал солдатом. Приказали стрелять – стреляешь.
– Значит, ты стал убийцей?
– Точно, сэр, убийцей. Бах-бах, бах. Ещё вопросы?
– А если тебе предложат грохнуть кого-нибудь не на поле боя? Понятно, не за солдатское жалованье.
– Ну и шуточки у вас, мистер американец. Слушайте мою шуточку: такое убийство – дело не простое. И очень дорогое. Тут не год солдатского жалованья, не два, а побольше. И то смотря кого. Ведь есть люди, что как русская крепость Кронштадт, о которой все судачат: вроде взять нужно, а попробуй возьми.
– А если деньги большие?
– Если большие, то тогда дело другое. Тогда и котелок быстрее варит, тогда к делу пути видны. Так что, сэр, если вы хотите своими шуточками на серьёзное дело выйти, то вот слушайте. На пенни вам никто виски не продаст, чтоб до повалки насидеться, а если деньги хорошие, то вам и в Мекке виски найдут. Есть деньги – товар всегда найдётся. И услуга.
– Хорошо, – усмехнулся Счастливчик Джон. – А вдруг мне захочется взять интервью у того, кто может найти виски в Мекке?
– За шиллинг я только шутить могу, – опять серьёзно сказал Билли. – Вот когда деньги названы, да ещё и человек известен, тогда и стоит говорить. А так, сэр, мне больше сказать нечего.
– Если понадобится разговор больше чем на шиллинг, тогда опять встретимся.
– Замётано мистер. Я, конечно, парень на службе Королевы, от грехов чистый, только если вам понадобится человек для большого греха, вы на этом корабле мимо меня не пройдёте. Это я серьёзно, будьте уверены.
Счастливчик Джон и его собеседник попрощались. Джейн сжалась, когда они проходили мимо. И лишь когда шаги затихли, позволила себе поклацать зубами от холода.
* * *
«Как мне повезло, что попала на камбуз, – думала Джейн, возвращаясь в немилую комнату немилого плавучего дома, – была бы простым юнгой, намёрзлась бы и не согреться».
Джейн трясло, и не только от ночного холода. Она понимала, почему Счастливчик Джон сразу же по прибытии на борт «Саут Пасифика» начал искать исполнителя для удовлетворения чувств дяди Генри. Если уже в ближайший месяц эскадра развернётся и направится в Англию, исполнить задуманное не удастся. Теперь главным было не только добраться до папы, но сделать это раньше Счастливчика Джона.
С такими размышлениями она дошла до камбуза, где встретила Микки.
– Задохлик, мы посчитаемся, не сомневайся, – сказал он, сладко зевнув. – Тебе не жить, не надейся.
Джейн, совсем выкинувшая Микки из головы и думавшая лишь про разговор Счастливчика Джона с наёмным убийцей (а как иначе назвать Билли?), несколько секунд глядела на Вонючку. Потом, неожиданно для себя самой, расхохоталась. Она представила, как вытаскивает свёрнутые фунты и передаёт банкноты Билли с просьбой выкинуть за борт Микки. Услуга-то простая.
Она воображала изумление Микки, его недоуменные вопли и деловые шуточки Билли. Поэтому продолжала смеяться, пока не прикрикнул уже дремлющий кок.
Даже в полутьме было видно, как побагровел Микки. Он проще перенёс бы любую трёпку, чем насмешку задохлика и слабака.
– Ты даже не представляешь, как ты поплатишься, – без всякой лени и наигранности сказал он и отправился спать. Джейн сделала то же самое.
* * *
«Томми, мы давно не беседовали. Итак, истёк восьмой день на борту, что же он принёс? Давным-давно обещанная порка не состоялась, зато лёгкое непонимание с Микки перешло в вендетту.
Томми, ты прав, это глупости. Главное событие сегодня… Знаешь, Томми, я даже рада встрече со Счастливчиком Джоном. Его послали сюда присмотреть за папой, ну, теперь он тоже под присмотром. И я окончательно поняла, что не зря отправилась в путь. Папе и правда угрожает опасность. Лал, твой констебль не прав, это не капризы наказанного ребёнка.
Томми, хочешь, я тебя посмешу? На днях кто-то из офицеров просил судового врача дать ему снадобье для сна и получил лауданум[32]. Знаешь, а я немножко завидую людям, не способным уснуть без капель. Но я и сегодня нормально усну: когда ты знаешь, что сейчас уже за полночь, а встать придётся в четыре утра, сон сильнее любого Счастливчика Джона.
Томми, извини и не ревнуй, пожалуйста. Добрый вечер, Мистер Морган. Хочешь, чтобы я промурлыкала тебе ещё одну сказку? Постараюсь, если не засну. Если не за…»
Глава 5, в которой звучит первый выстрел, «Саут Пасифик» берёт первого пленного, Джейн отдаёт шиллинг, а ночью происходит событие, страшнее абордажа
Для команды и пассажиров «Саут Пасифика» следующий день был наполнен ожиданиями – хотелось поскорее прибыть к эскадре и узнать, когда же закончится Балтийская кампания. Джейн это тоже интересовало, но, кроме того, у неё было несколько собственных ожиданий.
Она ждала от Счастливчика Джона продолжения поисков людей, способных делать полезные вещи за большие деньги. Она ждала – и готовилась отразить – месть Микки. Наконец, каждая прогулка с подносом, полным посуды, приводила к ожиданию того, что дело кончится звоном и неизбежной расправой, с возможным разоблачением. Микки, к счастью, больше не подстерегал её в коридорах. Видимо, боялся. Все равно Джейн на всякий случай носила в кармане шиллинг. Если совсем припрёт, тогда отдать. Позорно. Но позор, грозивший за разбитую чашку, был ещё большим.
Все это так издёргало Джейн, что она, ложась спать, задумалась: не стоит ли открыться? Подумала – и отвергла идею. Надо узнать, на каком корабле сейчас папа, и требовать доставки к нему. Иначе её порыв могут не понять и отправить в Англию на первом же возвращающемся пароходе. Значит, папа, не предупреждённый об опасности, останется по соседству со Счастливчиком Джоном и шутником Билли.
Она вскрикнула в полусне и чуть не вцепилась в шерсть Мистера Моргана.
– Не спишь? Правильно, – почти сочувственно заметил Микки. – Ты засни покрепче, вот тогда узнаешь, что будет.
* * *
Джейн проснулась, так и не узнав, на какие ночные каверзы способен Микки. Настроение было мрачным, и она решила, что каверза непременно последует днём. Однако следовало вставать и выполнять свои треклятые обязанности.
Мистер Вандерби, как заметила Джейн, в салоне, среди джентльменов, оставлял свои грубоватые привычки и вежливо поддерживал разговор на любую тему, стараясь не углубляться. На этот раз говорили об Индии. Хотя Счастливчик Джон сказал, что в Индии не бывал, и поэтому забрасывал собеседников вопросами, Джейн заметила, что при этом он чуть-чуть напрягался, как любой лгун.
Была середина ленча, когда в салон вошёл матрос.
– Сэр, – обратился он к капитану Макноутону, – в море обнаружена шлюпка. Курс зюйд-вест.
– Уходит от нас? – спросил капитан.
– Сразу не скажешь, сэр. Как посмотришь, так непонятно, то ли дрейфует, то ли там грести пытаются.
– Сменить курс, сблизиться и осмотреть, – распорядился капитан.
Ленч продолжался, но тема разговора немедленно сменилась.
– Джентльмены, задумывались ли вы о том, – спросил майор Колверн, – что на войне относительно редко происходят кораблекрушения и любые катастрофы как следствие буйства стихий? Война – катастрофа сама по себе, и, когда бушует бог войны Марс, Нептуну лень размахивать своим трезубцем. Готов держать пари: шлюпка, дрейфующая в открытом море, связана с войной.
– Тот случай, когда пари является излишним, – заметил капитан Макноутон, – мирного судоходства в этой части Балтики не осталось. Остаётся выяснить, кто, зачем и куда плывёт в шлюпке.
– Спасшиеся моряки русского корабля.
– Нашего или французского.
– Только французского, наши не потеряли бы корабль в такую погоду.
– Джентльмены, не забудьте о курсе, – заметил капитан Тремэйн. – Велики шансы, что это наш шпион, решивший перебраться из Финляндии в Швецию и передать сведения местному агенту нашей разведки.
– Было бы ещё любопытнее, если бы он оказался русским шпионом, – заметил майор. – Впрочем, мы сменили курс и через пять минут узнаем, кто был прав.
Джентльмены вышли из салона: загадка, допускавшая столько ответов, заинтересовала всех.
Джейн не знала, входит ли в обязанности стюарда оставаться в салоне после того, как офицеры прервали ленч. Поэтому она сделала то, что хотела: пошла за всеми остальными.
Новость о загадочной шлюпке в открытом море облетела корабль, так что на правом борту собралась небольшая толпа. Перед капитаном и офицерами все расступились; это позволило и Джейн найти место у фальшборта и на несколько минут ощутить себя пассажиркой, вышедшей на прогулочную палубу. Сделать это было особенно легко, так как все смотрели не на Джейн, а на таинственную шлюпку.
Почти сразу стало понятно, почему вестовой затруднился определить, гребёт шлюпка или дрейфует. Поначалу всем показалось, что лодка просто качается на волнах. Но едва корабль сменил курс, как отчётливо стало видно: человек в шлюпке (похоже, бывший там один) взялся за весла. Несколькими гребками, не очень сильными и умелыми, он все же развернул её и поплыл, а правильнее сказать – попытался поплыть, в сторону от корабля.
Впрочем, будь он даже лучшим гребцом планеты, встреча была неизбежной. «Саут Пасифик» чуть подправил курс и приближался к шлюпке. Теперь уже никто не сомневался, что пассажир в ней один.
– А я, господа, знаю, как его зовут, – заметил боцман Три Пинты, присоединившийся к зрителям.
– Как? – раздалось несколько вопросов.
– Парень, Рождённый в Рубашке, вот как. Ветер свежеет, волна поднимается. Если бы он с нами разминулся, то через час-другой перевернуло бы шлюпку, вот и песенке конец!
Ещё пара минут, и Джейн поняла, что в лодке сидит паренёк, её возраста или чуть постарше.
Понимая, что встреча с кораблём неизбежна, мальчик бросил весла, выхватил пистолет и взвёл курок. Оружие чуть-чуть дрожало в его правой руке.
Толпа у фальшборта вздрогнула. Джейн, на которую ещё никогда в жизни не наводили пистолет, захотелось присесть. Однако она взглянула на капитана корабля, сухопутных офицеров и, видя, что те не шелохнулись, осталась на месте.
Тем более мальчик в шлюпке ни в кого не целился, а просто показывал «Саут Пасифику», что вооружён. Чтобы его мысль стала понятной, он встал в шлюпке, поднял пистолет, несколько раз махнул левой рукой, как отгоняют мух, предлагая кораблю идти и дальше своим курсом.
В эту секунду крутая волна, предсказанная боцманом, подбросила лодку. Мальчик замахал руками, еле удержался на ногах, но не удержал указательный палец. Хлопнул выстрел, и пуля улетела в пасмурное балтийское небо.
От толчка мальчик упал на дно шлюпки. Пистолет вылетел из его руки и оказался в волнах.
– Сэр, – обратился майор Колверн к капитану корабля, – прошу запомнить: он выстрелил в нас из пистолета.
– Нам следует ответить ему орудиями правого борта?
– Думаю, пока преждевременно. Но это был первый бой в истории вашего корабля.
– Что же, если это так, то нам следует объявить себя победителями и позаботиться о пленном. Наглец заслуживает быть оставленным в своей скорлупке, но, как верно заметил боцман, пару часов спустя его плавание закончится, и мы не узнаем, какие черти заставили его барахтаться посередине Балтийского моря.
– А значит, нам следует совместить гуманизм с любопытством и поднять его на борт, – усмехнулся капитан Тремэйн. – Я готов возглавить призовую команду.
– Не боитесь удара ножа?
– Если парень владеет ножом так же, как вёслами и пистолетом, бояться нечего, – заметил капитан Тремэйн. – Впрочем, здравый смысл уже взял своё.
Здравый смысл заключался в том, что парень сидел на банке, обхватив голову руками (как почему-то показалось Джейн, делая это осторожно).
Он лишь чуть вздрогнул, когда к его шлюпке причалила шлюпка с борта «Саут Пасифика». Двое матросов взяли его за локти и перетащили в свою лодку. Был спущен трап, и Парень в Рубашке поднялся на борт корабля.
Когда пленник оказался на палубе, Джейн поняла, почему он так бережно относится к своим ладоням. Они были стёрты до кровавых волдырей, некоторые из которых уже лопнули.
– Парень-то, небось, первый раз за весла взялся, – тихо заметил боцман. Джейн, стёршая руки в первые дни на камбузе, так пожалела беднягу, что сама ощутила боль в ладонях. Последний раз она помнила за собой такое ощущение давным-давно, когда Лайонел разбил коленку о камень. «Радуйся, больше тебе грести не придётся», – захотелось ей сказать незнакомцу. И добавить: «Ты-то меня поймёшь, ты тоже знаешь, что такое впервые в жизни делать руками непривычную работу».