13 (сборник) - Гасан Сеидбейли II

13

Гасан Сеидбейли II

© Гасан Сеидбейли II, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Зеркало

Почти все события и почти все персонажи выдуманные

1932 год. Баку. В самом центре города, не далеко от моря находился малоприметный дом с огромным подземным помещением. С 1910 года в подвале этого живописного здания находился один из отделов НКВД. По большей части там расстреливали людей, допросы и бумажная возня особой популярностью не пользовались. Всё это происходило в центре города. В день тысячи людей проходили около этого дома, даже не догадываясь, что там творится.

Хоть нквдешников и боялись словно дьявола, они всё-таки оставались людьми, с обычными желаниями и прихотями. Поэтому, видя, что человек, который через несколько секунд отправится на тот свет прилично одет, они предлагали сделку: «Вы отдаёте нам свои драгоценности, деньги, а мы даруем вам свободу». Почти все соглашались, и как только с их уст слетало местонахождение тайников, или в руках начинал блестеть ключик от сейфов, они падали со свинцом в груди, а нквдешники с чистой душой и сердцем, закончив грязную работу отправлялись за чужим добром. И вот однажды в один из таких, если можно назвать, рабочих дней, в этот конвейер смерти привезли очередного обречённого.

Человек он был довольно состоятельный, но когда ему предложили выход из безвыходного положения, то бишь сделку, он отказался, впервые за всю историю предложение повторили несколько раз, но обречённый отказался и унёс тайну с собой в могилу.

Наши Дни. Баку.

Принцип «Ничто не вечно» как всегда сработал. Со временем НКВД потеряло былую мощь и само собой распалось. Вскоре дом заселили обычные люди. Они даже не могли себе представить что, в подвале их миленького дома толпами убивали людей. Но давайте временно забудем все эти ужасные происшествия и переместимся в сознание обычного парня, учащегося школы, и немного почитаем его мысли. «Сколько можно? Как долго я должен терпеть такой образ жизни? К чёрту! Перережу вены и всё! Ведь всё равно в конце жизни меня ждёт смерть, так зачем терпеть все эти муки, если можно окончить свой жизненный путь раньше? Всё, точно перережу! Совсем забыл про родителей. О Господи! Помоги мне! Молю тебя! Все говорят: тёмная полоса, светлая полоса, что жизнь, как зебра, если моя жизнь, как зебра, то она явно в детстве упала в чан со смолой». Вот такие мысли крутились в голове этого молодого человека. Возможно он и впрямь перерезал бы себе вены, если бы не преинтереснейший случай…

Учитывая выше указанный принцип «Ничто не вечно», терпению Фараджа пришёл конец. И вот однажды, когда наш страдалец остался дома один, он сел по-турецки перед зеркалом, преспокойненько закатал себе рукав, взял самый красивый и самый острый, что был дома, нож. Ещё секунда и по руке быстренько, словно горные ручьи, потекли бы струйки крови, но вдруг нож остановился, а глаза наполнились страхом, в зеркальном отражении Фарадж видел не только себя: кто-то стоял сзади него. Это был высокий человек (если его можно было так назвать). Вместо глаз белые шарики дыма, весь какой-то прозрачный. Одет он был, как в фильмах одевались богачи: карманные асы на золотой цепочки, лорнет, пиджачок, жилетка, шляпа. Это всё, что заметил Фарадж в этот короткий промежуток времени. До прихода родителей он просидел в запертой ванной, не выпуская ножик из рук ни на секунду. Как только родители вошли в дом, Фарадж вкратце пересказал всё случившееся, родители отнеслись ко всему довольно скептически, но зато пообещали подыскать психолога.

На следующее утро наш несчастный герой как ни в чём не бывало отправился в школу, приняв всё произошедшее вчера за обычный психологический стресс, говоря простым языком глюк. Он как обычно вернулся домой, запер за собой дверь, посмотрел в зеркало, ни малейшего признака призрака. Фарадж лишь на мгновенье отвернулся от зеркала, что бы снять кроссовки, когда он повернул обратно голову, ему стало дурно: стекло, которое секунду назад было чистым, стало запотевшим как после принятого душа или ванной. Ладно, если бы всё ограничилось этим, но нет, чей-то невидимый палец, не торопясь выписывал на стекле буквы одну за другой, в следующую секунду нервы Фарадж не выдержали, и в зеркало полетел портфель. Думаю вы видели, что бывает со стеклом, если в него попадает тяжёлый предмет. Затем хлопнула дверь, а дальше дело психики, надеюсь, многие из вас знают, что в случае опасности крыса бежит вниз, собака вперёд, а кошка вверх, а венец природы, вершина эволюции, бежит куда попало, обычно как это бывает в дешёвых фильмах ужасов, человек обязательно должен забежать в тупик. Но вы не забывайте, что мой персонаж отличается от обычных людей, он не просто побежал, он побежал, споткнулся, упал с лестницы, и чего следовало ожидать после непилотируемого полёта через 12 ступенек, потерял сознание. Его нашли родители спустя час, ближе к вечеру, выяснилось что у Фараджа вывихнута рука, сломан нос, сотрясение мозга и выбито два передних зуба. Врач строго-настрого запретил выходить из дома в ближайшие две недели. Это были ужасные 14 дней в его жизни. В каждом зеркальном отражение, начиная от экрана телевизора, заканчивая чаем в стакане, Фарадж видел один и тот же силуэт. Ели где-нибудь запотело зеркало, то он, несмотря на боль в теле, бежал туда с тряпкой, чтобы протереть его.

Прошу простить меня, дорогой читатель, но я и в третий раз употреблю мою любимую метафору «Ничто не вечно». Фарадж решил положить конец всему этому сумасшествию, не смотря на страх и безумное желание закричать и убежать, он подошёл к очередному запотевшему зеркалу и стал ждать. Наконец, на гладкой поверхности опять начали появляться буквы, Фарадж стоял и ждал, когда это всё кончится, и дождался. Закончив писать, призрак поставил жирную точку после последнего слова и больше никогда не потревожил ни одной души (в прямом и переносном смысле). Призрак оставил Фараджа адрес и подробные указания, что и где ему искать. «Мамедалиева 19, квартира 36. Заложенный камин. Потрать с умом». Не будем описывать, что они там нашли, дабы не вызвать зависть у читателей. Всё, что я могу вам сказать, это были сбережения указанного в самом начале рассказа состоятельного человека. «Наконец-то, – подумал Фарадж; сбылось! Свершилось! Наконец-то мне повезло! Наконец-то начнётся нормальная жизнь!».

Эпилог

На следующий день Фарадж в зеркале, помимо своего отражения, увидит 17 силуэтов в военной форме, каждый из которых захочет получить как можно больше от найденного в камине добра, и у каждого из них будет документ, когда-то вселявший ужас в сердца людей – удостоверение сотрудника НКВД.

Потусторонняя война

Сталинград. Город-герой. Переломный пункт Второй Мировой. Решающий и последний момент в жизни многих солдат Советской Армии.

Наступление немецких войск. Развалины жилого дома. Из разбитых окон выглядывают два ствола: пулемётный и ствол винтовки. Первый застыл неподвижно, пулемётчик мёртв. Винтовка безостановочно палит по немецким оккупантам. Она – всё, что осталось у солдата, она его последняя надежда. Он лежит с раненной ногой и не в состоянии подняться. Немцы наступают и скоро войдут в дом, патронов на всех не хватит, напарник убит, скорбеть о нём нет времени. Немцы близко, вскоре они найдут и убьют его, но он не теряет надежду.

На его надгробии, если оно у него будет, напишут два слова и две даты: Данила Галажников, 1920—1943.

Советские войска отступали на заготовленные позиции, и только Данила оставался на посту, на третьем этаже разрушенного здания. Он лежал, в руках винтовка с тремя патронами, рядом тело друга, Мусы Джамалова, и его пулемёт, немцы уже на первом этаже. На улице их было полно, несколько бронемашин и всего лишь горстка солдат Советской Армии. Вся улица была усыпана трупами и тех, и других, залита кровью и тех, и других. Данила стал терять сознание от боли, от потери крови; рана была серьёзная, осколок немецкой гранаты торчал из ноги. С минуты на минуту его обнаружат немцы. Но он не растерялся, передёрнул затвор, направил ствол в сторону двери и стал ждать. Немцев в два раза больше, чем патронов. Уже слышны их шаги и голоса, у Данилы потемнело в глазах, он словно провалился в никуда, в пропасть, не имеющую границ, он терял сознание. Перед глазами всё плывёт, он еле держит винтовку. Данила смотрит в сторону покосившейся двери, из-за которой вот-вот появятся немцы, и краем глаза замечает непонятное сияние в углу комнаты. Он повернул голову и увидел… Мусу. Тот стоял в углу комнаты и смотрел на друга. «Умираю», – подумал Данила.

Четверо немцев ворвались в комнату и встали напротив Данилы. Он смотрел то на них, то на Мусу, не понимая, мерещится он ему, или нет. Один из немцев передёрнул затвор и навёл ствол. Вдруг раздались выстрелы, но стреляли не немцы и не Данила. Стрелял пулемёт, который лежал рядом с телом Мусы, вокруг него никого не было, он стрелял сам по себе, пробивая насквозь тела супостатов, разбрызгивая их кровь по стене. Никто из немцев не выжил, они лежали все как один, не понимая, что способствовало их смерти. Но Данила знал, он видел то, что не видели немцы, а именно: на курке стрелявшего пулемёта лежал прозрачный палец Мусы. Из пулемёта стрелял дух его лучшего друга, теперь он был в этом уверен. Но дух Мусы был ничто по сравнению с тем, что Данила видел на улице. Кроме советских и немецких солдат, на улице было полно призраков в военной форме и той, и другой армии, это были духи умерших, серые словно пыль, но они не просто стояли и следили за происходящим, они воевали друг с другом – захватчики и защитники. Данила потерял сознание.

Он очнулся в госпитале. Нога была перевязана, чувствовал он себя гораздо лучше. На соседних койках было полно солдат, некоторые спустя сутки отправятся на фронт, а некоторые спустя сутки умрут. За всё время, проведённое в госпитале, он ни разу не встретил ни малейшего признака потустороннего мира. Всё это время Данилу не покидала мысль о духе Мусы: было ли это видение или произошло на самом деле. Данила выписался из госпиталя как раз к моменту решающего наступления советских войск. От этого наступления зависела судьба города, да что там города, всего мира. Выйдя из госпиталя, Данила чуть сразу туда не вернулся. Посредине улицы, сразу за батальоном, собранным из вернувшихся из госпиталя, в помощь наступающим войскам, стояли духи, строем, по стойке смирно, их было много, около двухсот. Перед ними стоял такой же, как и они сами, командир и что-то приказывал, только Данила не слышал этого, он не слышал ни одного звука, издаваемого призраками. Среди батальона духов он узнал Мусу, тот смотрел прямо на него своими прозрачными, как дым, глазами. Данила встал в строй и отправился вместе с остальными солдатами в зону боёв. Параллельно с ними шагали духи. Данила не отрываясь смотрел на них, особенно на Мусу.

На поле боя, вокруг себя, Данила видел солдат и духов вперемешку. Они сражались плечом к плечу, все до одного сражались – за страну, за родину, за родных, за близких. В том числе Муса с Данилой, которые не отходили друг от друга ни на шаг. Льются реки крови, гремят орудия, взрывы и предсмертные крики там и тут, всё больше безжизненных тел, всё меньше живых людей, всё больше призраков.

Наконец настал долгожданный час, победа, немецкие войска сдались, город спасён, блокада Сталинграда закончена. Радость, смех и счастье вновь вернулись в этот город. Радовались и солдаты, и духи, и Данила, и Муса. Радовались вместе, но, не видя друг друга.

Когда войска покидали город, Данила был поражён количеством духов, их было раза в четыре больше чем живых. Они шли вместе с войсками словно живые, у них осталось незаконченное дело на земле, и они не покинут её, пока не завершат его. А миссия у них сложная – победа над фашизмом, поэтому они всячески помогали солдатам, как Муса помогал Даниле. На поле боя они были неразлучны. Порой солдаты странно смотрели на Данилу, когда тот пытался заговорить со своим лучшим другом, ведь им не дано было видеть то, что видел он. Данила порой им даже завидовал, он не мог просто взять и закрыть на это глаза, он видел это день и ночь, в каждом бою. Иногда солдаты всё же замечали стреляющие сами по себе орудия, взрывающиеся сами по себе гранаты, но никто из них не мог этого объяснить, кроме Данилы, только он видел вторую войну, потустороннюю войну.

Спустя долгие годы Данила, благодаря Мусе, дошёл до Берлина. Всё это время их сопровождала растущая с каждым днём армия духов, благодаря которым выжило много солдат Советской Армии. И в то время, когда все солдаты думали, что Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством, лишь Данила знал, отчего он действительно погиб.

Фашизм был повержен, миссия призраков была завершена. Проснувшись на следующий день после взятия Берлина, Данила не встретил ни одного духа, кроме Мусы, который остался попрощаться с другом, с которым прошёл через всю войну – от Сталинграда до Берлина. Он встретил его на улице. Муса стоял и смотрел на Данилу, а тот на него. Данила всё прекрасно понял, с его губ сорвалось одно лишь слово: «Спасибо». Муса улыбнулся, помахал рукой на прощанье и исчез, теперь уже навсегда…

Автобус №88

Глава 1. Водитель

Красный. Жёлтый. Зелёный. Движение. Бесконечный поток машин. Так начался рабочий день Ахундова Орхана. Каждое утро он садился за руль своего маршрутного автобуса №88. Он ненавидел эту работу, эту скучную и полную проблем жизнь, он ненавидел этот автобус. Он всегда считал, что судьба сыграла с ним злую шутку, дав номер его автобусу не 87, не 89, а именно 88. Это число вызывало у него две ассоциации:

Число являлось знаком вечности.

Число 88, можно расшифровать как «Hale Hitler», так как в латинском алфавите под номером 8 находится буква «H» (Орхан, как и все люди получившие нормальное воспитание, был отрицательно настроен по отношению к Третьему Рейху.)

Родился он в обычной советской семье, каких в то время были миллионы. Вырос на старых, добрых, советских мультиках и фильмах, которые в отличие от современных компьютерных иллюзий, не туманили мозги. Работы тех времён были шедеврами, требовались месяцы, что бы их сотворить, а в наше время достаточно пару часиков посидеть за компьютером, и всё готово: и трёхмерный персонаж для нового мультика, и взрывающийся Белый Дом (кстати, очень мило), и дракон из унитаза. Отец его работал на авиационном заводе по производству военной техники, холодная война дала сильный толчок отечественному производству. Хотя американцы и имели самое лучшее оборудование и бесконечные бюджеты, советские конструкторы всегда опережали их на шаг простотой мысли, если они хотели создать двигатель в два раза сильнее обычного, они его создавали, если они хотели создать более маневренный вертолёт, они просто приделывали второй винт, их техника была надёжной и простой в управлении. Но СССР распался, холодная война закончилась, персонал завода сократили, и среди сокращенных оказался и отец Орхана. Он закончил школу, поступил в институт, окончил его довольно таки с неплохим результатом, но всё его обучение пошло насмарку, знания он, конечно, имел, но не смог ими воспользоваться в жизни. Вначале он работал грузчиком в Бакпорте, но после того, как он, якобы, случайно уронил контейнер на машину заказчика, его выгнали, правда перед тем, как его выкинуть, с ним поговорили телохранители. Спокойно поболтали, всего-навсего сломали нос, пару тройку рёбер и отбили почки. А всё началось с того, что заказчик оскорбил его самолюбие, обозвав «вонючей пьянью», которая, по его мнению, «обязательно уронит в воду» его драгоценные автомобильные запчасти. И вот с тех пор и до теперешнего момента Орхан работает водителем автобуса. Четыре года подряд он сидит в этом металлоломе, в котором летом дышать нечем, а зимой руки к рулю примерзают. С этим автобусом у него было два приключения. Однажды он сбил пожилую женщину, насмерть, об этом знали только он и бампер автобуса, а второй случай был в будний день: с переполненным автобусом попал в аварию, всё обошлось без жертв, правда потом один папаша решил отомстить за слёзы ребёнка, закончилось синяком под глазом.