– Верно, Сатрапка, смотри… Если вляпаешься – вот! Приложу… – И Биндюг поднес к носу Сатрапа свой чудовищный колотушкообразный кулак.
Как всегда, кулак подвергся тщательному и любовному обсуждению. Все щупали кулак и восхищались:
– Дюжий кулак! Поздоровче моего.
– Хороший кулак в наше время лучше неважной головы, – философствовал Иосиф.
– Холеси кулак! – восхитился Чи Сунча. – такой кулак палаходя босьман. О! Зюбы ньет!
– А звонок я все-таки срежу! – упрямо буркнул сын земского.
Глава почти кинематографическая, в которой читатель, видя наверху ноги, а внизу голову, может крикнуть автору: «Рамку!»
Тьма.
Потом, когда глаза наши привыкли, мы видим дверь с дощечкой: «Земский начальник Геннадий Вениаминович Разуданов». Около – новенькая кнопочка звонка. Площадка второго этажа. Кусок лестницы. Внизу, под лестницей, – голова с длинными усами и толстым носом. Фуражка с кокардой. Это Козодав. Ему холодно. Он ежится. Он подымает воротник. Он часто моргает. Глаза слипаются. Козодаву хочется спать.
Часы в столовой земского начальника показывают два. На столе стакан молока и бутерброд. Кому-то оставлено…
По лестнице подымаются ноги. Резиновые галоши в грязи. Одна нога спотыкается о ступеньку:
– Тьфу, дьявол! Темно, как у негра под мышкой.
Вспыхивает спичка. Рука в изящной перчатке подносит спичку к звонку. Спички одна за другой долго вспыхивают и тухнут.
– Ну, на этот раз Рекрут постарался!
Внизу голова Козодава. Наверху ноги в резиновых галошах. Козодав, который на минутку заснул, очухавшись, тяжело взбегает наверх…
– Ага! Попался! – Надувшись, топорща усы, он свистит. Другой рукой он поймал неизвестного за шиворот. Свистит. – Каррраул!.. Пымал!
Неизвестный спокойно оборачивается и властно отрывает от себя руку полицейского. Это сын земского, Венька Разуданов. Он негодует:
– Ты что, болван, спятил? А? Заставь дурака…
– В… в… винов… ват-с! Не признал в темноте-с. Сделайте божескую милость, простите. Думал, за звонком кто…
Дверь раскрывается. Земский в женином капоте, с двустволкой в руках вылезает на площадку, и из-за его спины выглядывают испуганные, заспанные лица жены, свояченицы и прислуги.
– В чем дело?!
Козодав стоит вытянувшись, рука к козырьку. Веня объясняет:
– Этот дурак со сна принял меня, папа, очевидно, за бандита. А звонок сам проспал.
Все смотрят на дверь. Там, где только что был звонок, – обрывки проводов и дырочка от гвоздей. Все поворачиваются к Козодаву. Козодав подходит к дверям, не верит глазам, щупает место. Потом разводит руками. Земский трясет его за шиворот:
– Вон, мерзавец! Проспал!
Венька разыгрывает обиженного и взволнованного.
– Я так устал, мама. Занимался все время… А тут это…
Ну, тут идут дела семейные. Поцелуи там, диафрагма – словом, конец главы.
Из кармана Венькиной шинели торчат обрезанные провода и упорно поблескивает кнопка.
Фараон вызывает Иосифа
Пристав сказал Козодаву:
– Чтоб у меня эти звонкорезы были пойманы! Слышишь? Оскандалился, черт тебя бы не взял, на весь город!.. Поймаешь – пятьдесят рублей награды. Нет – так ты у меня попрыгаешь, бляха номер два ноля!
Фараон с рвением взялся за розыски.
Он шел по базару… Не шел, а плыл. Красные шнуры погон на его богатырских плечах взлетали, как весла, в людской реке базара. И на базаре Козодав встретил Костю Гончара – шалманского блаженного, пестрого Костю. Разукрашенный, как рождественская елка, бродил Костя по базару. Две новые реликвии лучились на его брюхе: реклама галош «Треугольник» и… большая красная розетка с кнопкой от звонка. Увидев звонок, фараон кинулся к Косте. Он пообещал Косте, если тот скажет, откуда у него звонок, подарить красные погоны, золотые висюльки и все, что угодно. Костя, улыбаясь, рассказал все… Рассказал, как украл звонок из-под нар Рекрута.
– Рекрут сховал, а я пошукал трошки, та и взял… Там их сколько много!.. Раз, та еще двадцать раз, та еще…
Козодав пообещал еще тысячу разных ярких вещей. Костя принес ему обрывки «Манифеста Борьбы и Мести». Главари были в руках. Чтоб словить остальных, фараон решил соблазнить Иосифа. Он явился в шалман и сел на его нары, дипломатически покашливая.
– А-а, господин лейб-городовой, – приветствовал его Пукис, – вы до меня? Чем могу быть нужным?
Фараон придвинулся поближе, огляделся, толкнул Иосифа локтем в бок.
– Ох, Иосиф, як, бачу я, и хитрый же ты! А ну-ну, расскажи, як с Рекрутом звоночек срезали. Я никому ни-ни. Так, послухать охота. Ну, брось корежиться.
– Я ни капли вас не понимаю. – Иосиф сделал удивленно-спокойное лицо. – Хотя я и Иосиф, а вы фараон, но я не могу понять, откуда вам это приснилось…
Козодав вынул бумажник и зашелестел радужными бумажками. Иосиф спокойно продолжал:
– И потом, мне кажется, не в обиду вам пусть сказано, что вы, господин лейб-городовой, вы колоссающий обер-подлец!
Козодав погрозил кулаком, хлопнул дверью и вышел. По дороге он остановился. Вынул манифест. Начало и конец были оборваны, но список старост остался нетронутым. Поразмыслив, Козодав вырезал из манифеста Сатрапа, сына земского начальника. «Земский за эту бумажку пятишку даст, – решил городовой, – а не то и его сынка попрут». Поправив фуражку, фараон пошел в участок, а оттуда в гимназию, к директору…
Шаги в коридоре
Скучный ветер студил лужи, как чай на блюдечке. Звенели телефонные провода. В десять телефонная барышня соединяла звенящими в ветре проводами полицейский участок с зеленым кабинетом за учительской. Директор, зеленый, как обои его кабинета, и медлительно безрадостный, как диктант, повернул рукоятку телефона, откинулся в кресло, снял трубку и поднес ее к уху.
– Да, – сказал он, – слушаю.
В гимназии шли уроки. И через полчаса во всех классах услышали: по коридору прошли двое. У этих двоих были тяжелые незнакомые и недобрые шаги. У одного, ступавшего тяжко и кряжисто, скрипели сапоги. Другой на каждом шагу чем-то позванивал, тренькал. В классах прислушивались. Подняли головы от тетрадей, шпаргалок, щелей в парте, от запретных книжек и козырного валета. На дверях остановились настороженные взгляды.
Развязка
В третьем шла письменная по математике. Коридор опять затих. Скрипели перья. Биндюг сморозил что-то в задаче. Не выходило по ответу. Шаги в коридоре совсем сбили с панталыку. Степка Атлантида, у которого сердце тоже екнуло, увидев друга в затруднительном положении, послал ему записку:
Сноски
1
Отрывок из очерка В. Смирновой «Лев Кассиль, его герои, книги и друзья» // Кассиль Л. А. Собр. соч.: В 5 т. М.: Дет. лит., 1988. Т. 5. С. 553–578.
2
Он назвал нас варварами и вандалами. – Вандалы – древняя германская народность. В 455 г. вандалы разгромили и разграбили Рим. Название «вандалы» стало нарицательным для тех, кто беспощадно разрушает памятники культуры и искусства, бессмысленно уничтожает культурные и материальные ценности.
3
Галахи – презрительное название голытьбы, нищих, бродяг.
4
В телеграмме было написано: Иду на вы. В учебнике русской истории подобные предупреждения посылал своим врагам не то Ярослав, не то Святослав. – Эти слова история приписывает великому киевскому князю Святославу (?–972).
5
…каким-нибудь там печенегам или половцам и мчался «отмстить неразумным хозарам». – Печенеги, половцы – кочевые народы, совершавшие многочисленные набеги на Русь в IX – начале XIII вв. «Отмстить неразумным хозарам…» – цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге» (1822). Хазары – народ, живший в Прикаспии, образовавший государство Хазарский каганат (сер. VII – кон. X вв.), с которым вели длительные войны киевские князья Олег и Святослав.
6
Булга́ – беспокойство, волнение (разг.).
7
«Самолет» и «Кавказ и Меркурий» – названия волжских пароходных обществ.
8
Полиглот – человек, знающий много языков.
9
Бросай чалку. – Чалка, чал – причальный канат, цепь.
10
Архаровцы – буяны, головорезы (прост.).
11
…нам прописывают ижицу… – Прописать ижицу – сделать строгое внушение, высечь. Ижица – последняя буква старой русской азбуки.
12
…поет на мотив бессмертного «Ханона». – Имеется в виду известный сборник упражнений для пианистов.
13
…менуэт Падеревского. – И. Я. Падеревский (1860–1941) – польский пианист и композитор.
14
…намажь мне брамапутер… – Оська перепутал бутерброд с Брахмапутрой – рекой в Индии.
15
«Ундервуд» – известная американская фирма пишущих машинок.
16
Дни склеены синдетиконом. – Синдетикон – универсальный клей.
17
…перепачканы краской и гуммиарабиком. – Гуммиарабик – выделяемая различными видами акаций прозрачная жидкая масса, твердеющая на воздухе, которая применялась раньше в качестве клея.
18
Адрес был выведен изящным рондо. – Имеется в виду закругленный рукописный и печатный шрифт.
19
…на картинке «Мойте голову пиксафоном». – Пиксафон – название особого сорта жидкого дегтярного мыла для мытья волос.
20
Хорошо. Говорите по-английски? (англ.)
21
…читали Ната Пинкертона. – Нат Пинкертон – сыщик, герой серии анонимных изданий, с рассказами о его приключениях. В дореволюционной России, в эпоху политической реакции после 1905 г., несмотря на свой низкий литературный уровень, они имели большой успех и широкое распространение, особенно среди молодежи. Прототипом этого литературного персонажа был реальный человек, знаменитый американский сыщик Аллан Нат Пинкертон, основавший в 1850 г. сыскное агентство.
22
Ландриновские коробки. – Ландрин – дешевые леденцы, названные по фамилии выпускавшего их фабриканта Ландрина.
23
…сыграть в «очко». – «Очко» – азартная карточная игра («двадцать одно»).
24
…по части… чистки ретирад и приемов одесского джиу-джитсу. – Ретирада – дополнительное укрепление для обороны в случае отступления в крепостных сооружениях и полевых позициях. Джиу-джитсу – японская система самозащиты и нападения без оружия.
25
Так мы проплыли «80 000 лье под водой», нашли «Детей капитана Гранта»… – Правильно: «20 000 лье под водой». Здесь перечислены романы французского писателя Ж. Верна.
26
…чуть сами не потеряли головы с «Всадником без головы». – Имеется в виду роман английского писателя Т. М. Рида.
27
…побурел кохий. – Правильно: кохия – род растений семейства маревых, полукустарники или однолетние травы с опушенными листьями и мелкими цветками.
28
Варфоломеевская ночь – массовая резня в Париже, устроенная в канун праздника святого Варфоломея, в ночь на 24 августа 1572 г., когда католики избивали гугенотов, приверженцев враждебного им религиозного направления.
29
Почти все гимназисты имели свои клички. Некоторые имели даже по нескольку. Например, Мотня звался еще также «Я – житель». Прозвище это дали ему за то, что, спрягая в латинской письменной работе глагол incolo («населять»), он спутал его с incola («житель») и всюду, переводя на русский, спрягал: «Я житель, ты житель, он житель…»
30
…многоводный «Саводник» и брюхатый цифрами «Киселев»… – фамилии авторов учебников литературы и математики старой гимназии. В. Ф. Саводник (1874–1940) – историк литературы, его «Очерки по истории русской литературы XIX в.» (1906) и «Краткий курс русской словесности с древнейших времен до конца XVIII в.» (1913) служили основными пособиями для изучения русской литературы в средней школе до конца 1920-х гг. А. П. Киселев (1852–1940) – автор наиболее удачных учебников по математике конца XIX – начала XX в.