– Не могу… – он судорожно сглотнул. Я заметила, какой морщинистый у него кадык. – Но ты приходи в центр. Поговорим.
– Хорошо, папа, – улыбнулась я вымученно.
Вдруг захотелось обнять Дорогого Леонида Ильича и сказать, что Андрей очень любил его, но меня уже окружили другие люди, с которыми приходилось говорить, рассказывать подробности, принимать соболезнования. Когда я освободилась и поискала в числе пришедших отчима, его уже не было видно. Скорее всего, пристроился где-нибудь на балконе и попивает свой коньячок. Не успела я проверить свое предположение, как рядом возникла Таня. Официально она не приходилась Андрею женой, но они три года прожили вместе душа в душу, и я давно считала Таню полноправной второй половиной брата. На похоронах она держалась молодцом, но сейчас расклеивалась на глазах. Я отвела ее на кухню, по дороге попросив Алешу увезти Илью домой. Мне следовало переночевать в квартире брата, чтобы не оставлять Таню одну.
На столе стояла бутылка коньяку, я налила нам понемногу в широкие стаканы.
– Ты такая сильная, Верочка, – сказала Таня, сделав глоток коньяка. – Утешаешь меня, а самой-то хуже!
– Трудно сравнивать, что хуже: потерять мужа или брата!
– Но у тебя и отец недавно умер! – всхлипывая, сообщила Таня.
Я удивилась:
– Откуда ты знаешь?
– Ты не в курсе? – удивилась Таня. – Но Андрюша узнал это еще месяц назад!
– Наверное, ты что-то путаешь! – предположила я. – Мы же виделись на моем дне рождения. Почему он не сказал?
Таня пожала плечами:
– Да, может быть и путаю… Но я помню, как он сказал мне о смерти своего отца, – она задумалась: – Да, точно! Андрюша сказал, что ему позвонили откуда-то с Севера. Кажется из Якутии… И еще он сказал, что не застал тебя дома и рассказал все твоему мужу. А когда вы на море были, оттуда даже кто-то приезжал. Андрей на встречу ходил.
– И рассказал все Алеше? Но Леша ничего мне не говорил! И кто Андрею позвонил? Откуда телефон узнали? – я задавала совершенно неважные вопросы. Со мной так часто бывает, когда я волнуюсь. Почему-то цепляюсь за детали, а о главном не говорю. Если подумать, то можно предположить, что о смерти папы Андрею сообщили члены новой папиной семьи. До нас доходили слухи, что отец снова женат, у него есть ребенок. А номер телефона за последние двадцать лет не менялся – Андрей ведь живет в маминой квартире. Жил.
– Танюша, а Андрей рассказал тебе, отчего папа умер?
– Да. Сказал, что это инфаркт. И, знаешь, вроде бы его это никак не задело, – вспоминала Таня. – Он даже будто радовался чему-то!
Я подумала, что у нее от горя помутилось в голове. Чему там было радоваться? Андрей всегда вспоминал отца по-хорошему. Он, в отличие от меня, отлично помнил папу и не осуждал его. А молчание Алеши, вообще, объяснить невозможно! Нет, Танюша решительно запуталась.
Мы еще немного поговорили, поплакали и пошли спать. Наутро мне предстояло рано вставать, я собиралась ехать в очередную командировку – в филиал фирмы Бескровного, расположенный в Курортном.
Таня легла спать в своей спальне, а я пристроилась на диване в гостиной. И только стала проваливаться в сон, как услышала назойливую и отчаянно-тревожную в ночи телефонную трель. С трудом разлепив глаза, я подняла трубку.
– Вера! – услышала я резкий и почти надрывный женский голос.
– Кто это? – глупо спросила я.
Откровенно говоря, этот голос взволновал и напугал меня.
– Вы меня не знаете, Вера! – почти кричала женщина. – Помогите мне! Они взяли моего сына! Дайте мне безымянного! Я все вам верну!
– Чего?
– Вера, прошу вас! У них мой сын! Они убьют и его, как убили Анечку! Я не переживу!
– Да чего вам надо? – тут я подумала, что эта ненормальная просто ошиблась номером: – Вы, вообще, кому звоните?
– Что же ты за сука такая? – собеседница бурно зарыдала в трубку. – Да чтоб ты подавилась! Чтоб тебе столько горя было, сколько нам безымянный принес! Смерть моего сына на тебе будет!
– Да кто же вы? Скажите… – я осеклась, потому что услышала гудки отбоя.
До утра мне заснуть не удалось. Мысли путались в голове, вопросы обгоняли друг друга, а ответов не было вовсе. Мне только показалось, что женщина звонила именно мне и она не сумасшедшая, а доведена до отчаяния. И, похоже, как-то связана с моим отцом…
Утром, при свете ласкового солнышка ночной звонок вспоминался без того гнетущего ощущения отчаяния, которое помешало мне спать ночью. Поразмыслив, я решила попытаться разобраться в возникшей ситуации, как только вернусь из командировки. Торопиться нет смысла: ведь если я не знакома с таинственным «безымянным», то и помочь бедной женщине не смогу!
В семь утра я уже стояла у подъезда, ожидая машину с шофером. Утро пришло теплое, чистое, летнее. Пели птицы, люди шли по своим делам. А вот Андрей уже никогда и никуда не пойдет… Разгоняя с глаз слезы, я увидела подъезжающий автомобиль – «Ауди» Бескровного, а за рулем сидел он сам. Вчера генерал зашел на минуту – выразить сочувствие по поводу смерти брата, и предложил отправить в поездку кого-нибудь другого вместо себя, но я не согласилась. Лучше уж сразу заняться делами, легче будет пережить горе. При том я не ожидала, что мы отправимся в Курортный вместе.
– Может, все-таки, домой? – снова предложил он, когда я села на переднее сидение.
Горло все еще сжимали спазмы, поэтому я только отрицательно помотала головой.
– Ну, ладно, – согласился Артем. – Тогда – в путь!
Глава 6. Бессмысленные оправдания
Вспоминая произошедшее после, я пыталась искать себе оправдание. Стресс, усталость, вино, давние чувства, настойчивость Артема… Хотела расслабиться, искала тепла, давний сексуальный голод, потому что заниматься любовью в однокомнатной квартире, когда у вас двенадцатилетний мальчишка, просто невозможно. Словом, нашлись доводы. Вот только ни один из них не мог избавить меня ни от чувства вины перед мужем и Кристиной, ни от мучений по поводу своего падения. Не смейтесь! Это было именно падение, я ведь понимала, что делаю.
Тот рабочий день выдался на редкость тяжелым. Все время происходило нечто непредвиденное, начиная с пропажи нужных мне документов и заканчивая компьютерными неполадками. Последние особенно раздражали, если учесть, что фирма Бескровного занималась именно компьютерной техникой и в ней работали сплошь программисты, хакеры и обычные гении харда и софта.
К тому же, я никак не могла сосредоточиться на делах, по десять раз возвращалась на одно и то же место, забывала начало фразы и терялась в элементарных вопросах. К вечеру мне только и хотелось спрятаться в темном уголке и плакать. Назавтра предстояла такая же суета.
– Все, поехали поедим! – распорядился генерал часам к восьми вечера, изловив меня на ступеньках здания, где я притулилась покурить.
Со всеми своими бедами я снова вернулась к вредным привычкам.
Артем тоже выглядел усталым, недовольным и замкнутым. Весь день Бескровный просидел в бухгалтерии, проверяя, сверяя и подсчитывая, бесконечно гоняя персонал и работников бухгалтерии с разными бумажками по разным кабинетам. Результаты проверки генерального директора фирмы «Система» не обрадовали. Я поняла это, увидев, как шмыгает носом представительная дама – главный бухгалтер фирмы. К тому же мои уши невольно ловили обрывки разговоров сотрудников, из которых стало понятно, что народ задумывается о поиске новой работы. Неужели все так плохо?
– Ты как? – в голосе Бескровного, на мое удивление, прозвучало сдержанное участие.
– Пристрелите меня! – жизнерадостно ответила я.
Он усмехнулся и пошел к машине. Выбросив сигарету, я поплелась за ним, внезапно ощущая двойную атаку беспокойства и усталости.
Ужинать мы приехали в маленькую забегаловку, где Бескровного встречали как родного. Не хватало только цыган со скрипками. Нас уютно обустроили в маленьком кабинетике за плотными шторами.
– Давай винца! – предложил мой шеф.
– Как хочешь…
Выпив бокал, я вдруг захотела еще. В моей биографии не содержалось позорных эпизодов, связанных с неумеренным употреблением спиртного. А многие люди борятся со стрессами в объятиях Диониса. Чем я хуже? Артем налегал на копчености и печености, а мне кусок не шел в горло. Он коварно подливал вино, я пила и пила…
Разговор постепенно перетекал в опасное русло наших неформальных отношений. Какие-то фразы, неважные слова, намеки, междометия, долгие взгляды. Сейчас все это выглядело пустым и далеким. Будто в тумане, я услышала вопрос:
– И почему я тебе не нравлюсь?
Он хочет знать? Хорошо, я объясню! В конце концов, какого черта?!
– Ты себя потерял. Превратился в купца, занятого подсчетом барышей.
Артем отвел глаза.
– Глядя на тебя, – добавила я, – с большим трудом вспоминаю парня, в которого была влюблена в юности. И которого люблю до сих пор.
Я осеклась, сообразив, что вино развязало мне язык. Артем опустил глаза, смеяться надо мной он не собирался. Ох, лучше бы посмеялся!
– Нелогично, – сказал он, внимательно разглядывая кусок мяса в своей тарелке.
– Да, может быть, – согласилась я. – Только ты хочешь поиграть немного и все… Я уже не говорю об ответственности перед нашими супругами, – замолчала, но, подумав, добавила: – Алеша считает, что я зануда.
– Похоже на правду.
– Да пошел ты!
Артем вдруг поднял на меня глаза. Что он чувствовал? Если бы я только могла знать тогда истинные причины его поступков и слов… Но, видно, он тоже колебался в тот момент, потому что тихо признался:
– Почему-то сейчас я вспомнил одну картину… «Фокусник»… Он похож на меня.
В тот момент я была слишком пьяна, чтобы понять намек. Однако саму картину помнила чудесно.
– Совсем не похож! Тот парень жуткий урод и длинноносый, к тому же.
Артем закусил губу и нахмурился.
До отеля мы решили пройтись пешком. Свою «Ауди» Бескровный отогнал на платную стоянку. Мы окунулись в летний вечер как в теплое море. Дорога не заняла много времени, потому что гостиницы в Курортном стояли на каждом шагу, но я успела немного проветриться и протрезветь по дороге. В номере первым делом приняла душ, собираясь скоренько занырнуть в постель. Следовало выспаться.
Раздался стук в дверь. Открывать не хотелось: и так ясно, кто пришел! Но, поколебавшись несколько секунд, я открыла. Он вошел в полутемную комнату и сразу обнял меня. Полотенце, в которое я была обернута, упало на пол. Я прижалась к нему всем телом, чувствуя, что дрожу от нетерпения, от ужаса, от радости, от желания.
– Прости меня, – тихо и непонятно сказал фокусник.
Он подталкивал меня к постели как к плахе.
И снова я не придала никакого значения его словам. Просто не уловила смысла, не задумалась, не насторожилась. Да я и не слышала его, мне было не до слов. Я отдавалась ощущениям, вкусам и запахам происходящей прямо здесь любви, запретной, беззаконной и откровенной. Душа угомонилась, и стало ясно: именно этого я и хотела долгие годы! Тем временем, процесс любви шел так естественно, так просто, будто Артем уже так долго обладает мной, что знает мое тело до мельчайших деталей, умеет вызвать в нем стон, и наладить ритм, и возбудить дрожь, и, наконец, взорвать меня изнутри, и охладить, и согреть после. Упав ему на грудь, я почему-то сказала:
– Спасибо…
– Неси свое заявление! – велел он немного насмешливо и, по понятным причинам, самодовольно.
– Какое?
– Об увольнении! – Артем намекал на разговор, произошедший в мой первый рабочий день.
Я сделала вид, что не поняла:
– Я не устраиваю тебя как специалист?
– Как любовница ты устраиваешь меня больше.
И тут я очнулась:
– Артем, этого больше не будет! Мы не можем!
– Я могу, – он криво и немного смущенно усмехнулся, – хоть сейчас.
Бескровный не хотел говорить серьезно. Что же, это вопрос времени! Все равно придется вернуться на землю, это неизбежно как для меня, так и для него. Но, отчасти, Артем прав: нет смысла терзаться уже сейчас, когда он рядом. Я прижалась теснее к его телу и закрыла глаза.
Глава 7. Цветы и смерть
На следующий день мы снова оказались в водовороте дел. С Бескровным я держалась подчеркнуто официально. Что было – то забыто, нет между нами ничего. Нет и быть не может!
Именно теперь я почувствовала в полной мере, как сильно отличался нынешний Артем от парня, которого я знала раньше. Тогда он шутил, а сейчас лишь иронизировал. Когда-то он мечтал выучить древние языки, чтобы читать Тацита в подлиннике, а ныне интересовался только ценами на оргтехнику. Много лет назад он хотел путешествовать автостопом по Европе, а теперь ездил только в «Ауди» по делам своего бизнеса. Но как бы сильно он ни изменился, я позволила себе влюбиться. Малодушно забыла о супружеской верности и самоуважении. Вот так и получилось, что все случившееся после, я вполне заслужила!
Вечером предстояло держать путь домой. Все наши вещи находились при нас, возвращаться в гостиницу не имело смысла. Я снова курила на ступеньках, когда Артем подогнал машину и распахнул передо мной дверцу переднего сидения.
– Вас подвезти? – он сверкнул улыбкой, изображая лихого таксиста.
Подойдя к открытой дверце, я увидела, что садиться мне некуда. На моем сидении лежал огромный летний букет. Он был куплен на рынке, но собран из полевого разнотравия и разноцветия, он волновался, колыхался, пел всеми красками! У меня радостно забилось сердце. Честно говоря, цветы я люблю до безумия. Люблю георгины за пышность, гиацинты за запах, фиалки за нежность, сирень за сиреневость, розы за шик, гладиолусы за рост, астры за непритязательность, хризантемы за изысканность, красные гвоздики за двадцать третье февраля!
– Это мне? – вдруг стало страшно, что клумба предназначена кому-то другому. Очень уж хотелось обнять букет и сунуть нос в тонкие лепестки.
– А кому? – иронично поднял брови Артем.
– Артем, спасибо! Спасибо тебе! – я схватила подарок, села в машину и предалась счастью обладания. – Не может быть, какие цветы!
Букет пах солнцем и медом, где-то в его глубине ползла маленькая букашка. Желтенькая, с черными точечками. Мне не хотелось, чтобы в такой счастливый момент погибла даже эта маленькая божья тварь. Выловив ее, я приоткрыла окно и отпустила букашку по ветру. Артем смотрел на меня с таким выражением, будто у него внезапно начала болеть голова.
– Что? – мне стало тревожно.
Наверное, в его глазах я веду себя глупо.
– Как я и говорил раньше, при ближайшем рассмотрении оказывается, что ты совсем не похожа на мою жену! – ляпнул он некстати.
Вспомнив о его жене, а также о моем муже, я уронила букет на колени. За все надо платить.
Почти всю дорогу до Гродина мы промолчали. Уже подъезжая к городу, я попросила у Артема мобильник и набрала домашний номер телефона.
– Вера? – Алеша узнал меня по одному дыханию.
– Я уже возвращаюсь. Как Илюшка?
– Он у мамы. Завтра заберем. Жду.
Я отключилась. Мне стало нехорошо при мысли, что сейчас я увижу мужа. Чтобы переключиться, набрала номер телефона Татьяны. Все-таки, она там совсем одна, надо бы приободрить! Никто не отвечал. Таня должна быть дома, поздно уже на улицу выходить. Подождав еще пять минут, набрала номер снова. Ответа не было. А вдруг ей стало плохо?
– Артем, высади меня у дома брата, – попросила я. – Хочу с Таней повидаться.
Когда я выходила из машины Артем спросил: не подождать ли меня внизу, но я отказалась. И на троллейбусе доеду – всего-то две остановки! Взяла букет, сумку и вошла в подъезд. Я ни разу не обернулась. А через пять минут пожалела, что отпустила Артема.
Квартира Андрея, та самая, где я жила в детстве, где умерла мама и убили брата, находилась на третьем этаже девятиэтажного дома. Я поднялась вверх на лифте и удивилась: как же темно на лестничной клетке! Мрак порождал тревогу. Особо плотно сумрак сгущался в дальнем конце площадки, там, где находилась дверь в нужную мне квартиру.