Андрей Дементьев
Стихотворения
© Дементьев А. Д., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
* * *
По строкам моей жизни
* * *
Есть что вспомнить. И о чем поразмышлять
Я бесконечно благодарен своим родителям за то, что они встретились когда-то в Твери и этот живописный край стал моей родиной. Малой, как теперь говорят. Именно в Твери я написал стихи, где есть такие строки:
Как раз посреди России и стоял наш небольшой дом с мезонином, где я провел лучшие годы своей жизни – детство, отрочество и юность. Неподалеку была Волга. Наверное, благодаря ей я с малых лет пристрастился к плаванию и гребле, а зимой к конькам и лыжам. Спорт ковал из меня сильного парня. Не будь спортсменом, вряд ли бы мне удалось спастись, когда однажды я провалился под волжский лед, где до меня уже тонули неосторожные земляки.
Сейчас наш деревянный домик хранится лишь на семейных фотографиях. А на улице, носящей имя великого писателя М. Е. Салтыкова-Щедрина, жившего когда-то неподалеку, поднялись многоэтажные дома. Среди них одиноко бродят мои воспоминания о довоенных мальчишеских радостях, о горьких испытаниях войны и первых литературных увлечениях. Рядом с нашим домом, метрах в двадцати от него, располагалось когда-то кавалерийское училище, курсантом которого был С. Я. Лемешев. Отсюда он уехал учиться в Московскую консерваторию. И я хорошо помню, как великий певец каждый год приезжал в родную Тверь, давал концерты для своих земляков в местном Колонном зале. Именно ему я обязан ранним увлечением музыкой – как классической, так и народной. Я рос среди мелодий. Мои дед и мама, которые хорошо пели, были страстными поклонниками Лемешева. И эта любовь передалась мне. В нашем доме бесконечно звучали арии и романсы в исполнении Сергея Яковлевича. Старенький патефон просто изнемогал от перегрузок. Может быть, потому на мои стихи написано так много песен, что с детства я почувствовал ритм и внутреннюю музыку слова.
Был у меня еще один отчий дом, в деревне Старый Погост, куда каждое лето я уезжал на каникулы к бабушке. Места там поразительные – маленькая речушка извивалась между обрывистыми берегами, с которых мы прыгали в прохладную и прозрачную воду, местами заросшую кувшинками и белыми лилиями. А «русский лес до небес» манил нас, мальчишек, своей загадочной зеленой тишиной и, конечно же, грибами и ягодами. Все это стало потом моей поэзией…
В 1936 году я пошел в школу, сразу отстав по болезни на целых два месяца. Но учился хорошо. Наши учителя были добры к нам и терпеливы. И хотя из детства мы перешли в войну и жизнь посуровела, она не стала для нас менее дорогой.
Уроки в те годы начинались со сводок Совинфорбюро, и карта, висевшая в нашем классе, была утыкана красными и синими флажками. Все жили тогда фронтом…
И, когда пришла долгожданная Победа, я уже заканчивал школу, сдав экстерном девятый класс, чтобы скорее стать самостоятельным. Потому что жили мы трудно и бедно. Мама одна воспитывала меня. Отец был арестован по печально знаменитой тогда 58 статье. Именно из-за отца и его братьев, которые тоже мотались по тюрьмам и лагерям, мне было отказано в поступлении сначала в Военно-медицинскую академию, а потом в Институт международных отношений.
Я поступил в Калининский педагогический институт (ныне Тверской государственный университет), откуда через три года по рекомендации известных советских поэтов Сергея Наровчатова и Михаила Луконина перешел в Литературный институт, выдержав творческий конкурс (15 авторов на одно место). Все эти нелегкие годы я чувствовал себя счастливым человеком. Еще бы! Быть студентом всемирно известного Литинститута – это ли не счастье для пишущего юнца?! Нам преподавали классики – Валентин Катаев, Константин Паустовский. Мы слушали лекции Твардовского, Симонова, Эренбурга, Исаковского, Бонди, Маршака… Но стихи писались тяжело, потому что надо было догонять упущенное в войну время, когда мы не имели возможности ни много читать, ни ходить на спектакли, ни вообще нормально жить.
С дипломом Литературного института я вернулся в родной город Калинин и только там почувствовал себя поэтом. Стали выходить книги, пришла известность. Все давалось нелегко – днем я трудился в редакции, ночью писал. А годы-то совсем молодые. Хотелось и погулять, и за девчонками поухаживать. И спорт не бросать. Я женился, родилась дочь Марина… Но все больше меня тянуло в Москву. Я понимал, что центр поэтической вселенной там, в столице. Помню, как-то заговорил об этом со своим земляком и старшим другом Борисом Николаевичем Полевым. Он гениально ответил: «Переезжайте в Москву, старик. Но помните, Москва – жестокий город. Пройдет стадо бизонов, на морде одни копыта останутся. Выдержите?»
Я выдержал. И работу в аппарате ЦК ВЛКСМ, где жили по непривычным мне законам бюрократии, но где в то же время учили меня мужскому братству и закаляли характер. И улюлюканье некоторых собратьев по перу вослед моей книге «Азарт», удостоенной в 1985 году Государственной премии СССР. Выдержал и предательство друзей, оставивших меня на другой же день, как я перестал быть главным редактором журнала «Юность», где они все так охотно печатались.
Но хорошего было больше. Были незабываемые поэтические вечера в Политехническом и в Лужниках, в сельских домах культуры и в знаменитом зале Чайковского. Двадцать один год я отдал журналу «Юность», который в те времена был поистине властителем дум. Каждый день я приходил в редакцию в ожидании чуда… И чудес хватало. Их творили наши авторы – Борис Васильев и Владимир Амлинский, Анатолий Алексин и Владимир Войнович, Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко… Всех не перечтешь. Но главное – мы, как повивальные бабки, принимали роды новой литературы: Тоболяк, Поляков, ершистые поэты из завтрашней классики. Сейчас я вспоминаю о тех годах с нежностью и грустью. А моя личная творческая жизнь шла своим чередом. Выходили книги. Стихи переводились на разные языки. Меня награждали, избирали, как водится, завидовали. Вся страна слушала и пела наши с Женей Мартыновым песни – «Отчий дом», «Лебединая верность», «Аленушка». Незаметно я становился мэтром в общем музыкальном доме. На мои стихи писалось все больше и больше песен. Арно Бабаджанян, Раймонд Паулс, Владимир Мигуля, Евгений Дога, Павел Аедоницкий были моими соавторами. Да и не только они. Я стал получать немалые гонорары. Популярность в те годы в стране Советов оплачивалась высоко.
В один из моих первых серьезных юбилеев с легкой руки фотокорреспондента ТАСС, опубликовавшего во всех газетах снимок поэтического вечера, к моей главной профессии – поэт – добавилось расхожее слово «песенник». Я испугался этого и перестал писать песни. Тем более что вскоре ушел из жизни мой первый композитор Евгений Мартынов. Меня вовсе не унизило слово «песенник». Просто я почувствовал опасность скатиться в тексты, потому что музыканты были очень уж нетерпеливы. А я привык работать не торопясь, подолгу, и поток меня не устраивал.
А ныне я вновь затосковал по мелодиям и стали появляться мои новые песни, как правило, написанные на стихи из сборников.
За эти годы вышло уже много книг. Последние по датам – «Виражи времени» (издательство «Молодая гвардия») и «У судьбы моей на краю» (издательство «Воскресение») выдержали по нескольку изданий. Меня это радует. И не только потому, что лично я, поэт Андрей Дементьев востребован. А прежде всего потому, что в России возрождается интерес к поэзии вообще, который не подавила наша тяжелая и непредсказуемая жизнь.
Время неумолимо. И жестоко одновременно. Как я гордился своими лауреатскими званиями и правительственными наградами, которые получал в разные годы за творчество, за книги, за труд. А теперь этим никого не удивишь. И больше того – рассмешишь, если вдруг напомнишь. Хотя до самой смерти я буду хранить в душе все то, что мне было дорого в далекие и недавние времена: и любимую, забытую невеждами литературу, и откровенность поэтических встреч, и верность своим стихам, в которых вся моя жизнь с ее взлетами и ошибками. Я не хочу приспосабливаться к тому, что мне не нравится. Не хочу суетиться, пытаясь вернуть или обрести чье-то внимание. Я хочу остаться самим собой и в нынешние времена, как бы они ни перекраивали вечные ценности. И потому в эту книгу я включаю произведения, написанные в разные годы, не боясь выглядеть в них старомодно, не боясь, что не впишусь в сегодняшние стереотипы. Конечно, личные горести и радости не должны выноситься на всеобщее обозрение. Поэтому я многое упускаю из этой исповеди. И благодарю судьбу за то, что получил право от своих читателей сказать в своих стихах все, что сказали бы они, но поручили это сделать мне, Андрею Дементьеву.
Мой двадцать первый век
* * *
«Площадь звезд». Начало века
Моим читателям
2003«С тех горючих дней «Норд Оста»…»
2003Тверской пейзаж
2003«Мы повстречались слишком поздно…»
2003Ане
«Мне снится вновь и не дает покоя…»
2003Израильские новобранцы
2003«В актовом зале литинститута…»
2003От студенческих общежитий до бессмертья – рукой подать.
М. Светлов
Песенка про клоуна
2003Памяти Юрия Никулина
«Ненадежные друзья…»
2003На пиру былых развалин
2002Песенка о наполеоне
2003Мертвое море
2003Видение
2003Счастливчик
2003«Встретил друга…»
2003Вежливый чин
2003«Мы – дети Пасмурного времени…»
2001Сказание о Чечне
2003«Разворована Россия…»
2003Песенка про Булата
«бард всея Руси».2003«Мне б научиться легко расставаться…»
2003Мученики моря
2003Непостижимость
2003Последний вечер Лермонтова
2003Кинжал
2003Как известно, ссора Лермонтова с Мартыновым произошла в доме генерала Верзилина после безобидной шутки поэта по поводу мартыновского кинжала. Не поняв юмора и не приняв извинений, Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль.
Некрополь
2002После гибели на дуэли Лермонтов был отпет в пятигорской церкви Святого Лазаря и похоронен на местном кладбище. По ходатайству его бабушки прах поэта через несколько месяцев перевезли в Тарханы.
«Я жил вдали от юности своей…»
2001Ане
«Для кого-то дружба – тоже бизнес…
2003Русская эмиграция
2001«Что же это за страна…»
2001Памяти поэта Валентина Соколова, который тридцать лет своей недолгой жизни провел в лагерях и психушках. В неволе была написана им книга «Глоток озона».
«Как важно вовремя успеть…»
2001«Не могу уйти из прошлого…»
2001«Я счастлив с тобой и спокоен…»
2001Ане
«Грустно мы встречаем Новый год…»
2001Ане
Предсказание
2001«Пока я всем «услуживал»…»
2003«Век Серебряный заглох…»
2001«Левитановская осень…»
2001«Сколько же вокруг нас бл-ва!..»
2000«У нас с тобой один знак Зодиака…»
2001«Мое лицо гуляло по экранам…»
2001«Не помню, как та речка называлась…»
2001«Осенний день наполнен светом…»
2000«Лермонтов безмерно рисковал…»
являлся2000Памяти Булата Окуджавы
2000«Пока мои дочери молоды…»
2000«Дарю свои книги знакомым…»
2003«Была ты женщиной без имени…»
2000«Сколько спотыкался я и падал
2001Ане
«Наверное, мы все во власти судеб…»
2000Берново
2001Марине
Посвящения
* * *
«Как важно вовремя успеть сказать кому-то слово доброе»
«Я все с тобой могу осилить…»
1999Ане
«Я лишь теперь, на склоне лет…»
1993Марине
«Я не знаю, много ль мне осталось…»
1998Наташе
Яблоко
2003Зурабу Церетели
«Я сбросил четверть века…»
2001Алексею Пьянову
«Нелегко нам расставаться с прошлым…»
1997Иосифу Кобзону
«Возраст никуда уже не денешь…»
1999Николаю Сличенко
Крест одиночества
1992Илье Глазунову
Гадание на книге
2000Анатолию Алексину
«Ты любил писать красивых женщин…»
2001Александру Шилову
«Говорят, при рожденьи любому из нас…»
2003Владимиру Суслову
«Кто на Западе не издан…»
2003Василию Лановому
Парад в Иерусалиме
2000Михаилу Зархи
Российские израильтяне
2003Александру Поволоцкому
Весенняя телеграмма
2000Рине Гринберг. Вице-мэру. Кармиэль.
В больнице Шаарей-Цедек
2001ИерусалимИосифу Альбертону
«В том, что рядом твое крыло…»
2001Бырганым Айтимовой
«Я живу открыто…»
1982Родиону Щедрину
«После всех неистовых оваций…»
2003Николаю Баскову
«Хороших людей много меньше…»
1999Павлу Бородину
В бильярдной
1982Григорию Поженяну
«И я живу в соседстве с завистью…»
1992Валерию Эльмановичу
Риск
1983Валентину Осипову
Анна
1998Женька
1975Евгению Беренштейну
«Как трудно возвратиться вдруг…»
1993В. Е. Максимову
В изгнании
В Россию лишь можно верить,1995Галине Вишневской
Фантазия
2003Аре Абрамяну
«Я в дружбе верен, как собака…»
2002Валерию Чернову
Арад
2000Але Рубин
Девяностые годы
* * *
«Я счастлив с тобой и спокоен…»
«Ты остаешься, а я ухожу……»
1999Ане
«Я в равенство не верил никогда…»
1993«В ясную погоду…»
1994Мойка, 12
1999Марине
«Пришли крутые времена…»
1998«Страна моя – и.о. России…»
1998«Я одинокий волк…»
1993«Неповторим осенний Ленинград!..»
1990Марине
«Кто-то надеется жить…»
1991Наташе
«Как тебе сейчас живется?..»
1998«Я теперь озвучиваю «Вести»…»
1997Чиновнику
1999«Я на выборах проиграл…»
1995Береза в Мозамбике
Солдатские матери
1995Монолог певицы
1995«Прощаясь с прошлым…»
1994«Бессонницей измотаны…»
1995СШААне
«Она призналась: «Я тебя люблю…»…»
1994«Зураб сказал…»
1999Зурабу Церетели
«Еще холста он не коснулся…»
1993Зурабу Церетели
«В отеле, где живем мы…»
1995Франкония, США«Я брожу по майскому Парижу…»
1997«Властители дум ненавидели власть…»
1993Памяти друга Юры Григорьева
1993«Вся страна играет в лотерею…»
1991«Меж жизнью и смертью…»
1990Концерт в Пицунде
1991Микаэлу Таривердиеву
Гороскоп
1992«Я ничего и никому не должен…»
1992«Старинный зал, старинный вальс…»
1990«Если жизнь вас чем-то огорошит…»
1991«А в метро на переходах…»
1995Прощёное воскресенье
1992«Кому Господь благоволит…»
1998Евгению Мартынову
Памяти мамы
1998«Нас старят не годы, а беды…»
1999Ане
«Люблю пейзаж проселочных дорог…»
1999«Когда накатывают волны гнева…»
1998«В беде моя Россия много лет…»
1998«В дружбе нет ни титулов, ни званий…»
1999«Как жаль, что мы не подружились…»
1999Юрию Левитанскому
«Звоню друзьям…»
1999«Наше время ушло…»
1998«Мне всегда бывает грустно…»
1999Тверская хроника
1995Московская хроника
1995Позднее признание
1994«Ты сказал мне…»
1999«Президенты сменяют друг друга…»
1999«На скалах растут оливы…»
1998Ане
Восьмидесятые годы
* * *
Я принял штурвал журнала «Юность». 1981 год
Характер
1980Пока заря в душе восходит…
1983Этюд
1983А. Алексину
«Срывают отчий дом…»
1982«Сандаловый профиль Плисецкой…»
1982«Среди печали и утех…»
1983В. Амлинскому
Сыновья
1983«Друг познаётся в удаче…»
1982О. Комову
Давнее сновидение
1983Баллада о любви
1982Прости, солдат
Среди сотен писем это письмо, словно фронтовой треугольник, обожгло материнской болью. «Нам с отцом вырвали заживо сердце, – писала мне из украинского села Брянка Мария Николаевна Селиванова. – Наш сын Володя погиб в Афганистане. Его похоронили в ста пятидесяти метрах от нашего дома на старом кладбище. Очень тяжко хоронить детей в таком возрасте. Пусть никому не придется испытать эту муку… Я Вас попрошу, если Вас не затруднит моя просьба, – напишите стихи за моего сына Володю и пришлите мне. Простите, может, что не так написала, но ведь это Ваша песня «Алексей, Алешенька, сынок…» Поэтому и обращаюсь к Вам с материнской просьбой…»
Впервые я писал горькие стихи для одной-единственной женщины, матери неведомого мне Володи, ни на минуту не забывая о других матерях, не дождавшихся своих детей с полей сражений.
1986Жалею зверей
1982«За все несправедливости чужие…»
1982Л. Бадаляну
Встреча в Дюссельдорфе
Примечания
1
Олимы – репатрианты.