– Слушаюсь, инспектор.
У фонарей под названием «бычий глаз», которые носил с собой каждый полицейский, имелись внутренний отражатель и увеличительные линзы над пропускающим свет отверстием. Ослепляющие лучи пронзили толпу зевак, и десять полицейских двинулись вперед с громкими криками:
– Все в сторону! Полиция! Очистить улицу!
Райан пошел за ними. Он надеялся, что в присутствии стольких людей в форме толпа не станет обращать внимание на него самого и ему удастся сохранить инкогнито. Наконец они пробились к одному из многочисленных в этом районе магазинчиков, которые снабжали товарами моряков из расположенных неподалеку лондонских доков. Здесь, рядом с Темзой, стояло невыносимое зловоние. В городе отсутствовала канализация, и все продукты жизнедеятельности человека сливались или сбрасывались в реку.
Вход в лавку охранял констебль. Окна были закрыты жалюзи, не дающими возможности заглянуть внутрь.
Как и все штатные полицейские, этот констебль был высок ростом и широк в плечах. Один внешний вид должен был отбить у всякого преступника охоту с ним связываться. На каске и широком ремне имелись значки, свидетельствующие о принадлежности к лондонской полиции, и выведенные золотом инициалы VR, то есть «Королева Виктория».
Райан узнал констебля, в основном по шраму на широком подбородке. Месяц назад они вместе ловили грабителей, и полицейский получил ранение во время схватки со стоявшим на шухере преступником.
– Беккер, это вы?
– Да, инспектор. Рад снова вас видеть. Хотя и хотел бы, чтобы это произошло при более благоприятных обстоятельствах.
– Что вы обнаружили?
– Пять тел.
– Пять? Мне доложили, что их четверо.
– Я так и подумал сначала. Трое взрослых и маленькая девочка. По словам соседей, ей было семь лет.
Семь лет? Райану с трудом удалось совладать с эмоциями.
– Но потом я произвел более тщательный осмотр, – продолжил Беккер. – В спальне я обнаружил кучу каких-то обломков. Я не сразу сообразил, но потом догадался, что это была колыбелька. А затем нашел и мертвого младенца.
– Младенца, – с трудом пробормотал Райан. Борясь с нахлынувшими чувствами, инспектор повернулся к прибывшим вместе с ним констеблям. – Расспросите соседей обо всем, что показалось им необычным. Может, видели незнакомых людей. Важна любая мелочь, которая выглядела подозрительной.
Несмотря на то что отданные Райаном распоряжения казались очевидными, сама методика расследования преступлений возникла лишь несколько десятилетий назад. Наука, получившая название криминологии, зародилась во Франции. Бывший профессиональный преступник Эжен Франсуа Видок завязал с прошлым, устроился на работу в парижскую полицию и в 1811 году организовал особую бригаду из полицейских, работавших в штатском. Ее члены, прикидывавшиеся нищими и пьяницами, наводнили злачные места, где любили собираться местные преступники. В конце концов Видок оставил службу в полиции и основал первое в мире частное детективное агентство. В 1843 году, спустя год после того, как в Лондоне было создано собственное детективное бюро, команда вошедших в него сотрудников – включая и Райана – отправилась в Париж, где сам Видок обучал их своим методам. С тех пор организованное расследование на месте преступления превратилось в стандартную процедуру.
– Заставьте всех соседей понять: важной может оказаться даже самая неприметная деталь, выпадающая из привычной картины. Один из вас останется стеречь вход, пока мы с констеблем Беккером войдем в дом. Никто больше туда заходить не должен. Готовы? – обратился инспектор к Беккеру.
– Это будет нелегко, – открывая дверь, предупредил констебль.
– Не сомневаюсь.
Райан зашел первым.
Из толпы раздался громкий крик:
– Дайте нам войти! Мы тоже хотим поглядеть!
– Точно, – вторил другой зевака. – Здесь холодно!
Райан впустил Беккера и закрыл за ним дверь. В доме отчетливо ощущался запах свежей крови.
Собираясь с мыслями, инспектор осмотрел магазин. Лампа под потолком – колпак покрыт сажей. Грязный прилавок. Полки, на которых лежат одежда и носки – все грубой работы. Закрытая дверь слева от прилавка.
– Когда вы вошли, эта дверь была закрыта? – спросил он Беккера.
– Я вошел через черный ход, но, да, она была закрыта. Я тут осмотрелся и оставил все на своих местах – как вы и учили меня три месяца назад.
– Хорошо. Значит, вы проникли в дом через черный ход. Дверь была не заперта?
– Я легко ее открыл.
– Тогда убийца сбежал черным ходом, перед тем как вы вошли.
– Я так и подозревал.
Райан не стал высказывать свои мысли: Беккеру, похоже, повезло, что, когда он зашел в дом, преступник уже скрылся, – констебль мог оказаться захваченным врасплох и стать еще одной жертвой.
Заметив большое кровавое пятно, инспектор собрался с силами, заглянул за прилавок и обнаружил первый труп. Горло жертвы было перерезано, так что казалось, будто у убитого появился второй рот. По голове, очевидно, несколько раз ударили тупым тяжелым предметом. Тело лежало в огромной луже крови, кровью была забрызгана и лежащая на полках одежда.
Райану лишь несколько раз довелось видеть трупы, находившиеся в худшем состоянии. В предыдущих случаях это было следствием многочисленных крысиных укусов или длительного пребывания в реке. Однако выучка и сейчас помогла ему сохранить спокойствие.
В луже крови валялось пять пар носков.
– Похоже, владелец магазина доставал их, когда это произошло. Где он хранил деньги?
– Под прилавком.
Райан вытащил ящик, открыл и принялся изучать содержимое, состоявшее из золотых, серебряных и медных монет.
– Один фунт восемь шиллингов и два пенса.
– Дела у него, верно, шли неважно. – В голосе Беккера прозвучало сожаление.
– Но для некоторых людей это целое состояние. Почему же убийца не забрал деньги?
Райан прошел к двери слева от прилавка, открыл ее и замер при виде распростертых на полу тел женщины и маленькой девочки. Лица их были ужасно изуродованы, а горло также перерезано.
На несколько мгновений инспектор потерял дар речи.
Однако ему снова удалось быстро совладать с собой.
– Кто-то направлялся к двери черного хода. При этом он наступил в кровь и поскользнулся. Это были вы, Беккер?
– Никак нет, инспектор.
– Отпечаток ноги размазанный, но, пожалуй, можно утверждать, что обувь не подбита гвоздями.
– Вы хотите сказать, что убийца был не из работяг?
– Очень верное замечание, Беккер.
Райан открыл дверь по правую руку, откуда пахнуло вареной бараниной и кровью. Часто дыша, он осмотрел лежащий на полу кухни труп девушки-служанки. Изуродованное лицо несчастной было искажено болью, но инспектор разглядел на нем веснушки и подумал, что она, возможно, ирландка, как и он сам.
Ему стало не по себе от ужасного зрелища, да и дышать здесь было тяжело, и он отвел взгляд. На кухонном столе рядом с тарелкой он заметил большой молоток. Сердце инспектора забилось с удвоенной скоростью, когда он увидел, что молоток весь покрыт запекшейся кровью.
Никогда еще Райану не приходилось сталкиваться со столькими смертями в одном месте. Голос его, когда он заговорил, был хриплым от напряжения.
– Может быть, жена владельца магазина помешала грабителю, и он не успел открыть ящик с деньгами? Поэтому он ворвался сюда и убил всех, кто был в доме? Чтобы не осталось ни одного свидетеля. Потом в дверь с улицы постучали, преступнику пришлось бежать, и он не успел забрать деньги.
Райан поразмышлял несколько секунд и покачал головой:
– Нет, этот вариант не проходит. Если у него не было времени забрать добычу, почему он потратил драгоценные секунды на то, чтобы закрыть за собой дверь, прежде чем выбежать в коридор?
– Возможно, он не знал о ящичке с наличными? – предположил Беккер.
– Тогда зачем он убил хозяина?
Райан вернулся в коридор и обнаружил, что дверь в дальнем его конце также закрыта. Он открыл ее и оказался в маленькой спальне – судя по количеству мебели, здесь спало много народу. На полу были разбросаны изуродованные остатки колыбельки. Хотя Беккер и предупредил его, что обнаружил труп младенца, все же инспектор оказался не готов к предстоящему зрелищу. Он едва не лишился чувств, когда увидел крошечное тельце, завернутое в одеяло и небрежно засунутое под изуродованную крышку колыбельки.
– Господи! – вымолвил он.
Двенадцать лет Райан служил инспектором в бюро. Перед этим восемь лет был патрульным. Исходив за эти годы вдоль и поперек крупнейший в мире город, он повидал многое, своими глазами видел, что одно человеческое существо может сотворить с другим, и полагал, что ничего более чудовищного уже не встретит. До сегодняшней ночи. Теперь он осознал, каким же невинным был на самом деле, – никогда он не думал, что это слово применимо к нему самому.
– Младенец. Удар молотком должен был… – Райан замолчал, чтобы справиться с чувствами. – Вы говорите, это была девочка?
– Да, – тихо подтвердил констебль.
– Она умерла бы от одного удара, но он все равно перерезал ей горло. – Инспектор с трудом сдерживал рвущийся наружу гнев. – Зачем, черт побери? Она бы не смогла его опознать. Не было никакой причины убивать ребенка. Он не забрал деньги. Он аккуратно закрыл за собой все двери. Оставил орудие убийства. Почему?! Я не понимаю.
Райан в ярости покинул спальню, прошел по коридору и открыл дверь черного хода.
Перед ним вырос констебль.
– Вам сюда нельзя.
– Все в порядке, Гарри, – заверил коллегу подоспевший Беккер. – Это инспектор Райан.
– Извините, инспектор. Я просто исполняю свои обязанности.
– Вы все сделали как надо, констебль.
Райан шагнул во двор. Он надеялся, что холодный ночной воздух успокоит его, но вместо этого к невыветривающемуся из носа смраду добавился еще и специфический запах сырости и тумана.
– Что здесь обнаружили?
Констебль указал фонарем на туалет, потом осветил плотно утрамбованную землю:
– Я поискал, но земля больно твердая, никаких следов не осталось.
– Вы попали сюда через дом?
– Нет. Констебль Беккер сказал, что чем меньше людей будет в доме, тем лучше. Он попросил меня перелезть через стену как сделал он сам. Вон там, справа отсюда.
– Возьмите фонарь и посветите мне.
Знаменитые густые лондонские туманы – явление уникальное, характерное лишь для этого города, – появлялись, когда дым полумиллиона печных труб смешивался с речным туманом, поднимающимся от Темзы. На городских стенах постоянно лежал слой копоти. Сейчас в свете фонаря хорошо были видны те места, где проникли во двор Беккер и второй констебль.
– Давайте осмотрим всю стену.
Позади туалета в дальнем конце маленького внутреннего дворика также оказались следы, свидетельствующие о том, что кто-то здесь перелезал.
– Вот здесь убийца и перебрался через стену, – заключил Райан.
Тем временем толпа у входа шумела все громче.
– Дайте нам войти и посмотреть, что сделал этот мерзавец! Это дело рук чужаков! Никто из тех, кто знал Джонатана, никогда бы его не тронул!
Райан сказал полицейскому, дежурившему у двери черного хода:
– Похоже, скоро здесь станет жарко. Встаньте в переулке. Не позволяйте никому проникнуть в магазин через внутренний двор. Если понадобится, будьте готовы действовать предельно жестко.
– Будет сделано, инспектор. Тот, кто попытается проскочить мимо меня, быстро об этом пожалеет.
Констебль направился к стене и через несколько секунд скрылся в тумане. Свет фонаря сперва потускнел, а затем и вовсе исчез.
Райан послушал, как полицейский, кряхтя, перелезает через стену, а потом обратился к Беккеру:
– Я хочу, чтобы вы составили мне компанию.
– Конечно, инспектор.
Райан подтянулся на руках и, вскарабкавшись на стену, всмотрелся в клубящуюся туманом темноту по ту сторону.
– Дайте мне свой фонарь, пока будете забираться сюда. И постарайтесь не смазать следы убийцы. Нам нужно спуститься чуть дальше.
Когда Райан спрыгнул с противоположной стороны стены, нога его неожиданно попала в грязь, он охнул и едва не заскользил вниз по склону, но успел в последний момент ухватиться за констебля.
– Дождя не было, – недоуменно заметил инспектор. – Откуда здесь появилась грязь?
– Верно. Земля во дворе лавки сухая, как камень, – кивнул озадаченный Беккер. Светя под ноги фонарем, он осторожно прошел несколько шагов по склону. Луч света выхватил из темноты источник смрада более сильного, чем стоял вокруг: вдоль стены пролегала канава, переполненная мутной маслянистой жидкостью. – О господи! Сюда стекают нечистоты из всех соседских сортиров.
В зловонной жидкости плавал труп – похоже, собаки.
Райана от отвращения едва не стошнило.
– Как вы думаете, можно подцепить холеру, вдыхая эту вонь?
– Моя мать постоянно предостерегала меня от этого, – стараясь сдерживать дыхание, проговорил Беккер.
– Вы слышали о докторе Джоне Сноу?
– Нет, – промычал констебль, почти не разлепляя губ.
– Мы работали вместе во время эпидемии холеры три месяца назад. Так вот, Сноу полагает, что холерой заболевают оттого, что пьют грязную воду, а вовсе не потому, что дышат отравленным воздухом.
– Надеюсь, он прав.
– Я тоже очень на это надеюсь, – сказал Райан. – Но давайте поторопимся. Опустите фонарь пониже – в грязи должны были остаться следы.
– Вот они, – кивнул Беккер. – Глубокие.
– Прекрасно. Посветите еще немного ниже. Смотрите: здесь в подошвах тоже не видно гвоздей. Отпечатки довольно свежие. Я смогу снять с них гипсовые слепки.
– Я слышал об этом. Но сам никогда не видел.
– Смешиваете воду со строительным гипсом, пока…
Райан замолк, услышав рядом хрюканье.
Инспектор напрягся.
Снова раздалось хрюканье – теперь громче и ближе.
Где-то слева.
– Свинья, – промолвил Беккер.
– Да, – кивнул обеспокоенный Райан.
– Судя по звукам, крупная хрюшка.
Надо сказать, что во всех районах Лондона можно было встретить разнообразную домашнюю живность. Перебравшиеся в город фермеры, да и обычные рабочие, отчаянно сражающиеся за существование, частенько изыскивали возможность держать во дворе скотину себе на пропитание. Коровы, свиньи, козы, овечки, цыплята – издаваемые ими звуки стали столь же обыденными для Лондона, как грохот экипажей или топот лошадиных копыт.
Ну а свиньи не только обеспечивали хозяев мясом, но также пожирали отбросы. Если бы не свиньи да вездесущие вороны, Лондон давно бы уже оказался под угрозой превращения в одну огромную помойку.
Свинья снова хрюкнула, и на этот раз звук раздался совсем рядом с Райаном, на уровне его мошонки.
– Когда они очень голодны, они нападают и на людей, – заметил Беккер и, держа фонарь в одной руке, другой вытащил дубинку. – Как-то мне довелось такое наблюдать.
В свете фонаря они увидели торчащую из стены металлическую скобу. Беккер ударил по ней металлическим наконечником дубинки – раздался громкий звон.
– Если эта свинья подойдет ближе, она затопчет все следы и вы не сможете сделать свои слепки. Но пока мы с вами здесь стоим, убийца уходит все дальше.
– И что вы предлагаете? – спросил Райан.
– Кто-то должен отправиться по его следам. А другой должен остаться и охранять эти отпечатки. Идите, инспектор. Вы знаете, что искать. Я останусь здесь и не подпущу свинью.
– Вы уверены, что хотите остаться? – засомневался Райан, глядя в скрывающий все на расстоянии нескольких шагов туман.
– Инспектор, я готов сделать что угодно, лишь бы схватили подонка, сотворившего такое. Идите. И возьмите фонарь.
– И оставить вас в темноте?
– Но в противном случае вы сами останетесь без света и как тогда будете различать следы? Схватите его.