– Прошу прощения?
– Мне всегда было очень любопытно посмотреть, как это выглядело бы в твоем исполнении. – Он снова рассмеялся. – Извини, мне нужно идти. – Он весь прямо-таки излучал веселье. – Увидимся утром.
С этими словами он ушел. Взял и ушел!
А я осталась сидеть на постели, совершенно уничтоженная морально. Как я вообще могла возомнить, что мне под силу провернуть это? Может, Максон и не знал обо мне всей правды, но мой характер он успел изучить отлично. Еще бы он меня не раскусил.
Я оглядела дурацкое платье. Оно и в самом деле было слишком откровенным. До такого не докатилась бы даже Селеста. Слишком безупречная прическа, слишком яркий макияж. Он понял, что я затеяла, в ту же самую секунду, как только переступил через порог. Я со вздохом принялась обходить комнату, гася свечи и с ужасом представляя, как завтра буду смотреть ему в глаза.
Глава 3
Я подумывала сослаться на расстройство желудка. Или на адскую головную боль. Или на паническую атаку. На что угодно, лишь бы не идти на завтрак.
Потом я вспомнила Максона и его слова о том, что надо всегда держать лицо. Это никогда не было моей сильной стороной. Но если я хотя бы спущусь вниз, если я найду в себе силы присутствовать, быть может, он запишет это мне в плюс.
В надежде хотя бы отчасти загладить свою вчерашнюю выходку я попросила служанок принести самое скромное платье, какое они только смогут найти в моем гардеробе. Те поняли все с полуслова и не стали расспрашивать о вчерашнем вечере. У платья оказался более глухой ворот, чем мы обычно носили в теплом анджелесском климате, а рукава доходили практически до локтя. Цветастое и веселенькое, оно резко контрастировало с моим вчерашним нарядом.
Когда я переступила порог обеденного зала, мне стыдно было смотреть Максону в глаза, но я, по крайней мере, шла с высоко поднятой головой.
Когда же наконец я отважилась бросить взгляд в его сторону, то увидела, что он смотрит на меня и весело улыбается. Положив в рот очередной кусок, он подмигнул мне, и я поспешно уткнулась в тарелку, притворившись, что всецело занята пирогом.
– Рада, что ты сегодня оделась по-человечески, – бросила Крисс.
– Рада, что ты сегодня в таком хорошем настроении.
– Какая муха тебя укусила? – прошипела она.
Я была так подавлена, что у меня не было сил пикироваться.
– Я не в настроении играть в эти игры, Крисс. Оставь меня в покое.
На мгновение мне показалось, что она готова огрызнуться, но потом, видимо, решила, что я того не стою. Крисс распрямила спину и продолжила есть. Если бы моя вчерашняя затея увенчалась хоть каким-нибудь успехом, я могла хоть как-то оправдать свои действия; сейчас же мне даже нечем было гордиться.
Я отважилась бросить еще один взгляд на Максона, и хотя он больше не смотрел на меня, его лицо по-прежнему сохраняло самодовольное выражение. Это стало последней каплей. Я не намерена была выносить это весь день. Я уже собиралась изобразить обморок, схватиться за живот или сделать еще что-нибудь такое, что позволило бы мне уйти к себе, когда вошел лакей. На серебряном подносе он нес конверт, который с поклоном положил перед королем Кларксоном.
Король распечатал письмо и быстро пробежал его глазами.
– Чертовы французы, – буркнул он. – Прости, Эмберли, похоже, мне придется уехать. У меня есть не больше часа.
– Опять проблемы с торговым соглашением? – негромко спросила она.
– Да. Я считал, что мы давным-давно обо всем договорились. Придется проявить твердость. – Он поднялся, швырнул смятую салфетку в тарелку и направился к двери.
– Отец! – окликнул его Максон. – Ты что, не берешь меня с собой?
Мне показалось странным, что король, вопреки своему обыкновению, не велел сыну следовать за ним. Вместо этого он обернулся к Максону и бросил на него ледяной взгляд.
– Когда научишься вести себя, как подобает королю, тогда и поговорим, – бросил он резким тоном и, ни слова больше не говоря, вышел.
Некоторое время Максон стоял молча, смущенный тем, что его при всех отчитали, как мальчишку. Потом опустился на свое место и обернулся к матери.
– Честно говоря, не очень-то и хотелось, – пошутил он, снимая напряжение.
Королева вымученно улыбнулась, все остальные предпочли никак не реагировать.
Покончив с завтраком, большинство девушек удалились в Женский зал. Когда за столом остались лишь Максон и мы с Элизой, я вскинула на него глаза. Мы оба одновременно потянули себя за уши и улыбнулись. Наконец Элиза тоже вышла, и мы встретились посреди зала, не обращая внимания на снующих вокруг лакеев и служанок, занятых уборкой.
– Это из-за меня он не взял тебя с собой, – вздохнула я.
– Не исключено, – поддразнил меня он. – Поверь, не в первый раз он пытается поставить меня на место, и в его понимании у него на то может быть миллион веских причин. Не удивлюсь, если он сделал это исключительно со злости. Ему не хочется лишаться власти, а чем ближе я подхожу к тому, чтобы выбрать себе жену, тем реальнее для него становится эта перспектива. Хотя мы оба знаем, что он никогда не уступит мне ее полностью.
– С таким же успехом ты можешь отправить меня домой прямо сейчас. Он все равно ни за что не позволит тебе выбрать меня.
Я так и не рассказала Максону о том, как его отец пытался запугать меня, после того как Максон уговорил его не исключать меня из Отбора. Но мне претила сама необходимость скрывать это от Максона.
– И потом, – добавила я, скрестив руки на груди, – после вчерашнего ты не так уж сильно жаждешь меня оставить.
Он закусил губу:
– Прости, что засмеялся, но как еще, по-твоему, я должен был реагировать?
– Была масса вариантов, – пробормотала я, все еще испытывая неловкость за свою попытку соблазнить его. – Я чувствую себя полной дурой. – Я закрыла лицо руками.
– Прекрати, – сказал он ласково и обнял меня. – Можешь мне поверить, искушение было очень велико. Просто ты не такая девушка.
– Но разве я не должна быть такой? Разве это не должно быть частью наших отношений? – проскулила я, уткнувшись ему в грудь.
– Неужели ты забыла ту ночь в убежище? – тихо произнес он.
– Не забыла, но тогда мы оба считали, что прощаемся навсегда.
– Это было бы фантастическое прощание.
Я отступила назад и ткнула его кулаком. Он засмеялся, радуясь тому, что мне стало легче.
– Давай будем считать, что ничего не было, – предложила я.
– Хорошо, – согласился Максон. – К тому же нам с тобой надо поработать над одним совместным проектом.
– В самом деле?
– Да, и раз уж отец так кстати уехал, сейчас самое время начать мозговой штурм.
– Ладно, – сказала я, радуясь возможности поучаствовать в чем-то, что будет нашим секретом.
Он вздохнул, и я тут же заволновалась. Что он задумал?
– Ты права. Отец тебя не одобряет. Но, возможно, он вынужден будет уступить, если нам с тобой удастся провернуть одну штуку.
– Какую штуку?
– Мы должны сделать тебя народной любимицей.
– Максон, это невозможно. Я видела результаты опроса общественного мнения в одном из журнальчиков Селесты после того, как пыталась спасти Марли. Люди меня не переносят.
– Взгляды меняются. Не стоит так расстраиваться из-за одного-единственного опроса.
Затея по-прежнему казалась мне безнадежной, но что я могла сказать. Если это мой единственный шанс, то нужно хотя бы попытаться.
– Так и быть, – согласно кивнула я. – Только предупреждаю тебя: ничего у нас не выйдет.
С озорной улыбкой он приблизился ко мне вплотную и поцеловал долгим неспешным поцелуем:
– А я говорю – выйдет.
Глава 4
Я вошла в Женский зал, но мысли мои крутились вокруг нового плана Максона. Королева еще не появилась, и девушки, столпившись у окон, со смехом что-то обсуждали.
– Америка, иди сюда! – настойчиво позвала меня Крисс.
Даже Селеста обернулась и с улыбкой замахала мне рукой, чтобы я подошла ближе.
Я слегка встревожилась, но все-таки подошла к ним.
И немедленно завизжала:
– О господи!
– Да уж, – вздохнула Селеста.
В саду, раздевшись до пояса, носилась кругами добрая половина дворцовой гвардии. Аспен рассказывал, что время от времени всем гвардейцам делали уколы, от которых росли мускулы, но, видимо, они сами тоже прикладывали массу усилий к тому, чтобы поддерживать себя в форме.
Мы все были преданы Максону, но равнодушно смотреть на такую уйму симпатичных молодых мужчин было выше наших сил.
– Посмотрите только на того блондинчика! – воскликнула Крисс. – Во всяком случае, мне кажется, что он блондин. Их стригут под ноль!
– А мне нравится этот, – произнесла Элиза негромко, глядя на другого гвардейца, который как раз пробегал мимо нашего окна.
– Боже мой, чем мы занимаемся! – захихикала Крисс.
– Ух ты! Взгляните, какой красавчик! Вон тот, зеленоглазый! – восхитилась Селеста, указывая на Аспена.
– Я танцевала с ним на Хеллоуин, – вздохнула Крисс. – Он настолько же забавен, насколько и красив.
– Я тоже с ним танцевала, – похвасталась Селеста. – По-моему, он самый роскошный гвардеец во дворце.
Я подавила смешок. Интересно, что бы она запела, если бы узнала, что раньше он был Шестеркой?
Я смотрела, как он бегает, и вспоминала о тех сотнях раз, когда его руки обнимали меня. Мы неумолимо отдалялись друг от друга, и поделать тут, похоже, ничего было нельзя, но даже сейчас я задавалась вопросом: можно ли найти способ сохранить хотя бы частицу того, что было у нас с ним? А вдруг я не смогу без него?
– А ты что скажешь, Америка? – спросила Крисс.
Кроме Аспена, никто из них мне особенно не приглянулся, но признаваться в этом после приступа тоски по нему не хотелось.
– Не знаю, что и сказать, – уклончиво отозвалась я. – Они все симпатичные.
– Симпатичные? – переспросила Селеста. – Да ты шутишь! Они все тут как на подбор красавцы, каких даже мне нечасто доводилось видеть.
– По-моему, это самые обычные ребята, просто без рубашек, – возразила я.
– Ну да, почему бы тебе не полюбоваться ими немного, пока есть возможность. Потом ведь придется пялиться только на нас троих, – сварливо сказала она.
– Подумаешь! Максон без рубашки выглядит ничуть не хуже.
– Что?! – ахнула Крисс.
До меня не сразу дошло, что я ляпнула. Три пары глаз разом уставились на меня.
– И когда же вы с Максоном успели продемонстрировать друг другу свои торсы без рубашек? – язвительно осведомилась Селеста.
– Я ничего не демонстрировала!
– Значит, демонстрировал он? – спросила Крисс. – Так вот ради чего ты вчера вечером вырядилась в это непотребное платье?
– Вот шлюха! – ахнула Селеста.
– Я бы попросила! – возмутилась я.
– А какой еще реакции ты ожидала? – скрестив руки на груди, огрызнулась она. – Давай выкладывай, как все было и почему мы ошибаемся.
Как я могла объяснить им это? Обстоятельства, при которых Максон предстал передо мной без рубашки, нельзя было назвать романтическими, но не объяснять же им, что мне пришлось обрабатывать раны у него на спине, которые нанес ему его собственный отец? Это была тайна, которую он хранил ото всех. Если я сейчас его выдам, нашим отношениям конец.
– И это говорит девушка, которая тискалась с ним по углам в коридоре в полуголом виде? – бросилась я в атаку вместо того, чтобы оправдываться.
У нее отвисла челюсть.
– Откуда ты узнала?
– Вы что, все успели раздеться перед Максоном? – ужаснулась Элиза.
– Да не раздевались мы! – заорала я.
– Так, – начала Крисс, выставляя вперед обе руки, – давайте-ка проясним ситуацию. Кто и чем занимался с Максоном?
Все умолкли. Никому не хотелось быть первой.
– Я с ним целовалась, – наконец подала голос Элиза. – Три раза. Это все.
– Я с ним ни разу не целовалась, – призналась Крисс. – Но это был мой собственный выбор. Он поцеловал бы меня, если бы я позволила ему.
– В самом деле? Ни единого раза? – поразилась Селеста.
– Ни единого раза.
– Ну а я целовалась с ним много раз. – Селеста перекинула волосы за спину, решив, видимо, что лучше этим гордиться, а не смущаться. – Круче всего было однажды в коридоре. – Она одарила меня взглядом. – Мы еще шептались, как это волнующе, что нас могут застать в любой миг.
Наконец все взгляды обратились на меня. Мне вспомнилось, как король намекнул, что остальные девушки обладают намного большей свободой нравов, нежели я. Но теперь я знала, что это всего лишь одно из средств в его арсенале, способ заставить меня почувствовать себя ничтожеством. Я решила раскрыть карты.
– Первый поцелуй Максона был со мной, а не с Оливией. Просто я не хотела, чтобы кто-то об этом знал. А потом у нас было еще несколько… более интимных моментов. В один из них Максон оказался без рубашки.
– Вот так взял и оказался? Она что, сама слетела с него магическим образом? – съязвила Селеста.
– Он ее снял, – призналась я.
Неудовлетворенная этим ответом, Селеста продолжала наседать:
– Он сам ее снял или ты помогла?
– По-моему, мы сделали это вдвоем.
Повисла напряженная тишина. Потом Крисс снова заговорила:
– Хорошо, теперь мы выяснили расклад сил.
– И каков же этот расклад? – поинтересовалась Элиза.
Никто ничего не ответил.
– Я просто хотела сказать… – начала я. – Каждый из этих моментов был для меня очень важен. Максон мне небезразличен.
– Ты намекаешь, что нам всем он безразличен? – вскинулась Селеста.
– Ну, тебе-то уж точно.
– Да как ты смеешь?
– Селеста, ни для кого не секрет, что тебе нужен человек с положением. Я уверена, что Максон тебе нравится, но ты его не любишь. Твоя цель – корона.
Она не стала ничего отрицать, а обернулась к Элизе:
– А ты что нам скажешь? Ни разу не видела, чтобы ты проявила хотя бы какое-то подобие эмоций!
– Просто я умею держать себя в руках. И тебе тоже очень рекомендую, – парировала Элиза без заминки. В ее глазах промелькнул гнев, и я ощутила к ней мгновенную симпатию. – В моей семье браки детей всегда устраивали родители. Я знала, что меня ждет, с самого детства. Может, я и не схожу по Максону с ума, но я уважаю его. Любовь может прийти со временем.
– Как-то это печально, Элиза, – с сочувствием в голосе произнесла Крисс.
– Вовсе нет. Есть в жизни вещи и поважнее любви.
Мы все уставились на Элизу. В ушах у меня звучали ее слова. Я боролась за свою семью ради любви, и за Аспена тоже. И теперь с каким-то страхом я поняла: когда дело касалось Максона, я всегда – даже если делала безнадежные глупости – действовала под влиянием этого чувства. И тем не менее вдруг в самом деле в жизни есть что-то важнее?
– Ладно, тогда я произнесу это вслух: я люблю его! – выпалила Крисс. – Я люблю его и хочу за него замуж.
Это откровение вернуло меня к нашей дискуссии, и мне страстно захотелось провалиться под землю. Господи, ну и кашу я заварила!
– Так, Америка, теперь выкладывай ты, – приказала Селеста.
Я застыла, едва дыша. Правильные слова пришли на язык не сразу.
– Максон знает, какие чувства я к нему испытываю, и это главное.
Селеста закатила глаза, но дальше выпытывать не стала. Без сомнения, испугалась, что, если она станет настаивать, я отплачу ей той же монетой.
Стоя у окна, мы исподтишка поглядывали друг на друга. Отбор тянулся уже несколько месяцев, и лишь сейчас нам всем наконец-то открылось реальное положение вещей. Каждая из нас получила возможность узнать, как обстоят дела с Максоном у остальных – по крайней мере, в определенной области, – и выстроить для себя общую картину.
Не прошло и нескольких секунд, как в зал вошла королева. Она пожелала всем доброго утра, и мы, присев перед ней, разбрелись по углам. Каждой необходимо было побыть в одиночестве и собраться с мыслями. Наверное, так все и должно было закончиться. Нас было четыре девушки на одного принца, и трем в самом ближайшем времени предстояло отправиться домой, увозя с собой лишь немногим больше, нежели захватывающую историю о том, как мы провели осень.
Глава 5
Ломая руки, я расхаживала взад-вперед по библиотеке в попытке подобрать слова. Нужно было объяснить Максону то, что произошло, пока он не услышал об этом от других девушек, но я вовсе не горела желанием поскорее начать этот разговор.