– Как, например, произошло в данном случае, после автомобильной аварии. Вы с Мартой взялись за чужую работу.
– Совершенно верно. У нашей фирмы очень хорошая репутация, вполне заслуженная и заработанная тяжелым трудом. Мы славимся своей точностью, аккуратностью и абсолютной конфиденциальностью. И наш отдел внес свою лепту в названную репутацию. Чаз и Джим не смогут вернуться к работе, по крайней мере, еще несколько дней или даже недель, а работа не может ждать.
– Если материалы, с которыми вы работаете, настолько серьезны, то не исключено, что сотрудники могут подвергаться угрозам и шантажу?
– Большей частью мы имеем дело с корпорациями и крупным бизнесом. И, конечно, у тамошних адвокатов возникают периодические столкновения с нашими, но в основном они заняты процессами с теми судами, которые одобрили поручение на аудит или выдали его. За несколько прошедших лет был ряд случаев, когда кому-то из клиентов становилось известно, кто конкретно из наших сотрудников занимается тем ли иным аудитом, и случались – правда, довольно редко – злобные звонки и еще реже столкновения здесь, в офисе. Нам приходится с этим мириться, ведь у многих из наших клиентов есть основания для озлобленности и страха. – Она небрежно повела своими костлявыми плечами. – Но по большей части мы работаем в спокойной и мирной обстановке, в очень приятной дружеской атмосфере.
– А как насчет попыток подкупа? Были такие?
Лоррен улыбнулась.
– Вполне естественно для человека, запутавшегося в финансовых операциях, которые в данный момент проходят аудиторскую ревизию, предложить аудитору или какому-то другому сотруднику компании взятку за то, чтобы тот скрыл его подлоги и другие злоупотребления. Но получение взятки означает риск тюремного заключения или очень большого штрафа, утраты заработанной тяжелым трудом лицензии и увольнения из компании.
– Взятки иногда составляют очень приличную сумму и, по мнению некоторых, способны покрыть все упомянутые вами издержки.
– Не знаю, возможно. Однако я лично считаю такой подход неразумным и близоруким. Цифры никогда не лгут, лейтенант. Рано или поздно они откроют всю правду, и тогда эти быстро заработанные легкие деньги станут для вас страшной обузой. Как бы то ни было, Марта на подобное никогда бы не пошла.
– У вас нет никаких сомнений по ее поводу?
– Ни малейших! Ей очень нравилась ее работа, и она неплохо зарабатывала. Ее мужу тоже нравится его работа, и он тоже очень прилично зарабатывает. У них есть дети, и Марта никогда бы не стала рисковать репутацией семьи, выставлять своих детей на такой позор. Ну, и просто надо начинать с того, что Марта была глубоко нравственным человеком.
Впервые за все время голос Лоррен дрогнул, и ее до того сухие глаза внезапно наполнились слезами.
– Извините меня. Я стараюсь сдерживать эмоции, но это чрезвычайно сложно.
– Я вас прекрасно понимаю. Вы нам очень помогли. Если вы вспомните что-то еще, даже какую-то мелкую подробность, пожалуйста, свяжитесь с нами.
– Обязательно. – Лоррен встала. – В хорошую погоду я всегда хожу пешком. Мы с Мартой часто прогуливались вместе. Я живу всего в двух кварталах от того дома, где, как говорят, ее нашли. Я вообще люблю гулять по городу. Но мне никогда не приходило в голову, что подобные прогулки в нашем районе могут быть опасны. В том районе, где я живу. Теперь я, конечно… Наверно, я еще очень долго не смогу спокойно прогуливаться там.
– И еще одно, – сказала Ева, заметив, что Лоррен направляется к выходу. – У вас есть какие-либо деловые отношения с «Группой WIN» или, возможно, вы что-то о них знаете?
– «WIN», то есть «побеждать»? – В ответ на кивок Евы она пренебрежительно сжала губы. – Кажется, что-то знакомое. Но не могу припомнить что. По крайней мере, я наверняка не проводила никакой работы для них или в связи с ними.
– Хорошо. Спасибо.
Когда Пибоди вернулась с копией журнала посещений, они вместе допросили других сотрудников. Все, что говорили служащие компании, вполне укладывалось в уже сложившийся образ Марты, обожаемой коллегами, однако ничего нового они не сообщили. Ева совсем не удивилась, когда ей передали, что ордер на ознакомление с делами компании увяз в обычной юридической трясине. Однако она ничуть не сомневалась, что судье Янг удастся найти способ вытащить его оттуда.
Кроме того, у них уже появилась одна очень важная зацепка.
– Нам нужно найти эту самую Кандиду Мобсли, но вначале я хотела бы еще раз посетить место преступления, еще раз встретиться с обоими свидетелями и побеседовать с партнерами Уайтстоуна. Нужно начать поиски того транспортного средства, на котором ее перевозили.
Ева отъехала от обочины, и к тому времени, когда она проехала через несколько кварталов, Пибоди уже успела задремать с ноутбуком в руках.
Ева толкнула ее в плечо.
– Что?! – вскрикнула Пибоди.
– Вон там кафетерий. Сбегай, купи нам что-нибудь перекусить.
– Да, конечно. Извини. Мы возились с Мэвис и ее бандой почти до полуночи. Усталость начинает сказываться. Еще раз извини.
– Зарядись чем-нибудь тонизирующим.
Пибоди потерла лицо руками, зевнула и выползла из машины. Ева пошла в противоположном направлении и, не обращая внимания на непрекращающуюся морось, остановилась перед домом, в котором было найдено тело Марты Дикенсон.
Даже в такую мерзкую погоду дом производил очень приятное впечатление. Величественное строение в классическом стиле, превосходно отремонтированное. Вряд ли у владельцев возникнут проблемы со сдачей помещений в аренду.
Если, конечно, этому не помешает слух о совершенном здесь убийстве.
Ева закрыла глаза и задумалась.
Убийцы припарковывают большой фургон или машину – малолитражный автомобиль вряд ли подошел бы для похищения – перед входом в офисное здание. Рано или поздно жертва должна выйти.
Ожидание – только часть сложного плана. Камеры видеонаблюдения не охватывают квартал со всех сторон. Пусть она выйдет и немного отойдет от здания.
Они выскакивают из машины. Позволяют ей пройти немного вперед, заходят сзади, оглушают, затыкают рот, скручивают руки. Все это занимает не более нескольких секунд. Один из них садится на место водителя, другой – на заднее сиденье рядом с ней. Зажимает ей рот рукой, если она начинает сопротивляться или шуметь, пригибает к сиденью. Едут они недолго. Затем один из них выходит, открывает дверь дома и возвращается.
Жертву заталкивают внутрь. Занимает это всего несколько секунд.
Представить, как все произошло, несложно, подумала Ева. Произошло все достаточно просто. А вот ответить на вопрос «почему?» гораздо сложнее.
– Лейтенант!
Ева обернулась. К ней подошел Кармайкл. Плащ на нем промок, лицо раскраснелось от холода.
– Я встретил детектива Пибоди в кафе, мы тоже как раз собирались перекусить.
– Нашли свидетелей?
– Практически никого. Те, с кем мы беседовали, ничего не слышали. Правда, одного возможного свидетеля мы все-таки разыскали: женщину. Живет на противоположной стороне улицы в квартире на четвертом этаже, окна выходят сюда. Она вспомнила, что, кажется, видела фургон, припаркованный здесь прошлой ночью.
– Какой фургон?
– Темного цвета, как она выразилась. Может быть, черный, может быть, темно-синий или темно-серый. Ни модели, ни марки, ни номеров не помнит. У нее что-то случилось с жалюзи, она попыталась их починить и вот тогда-то и увидела фургон. Кроме того, она утверждает, что в квартире на первом этаже видела свет. Свидетельница обратила внимание на это еще и потому, что внимательно следила за ремонтом в доме. И решила, что в фургоне приехали люди, работающие в ночную смену.
– И когда она все это видела?
– По ее словам, это было около половины одиннадцатого. Некоторое время она возилась с жалюзи сама, потом пошла за своим любовником. Он спал в кресле – смотрел телевизор и заснул. Я говорил с ним по телефону. Но он ничего не помнит. Мы обошли много квартир. В таком районе люди обычно открывают полиции. Но очень многих жильцов просто не было дома. Чуть позже мы продолжим отработку свидетелей.
– Ну что ж, неплохо. Как там дела у Терни?
Кармайкл улыбнулся.
– Она не теряет надежды.
– Если хочешь, возьми ее с собой и на второй обход.
Пусть учится, подумала Ева. Ведь дела об убийстве – это, как и большая часть работы в полиции, в основном обходы квартир, ожидание, допросы свидетелей и заполнение бумаг.
Она спустилась по лестнице, вскрыла печать на двери и вошла в квартиру.
Ничего нового Ева найти и не ожидала. Здесь все было по-прежнему, за исключением тонкого слоя пыли, оставленной «чистильщиками», и специфического химического запаха, который Ева характеризовала как «почти отвратительный».
Они затащили Марту Дикенсон в самую первую комнату. Необходимости в дополнительных мерах безопасности у них не было. Окна закрыты жалюзи. Свет, конечно, виден с улицы, но то, что делается в квартире, разглядеть невозможно. Звукоизоляция превосходная. Мимо мог пройти не один десяток людей, и никто не услышал бы криков Марты.
Преступники забрали ее портфель, и это было не прикрытием, он им был действительно нужен. Он входил в их задание. Забрать рабочие документы, папки, блокноты, планшет – все, что у нее было с собой.
У женщины дома двое детей. Конечно, она не стала бы изображать из себя героиню. Собственно, ради чего? Ради каких-то бездушных чисел, ради чужих бумаг и денег? Она сразу же рассказала бы им все, что нужно, если, конечно, знала.
Марта не сопротивлялась. Но действительно ли она поверила, что нападавшие отпустят ее, если она им все расскажет, отдаст документы?
– Да, скорее всего, так и было, – пробормотала Ева, прохаживаясь по комнате. – «Расскажи нам все, отдай то, что нам нужно, и ничего страшного с тобой не произойдет».
Она поверила им, потому что выбора у нее не было.
Вошла Пибоди и принесла с собой аромат чего-то очень вкусного.
– Куриная лапша и хлеб с добавкой пряных трав. Все из местного кафетерия, приготовлено там же. Я для нас обеих взяла по двойной порции. Кармайкл тебя нашел?
– Да, нашел. Сообщил о возможном свидетеле, видевшем фургон, припаркованный перед домом. Однако точного описания этого фургона женщина дать не может – помнит только, что он темного цвета. Нужно продолжить поиски в этом направлении.
Ева взяла у Пибоди большую пластиковую тарелку с супом, понюхала, попробовала.
– Господи! Какая вкуснятина!
– Да уж. Я свой начала есть на обратном пути. От аромата чуть с ног не свалилась. Лапша почти такая же вкусная, как та, которую когда-то варила моя бабушка.
– Наверное, они добавляют туда что-то запрещенное. Но черт с ними! Вкусно!
Ева поняла, насколько вымоталась за прошедшую ночь и первую половину дня, и, только поев, почувствовала прилив новых сил.
– Они получили все, что им от нее требовалось, – сообщила она Пибоди. – Если бы Марта заявила им, что ничего не знает или что у нее ничего с собой нет, они превратили бы ее в кровавое месиво или сломали бы ей пальцы. В общем, избивали бы до тех пор, пока она не уступила бы им, или пока они не убедились бы, что она говорит правду. Преступники получили все, что им было нужно, быстро и без особого труда.
– И, несмотря на это, все равно убили ее.
– Они с самого начала собирались ее убить. Какими бы сведениями она ни располагала, что бы ни делала, злоумышленники не могли допустить никакой утечки информации от нее. Убийцы Марты связаны или с ее работой, или с владельцами этой квартиры. Или же с той фирмой, которая проводит ремонт. Мне почему-то кажется, что это владельцы дома. Их надо проверить, так же, как и компанию, занимающуюся ремонтом. Как правило, подобные компании много зарабатывают. Думаю, не ошибусь, если предположу, что аудиты у них не такая уж редкость.
С этими словами Ева попробовала хлеб.
– В него явно добавлены какие-то запрещенные ингредиенты. Пойдем побеседуем со свидетелем и его партнерами.
– Ты еще не утратила интерес к Кандиде?
– С ней я поговорю потом. В том случае, если у тебя хватит сил отыскать ее.
– Я, признаться, хорошо подзаправилась. Наверное, мне следовало бы купить целый галлон этого супа. Нет! Лучше я пошлю эсэмэску бабушке и попрошу прислать мне супа ее собственного приготовления.
– У тебя нет ни стыда, ни хитрости, – заметила Ева, на ходу поглощая свою порцию супа. – Ты должна послать ей эсэмэску, в которой напишешь, что только что попробовала суп, который ничуть не хуже, чем ее. Намекнешь, что, возможно, даже и лучше; суп, который напомнил тебе о ней и о ее супе. О том, какой он вкусный, особенно в такой холодный и мерзкий нью-йоркский денек. Она, конечно, тут же бросится готовить и отправит тебе его, чтобы доказать, что ее суп гораздо лучше.
Пибоди залезла в машину и удивленно посмотрела на Еву.
– Ты что, знаешь мою бабушку? Ведь она именно так и поступит. Ты просто гений.
– Именно поэтому я – лейтенант, а ты – нет.
– Абсолютно верно. Ты собираешься съесть весь свой хлеб?
– Да, конечно.
– Этого я и опасалась.
Пибоди вытащила ноутбук и начала поиски Кандиды Мобсли.
– По словам ее личного секретаря, сейчас она находится в городе. Мне сообщили, что сегодня времени для встреч у нее практически нет. Кстати, я не созналась в том, что я из полиции. Думаю, что если бы я это сделала, то она успела бы скрыться до нашего прибытия.
– Ну, наконец-то я дождалась от тебя хотя бы какой-то хитрости.
– Наверное, это суп на меня благотворно подействовал.
* * *
Ева приехала в центр и припарковалась на одной из стоянок. Ледяной дождь почти прекратился, зато холод усилился. Она была благодарна недавно съеденному супу, который продолжал согревать ее, когда они торопливым шагом шли по направлению к небоскребу, где размещались бесчисленные компании.
На входе она продемонстрировала охране свой жетон, назвала цель визита и проследовала к лифту.
– Даллас, существует более двух тысяч «Максима Карго» 59-й и 60-й модели с нью-йоркской регистрацией. Если мы возьмем весь штат Нью-Джерси, то эту цифру придется удвоить.
– Темного цвета. Черные, темно-синие, темно-серые.
– Я и говорю только о количестве машин темного цвета.
– Тогда выбери из них машины с отделкой салона цвета «голубая сталь». И только модели 2060.
Они проскочили восемнадцать забитых людьми этажей и подошли к висящей на стене схеме расположения офисов. «Группа WIN». Затем повернули налево и на одной из двойных дверей нашли табличку с названием компании.
– Зарегистрировано более восьмисот таких машин, – сообщила Пибоди. – В одном только Нью-Йорке.
– Проведем обычный поиск и сравним с имеющимися у нас именами. Если не найдем никаких совпадений, то расширим область поиска, – сказала Ева и первой вошла в дверь.
Скромных размеров приемная была ярко декорирована в красных, белых и желтых тонах.
Жгучая брюнетка за стойкой обворожительно улыбнулась Еве и Пибоди.
– Чем могу быть вам полезна?
– Лейтенант Даллас. Детектив Пибоди.
Ева положила свой жетон на стойку.
– Значит, вы по поводу той несчастной женщины, которую Брэд нашел прошлой ночью? Вы уже поймали грабителей?
– Мы хотели бы увидеть мистера Уайтстоуна, – уходя от прямого ответа, сказала Ева.
– Да, конечно. Извините. Он был страшно потрясен. – Брюнетка поднесла телефон к уху. – Брэд? Пришла полиция. Да, лейтенант Даллас. Да, хорошо. – Она положила телефон. – Я провожу вас к нему в кабинет. Может, вам что-нибудь предложить?
После супа Еве казалось, что голод прошел у нее навсегда.
– Нет, спасибо, не беспокойтесь. Скажите, партнеры мистера Уайтстоуна на месте?