Этот закуток был отделен от кухни ветхой занавеской и служил складом продуктов – в основном мешков с крупами и, конечно же, складом всяких старых вещей, которые и не нужны уже вроде бы, но выкинуть рука не поднимается. Мечта Стаса о своей отдельной комнате, где можно уединиться, вылилась в то, что он упросил отца провести в этот чулан электрическую лампочку и устроил себе «лежанку» из двух мешков с перловкой, которую варили редко. Мать ворчала поначалу, но потом смирилась и махнула на это рукой. «Тараканий» угол вполне оправдывал свое название – на свет тусклой лампочки из щелей сбегались целые полчища тараканов, но Стаса это не смущало – он не был брезглив. Ему нравилось наблюдать за их беготнёй, иногда он даже захватывал с собой для них хлебные крошки с обеда, впрочем стараясь, чтобы домашние это не заметили. Крошки предназначались не всем – с их помощью из широкой щели в стене он выманивал большого коричневого таракана, прозванного им Адмиралом. Стас считал его тараканьим начальником и, когда удавалось его выманить, он тихонько с ним разговаривал, рассказывая о своих мелких бедах…
В тот вечер Стас долго сидел без света, утирая рукавом сопли. Потом потихоньку успокоился, зажёг лампочку и замер – по всему чулану валялись тараканьи трупики.
«Неужели мать рассыпала отраву?!!» – мелькнуло в голове. Он знал, что она панически боялась всяких ядов, что позволяло его питомцам жить спокойно. Он присмотрелся внимательнее и понял, что ошибся, думая, что его старые друзья были отравлены – тут и там среди тараканьих трупов ползали с победным видом их сородичи, огромные и чёрные. Он изловчился и поймал одного из них – он оказался каким-то удивительно тяжелым. Толстое брюшко было покрыто слизью и оставляло на пальце маслянистый индигово-чёрный цвет. Он выронил его на пол и тот, тяжело ударившись, замер на секунду, покрутил усами и пополз прочь. Стас перевёл взгляд на щель, откуда обычно вылезал Адмирал. Там шла кропотливая работа: несколько чёрных воинов вытаскивали из щели поверженного гиганта, а рядом, шевеля спиралевидно закрученными усами, сидел новый предводитель. Не видя сначала его собратьев, Стас, пожалуй, принял бы его за жука: огромный, синевато-черный, он, казалось, светился каким-то голубоватым сиянием. Глаза, величиной со спичечные головки, внимательно следили за выдворением поверженного врага. Стасу стало страшно, но он быстро взял себя в руки и осторожно стал снимать с ноги шлёпанец. Никогда раньше он не убивал этих насекомых, но сейчас что-то подсказывало ему избавиться от этого монстра. Ему показалось, что Таракан перевёл свой взгляд на него, и мышцы неожиданно свело судорогой. Преодолевая неожиданную скованность, мальчик схватился за шлёпанец и тут же почувствовал на руке несколько жгучих укусов.
Он резко отдёрнул руку и бешено закричал… И в ту же секунду понял, что тело не выполнило приказа – он видел свою руку, опавшую как плеть, и судорожно и беззвучно открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. Попытавшись вскочить на ноги, он успел почувствовать ещё несколько укусов и упал навзничь, ударившись носом. Полная невозможность пошевелиться – как в самом ужасном сне. Ему хотелось потерять сознание, умереть, закрыть глаза, наконец, но это ему не удавалось. С ужасом и удивлением он смотрел, как безболезненно из носа вытекает кровь, скапливаясь в небольшую лужицу. Попробовал скосить глаза вбок – вроде бы получилось, но лучше бы он этого не делал! Черные твари, не спеша перебирая мохнатыми лапами, приближались к нему. Сейчас, когда он лежал на полу, они казались еще больше. Первый из авангарда подошел к лужице крови и опустил в неё лапу, осторожно вытащил, принюхался… Из удлиненной головы показался невесть откуда взявшийся хоботок и погрузился в кровь. Стасу почудилось легкое чмоканье.
«Это не тараканы, тараканы не пьют кровь… это сон, это просто страшный сон…».
Будто в опровержение этого один из кровопийц подошел к его подбородку и осторожно дотронулся усами до кожи, потом ловко залез на щеку и побежал к носу, пытаясь залезть в ноздрю. Нечеловеческим усилием Стас попытался чуть сильнее выдохнуть воздух. Таракану это не понравилось, он перелез на кончик носа и пополз к левому глазу. Мальчик попытался плотно сомкнуть веки, но не смог, а таракан уже вплотную подобрался к глазному яблоку, высасывая хоботком пот и выступившие слёзы… Стас почувствовал, как по лицу уже плотным строем двигаются новые чёрные монстры, оставляя влажные полосы слизи на щеках, и в глазах у него потемнело…
«Если я потерял сознание, почему не помутился разум?» – подумал он почти с удивлением, но тут в левом глазу мелькнул свет сквозь решетку тел и лап, похожих на щупальца, и он понял, что ничего не видит из-за того, что глаза плотно облеплены тараканами, и почувствовал, что его вырвало.
Неожиданно маска спала, и сквозь мутную пелену он увидел Главного, он полз по щеке к правому уху. Почти интуитивно он почувствовал, как, разгрызаемая, лопается перепонка, и стальная игла раскаленной боли потонула в кромешной тьме…
Очнувшись, боли он уже не чувствовал. Тело его уже слушалось, но навалилась ватная усталость. С трудом поднявшись, он забылся тяжелым, липким сном, мать добудилась его только к обеду. Съев с неожиданным аппетитом поздний завтрак, он побежал в школу, как всегда боясь опоздать.
Не опоздал. Учителя ещё не было, но класс уже был в сборе.
– Ч-у-у-кча пришла! – отреагировал на его появление мучитель Мишка с задней парты, показывая в глумливой улыбке щербатый рот. Прямо в лоб Стаса, словно майский жук, тяжело ударится шарик жёваной промокашки.
С привычной покорностью опустив голову, Стас уже начал садится за парту, как вдруг он увидел всё в кровавой дымке.
«Вперёд!» – услышал он в своей голове инородный голос. Странно подёргиваясь, он в два прыжка подскочил к своему врагу и вцепился в шею. Послышался хруст позвонков, глаза Мишки удивленно выпучились. Мышцы у Стаса были слабенькие, но словно какая-то неведомая сила помогала ему, и если бы тяжёлый как медведь Фёдор не повис на нём сзади, растащить дерущихся бы не удалось. Стаса едва оторвали от хрипящего Мишки.
– Придурок! – сипел тот. – Смотрите, да он больной!
После уроков на него накинулись вчетвером. Яростный голос сменился почти на писк – таракан, забравшийся в мозги Стаса, впервые испугался. Под улюлюканье мальчишек Стас тяжёлыми прыжками отступил к забору и пролез в узкую щель между досками. Вслед весело летели комья снега и льда.
«Отомстиш-ш-шь, ты им всем отомстиш-ш-шь!» – шептал внутренний голос. «Ты дол-ш-ш-шен ш-штать ш-шильным, о-шшшень ш-шильным!».
Вечером он съел две добавки под удивленным взглядом матери, а потом отжимался на руках в своей каморке, пока не падал замертво. Отдыхал и начинал всё снова… Красный огонь перед его глазами пылал все сильнее.
Дети зачастую интуитивно чувствуют скрытую опасность, неведомую нам, взрослым. Вскоре Стаса в школе начали сторониться. Издевательства над ним постепенно сошли бы на нет сами собой, если бы не Мишка, который всегда был «без царя в голове». Пересиливая себя, он продолжал свои глумления, став, правда, осторожнее – на издевательства он решался только в компании своих дружков.
Стас же тем временем окреп и раздался вширь. Руки его стали длиннее и свисали почти до колен, зато силу приобрели такую, что в спортзале на канате равных ему не было. Даже медведь Федька начал побаиваться тюфяка «Чукчи». Мишка же не унимался. Вопреки всем доводам он выискивал слабые места «Чукчи»: заметил, что тому не нравится яркий свет, бьющий в глаза, что не выносит сигаретного дыма и всяких там фейерверков и хлопушек – пугается и убегает.
Кончилось всё тем, что однажды Стас, объятый кровавым облаком ярости, приполз в подъезд, где жил Мишка, и, забившись в щель возле двери, замер в засаде, выжидая врага, чтобы покончить с ним окончательно. Мишку спасло то, что из квартиры он, тайком от родителей, вышел покурить. Увидев метнувшуюся из темноты к нему тень, он машинально щелкнул зажигалкой. В следующий момент от ужаса он выронил и зажигалку, и окурок изо рта, увидев перед собой дико верещавшее огромное насекомое. Узнал ли он в нём Стаса? Не знаю. Но испугались оба. Один – монстра из темноты, другой – таракан – открытого огня. С шипением Стас отпрыгнул в угол, а Мишка покатился вниз по лестнице. На крик выскочил отец Мишки, а Стас рванулся вверх, в спасительную темноту чердака.
Перелом ключицы и нервное расстройство – Мишке ещё повезло. А ещё больше повезло ему в том, что к осени родители решили отдать его в другую школу. А в классе вскоре хмурого и нелюдимого подростка Стаса уже никто не решался назвать «Чукчей».
У каждого в голове свой ТАРАКАН
Срастание
Почти каждому из нас свойственно считать себя избранным. Как с основанием на это, так и без оного. Это совсем не сложно. А если тебе об этом каждый день твердит внутренний голос – тем более. ТАРАКАН, цепко засевший в мозгу ребенка, как паук в центре паутины, ловко манипулировал не оформившимся ещё сознанием Стаса, ловко дёргая за нужные ниточки. Однако Стасу нужно отдать должное – он пробовал сопротивляться. Особенно поначалу. Чтобы избавиться от своего паразита, пробовал спицей залезть в ухо, но тут же корчился от боли.
Потерпев первое поражение, он ударился в панику, однако вскоре понял, что враг ему не так уж и страшен – только на короткие мгновения разум его попадал под чужеродный контроль, всё остальное время он мог только бессильно нашёптывать ему советы, а их можно и НЕ ЗАМЕЧАТЬ! ТОТ в ответ на непослушание мог устроить головную боль, но пара таблеток аспирина отключала ЕГО на некоторое время… Противостояние, однако, длилось недолго: Стас быстро понял, что ГОЛОС может приносить ему кое-какую пользу, а ТОТ нашептывал ему: «Ты – иш-ш-шбранный, слу-ш-ш-шайся меня и ты будеш-ш-шь ш-ш-ш-ильным, ты победиш-ш-шь вш-ш-шех своих врагов и будеш-ш-шь ими повелевать!». Стасу это нравилось, он упорно занимался физическими упражнениями и вскоре привык к своему ТАРАКАНУ. «Мы ш-ш тобой теперь одно ш-ш-елое» – шептал ТОТ. – «Вмеш-ш-ште мы непобедимы!».
Страх прошел. ТАРАКАН ничего не приказывал своему хозяину, лишь следил за тем, чтобы тот был сильным и здоровым, помогал ему избавляться от мелких неприятностей. Казалось, он выжидал. У Стаса, помимо физического развития, развилось и другое качество, замеченное и взлелеянное его новым покровителем – неимоверное упорство. Не отличаясь сколько-нибудь выдающимися способностями, в учёбе он брал усидчивостью и недюжинной работоспособностью, развивал память. ТАРАКАН это поощрял, но, в общем, не вмешивался. Казалось, его заботит лишь физическое состояние Стаса… Впрочем, поощрялась и его нелюдимость. Найдя в своем покровителе собеседника, а зачастую советчика и даже наставника, Стас не нуждался в приятелях…
Всё стало меняться через несколько лет, когда началась пора полового созревания. Подростки в это время зачастую выходят из-под контроля родителей. Но тут другое – от своей головы не убежишь. Почувствовав пробуждающуюся природную сексуальность в организме своего хозяина, он активно поощрял в нем разглядывание скабрезных картинок, нашёптывая при этом: «Потерпи чуть-чуть, ДРУ-Ш-Ш-ШОК, в-ш-ше ш-ш-шамки будут твои!». Однако общение с девушками не поощрял. До поры до времени.
У каждого в голове свой ТАРАКАН
Предназначение
– Когда, ТАРАКАША? – Плотно сбитый семнадцатилетний подросток с прыщавыми щеками скоблил отцовской бритвой первый пушок над верхней губой. Лёгкая белая рубашка трещала от могучего юношеского торса. – Кажется, именно после выпускного вечера ты обещал мне бабу, пардон САМКУ, как ты выражаешься своими насекомьими мозгами. Ха!
«Пожалуй, действительно ПОРА НАЧИНАТЬ», – эти слова неожиданно отозвались в голове Стаса мучительной головной болью.
– Эй, ты чего?
«Ш-шлуш-шай внимательно и ш-шётко выполняй мои укаш-шания!».
Голос приказывал, чего не случалось уже давно.
«Сегодня ты дол-ш-ш-ен вспомнить о свой И-Ш-Ш-БРАННОСТИ и больш-ше никогда об этом не забывать! Ты будеш-шь ОТЦОМ И РОДОНАЧАЛЬНИКОМ нового поколения И-Ш-ШБРАННЫХ, и это будет с сегодняш-шнего дня ТВОЕЙ ГЛАВНОЙ Ш-ШАДАЧЕЙ, которую ты будеш-шь выполнять методиш-шно, прилош-ш-шив вш-шю ш-швою настойш-шивость».
– Родоначальником? Хм…
«Это вполне удовлетворит твою похоть и будет слу-ш-шить основанию нового великого рода. А сейш-шас веди меня к ш-шемье!».
Стас послушно поплелся в «тараканий» угол. В его обязанность уже много лет входило кормить и оберегать чёрных тараканов, обитавших в щелях потрескавшейся штукатурки. Он подошел к стене и тихонько поскреб ногтем возле большой щели. Оттуда проворно выскочил таракан и деловито заполз в нагрудный карман рубашки.
«Это Таш-ш-ш, ты уш-шнал его?».
– Конечно. – Стас понял, что с НИМ сегодня лучше не спорить.
«Слу-ш-ш-шай! Таш-ш-ш тупой. Как и ты. Но он нам помош-ш-шет. Сегодня ты отдаш-шь свое ш-шемя ш-ш-шамке. И подари-ш-шь ей Таш-ш-а. Таш-ш-шь не смош-ш-ет ей управлять, но он помош-ш-шет вырастить ей настояш-ш-шего И-Ш-Ш-БРАННОГО. Много Таш-ш-шей – много И-Ш-Ш-Шбранных. Ты меня понял?».
– Да, да, конечно! – Стас почти не боялся предстоящего. Он понял всё великолепно.
У каждого в голове свой ТАРАКАН
Выпускной вечер
ТАРАКАН приказал не пить спиртного. Ну и пусть. Ему не нужна была водка, достаточно было того, что сегодня он впервые почувствовал настоящий охотничий азарт. Кто это будет? Может быть Светка? Она самая симпатичная в классе.
«Нет!» – твёрдо отозвался внутренний голос.
Ничего, подождём! Казалось, этот вечер не ему одному казался таким особенным. Те ли это девочки в школьной форме, которых он видел ещё вчера? Сидя в заднем ряду актового зала, собравшего выпускников, он с удивлением разглядывал возбуждённые, покрытые дешёвой косметикой лица одноклассниц, сверкавших сегодня оголёнными плечами из кружев белоснежных платьев и стройными ногами в светлых колготках.
Первый выход «в свет». Для некоторых из этих щебечущих пташек, которых ждёт в ближайшем времени скоропалительное замужество и – от неумения предохраняться – столь же скоропалительные дети от одного из этих напыщенных прыщавых юнцов, этот выход «в свет» так и останется последним светлым праздником в жизни, когда можно всем мальчикам «строить глазки» и чувствовать себя такой независимой, такой свободной…
– Подаю документы в театральный, – слышит сбоку Стас нежный девичий голосок, – тётка обещала репетиторшу из мастер-класса, и недорого…
– А я думаю на «иняз», это сейчас жутко престижно! – отвечает ей второй голос.
– Да ладно вам, девчонки, сегодня о своих поступлениях, выпускной всё-таки. – Стас узнал Светкин голос. – Вы знаете, что Федька в бутылки с «Тархуном» втихую долил медицинского спирта, к вечеру на ногах стоять не будете!
К вечеру на ногах действительно мало кто стоял. Так уж повелось на русских праздниках: нужно надеть самую красивую одежду, за столом напиться до свинячьего визга, а потом ещё добавить где-нибудь в компании. Парням, конечно, ещё и подраться, ну и уж «склеить девчонок» – это обязательно.
А они сегодня и не против! Пьют все почти наравне с парнями, даже учителя все «под мухой». И, конечно же, пьяная дискотека – «медляки» через каждые два танца и парочки танцуют и целуются уже не таясь. Входной билет во взрослую жизнь.
Стас не пил, один из немногих. Он шнырял от компании к компании, нигде особо не задерживаясь. Принюхиваясь к потным телам, он искал ЕЁ.