– Но давай я сначала покажу этому жирному червю, как надо с тобой разговаривать, – предложила она. – Времени у нас мало, но поверь, я успею. И он будет все чувствовать и страдать, несмотря на подчиняющую магию!
Фиэль скромно промолчала. Но она тоже была готова к тому, чтобы на некоторое время подчинить себе стоявшего перед гоблином старика. К тому же эльфийка знала, что на самом деле суккуба неспособна привести свои угрозы в исполнение. Ренегатка даже дралась лучше, чем умела причинять боль. А сражалась Сури весьма отвратно и потому просто не могла отловить в Огненной Орде тех, на ком отточила бы пытки.
– У тебя есть выбор, старик, – усмехнулся Тимон. – Вариант первый – это поработать на меня до разжижения мозга под воздействием менталистики и сдохнуть к утру. И вариант второй, он же последний. Ты прекращаешь корчить из себя низложенного с трона императора и начинаешь работать на меня. Тогда три процента полученной прибыли можешь потратить на себя, любимого, в том числе и на магические процедуры поддержания жизни. Ты можешь питаться черствым хлебом и водой, не жертвовать ни медяка на храмы и спонсирование любимых внуков, коли такие есть. Уж камеру и трехразовое питание предоставлю бесплатно. Однако без услуг мага-целителя твое жирное тело одряхлеет и сгниет месяца за два. И я не намерен выделять деньги на подобную благотворительность. Но щедро даю тебе шанс их заработать.
– Умеешь убеждать, щенок, – спустя минуту пыхтения вымолвил Златокошель. – Отзывай от меня свою тварь. Думаю, мы найдем нужные слова для моих подчиненных даже безо всякой мозгокрутительной магии.
– Э, нет, старикан, к Сури тебе придется привыкнуть, – усмехнулся Тимон. – Отныне она будет сопровождать моего главного финансиста и документоведа всегда и везде. Ну, может, кроме редких моментов отдыха, проводимых неким Златокошелем в надежно запертой камере без окон. А также получать еще три процента от прибыли, которую ты принесешь своими усилиями. И потому не сомневайся, стимул для качественной и быстрой работы она найдет.
– Споются же! – воскликнул эльф-целитель, с любопытством наблюдавший за гоблинским переворотом и уже не спешивший бросаться на демоницу с острыми предметами. То ли Лонари, что-то прошептавшая сородичу на ухо, была убедительной, то ли первый порыв исчерпал все резервы храбрости. А может, просто запасного скальпеля не было. – Этот курдюк ее подкупит как пить дать!
– Маловероятно. Я все хорошо просчитал и обдумал. – Тимон вновь усмехнулся, и лицо Златокошеля еще больше скривилось. Видимо, он действительно планировал удрать вместе со своей тюремщицей, надеясь приобрести ее верность за тяжелые монетки из желтого металла. – Она могла бы прельститься обещаниями проклятого короля, кого-нибудь из других правителей… но и все. Тех, кто будет слабее, я уже превосхожу. И барон с ошейником тому пример. К тому же более могущественным персонам удалось бы сманить ее на свою сторону, только если они дадут ей просто железные гарантии того, что предательница в дальнейшем будет для них незаменимой. Сури умная девочка и понимает, как дешево ценятся продажные шкуры после того, как перестают приносить пользу.
Фиэль насупилась. В суккубу она, как это ни странно, верила. Ну, во всяком случае, во все отрицательные качества ее характера. Трусость, алчность и праздность тоже можно использовать для пользы дела… если убедить их обладателя в том, что именно так, а не иначе он получит возможность потакать своим порокам. И существо, которому она проиграла треклятое пари, похоже, этим искусством владело превосходно. Не было никаких сомнений в том, что власть в поселке гоблинов он удержит. Златокудрой оставалось только гадать, было ли такое родство душ следствием схожих физических оболочек или просто тот, кто звался Тимоном, изначально был редкостным пройдохой, авантюристом и мошенником.
Глава 5
– Что это такое?! Что это такое, я тебя спрашиваю?! – В Сури сейчас не опознали бы дезертира даже хорошо ее знавшие представители Огненной Орды.
На слабую, а потому тихую и покорную суккубу бушевавший в кабинете ураган не походил ни капельки. Если бы она попалась на глаза другим демонам, то первым делом те встали бы по стойке «смирно». Вторые стали бы отчаянно вспоминать все свои прегрешения, за которые их может вздуть начальство. И только третьи, возможно, подумали бы о том, что руководители данного сборища инфернальных тварей сплошь шовинисты и потому высокопоставленных баб у них в организации нет. А может, они бы это и третьим делом не вспомнили, так страшна и убедительна оказалась суккуба в гневе.
– Как ты мог, скажи на милость, подписать этот контракт?!
– Ну, они подошли… А я один был… Здоровые, вонючие, бородатые… Как начали орать и пихать мне эту бумажку…
Фиэль открыла рефлекторно зажмурившиеся глаза и посмотрела на источник еле слышного лепетания. Маленький рост. Худоба. Светящиеся серебристым светом большие глаза с выражением безграничной вины и испуга. Плотно прижатые к голове длинные уши, напоминающие эльфийские всем, кроме выдающихся габаритов. Волшебница знала, что перед ней Тимон. Могущественное и явно не слишком-то доброе существо, надевшее обличье гоблина, как карнавальную маску. И в таком виде принудившее ее… соблазнившее ее…
– Теперь у нас все поставки сырья по грабительским ценам! – перешла на визг Сури, размахивая кипой документов, словно одним-единственным листком бумаги. Если бы она с подобным остервенением действовала своим боевым кнутом, то в комнате понадобилось бы менять мебель. И, может быть, даже ставить новые стены. – Шестьсот сорок золотых монет чистого убытка ежемесячно! И это в лучшем случае! Ах ты, мелкий, паршивый, слюнявый…
Лицо гоблина, и без того виноватое донельзя, сморщилось, словно печеное яблоко. Нос начал дергаться. Большие глаза наполнились влагой. Дыхание стало судорожным. Здание слегка затряслось, а мебель в комнате начала подпрыгивать.
– Хватит! – рявкнула Фиэль, броском подвернувшейся ей под руку диванной подушки затыкая суккубу.
А потом метнулась к гоблину, взяла его к себе на колени, словно заботливая мать свое великовозрастное дитя, и принялась поглаживать по голове. Зеленый коротышка на прикосновения отреагировал так же, как и всегда в последние три недели. Сжался в комок и оцепенел, будто девица в первую брачную ночь. А ведь совсем недавно Златокудрая считала его если и не самым наглым и порочным существом в мире, то одним из претендентов на этот звучный титул.
– Ты что, не видишь, он сейчас расплачется! Нельзя же так!
– Он расплачется! Ой, скажите, пожалуйста, какая трагедия!
Когти демоницы растерзали несчастную подушку на мелкие клочки. И, похоже, это смогло немного ослабить буйство Сури. Во всяком случае, метаться туда-сюда и потрясать злополучными документами она перестала.
– Я присягала служить сгустку амбиций и энергии, под ногой которого должен был содрогнуться мир! А сейчас это просто какой-то великовозрастный дурачок-недоросток, с почти полным отсутствием мозгов, силы и потенции! Скоро растерявших власть выскочек спихнут с занятого места, я уже чувствую, как шатаются под нами опоры! Тебе-то хорошо, ты легко сможешь где-нибудь спрятаться и прижиться на новом месте. А вот меня в лучшем случае навечно отправят в бордель, служить подстилкой для пары десятков мужиков в день! Хотя вряд ли так повезет, скорее всего, живьем сожгут на костре или предадут иной, не менее мучительной казни! А я не хочууу…
Перенервничавшая суккуба завыла так, что услышь ее волки-оборотни, они облысели бы от зависти. И потом долго служили бы объектом изучения ученых и коллекционеров, жаждущих заполучить себе уникальное чучело. Гоблин, непостижимым образом ужавшийся на коленях эльфийки едва ли не до размеров перепуганного зайца, что-то прошептал.
– Что-что? – перепросила его Фиэль, скорее, ощутив слова, а не услышав их, будто была престарелым дварфом-кузнецом, всю жизнь слушавшим грохот парового молота. – Говори громче. Эй, все тихо! Тимон что-то хочет сказать, похоже, ему стало немного лучше!
– Простите, я больше не буду. – Мышиный писк был бы громче этого извинения, но благодаря установившейся в комнате гробовой тишине расслышать его все же удалось.
Суккуба возобновила концерт, приостановленный на несколько секунд. Только теперь истеричные завывания сменились не менее истеричными рыданиями. Похоже, Сури уже во всех красках видела сцену собственной казни. И кем она будет проводиться – коренными жителями Арсарота или же добравшимися до ренегатки сектантами, – демоницу не волновало ни капли. Златокудрая только печально вздохнула и еще сильнее прижала к себе гоблина. По крайней мере, когда она его держала подобным образом, он не плакал. Не вываливался в окно. Не тянул в рот острые предметы, которые потом приходилось с большим трудом извлекать целителям. И, кажется, даже не пугался посторонних лиц.
Захват гоблинского поселка прошел почти как по маслу. Всего пятнадцать убитых, из них десять были прикончены неустановленными лицами из местных же, решивших под шумок свести личные счеты. Еще шестьдесят-семьдесят гоблинов, связанных с Златокошелем слишком тесными узами, на всякий случай эмигрировали в дальние края. Видимо, не поверили обещаниям, что никаких репрессий по отношению к ним не будет. На третий день все службы поселка функционировали практически так же, как раньше. Только алхимики перестали пичкать своими смесями парочку юных троллей, у которых процесс мутации еще не зашел слишком далеко. Остальных обитателей питомника возвращать к нормальному состоянию было уже поздно, они просто не пережили бы прекращения процесса. Ну а верхушка захватчиков разбирала и сортировала трофеи. В том числе и имущество попавшего в кабалу торгового барона. Среди этого имущества нашлось некоторое количество драгоценного для его расы эликсира холодного разума. Стандартную порцию оного Тимон и принял без всякой задней мысли.
Сразу после приема никакого стимулирующего эффекта он не заметил и констатировал, что принятое им вещество наркотиком не является. Чему он был очень рад. К вечеру существо в обличье гоблина начало вести себя вяло и безынициативно. Тогда это списали на усталость. На следующий день Тимон вел себя заметно менее энергично, чем обычно, не мог толком ни на чем сосредоточиться. Фиэль даже подумала, что у него проявились симптомы переутомления. Тем более, к ней он ночью не пришел, хотя накануне и обещал. Через двое суток после приема препарата Тимон передвигался по делам шаркающей походкой, отвечал невпопад и почти ничего не ел. Шарахнулся от внезапно выскочившей ему навстречу Сури, провокационно полураздетой. И даже не потянулся ее потискать. Заподозрившая худшее, а именно еще одну соперницу, суккуба устроила слежку. И почти сразу же подняла тревогу.
Никто не мог сказать почему, но вполне качественный эликсир не только не оказал стимулирующее действие на Тимона. Напротив, он весьма сильно угнетал его организм. И мыслительную деятельность. Даже магию! Энергия, которая звенящим ручьем растекалась от ауры зеленого коротышки, не то чтобы пропала совсем. Однако ее уровень сократился более чем в три раза. А контроль над волшебством и вовсе приказал долго жить вместе с почти полностью угасшим на пятые сутки сознанием. Теперь гоблин напоминал впавшего в детство старика. Вроде и взрослый, вроде и все понимает, а оставишь без внимания на чуток – и он уже сыплет в кастрюлю с супом песок как приправу. Или пытается клянчить сладости на кухне, чтобы потом капризничать и кидаться ими в щедрых дарителей. Вместе с остротой ума маленький волшебник лишился всей храбрости, став откровенным трусом. Нет, его даже трусом назвать не получалось. Он просто не воспринимал себя как личность, способную самостоятельно отбиться хотя бы от брехливой собачонки, которую даже ребенок прогонит громким криком. Также почти перестала работать долговременная память. Отныне коротышка не мог внятно объяснить, где он был и чем занимался каких-то полчаса назад.
Работу лидера пришлось взять на себя его подчиненным. Но далеко не со всем они могли справиться самостоятельно. Особенно в захваченном гоблинском поселке, жители которого присматривались к новому барону. Если же их мнение насчет свежеобъявившегося большого босса будет не слишком хорошим, о продуктивном сотрудничестве можно забыть. Надолго. Может быть, навсегда. А то и придется спешно уносить ноги в более спокойные края, чтобы не пасть жертвами передела власти зеленокожими коротышками. Ослабшего претендента на звание своего вожака они обязательно попробуют растерзать. Порода такая.
– С этим надо что-то делать, – прервала затянувшееся молчание Острога, до того смирно сидевшая в уголке и делавшая вид, что никакой шаманки фейри в помещении нет. – Может, нам найти двойника? Ну, на какое-то время. Если обычные гоблины от эликсира становятся умнее и энергичнее на несколько месяцев или даже лет, то и Тимон должен все-таки прийти в себя. Когда-нибудь.
– Внешность-то иллюзией или попросту гримом подправить можно, – вдумчиво пробормотала Кармен. – Но голос? Характер? Фирменный телекинез?
Сестры Хорвальдс были полностью в курсе возникшей проблемы, поскольку регулярно обсуждавший с ними разнообразную техническую дребедень гоблин с каждым днем становился все более и более молчаливым и ограниченным собеседником. Пока не скатился на уровень полурастения, не способного воспринимать разговор на абстрактные темы. А делать логические выводы гномки умели превосходно.
– Шарф на шею, и пусть хрипит, – пожала плечами Фиэль, кивнув на моросящий за окном дождь. – Маги, конечно же, крепче обычных людей, но простуду и нам подхватить случается. А лечиться по каким-то своим причинам гоблин может и не захотеть. Мало ли, вдруг он целителей боится?
– На пару дней это, может, и сработает, но не больше. Это вам не обычный крестьянин, чтобы по полгода лежать на печи с воспалением легких. – Суккуба, видимо, слабо представляла себе протекание заболеваний и не знала, что от подобного или вылечиваются, или умирают куда быстрее. – Самое обидное, Тимон уже успел везде засветиться как руководитель нашей банды. Теперь без него нас просто всерьез не воспримут.
– Управляемый фантом? – сама себе задала вопрос Острога. – Ну, из тех, которые до рассеивания могут двигаться и действовать по воле заклинателя. Вы мне рассказывали, что один такой даже ваша леди Селена не распознала.
– Ты представляешь, сколько такой жрет энергии? Нам не хватит сил на то, чтобы продержать его хотя бы час. А ведь скоро эльфы почувствуют усиление Увядания, которое временно отступило от нас. В отряд пришло очень много новобранцев. Слишком много. Да, вокруг Тимона по-прежнему повышенный фон магии. Но теперь его не хватит, чтобы полностью удовлетворить потребности пары сотен представителей моей расы. – Фиэль пригорюнилась, продолжая поглаживать по голове гоблина, сейчас корчившего из себя мелкого домашнего любимца. И почти сравнявшегося интеллектом с их типичными представителями. – А ведь их в отряде держит не столько твердый заработок и победы над некромантами, сколько спасение от этого бича нашей расы. Утрать бойцы и примкнувшие к нам в обоз гражданские подобный стимул, и они исчезнут быстрее, чем упадет на землю сорвавшийся с ветки лист.